Я не аристократ

Глава 27. Плен и битва

Если бы Адам и Ева были китайцами, они съели бы не яблоко, а змея…

Марина проснулась от боли в боку — ветки оказались не такими уж мягкими. Она выпрямила затёкшие ноги и разбудила этим Андрея.

Оказалось, что утро они проспали, уж больно вымотались, а ночи в игре были короткие.

Парень встал, потянулся. Печально посмотрел на погасший костёр и полез в кусты.

«Мальчики — налево, девочки — направо», — подумала Марина и тоже полезла в кусты.

Присев под кустиком, она наконец додумала простую и хорошую мысль, которую озвучил вчера Андрей: послать Петра и Павла лесом, вернуться в город, с помощью Андрея достучаться до техподдержки, а в понедельник объявиться в офисе и закатить скандал.

Ну её, эту тройную оплату. Сколько можно ночевать в лесу на ветках?

— Вууууу! — раздалось где-то рядом.

— Андрей! — крикнула Марина, натягивая штаны. Для нападения на гарем она выбрала удобную мужскую одежду, а не надоевшее платье. — Хватит меня пугать! Я знаю, что ты за этим кустом! Вылазь сейчас же!

— Вууууу, — донеслось из-за куста.

— Вылазь, я сказала! — заорала Марина.

Куст не шелохнулся, но звуки продолжались, только теперь это был не утробный вой, а шумное сопение и чавканье.

И как только Андрею удавалось делать это так мерзко и громко!

Марина подхватила длинную валежину. Она решила обойти куст и, как бы не замечая Андрея, шандарахнуть ему по спине от всей души!

Ей давно этого хотелось. Сам виноват! Пугает, чтобы приняла за зверя — вот и получай!

Девушка не особо старалась соблюдать тишину: после криков это казалось глупым. Она напролом двинулась в ту сторону, откуда доносилось чавканье.

Вот между листьев показалась коричневая куртка Андрея.

Пригнулся, гад! Нет, отсюда, пожалуй, его не достать.

Марина сделала ещё два шага и остановилась. Теперь фигура была видна почти полностью, но… это был не Андрей, а волкомед!

Лохматый и страшный он стоял на задних лапах. Когти его были величиной с небольшие изогнутые ножи, а зубы…

— Вуууу!

Тварь повернула к Марине окровавленную морду:

У её лап в высокой траве лежало что-то большое, коричнево-красное, истекающее кровью. И она это ела.

Марина сглотнула. Тварь смотрела на неё не как на добычу, а как на накрытый стол на лесной полянке: немного растерянно, но с подступающим аппетитом. Так гости на свадьбе глядят, когда им несут второе горячее.

Марина замерла, пытаясь рассмотреть окровавленный кусок на траве и страшась узнать в нём Андрея.

Нет, этого не может быть! Это не должен быть Андрей! Ведь тело игрока должно было сразу исчезнуть!

Неужели здесь, где нет связи с интерфейсом, игроки умирают по-настоящему?!!

Хрустнула ветка, и Марина дёрнула головой.

Андрей появился откуда-то сбоку, помахал ладонью и пошевелил пальцами, показывая, чтобы она отходила.

В животе разлился неприятный холодок, ноги подгибались, но Марина всё же кивнула и пятясь сделала несколько крохотных шажков.

Теперь куст снова отделял её от волкомеда, и она остановилась, жадно глотая воздух.

— Вуууу? — словно бы удивился волкомед.

И вот тогда Марина бросилась бежать, не разбирая дороги.

Остановилась она, когда ноги уже не держали. Прислушалась: кажется, никто за нею не гнался.

И тут мощный толчок в плечо сбил девушку с ног.

Марина упала лицом в мох, а сверху тотчас навалилось сильное тело, выкручивая руки.

Марина вырывалась изо всех сил, но противник был сильнее. Сухая веточка ободрала ей щёку, в рёбра больно упирался то ли камень, то ли выступающий корень…

Интерфейс был недоступен за краем карты. Она оказалась совершенно беспомощна и перед волкомедами, и перед неведомыми бандитами.

