Я один вижу подсказки 2

Глава 10 – Крыса, скрывающаяся от света

Для начала нужно обратимся к фактам.

Каждое живое существо – это чудо природы. От невероятного события – зарождения жизни из простой клетки – до колоссального разнообразия генов, всё это можно назвать чудом природы.

И всё же человек по-разному относится к другим видам.

Кто-то не любит мышей, лягушек и других животных, ассоциируемых с болезнями. Но никто не воспринимает тигров, китов или слонов как источников болезней.

Напротив, это сила и могущество.

Здесь мы сталкиваемся с дискриминацией, основанной на размере.

Необходимо понять, что любое существо – это чудо природы. И если так, то червь в моих руках по сути обладает жизнью, равноценной моей.

– Разве не так? – спросил гордо я.

Это были мои мысли, которые я пытался донести до Даи и Айгуль. Те смотрели на меня с изумлённым говорящим взглядом: «Как можно нести такую чуть с невозмутимым лицом?»

Разумеется, их ответ был не слишком серьёзным:

– Ты с ума сошёл? Неужели ты во время битвы ударился головой?

Тут уже моя очередь была удивляться.

– Ударился головой? Чёртов демон выколачивал из меня всю дурь, бил меня о пол... конечно, я сильно ударился. Но это неважно.

Тут специально сделал паузу.

– Попытка не пытка. Нас же никто не убьёт за это, верно?

Они задумались. И чтобы лучше думалось добавил:

– Или давайте сыграем в камень-ножницы-бумагу, чтобы решить, кто умрёт вместо червяка.

Дая решительно кивнула, ударив кулаком по ладони.

– Ты прав, каждая жизнь – это чудо природы!

И тут воцарилась тишина. Ясно одно: мы будет делать ритуал.

На самом деле, мог бы и сам справиться. Но девушки всегда находили повод вмешаться.

То они видели во мне учителя, то проводника, а то просто «хорошего парня». Приходилось объяснять.

Мы доели, собрали вещи и аккуратно уложили их в рюкзаки. Прошло больше двух часов с момента последней схватки, и мы полностью восстановили силы. Айгуль и Дая даже успели немного поспать – около часа.

Всё-таки они были слабее, по крайней мере в сравнении со мной.

Войдя в комнату алтаря, мы сдвинули тело демона в сторону и встали напротив огромного камня втроём, расположившись с разных сторон.

Атмосфера мгновенно изменилась, стало не до смеха. На кону была человеческая жизнь.

Монстры – не самое страшное, с чем можно столкнуться на испытании. Намного хуже, когда в игру вмешивается система со своей больной логикой.

Эта жертва явно предназначалась для того, чтобы высветить всю тёмную сторону человеческой натуры. Я надеялся, что до этого не дойдёт.

Поскольку ритуал должен был проводить я, то взял червя и положил его на алтарь.

Жвяк. Жвяк.

Тот всё ещё извивался, словно отказывался умирать. Чтобы его успокоить, я положил рядом кусочек печенья. Червь замер, переключив своё внимание на еду, и начал медленно вгрызаться в лакомство.

– Вот, смотрите, до чего доводит жадность.

– Давай уже начинай ритуал, – нетерпеливо сказала Дая, чувствуя себя неловко.

Мы стояли вокруг червя, окружив его с таким видом, будто совершаем что-то грандиозное.

Со стороны мы, наверно, выглядели как трое клоунов. Тем не менее, у меня были знания о священном писании, и я действительно знал, как проводить ритуалы, так что был уверен в себе.

– О великий Энрю, – начал я спокойно и размеренно. – Мы собрались здесь сегодня, чтобы преподнести тебе дар – это могущественное существо.

– Великий труженик, чистильщик и настоящий выживальщик! Это самый великий дар, который мы можем тебе предложить. Настоящий герой в своей области.

Я указал на червя и слегка прикоснулся к нему пальцем. Тот перестал шевелиться – похоже, наелся и заснул.

– Я думаю, что великий бог Энрю согласился бы с тем, что размер не имеет значения. Главное – это душа. А этот червь обладает поразительно чистой душой.

Это должно было сработать.

Но тут послышались сдержанные смешки.

– Пф...

Айгуль и Дая с трудом удерживались от смеха, что сбило меня с ритма.

Не так-то просто говорить полную чушь с серьёзным выражением лица.

Особенно сложно сохранять серьёзность, когда две девушки стоят рядом, улыбаются и даже не пытаются это скрыть.

– Ну, чего вы?

