Я один вижу подсказки 2

Глава 12 – Врата Ада

Мы стояли у Врат Ада.

В воздухе повисла напряжённая тишина, которую лишь нарушал тихое дыхание.

Я медленно потянул руку и осторожно забрал тело Этьена, завернутое в плотное покрывало. Оно было лёгким и холодным.

Сняв покрывало, мы снова увидели это высохшее тело мальчика. Его серо-коричневая кожа плотно облегала кости, почти сливаясь с ними.

Мой взгляд сразу же привлёк один важный элемент: на его груди отчетливо виднелась печать.

Только как в ней разобраться?

Видно было немного – кожа усохла, сморщилась, и печать сжалась, как след на песке, который пытаешься разглядеть после дождя.

Может, попытаться растянуть её?

Я осторожно прикоснулся к груди Этьена, пытаясь развести сухие складки. Но это было бесполезно. Мёртвое тело оказалось твёрдым и неподатливым.

Так дела не пойдут. В груди уже нарастало раздражение.

И тут меня больше всего поразила Дая. Она неосознанно нанесла удар своим вопросом, будто даже не поняла, насколько глубоко ранила меня:

– Так вот зачем тебе понадобилось это тело?!

Я замер и поднял голову. В её голубых глазах мелькнуло понимание, как будто сейчас она, наконец, осознала, что тело действительно важно. Что оно не просто останки – это нечто большее.

– Это не так… – думал объяснить, но осёкся.

Ведь даже без этой печати на груди я всё помнил. Я был там, видел всё своими глазами. Но объяснять это? Доказывать?

Не имело смысла. Вместо этого я просто сказал, что это не важно, и аккуратно завернул тело обратно в покрывало.

Его нужно будет похоронить. Это моя цель. И я надеюсь, что в конце концов все это поймут.

Пора было заняться вратами и печатью на них. Рукой дотронулся до десятого круга – самого внешнего. И всё показалось таким запутанным…

Может, начать с центра печати?

Там был всего один знак – череп, лежащий на боку. Он должен был стоять прямо.

Круть. Круть.

Исправив его, я перешёл ко второму кругу: пять звёзд и письмена, которые тоже были не на своих местах.

Поставил звезду над черепом, затем остальные звёзды одна за другой заняли свои позиции.

Отлично. Теперь к следующему.

Каждый круг становился всё сложнее.

Сначала можно было угадать, как всё должно выглядеть, но на четвёртом круге догадки больше не помогали.

Без точного знания я мог бы просидеть здесь бесконечно, пытаясь сложить миллионы вариантов. И неудивительно, что у Франсуа ничего не вышло.

Девушки стояли рядом и внимательно следили за мной, не произнося ни слова, но я чувствовал их присутствие.

Их дыхание казалось слишком громким, как будто даже оно отвлекало меня. Но сказать им уйти я не мог – свет фонаря, который нас окружал, был нашим единственным спасением от полной тьмы.

Щелчок.

Когда последний круг встал на своё место, я услышал еле заметный щелчок. Это был тихий, словно нажатие по клавиатуре – как будто я не открываю врата Ада, а взламываю сейф в банке.

Ощущение было схожее: напряжение и предвкушение чего-то неизвестного, но важного.

Надеюсь, что меня там ждёт нечто интересное. На моём лице появилась лёгкая усмешка, когда сделал шаг назад.

Как только последняя деталь замкнулась, из врат вырвались тёмные волны, одна за другой.

Чего?

Их сила была как у ураганного ветра, порывы достигали двадцати метров в секунду.

Какого лешего происходит?

Как будто кто-то подхватил меня под руки и оттащил от выхода. В одно мгновение. Я даже не успел понять, как быстро изменилась ситуация.

Нас буквально разбросало в разные стороны, словно лёгкие куклы. В ушах стояли крики девушек:

– Ааааа!

– Алексей?! Помоги!

Их голоса разносились вокруг, и я отчаянно пытался понять, откуда они звучат.

Главное, что я тоже оказался во тьме – без света, без ориентира.

Оглядевшись, я не увидел ровным счётом ничего. Фонарь держала Айгуль, а её поблизости не было.

И без него было очень страшно, будто тьма нашёптывала: «Сдайся… Умри тут…»

Полный мрак обволакивал меня, как плотное одеяло, лишая всякой надежды. Без стойкого духа, слабый человек, давно бы тут сошёл с ума.

И вдруг перед глазами вспыхнула подсказка:

[Ваш фонарь ↑.]

Она сработала в тот момент, когда это было нужно больше всего. Удивительно, но когда меня буквально ткнули носом, я наконец заметил очертания фонаря.