Прямо над ухом раздался звонкий крик:

— Дора, подсоби! Это та самая девка, которая хотела отнять у нас Зергиуса! Сейчас мы её в костре зажарим! Будет теперь знать!..

Солнце перевалило за полдень и я уже начал беспокоиться, когда из леса вышли мои охранницы. Но вели они не коней, а двух грязных измученных людей: мужчину и женщину.

К своему удивлению, я узнал в одном из пленников ту самую рыжую девку, что препротивно смеялась надо мной, проезжая мимо в карете.

Справедливость восторжествовала! Хотя…

Охранницы связали рыжую прямо-таки по-зверски: выкрутили руки так, что они, наверное, отваливаются у этой…

Как же её зовут-то? Эскобариха! Мурена Эскобар… Бр-р…

Я разглядывал рыжую девушку в грязной мужской одежде с исцарапанным ветками лицом и пытался вызвать в себе злость: если бы не она, может, вообще бы ничего и не было!

Не спаси я от неё кота, я бы…

А что — я? Я бы точно так же пришёл сдавать работу и попал в железный ящик. Только с одним Яшей, без Рыжика.

А Рыжик мне здесь о-го-го как пригодился. Ну вот не научился я к своим тридцати годам обольщать девчонок за две минуты.

Вспомнил про кота… и уже сам вид извивающейся на земле рыжей Мурены стал казаться мне ну о-очень соблазнительным.

Она была в коротких штанах и свободной рубашке. Рубашка от борьбы с Дорой и Лярис задралась, демонстрируя мне плоский красивый живот.

В реале рыжая мне вообще как-то не очень запомнилась, но тут она была настоящая фитоняшка. Такая спортивная, дерзкая. Вытаращилась на меня прямо как на врага. М-м…

Рыжик во мне прямо-таки распушился и напружинился, но тут из кустов показалась вторая группа наших, на этот раз с конями.

Стоп. Хватит смотреть на бабу! Мне ещё на лошади ехать!

Раст тоже заметил, что я не тем делом занят. Подошёл и указал мне на воинов, разделывавших убитого волкомеда.

— Взгляни на это, воин-колдун Зергиус! — сказал он с неожиданным уважением, неужели проникся, наконец? — Ты видишь, какие ужасные дела творятся в мире грядущего Заката?

— А что случилось? — не понял я. Воин как раз поднял и отряхнул от крови снятую шкуру. — Шкура как шкура.

Мне совсем не хотелось подходить и разглядывать окровавленный труп. И отсюда было видно, что без шкуры волкомед очень похож на человека.

Я слыхал, что медвежьи обесшкуренные туши вот так же напоминала нашим предкам людей. Оттого и родились поверья об оборотнях.

А может, волкомеды оборачиваются в людей именно потому, что похожи на них? Это же игра? Кто-то же мог прописать такую вот дрянь!

А тварь ещё и Лярис покусала!

Я озабоченно покосился на руку охранницы, перевязанную тряпкой.

Ну я и скотина. Мурену пожалел, понимаешь. А девочка моя даже ни разу не пикнула, не пожаловалась. А у неё вон щеки горят — наверное, температура!

Пока я вертел головой, колдун выжидающе смотрел на меня. Только непонятно было, что я должен был ему сказать. Вижу, мол. Но что?

— Ты тоже прозрел, отчего эти волкомеды стали оборотнями? — спросил я Раста.

И сделал умное такое лицо, мол, я не просто воин, а ещё и мудрец-провидец.

— Ты идиот? — спросил Раст. — Ты что, не видишь? Воины снимают с чудовища шкуру! Прошло столько времени, а оно никуда не исчезло!

— И? — затупил я.

Раст вздохнул. Он вспомнил, что в моём мире всё иначе и апеллировать к разуму бесполезно, надо объяснять.

