Я один вижу подсказки 2

Глава 21 – Пари

Один плюс один – два.

По сути, оба откровения касаются одного и того же события, но звучат по-разному.

Первое кажется мрачным, как будто пути назад нет и история человечества заканчивается.

Второе же, напротив, звучит почти идеально – словно все мёртвые возродятся, и человечество вступит в новую эру процветания.

Вот только объединив оба откровения, начинаешь понимать, насколько всё сложно. Как много нужно пройти и какие возможны исходы.

Зато здесь можно провести параллели, увидеть сходства.

Например, сын Божий – это, безусловно, Этьен. Его смерть стала причиной открытию врат. Затем пришли демоны и ангелы. Произошла битва.

И только после этого появились «избранные», чья задача – выжить в самом эпицентре события.

Если это не воля Бога, то что это?

Может, Он хочет, чтобы мы спасли этот мир… В этом я не до конца уверен.

Вся эта история кажется чересчур эмоциональной, словно вымазанной в розовых соплях. И верится в такое с трудом, что бы ни говорили.

Казалось, в его словах скрыто слишком много лжи.

Точно сказать, где именно Реми меня обманул, сложно. Однако один неоспоримый факт остаётся: он был груб и выдавал себя за администратора, что вызывает сомнения во всём остальном. Его трагическая история, хоть и печальная, не пробудила во мне сочувствия.

В голове крутилось слишком много мыслей, и сосредоточиться было невозможно.

Машинально поднял руку, чтобы почесать голову, но забыл про рога.

Тух.

Ах... Ударился о них рукой. Чёртовы рога!

Вернее, рога как у черта…

Не очень-то смешно, когда речь идёт о себе. И почему их обязательно нужно было воткнуть именно сюда?

Даже почесаться нормально не могу. Каждый раз забываю, кем я стал. Я же демон.

Мой взгляд упал на огромный нож пирамидоголового, валяющийся на полу. А раз я демон и у меня есть нож... В голове мелькнула забавная мысль: а что, если просто убить Реми?

Во-первых, это было бы неожиданно для него – схватить нож и перерезать ему горло. Во-вторых, это бы сразу решило все проблемы, которых наверняка будет много.

А так – получу с него опыт, предметы, и можно спокойно дожидаться конца испытания.

Пока он молчал, я уставился на его тонкое горло.

Хм... А точно будет легко?

После встречи с Франсуа уверенности в этом как-то поубавилось. Было лишь одно опасение: хоть я и прокачал сопротивление, ко всем жестоким мыслям требуется особый контроль.

И вот возникают вопросы: это мои мысли? Или мысли демона? Я не мог быть уверен, а раз так, торопиться не стал. Ладно, хватит тянуть время, лучше спрошу напрямую:

– Реми, я всё понял, – мой голос прозвучал немного хрипло. – Я выслушал твою историю, но так и не понял, зачем я тебе нужен. Разве ты не можешь сделать всё сам?

Реми не сразу ответил. Он выпрямился в кресле, будто хотел казаться более внушительным.

– А разве это не очевидно?

По мне – нет.

– Если бы мог, то сделал бы!

Комментировать это не имело смысла.

– Я потерял «благодать» Энрю. Она есть у тебя, хотя скоро ты её потеряешь.

– Что? – я напрягся.

– Когда Мамон войдёт в твоё тело, ты лишишься благодати. Именно поэтому я сказал, что твой поступок был абсурдным.

Удивительно, что он знает и об этом скрытом условии. Только он не знает, что меня здесь уже не будет.

Вернее, не будет даже этой роли. Так что Мамону не суждено пробудиться – пусть мечтает.

– Откуда ты знаешь?

– Это тоже было в пророчестве. Эта сила должна была прийти в этот мир. Она всегда приходит.

И что мы имеем? Реми начала ставить свои условия.

– Заверши ритуал, который начал я.

Ага, конечно. Уже бегу и падаю.

– Верни всех, кто умер несправедливо.

Они погибли из-за тебя.

– В том числе, – не выдержал уже я и добавил, – твою жену и дочь?

– Всё верно.

Звучит благородно. И как тут отказать?

Я же не могу просто сказать: «Нет, пусть все умирают!».

Надо помочь. Конечно, для него это весьма удобно: натворил дел, а теперь с моей помощью хочет всё исправить.

Наш разговор шёл бы так же гладко, если бы не одно «но»:

[Ритуал воскрешения. Он не возвращает всех. Он меняет одну жизнь на другую.]

