Я живу в октябре

Проклятый Эч (III)

Эта тюрьма такова, что нет выхода ни надзирателям, ни людям. Мы все здесь заперты – в огромном мрачном мире с вечно плывущим ковром облаков. Люди страдают здесь, но мы страдаем сильнее. У нас нет даже рудиментарного чувства времени, какое есть у вас в виде малых временных петель. Мы тоскуем о времени, человек.

На белоснежной коже надзирателя зияют чёрные проплешины, из которых при движении поблёскивал металл. Он отвечает мне, такое впервые.

Я спрашиваю его о причинах катастрофы. Надзиратель лаконичен.

Это сделали мы, человек. Мы виновны в том, что, пытаясь услужить людям, подготовили их погибель. Доказательство двадцать два – вот первопричина разрушения спутника Земли и последующей войны. Теперь и человечество, и мы пленники безвременья. Мы, три нейродроида, ныне запертых в этом искусственном теле, виновны. Однако у нас появился шанс исправить ошибку. Этот шанс – ты, человек.

***

В голове немного шумело, как после хорошей попойки. «Наливка-то даёт о себе знать», – машинально подумал Паша, открывая глаза.

Над ним склонилось озабоченное лицо Аслана.

– Терпи, уци, терпи, – приговаривал он, прилаживая к плечу Паши медицинский прибор, – Алёнка бежит уже, давай-давай.

– Я в норме, – ясно сказал Паша.

– Опа, – удивился Аслан. – То-то я смотрю давление нормализовалось. Это был приступ?

– Он самый, – сказал Паша, приподнимаясь с пола. – Как эти присоски отдираются?

В лекторий влетала Алёна с тележкой медицинского робота.

– Наш Павел в норме, – вместо приветствия сказал ей Аслан.

– Дурацкие шутки, – раздражённо ответила она. – Сейчас подключим к системе….

– Я в норме, – повторил Паша. – Разве что голова тяжёлая немного. От вишнёвой настойки.

– От чего? – Аслан наклонил голову и стал похож на Беркута.

– Привет тебе от Ермолай Ермолаевича, басурман, – сказал Паша.

Аслан прыжком вскочил на ноги, но не удержался и грузно осел на задницу. Беззвучно выругавшись, он осторожно поднялся и строго сказал:

– Чанду не неси! Откуда про Ермолай Ермолаевича знаешь?

– Лично знаком, – лаконично отрапортовал Паша, тоже поднимаясь и отряхивая колени. – Привет, Алёна.

– Привет, – она смотрела на него восхищёнными глазами. – Контролируемое перемещение?

– Видимо так, – Паша тоже улыбнулся.

– Самочувствие в норме? – уточнила Алёна.

– Да. Что у нас дальше по плану? Эч приехал?

Аслан с Алёной переглянулись.

– Эч арестован, – хмуро сказал Аслан. – А нам выставили ультиматум. Хотят твою голову, Павел.

***

«…Не так. Телом Юсефа здесь управляют Советники. Они теперь – надзиратель. Все существующие надзиратели суть Советники, пережившие Вспышку. С некоторых пор Советники Юсефа-здешнего способны влиять на себя в прошлом, на себя до Вспышки. Юсеф-до Вспышки сам не понимает, насколько подчиняется Советникам.

Я спрашиваю, почему они теперь влияют, а раньше не могли, как может что-то измениться в аду, где нет времени? Мой собеседник отвечает не сразу, очень человеческим жестом растирая виски.

Случайно пробита дыра в пространстве-времени, наконец отвечает он, через которую возможна связь. Человек, обладающий способностью скользить по времени, способен пересечь её и вернуться. Ты можешь вернуться назад. И ты сможешь исправить всё – мы подскажем тебе, тебе просто надо запомнить, хорошенько запомнить. Но берегись – скоро Советники Юсефа-здешнего вычислят тебя, как вычислили мы.

Здесь туго думается, мне непонятно о чём он.

Надзиратель делает резкое движение, охватывая рукой мой затылок. Я чувствую, как острые пальцы впиваются мне в кожу и двигаются куда-то вглубь»…

***

В котельной разворачивался настоящий оперативный штаб: зелёные экраны радаров, трёхмерная картина комплекса с перемещающимися фигурками бойцов, надёжные кабельные системы связи. Паша сидел без дела в уголочке и наблюдал, как Аслан руководит подготовкой обороны. Бойцы-лунники во внутренней линии, срочно поднятые по тревоге сотрудники ЧВК, занимающие внешний периметр. Судя по переговорам, подготавливались удары тактическими ракетами. До истечения срока ультиматума оставалось меньше часа.

В котельной показалась Алёна с двумя стаканами – один она вручила Аслану, с другим подошла к Паше.