Ответом было только:

– Просто твои слова… ты будто бы бога пытаешься убедить, – сдерживая смех, сказала Дая.

– Нет, – я махнул рукой, – эти слова такие, потому что они по тексту, так написано.

Я открыл дневник и показал им строки ритуала. Там действительно было много перечислений, и выглядело это так же странно, как и звучало.

Айгуль, в отличие от Даи, не смеялась. Она стояла тихо, её лицо выражало тревогу и беспокойство. Руки она сложила в молитвенный жест, молясь про себя, надеясь, что эта безумная идея каким-то чудом сработает.

Я поднял жертвенный нож, занеся его за голову. Лезвие блестело тусклым светом от фонаря, отражая призрачные отблески.

Замах был, наверное, слишком эффектным для столь простого действия, но в таких ситуациях это выглядело уместно.

Вжих.

Нож со свистом рассёк воздух, а затем и самого червя, разделив его на две ровные половинки. Я немного растерялся – не учёл, что черви не так легко умирают. Теперь у нас было не одно существо, а два, и совершенно неясно, что делать дальше.

Я замер на мгновение, глядя на извивающиеся половинки, но затем, не найдя лучшего решения, начал снова резать их на мелкие кусочки.

Лезвие скрежетало о каменную плиту алтаря, и этот звук буквально резал по ушам. Девушки в ужасе смотрели на меня, но не вмешивались.

Я остановился только тогда, когда произошло нечто странное и неожиданное. Остатки червя вдруг вспыхнули, но это не был обычный огонь.

Это была некая энергия, похожая на пламя, которое стремительно поглощало кусочки червя. Пока от него не осталась лишь труха.

Мы замерли в молчании. Я вытер пот со лба и с недоумением спросил:

– Сработал ли ритуал?

Всё вроде было сделано правильно, но дверь оставалась закрытой. Мы все трое уставились на неё.

Айгуль разочарованно вздохнула. Её глаза наполнились слезами, и она, тихо всхлипывая, сказала:

– Тогда умру я...

Её слова меня ошеломили. Я не ожидал, что она так легко решится пожертвовать собой.

– Смотрите! – я вдруг заметил движение. – Дверь приоткрылась!

И действительно, хотя дверь и не распахнулась полностью, она была теперь приоткрыта, словно её ничего больше не удерживало. Мы справились!

– Так что перестань говорить ерунду, – сказал я, облегчённо вздыхая, – и лучше скажи спасибо червю. Самому чистому и доброму труженику.

С самого начала мы не спешили. Нет, только полный дурак бросится вперёд с надеждой, что это не приведёт к гибели.

Нужно помнить, что впереди не выход, а финальное испытание. По крайней мере в этом данже.

– Будьте предельно осторожны и идите за мной.

– Не волнуйся, мы и не собирались идти впереди, – с усмешкой ответила Дая.

Как обычно, она спряталась за моей спиной, явно не желая идти с щитом на перевес и соответствовать своей роли паладина.

Да уж... такую команду и врагу не пожелаешь.

Но винить их было бессмысленно. Это не ускорит наше продвижение, а только замедлит. Разбор полётов можно будет провести позже, а лучше вообще забить и не напрягаться.

Если смотреть на ситуацию с этой точки зрения, их поведение не казалось таким уж раздражающим. Хотя нормальный человек, возможно, задумался бы.

Сделав шаг вперёд, я почувствовал, как две девушки следуют за мной.

Мы подошли к двери, и я открыл её. Внутри нас встретил мрак. Но это была не просто тьма, не просто отсутствие света. Это был плотный, осязаемый мрак, как густой туман, но с другой, неестественной структурой.

– Погодите... что-то здесь не так, – я взял лампу и попытался осветить пространство.

Свет проникал лишь на два-три метра, а дальше всё снова погружалось в ту же густую тьму.

– Мне не нравится этот… дым, – сказал я, хотя слово «дым» не подходило, но другого не нашлось. – Держитесь за меня...

Я бы с удовольствием взял их за руки, и мы пошли бы как дружная швейцарская семья, но кто тогда бы сражался?

Поэтому пришлось действовать так: Айгуль и Дая взялись за руки, а вторая ухватилась за край моей робы.

Это была не самая надёжная хватка. Лучше бы связаться тросами, но их у нас не было. Оставалось полагаться на простые, почти детские методы.

По сути, я уже бывал в этом месте. В данже: «обратная сторона больницы». Тогда это была пьеса – я наблюдал за всем, как зритель. Даже удалось поучаствовать.