Я застыл, перечитал сообщение несколько раз. Эта подсказка показала, что всё это – пустой трёп. Это многое меняет. Либо Реми ошибся, либо он намеренно лжёт. И я склонен верить в последнее.

Поэтому твёрдо заявил:

– Я отказываюсь!

– Почему?

Потому что ты лжец и обманщик. Ты хочешь вернуть только свою жену и дочь. Остальные тебе безразличны. Вот почему.

Но вслух этого я не сказал. Вместо этого вырвалось:

– Потому что иди ты к чёрту!

Я удивился самоконтролю Реми. Перед ним сидит парень, выглядящий как демон – в два раза выше его, с руками, толще его шеи. А он спокойно сидит, хотя и серьёзный.

– Если не хочешь по-хорошему, можем по-плохому, – хладнокровно сказал Реми.

Что он имеет в виду под «по-плохому», долго ждать не пришлось.

– Смотри.

На экране телевизора начали показывать «ужасы».

Высокое, худое существо. Хотя худое – не совсем то слово: оно раза в три толще человека. Кожа чёрная и слизистая, как будто состояла из густой нефти.

У него длинные конечности – по четыре на каждой стороне тела, а на руках – острые когти. Голова была непропорционально маленькой, но на её лице растягивалась широкая, мерзкая улыбка, обнажая белые зубы.

От этого существа исходила непомерная сила и злоба.

– И зачем ты мне это показываешь?

– Я выпущу его на волю… и те две девушки в больнице – они умрут.

– Да ну? Вот как?

Как будто этого было недостаточно, на экране сменился кадр: существо извиваясь вылезало из огромного глаза в небе. Оно не имело крыльев и сразу начало падать вниз. Его лицо выглядело озадаченным.

БА-БАХ.

Оно приземлилось с грохотом на крышу.

Полежала в таком состоянии пару минут, затем пришло в себя и начало осматриваться.

Реми спокойно пояснил:

– Это химера. Создана из плоти ангела и демона.

Он говорил так, чтобы я точно понял: те две девчонки ни за что сами не справятся. И даже мне было бы нелегко.

Невольно задумался: зачем мне вообще угрожать? И разумно ли это?

– Вот смотри... Химера внизу, а ты – здесь, передо мной сидишь. Стоит только руку протянуть. Ведь так?

Это была самая настоящая, ничем не прикрытая угроза.

Более того, я посмотрел на нож, лежащий на полу.

Естественно, Реми это заметил.

– Что же ты сделаешь?

Я наблюдал, как он спокойно сидел в кресле. Поскольку Реми был в костюме, его руки скрывались под тканью, но легкий жест всё изменил. Старик слегка согнул руку, открывая тёмно-серую кожу.

– Не нужно угрожать мне. Себя я тоже обезопасил…

Он как будто говорил, что не слабак, что уже не человек. И что пока ты будешь пытаться победить меня, твои спутницы могут и не выжить. Это было ясно без лишних слов.

Почему-то эта ситуация меня развеселила. Не знаю почему, но я не удержался и с улыбкой спросил:

– Ты жалкий трус... Тебе не стыдно?

Судя по его безразличному выражению лица, стыда он не испытывал.

– Всё в твоих руках, Алексей, – его глаза блеснули. – Хочешь справедливости? Если хочешь... можем доиграть эту партию.

Он указал рукой на шахматную доску, лежащую между нами.

– Мы ведь не варвары, не так ли? Можем решить всё как цивилизованные люди, – добавил он с ухмылкой, словно это был самый разумный выход из ситуации.

Его устами только мёд пить. Настоящий цивилизованный человек... Он и я... Много слов, много пустой болтовни. Всё это звучало как полная чушь.

Почему?

Потому что я не умею играть в шахматы. Я знаю это. Он знает это. В сущности, его предложение сводилось к одному: «Сделай вид, что сражаешься, и проиграй. Всё равно результат будет одинаковым.»

Скрестив руки на груди, прищурился и спросил:

– И что я получу взамен?

Или он действительно думает, что угроза моей жизни или жизни моих товарищей – это весомый аргумент? Как будто я на это поведусь.

– Твои условия слишком... однобокие. Похоже, я вообще ничего не получаю.

Реми на мгновение задумался. Не ожидал, что он воспримет мои слова всерьёз, особенно зная, что я не умею играть. Но неожиданно он предложил:

– Как насчёт пари? Если проиграешь – послушно идёшь со мной и заканчиваешь ритуал. Если же проиграю я – выполню любое твоё желание. Как тебе такое?