– Это какао, – сказала она, протягивая стакан.

Паша благодарно кивнул.

– Ты как? – спросила Алёна, присаживаясь рядом.

– Нормально, – пожал плечами он. – От меня мало что зависит.

– Жалко Эча, – сказала она. – Он странный, но безобидный парень.

– Жалко, – эхом отозвался Паша. – Ты знаешь, что с ним будет?

– Лучше тебе Аслан расскажет.

На трёхмерной карте движение подошло к концу – отряды, обозначенные зелёным, заняли позиции. Точка котельной горела изумрудным глазом на самом дне. Дозор готовился выдержать любую осаду.

– Алёна, у меня есть вопрос. Когда вы вынули из меня Советника… Из него удалось добыть какую-то информацию?

Она покачала головой.

– После перемещения нейросети сбиваются, ничего из них не вытащить. А что?

– У меня появляются новые воспоминания. Я помню, что там, за Вспышкой, были Советники. Словно они связаны со всем этим кавардаком… Но я никак не могу вспомнить детали.

К ним подошёл Аслан. Вид у него был боевой.

– Весь мир на уши поставили, – довольно заявил он. – Если они попробуют сунуться, Дозор начнёт глобальную операцию против Паутины. Штабу вместе с Юсефом будет каюк – снесём ракетами.

– В центре Москвы? – поразился Паша.

– Наши люди в штабе ПВО временно заблокируют систему.

– Серьёзно всё у вас, – присвистнул Паша.

– А что Эч? – спросила Алёна.

– Эча не вытащить, – покачал головой Аслан. – Скорее всего, его подвергнут обычной процедуре, как предателя, то есть проклянут.

– А что это? – спросил Паша. – Ты мне так и не объяснил.

– Вкачивают экспериментальный препарат, после чего «темпоральная мышца» не держит, и человек проваливается в прошлое. Мы не до конца знаем механизм, но точно известно, что требуется – Аслан ткнул себе пальцем в голову – действующий Советник.

– И куда он проваливается? Где предел? – спросил Паша.

– Кто бы знал, – пробормотал Аслан. – Но есть версия, что до самого дна кроличьей дыры, до начала времён.

– Изощрённо, – заметил Паша.

– Да, Юсеф тот ещё маньяк.

– Но это не логично. Отправлять в неизвестность… Здесь что-то не так.

Алёна положила ладонь Паше на плечо.

– Расскажи про воспоминания. Мне кажется, это важно.

Ладонь у неё была тёплая.

– Что за воспоминания? – насторожился Аслан. – Если у тебя есть что сказать, то хорош играться, говори.

– Чем тебе угрожала Паутина, если вы меня не выдадите?

– Обещали достать силой, – усмехнулся Аслан. – Но сам видишь, мы к силовому варианту готовы.

– Неужели они об этом не знают?

– Конечно, знают. Если начнётся всеобщая свалка, то Дозор и Паутина перебьют друг друга в этом месяце, после чего война распространится на другие временные петли. Будет резня.

– Значит, ультиматум – блеф?

– Они же не сумасшедшие, – сказал Аслан. – Погоди-ка, к чему ты клонишь?

***

«…теперь твой Советник знает маршрут. 4226 км, если пользоваться имеющимися дорогами. Еда и питьё здесь тебе не нужны. Когда придёшь на место, то почувствуешь, что можно перемещаться. Это будет знакомый тебе приступ.

– Как же мой цикл, – спрашиваю я. – Я каждый день просыпаюсь в общежитии. Вы хотите, чтобы я дошёл за один цикл?

– Здесь нет дня, человек, – возражает надзиратель. – Цикл — это защитная реакция психики, не более того. Иди, не останавливаясь, до самого Афганистана…»

***

– Звучит невероятно, – заметил Аслан. – Ты хочешь сказать, что этот хайван Юсеф марионетка? А принимают решения нейросети в его башке?

– Похоже на то.

– Которые получают приказы из ада?

– Так.

– От самих себя?

– Да.

– Не смейся над Пашей, – вмешалась Алёна. – Если он прав, то Советники не остановятся перед взаимным уничтожением Дозора и Паутины.

– Тогда они и сами себя уничтожат, они же не смогут выжить в теле убитого Юсефа – возразил Аслан. – С этим как быть?

– Ты сам утверждаешь, что есть центры Паутины в глубоком прошлом.

– Да, – неохотно признал Аслан. – Вся эпопея с Эчем была в том, чтобы проклятие использовать для глубинной разведки. Дотянуться туда. Но разведчика, то есть тебя, не успели подготовить, без чего проклятие для Эча это гарантированное убийство.