— И это значит, что волкомеды стали жителями нашего мира! — он возвысил голос, чтобы и воины слышали наш разговор. — Они покинули твой мир мёртвых, воин Зергиус. Теперь эти звери станут гораздо сильнее и опаснее, а нам и без того с ними проблем хватало. Мы уже боимся ездить торной дорогой — они прячутся в кустах и нападают на путников. Если они стали сильнее, они весь наш мир превратят в зверей! Мы все погибнем!

Раст рухнул вдруг на колени и начал истово молиться, задирая голову вверх:

— О, великий Закат! Дай нам погибнуть не бесславно! Не в когтях оживших свирепых монстров чужого мира!

Воины заинтересовались и стали коситься на небо.

Этак он мне весь отряд перепугает.

— А ну, заткнись! — велел я Расту. — Слушать меня все! Быстро сели на лошадей и поехали! Нужно засветло добраться до города, а то ночью они дадут нам жару, раз совсем озверели. Доедем, тогда и план разработаем, как с ними бороться!

Воины послушались. Бросили свежевать тушу, забрались на коней. Раст смотрел на меня скептически: ему словно бы и нравилось, что я командую, и не нравилось.

— Воинам нужно передохну́ть! — попробовал настаивать он.

— А не боишься, что передо́хнут? — окоротил его я. — Кстати, а убитого ты зачем сжёг? Боишься, что труп может оборотиться в волкомеда?

— Не слыхал о таком, чтобы мёртвые тоже оборачивались, — пожал плечами Раст. — А жечь у нас принято. Все мы погибнем в огне Заката, и этот воин встретит нас там. — Он ткнул пальцем в небо.

— Но сам ты не проверял? — подколол я и крикнул. — Поехали! Быстрее!

Мидора и Лярис погрузили пленников на заводных лошадей, и я понял, что совсем не разглядел парня, с которым поймали Эскобариху.

Ну и фиг с ним. Нужно было торопиться, мало ли где бродят убежавшие твари. Да и непонятно, что с рукой у бедной Лярис. Лучше бы побыстрее привезти её к лекарям.

Вася, валявшийся на травке, увидев, что я взгромоздился на лошадь, поднялся недовольно хрюкая и начал чесаться о дерево. Ему хотелось отдыха и почесушек.

Интересно, а мясо он ест или только травкой питается?

Мы уже были готовы ехать, но Раст, дурак, всё медлил. Стоял на коленях и молился. Не понимал, что надо удирать.

Ведь если волкомеды стали полноправными жителями этого мира, они могли и поведение изменить! Теперь вообще непонятно, чего от них ждать!

Но Раст не врубался. Да и я не сразу сообразил. Я же не воин, я — сборщик мебели, мать вашу закатную!

— А ну, пошевеливайся! — заорал я на колдуна! — Руки в ноги! Вперёд и с песней!

Воины оживились.

— А песню споёшь? — раздался робкий голос самого бородатого.

Ну как дети, ё-моё.

— Спою, — пообещал я. — Если Раста поможете на коня посадить!

В конце концов звери нас учуют, даже если не услышат. А песнями, может, и распугаем?

— Да мы жи-во! — загудели мужички.

Они погрузили колдуна на коня с почтительностью, но настойчиво. И мы поскакали.

Подгоняя коленями свою лошадку, я задумался: какую же песню мне выбрать? Современные были уж больно ситуативными. Даже любимая мною «Дорожная».

Ну, вот как петь, выезжая впереди конного строя: «Я куплю тебе змею или черепаху?»

Ведь не поймут мужики. Тут надо что-нибудь близкое душе воина…

И я запел: «Пора в путь-дорогу, дорогу дальнюю, дальнюю, дальнюю идём…»

И воины подхватили, словно бы они уже слышали эту песню.

По субботам в «Магнетик. инк» царила сонная тишина, иногда прерываемая нецензурными выкриками из кабинета техподдержки.

Немногие испытатели-«суточники» молча лежали в капсулах, а в техподдержке резался по сети в доту единственный техник. И оторвать его от игры могли только пожар или наводнение.