Он протянул мне свою старую руку.

Как мне такое? Это не предложение – это дерьмо. Жизнь научила меня, что слова – пустышки, а договоры без надёжного суда – просто мусор. Доверять этому лжецу, полагаться на его «обещание» – нужно быть полным идиотом.

Я уже открыл рот, чтобы высказать всё, что думаю, как передо мной всплыло сообщение:

[Пари между Реми Леви и Алексеем Некрасовым:]

[Условия: Если победите вы, то Реми выполнит любое ваше желание. Если вы проиграете, вы выполните любое его условие.]

[Да/Нет.]

Долго смотрел на это предложение. Наверное, пытался уловить в нём хоть каплю смысла.

Что ж, пари с чётко прописанными условиями?

Это звучит слишком заманчиво. Это было бы просто, если бы я хотя бы немного умел играть. А так?

Как будто сама система настроена против меня. Ощущение не из приятных. Она что, помогает Реми? Как будто очень важно спасти его дочь и жену.

Но почему? Почему она действует против меня?!

Впрочем, я не стал сразу же соглашаться. Если она спрашивает, значит, есть возможность отказаться. И сейчас хотелось бы узнать, что будет выгоднее.

Может, действительно выгодно согласиться? И таким образом проиграть и сохранить... лицо... Как бы это назвать... Скинуть с себя ответственность.

Я думал так, пока не пришла подсказка:

Дзынь!

Её появление было, как обычно, неожиданным, но таким нужным:

[Последовательность ходов, чтобы выиграть.]

На экране замелькал длинный список ходов, начиная с первого и до последнего.

[1... 2... 3...]

Подсказка была чёткой и ясной, как инструкция... Нет, даже больше... Как будто партия уже была предрешена, и осталось её только сыграть.

Что это? Видение пути? Или же настоящее предвидение будущего?

Думать об этом было завораживающе. Сейчас это не суть важно. Главное – ко мне пришло понимание: я могу выиграть.

Но стоило ли это сделать так? Меня никто не торопил.

Рука Реми уже долго висела в воздухе. Я был благодарен за то, что никто не нашёптывал на ухо и не говорил, что именно мне делать. Когда решился, я поднял руку и, глядя прямо в глаза Реми, пожал его руку в ответ.

Жмяк.

Я видел улыбку на его лице.

– Так ты принял поражение? – нельзя было не заметить восторг, с которым тот говорил.

– Поражение? Нет... – вон он что удумал. – Нет, я не собираюсь проигрывать такой мрази, как ты.

Он расширил свои старые глаза. Мои слова были довольно грубы.

– Я не только принимаю пари, но и выиграю у тебя. Так что готовься выполнять моё желание. Оно будет не самым приятным. Понял?

– Ахахаа! – Реми лишь рассмеялся.

В нём не было злости. Наоборот, он будто выдохнул с облегчением. Он знал, он думал: «Всё получилось... у меня всё получилось...»

И всё же ему не пристало смеяться как мальчишке. В итоге он сдержал эмоции. Смог быстро взять себя в руки:

– Ну что ж, давай продолжим нашу партию...

Он аккуратно взял слона и переместил на С5. Его движения были плавными, уверенными.

Всё сходиться?

Его ходы… они есть у меня.

Слава богу, я хотя бы знаю эти обозначения. А то совсем было бы плохо... Слон на С5 – понятно. Это поле, куда он поставил фигуру.

Сделав ход, Реми снова улыбнулся, чувствуя, что игра идёт по его сценарию. Он явно наслаждался этим моментом, его самодовольная улыбка говорила о многом.

Но я только мысленно усмехнулся – надолго ли это?

Мой следующий ход был уже известен – Лfe8+.

Ладья на поле е8. «F» – вертикаль, откуда идёт ход. И главное – «+» указывает на шах. Король Реми был под угрозой.

Это был не какой-то гениальный ход, но достаточно крепкий. И всё же реакция Реми была неожиданной: он вскинул бровь, и его взгляд стал острее.

– Интересно... очень интересно... – произнёс он, едва скрывая любопытство.

Тук.

Он просто защитился от шаха и передвинул короля.

А вот теперь настал, пожалуй, решающий момент.

Я двинул слона на Е6.

Реми, словно почувствовав мой ход заранее, усмехнулся и саркастически добавил:

– Раньше я думал, что ты скрывал свои навыки... Но ты оказался таким же бездарем.

Он уверенно «съел» моего ферзя с противоположной стороны поля, полагая, что всё идёт по его плану.