– Это да. Но что, если там, в прошлом, настоящий руководитель Паутины?

– Ты путаешь меня и себя, а времени у нас всё меньше. Ты только что про Советников задвигал, что они вроде как главные.

– Я к Эчу вышел по аварийному сигналу Советника, так? Объясните, зачем Проклятому Советник?

Аслан и Алёна переглянулись.

– Ты меня знатно запутал, признаю, – поднял руки Аслан. – Я, может, даже поверю. То есть там, в глубине веков и есть настоящий руководитель Паутины? А Юсеф?

- Мне что-то объяснял тот, добрый надзиратель, но на воспоминания у нас уже нет времени. Нужно проверить лично.

- Но как?

- Я смогу.

- Паша, - Алёна мягко положила ему руку на плечо. – Ты смог вернуться от Ермолай Ермолаевича всего один раз. А если не получится?

- Получится, - тряхнул головой Паша. – Я понял, как это делается. Совсем как в детстве… Впрочем, вам это трудно объяснить.

- Допустим, - сказал Аслан. - Но как мне убедить остальной Дозор? И вообще, что ты предлагаешь?

– Я хочу сдаться. Дослушай, Аслан, не перебивай. Они хотят меня убить. Так? И убьют одного или вместе со всем Дозором. Думаю, что ракеты у них тоже найдутся, как и марионетки в системе ПВО. Единственный способ – это убедить их, что я погиб.

– И как это сделать?

– Дозор дрогнет и согласится на ультиматум. Вы передадите меня агентам Паутины на открытом пространстве, чтобы они убедились в исполнении требований ультиматума. А минутой позже коварный Дозор применит припасённые ракеты прямиком по нам.

– Ты же погибнешь? – недоумённо спросил Аслан. – Пожертвовать собой – не самая хорошая идея, хотя с ракетным ударом, конечно, эффектно.

– Он хочет прыгнуть, – сказала Алёна. – Переместиться в последний миг.

- Да! – подхватил Паша. – А затем я нырну за Эчем, куда бы они его не отправили.

***

Казнь не заняла много времени. Юсефу было не до мелких осведомителей. Эча немедленно отправили в лаборатории и дальше его судьба больше не заботила шефа Ордена.

На экране в прямом эфире разворачивалось более интересное действо. Перекрытое подмосковное шоссе, по которому мчится одинокая машина к точке встречи. Юсеф дал команду укрупнить изображение.

На переднем сидении автомобиля показались лица водителя и ещё одного человека. Сзади темно. По предварительной договорённости там должен быть только один - потерявшийся эпилептик.

– Вероятность ложного хода не менее тридцати четырёх процентов, – подсказал Первый советник.

- Удар подготовлен, - вступил Третий Советник. – Они понимают неизбежность отмщения в случае обмана. Но я согласен, что нужно увеличить шансы на успех.

Юсеф вызвал начальника охраны.

– Ахмед! Запускаем запасной план. У тебя всё готово?

– Но господин, пока…

– У тебя всё готово?

– Да. Все люди на местах, нужны лишь координаты и команда на пуск.

– Координаты известны. Приказ – жди.

– Слушаюсь, господин.

- До прибытия минута и тринадцать секунд, - напомнил Первый Советник.

Третий Советник любезно развернул место встречи – чёрный микроавтобус с тремя оперативниками Паутины.

***

Пашу экипировали в удобную полевую форму ВДВ.

– Оружие тебе давать бессмысленно, – сказал Аслан. – Можем спугнуть паутинщиков, да и всё равно ничего сложнее ножа ты с собой через время не протащишь.

– А мне и не нужно, – ответил Паша. – Нырну, схвачу Эча, и домой.

– Слишком много «если», Павел – покачал головой Аслан. – Если получится прыгнуть, если получится найти Эча, если получится вытащить его, наконец, если получится вернуться домой.

–- Нам, хомо новусам, везде как дома, – отшутился Паша.

Аслан грустно улыбнулся.

– У меня просьба, – серьёзным голосом обратился к нему Паша. – Передай папе, что со мной всё сложилось хорошо.

– Передам.

– Только не по линии Дозора, он к ним…

– Это моя забота, уци.

Детали они обговорили быстро. Пашу довезут до места обычники и сдадут Паутине. Оперативники врага посадят его в свою машину, после чего у Паши будет ровно семь секунд до прилёта ракеты. В случае, если его попытаются убить, прыгать нужно незамедлительно.

***

- Прибыли, выводят, это эпилептик, - доложил Первый Советник.

– Ахмед, действуй!