Ну, или вторжение любимого начальства.

Начальство в этот раз вторглось без объявления войны: коварно и неожиданно. Да и вахтёр дежурил какой-то недобрый: не позвонил с вахты, что Пётр и Павел уже крадутся по лестницам.

Дежурный же, вместо того, чтобы играть потише, орал на весь коридор:

— Ну, ёрш вашу медь! Ну чё этот, мать-мать, кэрри-то опять в лесу делает! Ну, в бога мать за красную армию! Почему на мид-лейне опять никого? (Вольный оцензуренный перевод.)

Пётр, конечно услышал. И вошёл. И освежил дежурному знание русского языка.

Минут двадцать освежал, пока худосочный Павел потея бился с железной дверью и непослушными ключами.

Наконец пришёл Пётр, выяснил, что ключ был выбран на связке не тот, и тут же открыл дверь, что называется, в одно касание.

Оба «апостола» с порога кинулись к железному ящику, где лежал Сергей.

— Ну как? — озабоченно спросил Павел, ещё не веря своим глазам.

— Норм, — выдохнул толстый Пётр. — Гроб стоит, жизнедеятельность идёт!

— Я боялся, что он за ночь — того, — скривился Павел.

— Боялся, и удрал жрать и спать? — съехидничал Пётр.

— Нет, ну где мой личный любимый сон, а где всё это… — Павел поёжился. — Давай начистоту, Петя? Надо смотреть правде в глаза: мы этого парня уже убили, а труп утилизировать тебе.

— Почему убили-то? — не понял толстяк. — Вот он, живёхонький.

— Да потому что, когда он придёт в себя, думаешь, он оценит, что мы его в ящик затолкали?

— А мы скажем — эксперимент, — пожал плечами Пётр и добавил неуверенно. — И бабок ему… — Потом подумал и кивнул: — И киллера наймём. Ибо руки марать… Лучше бы он сам помер. Мешки-то у меня есть подходящие. Литров на сто пятьдесят…

— А чё такие большие?

— Такие купили.

Павел вздохнул и поклацал мышкой, чтобы разбудить экран компа.

— Щас посмотрим, чем у нас этот игрок всю ночь занимался.

— Это у нас — ночь была, — фыркнул Пётр. — А у него там уже… — Он посмотрел на часы: —…Третьи сутки пошли. Развлекается, наверное. В гареме.

— А Марина?

— А Марина же… — засомневался Пётр, но вовремя вспомнил, что посоветовал ей выкрасть Сергея. — Ну, да, — кивнул он. — Тогда, наверное, с Мариной и развлекается.

— Да ну, так она ему и дала, — хихикнул Павел.

— Ну… — толстяк задумался и облизал губы. — Ну, если дала, тогда уже никуда и от меня не денется. Тут важно начать…

— Петя, — вдруг сказал Павел и снова заклацал мышкой. — Ты проверь, в ящике он нормально лежит?

— Да я же проверил, — нахмурился толстяк. — Тёплый, дышит. Даже не обоссался. В принципе так и должно быть. Деприватор замедляет процессы жизнедеятельности. Так что: четырнадцать часов, полёт нормальный! И приборы нормально показывают.

— А в локации его нету!

— Как нету?

— А вот так. Смотри.

Павел и Пётр склонились над экраном.

Там шла рябь, показывающая, что контакт с игроком не установлен.

— Глюк! — убеждённо сказал Пётр. — Перезагружай систему.

Павел отправил комп на перезагрузку и поставил чайник.

Потом бросил в кружку с надписью «Во!» пакетик зелёного и три кубика сахара, залил кипятком, отхлебнул горячущего, он так любил.

Пётр чай пить не стал. Он ещё раз подошёл к ящику, пощупал тяжёлый медленный ритм пульса Сергея, не доверяя механике. Хмыкнул.

— Ну? — поторопил он Павла.

Тот отхлебнул чай и подошёл к экрану.