Я тихо цокнул языком и сказал:

– Ты разве не заметил?

Да, я не профессионал, но сейчас я вижу всю партию до самого конца.

Как только Реми забрал ферзя, активировалась «мельница» – серия шахов, позволяющая мне, играющему за чёрных, забрать несколько его фигур.

Мельница – мощный приём в шахматах. Это комбинация, которая чередует шахи и вскрытые шахи, создавая давление на короля противника.

Реми осознал, какую ошибку он совершил, но было ещё не всё потеряно. На доске шёл 18-й ход, и до конца партии оставалось ещё много.

Реми знал, что такой дилетант, как я, наверняка начнёт делать ошибки, даже если сейчас провёл несколько удачных ходов.

Он взял пальцами короля и вернул его под удар.

– Хах... – вырвалось у меня.

Не теряя времени, я конём забрал его пешку.

Реми нахмурился, спрятав свои эмоции за спокойным лицом.

– Хм, – едва заметное хмыканье выдало его напряжение.

Ещё один ход, и я конём забираю следующую пешку. Затем настала очередь его ладьи.

– А как тебе это? – выплюнул он, словно пытаясь сохранить уверенность в своей позиции.

Мы продолжали играть, но было ясно: борьба отчаянна лишь с его стороны. Я следовал чёткой стратегии, ход за ходом приближая победу.

Реми не мог понять, почему я пожертвовал ферзя. Но к этому моменту я уже отнял у него двух слонов и ладью.

На двадцать пятом ходе игра была практически решена. В обычных матчах в такой ситуации белые сдаются. Но Реми отказывался верить в происходящее. Он смотрел на доску, цепляясь за последний шанс.

– Как так? Я не верю... – его голос был полон сомнений и растерянности.

Он не стал тянуть руку в знак сдачи. На кону стояло слишком много.

Правда в том, что кульминация нашей игры уже прошла. Теперь наступала скука – по крайней мере, для меня. Хотя, для кого как.

Я хотел сокрушить его окончательно. Он сделал ход пешкой.

– Тебе нужно было просто сдаться... – сказал я, двигая ладью и съедая ещё одну его пешку.

И дальше началось настоящее уничтожение. Я методично забирал одну за другой его фигуры, оставляя Реми без шансов. Он молча наблюдал за падением своих фигур, каждая потеря давалась ему с трудом.

– Этого не может быть... – тихо произнёс он, отказываясь до конца верить в происходящее. На его лице больше не было самодовольной улыбки.

Всё изменилось в один миг, хотя он не понял, в какой именно.

Только что Реми обучал меня тонкостям игры, а теперь я буквально размазываю его в этой партии. Вся ирония ситуации была почти разочаровывающей.

Его король оказался загнан в угол...

– Шах и мат. Или, если хочешь иначе: твой король мёртв... – сказал я, наблюдая за его паникой.

Система тут же отреагировала, прислав сообщение:

[Вы выиграли. Вы можете озвучить свою просьбу в любой момент.]

Эти слова прозвучали как приговор. Слишком жестоко. Реми только что проиграл не просто пари.

Чёрт с ним, с моим желанием. Оно уже не казалось таким важным. По сути, он проспорил мне самое ценное – свою жену и дочь. Их жизни. И это был для него самый болезненный удар.

Я никогда бы не подумал, что такой серьёзный и сильный мужчина может так сломаться. Но вдруг я увидел, как по его лицу потекли слёзы. Они капали, одна за другой, и он плакал.

Что я мог ему сказать?

Какие слова могут утешить убийцу?

Сказать, что всё будет хорошо? В такую ложь даже ребёнок не поверит. Преступник должен нести ответственность за свои грехи. Его страдания и боль – это плата, которую он заслужил. Он должен чувствовать себя так. Каждый, кто стоит на его месте, должен испытать это.

Вот только его боль не ограничивалась просто слезами. В какой-то момент он сорвался, закричав:

– Это ты во всём виноват!

Его хладнокровие, что было с ним на протяжении всей игры, исчезло. В ярости он схватился за шахматные фигуры обеими руками и швырнул их на пол.

Те самые шахматы, что минуту назад были важнее всего, разлетелись по комнате, разбившись о стены и пол.

А я лишь подумал: «Как же хорошо, что у нас был договор с системой... Если бы не она, он точно попытался бы меня обмануть.»

Реми, тяжело дыша, бросил последние слова:

– Ты негодяй, и я не буду выполнять ничего!

Я усмехнулся:

– Не будешь? Говоришь так, будто у тебя есть выбор.