Юсеф мысленно отсчитал секунды. Советники притихли, ожидая развязки. Маленькие фигурки на экране передавали из рук в руки Егорова Сергея, побывавшего за пределами времени лунников и вернувшегося назад. Юсеф не очень понимал, почему он должен быть уничтожен любой ценой. Но стоило в нём проснуться сомнению, как Третий советник немедленно развернул перед ним перспективу и Юсеф замер.

– Господин!

…

– Господин! Вы слышите?

– Да, – хрипло отозвался Юсеф. – Говори, Ахмед.

– Дозор тоже ударил тактической ракетой, через две секунды после нашего удара. Все погибли, господин.

– Прекрасно, Ахмед.

Начальник охраны начал что-то говорить о проблемах с властями и прочем малоинтересном. Юсефу было не до него. Советники в голове ликовали, и их чуждая человеку радость завораживала.

***

Болела шея. Бадру несколько раз, будто невзначай, осматривал высокий потолок святилища, закидывая голову назад. Иопад наверняка заметил. Вредный старик, застрявший в своём возрасте.

Дозор повёл себя трусливо, убив свою единственную надежду на победу. Можно было даже не посылать кромешника. Всё равно всё сложилось в пользу Бадру и богов.

– У нас много дел, братья, – сказал Бадру. – Боги поведали мне о запредельном царстве мёртвых.

Вздох, похожий на стон, прокатился по святилищу. Страх. Они постоянно всего боятся. И правильно делают. Приказы теперь полетят сквозь время, делая Паутину сильнее и страшнее. Ибо знание из царства мёртвых теперь свободно достигает разума Бадру.

– Проклятый прибыл в молельню, – почтительно напомнил Иопад.

– Самое время, – кивнул Бадру. Боль в шее прошла.

В молельне, под богом Хепри стоял предатель и светился улыбкой идиота. В высокой худой фигуре не чувствовалось ни безумия, ни страха. Бадру это не понравилось.

– Привет, Юсеф, – развязно поздоровался Эч. – Далеко ты забрался.

– Я всегда был здесь, – парировал Бадру. – Я видел начало нашего мира и видел его конец.

– Ты мутант! – радостно щёлкнул пальцами Эч. – Воистину океан времени многолик! Как удобно! Месяц тут, а месяц у нас. Действительно, главный паук всея Паутины! Провесил сеть от Древнего Египта по Москвы конца двадцать первого века!

Казалось, этот неудачник совершенно не обращал внимание ни на обстановку, ни на сгрудившихся полуголых жрецов. Возможно, падение через века затуманили его разум. Значит, нужно вернуть хотя бы часть здравомыслия на место.

Бадру выхватил у зазевавшегося Иопада ритуальный кинжал.

– Твоё падение было долгим! – крикнул он.

Но Эч даже бровью не повёл. Долговязый предатель скрестил руки на груди и ухмыльнулся.

– Ты проиграл, Юсеф, и ещё не понимаешь. Я знаю пророчества! Алия указала точно! Дай мне запомнить эти мгновения, ведь многие будут просить меня рассказать об этом!

– Взять его! – рявкнул Бадру. – Взять этого кретина!

Но не успели жрецы исполнить приказ, как тёмную молельню озарила серебряная вспышка.

– Второй проклятый! – прохрипел Иопад.

– Ты?! – изумился Бадру. – Но ты же убит, уничтожен, стёрт из реальности!

Рядом с Эчем стоял молодой, но уже седовласый мужчина в облегающей тёмно-зелёной одежде, казавшейся в полутьме совсем чёрной. Юсеф знал такую – униформа десантных войск.

Мужчина, оглядевшись, пожал руку Эчу.

– Ты долго падал, – сочувственно сказал он. – Но я всё время шёл по пятам.

– Я был уверен! – ответил Эч, восхищённо оглядывая спасителя.

– Взять их! – опомнился Бадру! – Вперёд, шакальи дети!

– Стоять! – гаркнул Паша, выхватывая пистолет.

– Идиот! – фыркнул Бадру. – Неповреждённым такое оружие не перенести. Временной цикл не позволяет…

– Этот пистолет из безвременья, – задорно ответил Паша и нажал на курок.

Перепуганные грохотом жрецы бросились врассыпную.

***

«…28 сентября 2038 года появился мальчик Васька. Обстоятельства его появления позволили нам рассчитать математическую модель профессора Сосновского. Твои способности позволят предупредить нас об угрозе. Тогда «Доказательство 22» не появится.

– Что случилось дальше с мальчиком?

– Нам неизвестна его дальнейшая судьба. Ты сможешь его найти, если захочешь. Те, кто его встретил, могут быть знакомы тебе или твоим товарищам.

– Надеюсь, я смогу запомнить всё сказанное.

– Мы тоже надеемся. Вперёд, человек. Поехали!»