— Нету! — констатировал он. — Всё работает штатно, значит, это пропал сигнал с ошейника игрока.

— А как такое могло случиться? Он что, снял и уничтожил ошейник?

— А это нам наказание за грехи, Петя, — пояснил тощий, прихлёбывая чаёк. — Сломалось что-то. Надо из головного офиса мастера вызывать.

— Из Чморска?

Они оба поморщились.

— А Герман? — вспомнил Пётр. — Он через час придёт!

Павел пожал плечами: а я, мол, что сделаю.

Он погонял по экрану характеристики персонажей и добавил:

— И Марины твоей нету.

— А другие игроки — есть? — насторожился Пётр. — Может, у нас сервак глючит?

— Есть игроки, — Павлу было нечем успокоить коллегу. — С ночи трое лежат. И в восемь утра двое припёрлись.

— То есть система работает? — уточнил Пётр.

— Вроде работает, — кивнул Павел.

Толстяк задумался, походил по кабинету, где кроме железного ящика со сборщиком мебели, стола с компьютером и чайника на окне больше ничего не было, даже стульев, и предложил:

— Пошли, Марину посмотрим. В какой она капсуле, я забыл?

Павел заглянул в компьютер и сказал номер.

Они вышли в коридор, зашли в цешку и понаблюдали за счётчиком жизнедеятельности на капсуле Марины.

Похмыкали: девушка была не просто жива, а бегала, прыгала и вообще показывала усиленную жизнедеятельность.

— Пошли к техподдержке! — решился Пётр. — Про Марину-то мы им можем сказать. Она же не знает, что это мы её в игре заперли. Скажем — баг. Пусть техник поищет. Может, и вправду накрылось чего-то в передаче сигнала? Живы же все. Всё нормально.

— А Герман? — напомнил Павел. — Он обещал после одиннадцати подвалить. Он же отчёта потребует.

Павел опять облизал губы. Если в первый раз он сладострастно мечтал о Марининых прелестях, то интересно, что он подумал теперь?

— А пошли глянем, может, машина чего вчера записала? Будет, что шефу докладывать. А что пропал — это потом доложим, в понедельник.

Они вернулись в кабинет с ящиком, прокрутили запись, но про Сергея узнали немного. Пара сцен в гареме, а потом всё коридоры какие-то полутёмные, поле, лес. И всё как-то снизу, словно он полз.

— Ничего не понимаю, — признался Пётр и напустился на Павла: — А вчера ты куда смотрел?

— Ну… мы же сами поставили машину на отслеживание значимых событий, — развёл руками-крылышками тощий. — Их не было, событий этих. А мы… Мы как с тобой сцену в ванне посмотрели, так и расчётам занялись.

— Откручивай назад, к ванне! — потребовал толстяк.

Павел спорить не стал.

Они снова и с удовольствием посмотрели на двух голеньких симпатичных неписей.

А потом стали смотреть дальше. Как Сергея повели по коридорам. Начали переодевать…

— Рутина, — сказал Павел. Голые мужики ему были неинтересны. — Я промотаю.

— Нет, стой! — приказал Пётр.

Вот тут-то они и увидели колдуна, снявшего с Сергея ошейник, и поняли, что случилось с системой наблюдения.

Это крыса бегала по норам, а потом по полям! Это она смотрела на всё снизу!

— Но это же невозможно! — не мог смириться с произошедшим Павел. — Это же код! Наш ошейник нельзя было снять!

— А колдун — снял, — нервно расхохотался Пётр.

— Но кто он? Что за программист-самоучка? — негодовал Павел.

— А ты посмотри, кто это из игроков? — посоветовал Пётр. — И мы ему по самое заветное число вломим.

Тощий Павел долго рылся компьютере, пока не сдался:

— Система не определяет колдуна ни как игрока, ни как непись!

Пётр следил за его усилиями со всё возрастающей паникой.

— А кого, Паша? — воскликнул он. — Кто в игре может быть не игроком, и не неписью, а??

— Так если б я знал!