Сейчас же место изменилось. Под ногами хрустел мелкий мусор, такие как обугленные плитки и мелкие камушки.

Видно, что это место пострадало от сражения Ангела и Демона. Самих трупов не было заметно, они исчезли вместе с другими следами разрушений.

Комната изменилась – она стала гораздо больше, чем я помнил. Мы уже минут десять брели в этом мраке, но ничего не находили. Ни врагов, ни подсказок.

Будто место испытывало моё терпение. Это раздражало.

Чёрт побери, либо вы подсказывайте, либо нет. Ненавижу, когда что-то делает свою работу спустя рукава.

Навык «Всеведущий» молчал, несмотря на мои мысленные пинки, словно ожидал чего-то действительно стоящего. Либо же здесь и впрямь не было смысла его использовать.

– Что это за место? – спросила Айгуль, озираясь с тревогой.

Она тоже была в театре, но видела это в декорациях. Для неё это было ярким, хотя и жестоким событием с драматичными сценами. А вот сейчас тьма вокруг совсем не напоминала ту пьесу.

– Ты не помнишь? – я попытался ей напомнить. – Мы видели это место... там, на сцене...

Айгуль кивнула, хотя казалось, что она одновременно и понимает, и нет. Может, просто отказывалась верить.

И тут мы наткнулись на странный предмет – металлическую койку. Обычная старая больничная кровать, как те, что использовались в госпиталях двадцатого века. Белая, но с облупившейся краской.

Однако, внимание привлекало не это. На койке лежало сухое тело ребёнка. Мумия, будто ей тысяча лет. Если не знать точно, то и не определить, что это был мальчик. Тело выглядело меньше, чем в жизни, как будто оно высохло до неузнаваемости.

– Этьен? – я узнал его по печати. Не той, что оставил я, а той, что сделал Реми.

– Дружище... так вот где ты, – пробормотал я, ощущая странную смесь грусти и тепла.

Видя его мумию, не мог сдержать эмоции. Слёзы не появились, но было искренне тяжело. Возникло странное, но сильное желание похоронить его с честью.

– У тебя есть покрывало? – глупо спросил я у Айгуль, хотя и так знал ответ. Мы недавно на нём сидели.

Она не стала задавать лишних вопросов, просто достала покрывало и сунула мне в руки.

– Держи, – коротко сказала она.

Я аккуратно переложил тело на покрывало и бережно закрыл его. Всё это время чувствовал, что совершаю правильный поступок.

– Что ты делаешь? Оно ценное? – недоумённо спросила Дая, наблюдая за мной.

Её слова заставили меня усмехнуться. Видимо, она подумала, что если я что-то беру, то обязательно ради какой-то выгоды.

– Нет, – сказал я спокойно. – Это просто высохшее тело. Оставь его в покое.

– Я просто спросила, – буркнула она в ответ.

Я мягко протянул тело Айгуль. Оно было таким лёгким и крошечным.

– Понеси его, прошу. Я отплачу тебе.

– Не нужно, – ответила она. – Я сделаю это.

– Спасибо.

Я не мог оставить Этьена здесь. Он был единственным из всех трупов, среди сотен и тысяч мертвецов этой больницы, кто вызывал во мне чувство глубокой несправедливости.

И мне хотелось остаться человеком, несмотря на весь этот ужас.

Топ.

Послышался топот. Слабый, неаккуратный, будто шаги были робкими. Сначала даже показалось, что это могли быть Айгуль или Дая, но они стояли неподвижно.

Может, всё-таки почудилось?

Вряд ли. В такие моменты нужно прислушиваться к внутреннему голосу. Если он говорит, что это кто-то чужой, кто прячется во тьме, значит, так оно и есть.

– Держитесь за меня, – шепнула я, взяв лампу.

И начал водить ею вокруг, пытаясь найти источник звука. Шаги должны были быть совсем рядом. Но где?

Лампа освещала пространство, я ходила туда-сюда, расширяя круг обзора.

Топ.

Ещё одно неосторожное движение. Как будто кто-то пытался ускользнуть.

Но кто здесь может быть? Воображение рисовало образы: может, это ранний демон или ангел? Может, кто-то из них всё же выжил? Но зачем им убегать от нас?

Вскоре мы наткнулись на шкаф.

Большой, деревянный, коричневый, он лежал на боку, а две его дверцы были плотно закрыты. Едва слышный звук доносился изнутри.

Тух. Тух.

Будто кто-то там спрятался.

– Оно там, – прошептал Дая мне на ухо.

Девушки уже были наготове. Они не ожидали ничего сверхъестественного, каждая думала: «Там определённо крыса».

И я был с ними согласен – какой монстр будет убегать и прятаться в шкафу?

Медленно подошёл, осторожно ступая сначала на пятку, потом на носок, чтобы звуки шагов оставались тихими. Чтобы крыса не заметила моего приближения.

Я подошёл вплотную, взялся за ручку. Повернулся к Айгуль и Дае, у которых на лицах читалась напряжённость, и кивнул им, давая понять: «Открываю».

Я действительно открыл.

Тудух.

Из шкафа вывалилось существо, как мешок с картошкой, ударилось о пол и замерло, глядя на меня. То ли человек, то ли гоблин. Маленький, около метра – может, метр двадцать, метр тридцать.

Оно было неживое – это сразу бросалось в глаза. Серая кожа, гной вокруг глаз. Очки с поблёкшими стёклами, седые кудрявые волосы.

Что бы кто ни говорил, но это существо до боли напоминало одного человека – того самого, главного виновника всего происходящего.

– Франсуа? Это ты? – спросил я.

Он не ответил, только издал противный крик.

– Люди?! Не убивайте меня, прошу! – завопил он, закрывая голову руками. Существо было напугано, сломлено.

Я смотрел на него, размышляя, а Дая уже была готова в любой момент срубить ему голову.

Франсуа совсем не был похож на того, кем был при жизни. Когда-то властный, уверенный в себе, деспотичный. Теперь перед нами лежал гоблин, молящий о пощаде.

– Никто тебя не тронет, если ответишь на вопросы.

– Правда? – его руки дрогнули, и в глазах мелькнула неподдельная радость, будто у него появился шанс выжить.

Глаза были слишком большими, и он внимательно оглядывал каждого из нас, словно надеясь увидеть кого-то знакомого.

– Спрашивайте, – сказал он. – Но я мало что знаю…

– Ничего страшного. Хотя бы помнишь своё имя?

– Да, – сразу же ответил он, гордо добавив: – Франсуа Мишель Легран! Главный врач этой больницы.

Он развёл руками. Вокруг него была только тьма и разруха. Или он видел что-то другое?

Пока не ясно, нужно больше информации.

Я понизил голос и обратился к девушкам:

– А вы пока учитесь разговаривать с жителями этого мира. Думаю, вам это пригодится.

– Я знаю тебя, – сказал я как можно дружелюбнее. – Ты можешь рассказать, что ты тут делаешь?

Мне было любопытно: почему этот чёртов старик не горит в аду, а спокойно находится здесь? Разве все здесь не должны быть мертвы?

Даже если он в форме нежити, это никак не соответствовало тому, что обычно подразумевают под «смертью».

– Я тут живу, – ответил он.

Ответ был расплывчатым, и я не сразу понял, что он имел в виду.

– Где? – снова спросил, а потом понял и указал на шкаф. – В шкафу?

– Да…

Ничего не предвещало беды. Разговор шёл гладко. Я задавал простые вопросы о его быте, и он отвечал.

И тут его голос вдруг изменился, стал злее и грубее:

– Не говори ему ничего. Ты что, слепой? Они пришли убить тебя.

Я остолбенел. Он что, разговаривает сам с собой?

Это стало очевидно, когда тот же голос, только с нотками унижения, ответил:

– Они сказали, что не убьют, если я отвечу на вопросы.

– Не верь им! Они тебя обманывают.

Слушать его было странно, но я решил прервать этот диалог.

– Всё верно, – сказал я. – Нам твоя смерть ни к чему. Нас интересует только правда.

Хотя это было ложью. Мне очень хотелось его убить, но я понимал, что спешить с этим не стоит. Помните: всегда можно убить, а вот добыть информацию будет гораздо сложнее.

– Нет, я тебе не верю! Мы ничего тебе не скажем, – грубый голос вновь заговорил, теперь без страха.

Существо поднялось, оскалило зубы и устремило взгляд на Айгуль. Инстинктивно я понял: он собирается наброситься на неё. Взгляд его пронзал её шею, как хищник, готовящийся к нападению.

Какой гад. Я сжал кулак и ударил его по лицу, задевая челюсть и разбивая ему лицо. Он был слаб. Снова упал на пол, ударившись головой.

Он замер, как мёртвая рыба. И я тоже застыл, ошеломлённый.

…

Чёрт… Неужели я убил его так легко?