Что это?

Видимо, это был эффект от моего Духовного зрения. Оказалось, что мне вовсе не нужно было бояться – достаточно было сосредоточиться.

Топ. Топ. Топ.

Сразу же пошёл на очертания. Довольно быстро нахожу Айгуль. Она сидела на полу, испуганно прижимая фонарь обеими руками. Её лицо было бледным, в глазах застыл ужас.

Та не понимала: что пошло не так? И почему за мгновение мы разъединились?

– Это ты? – спросила она дрожащим голосом.

– Да, не бойся. Всё уже позади.

Я протянул руку и забрал у неё фонарь.

– Давай, вставай. Пойдём.

Она неуверенно взялась за мою вторую руку, и мы поднялись. Тело Этьена, которое было выброшено той же волной, мы нашли недалеко, всего в нескольких метрах. Айгуль подняла его, небрежно обхватывая рукой.

Затем мы пошли искать Даю. Только бы с ней было всё хорошо. Эта тьма, боюсь, что её не спасти. Не хватало нам безумца такого же как Франсуа.

Топ. Топ.

В кромешной тьме её легко было спутать с призраком – она сидела на полу, скрестив ноги, будто медитировала. Казалось, что тьма, которая внушала страх нам, на неё не действовала.

– Внутренний покой, – тихо повторяла она себе под нос, словно пытаясь сохранить контроль. – Не поддавайся панике…

Я улыбнулся про себя, наблюдая за ней. Она изменилась. Стала сильнее. Видеть этот рост меня радовало. Когда свет фонаря осветил её лицо, она подняла взгляд и, улыбнувшись, сказала:

– Долго же ты…

Она вскочила и обняла меня, прижавшись так крепко, как будто мы не виделись несколько лет.

Я, конечно, был рад объятиям, но не стал слишком драматизировать – ведь прошло всего минут десять, может пятнадцать. Ничего страшного не случилось.

Ну, почти.

– А где Франсуа? – вдруг спросил я, замечая его отсутствие.

Дая смущённо посмотрела на меня и ответила:

– В момент волны этот засранец укусил меня за руку… Пришлось его отпустить. Извини.

Она протянула мне руку, и я увидел на ней следы от укуса, кровавые и свежие.

– Вот же сукин сын… – выругался я, взглянув на её рану. – Он направился к вратам!

Я разозлился так сильно, как никогда в жизни. Всё внутри кипело от ярости, и, казалось, если бы рядом был Франсуа, я бы его просто уничтожил. Разорвал бы на части, чтобы мокрого места не осталось.

– Ты можешь залечить её самостоятельно? – спросил я, указывая на отвратительную рану на нежной руке девушки.

– Да… почти, – нахмурившись, ответила Дая.

У неё был навык самолечения, хотя и не такой мощный, как Крылья Авриэля, но достаточный, чтобы справляться с мелкими повреждениями.

Кровь постепенно остановилась, рана начала заживать, образовав коричневатую корку.

– Молодец, так держать, – я нежно погладил её по голове. Девушка вздрогнула, всё ещё не оправившись от окружающей тьмы.

А я тем временем размышлял о том, что нужно было сразу убить этого чертового «гоблина». Правду говорят: если есть возможность, уничтожай врагов без промедления, чтобы потом не жалеть – уничтожай.

Этот маленький мерзавец давно пытался открыть врата. А теперь я, сам того не желая, выполнил за него всю работу – своими руками и с довольной улыбкой.

Это злило ещё больше.

Теперь ничто не мешает ему войти в секретную область. Почему я был в этом уверен? Три причины.

Во-первых, Франсуа открыто говорил, что пытался открыть дверь. Значит, у него был свой интерес. Тут и сомневаться не нужно.

Во-вторых, мы боялись мглы вокруг, а Франсуа – нет. Он давно не чувствовал боли и привык жить в этой тьме. Можно сказать, он подружился со своими внутренними демонами.

И, в-третьих, именно он привёл нас сюда, к вратам, хотя я до сих пор точно не знал, где они находятся. Даже навык «Всеведущий» молчал.

Я сжал кулаки от злости и, сквозь зубы, выдавил:

– Идём быстрее… Этот гоблин не должен тронуть мои вещи… то есть… наши вещи!

Девушки смутились. Они и не верили, что им что-то достанется, да и сил у них почти не осталось.

Казалось, что хуже уже некуда. Мы были разбросаны волнами в разные стороны, окружены мглой, с ощущением одиночества и близости смерти.

Они пережили за эти несколько минут все возможные эмоции.

Единственная надежда теплилась в сердце – когда всё закончится, я найду их, обниму и скажу, как сильно волновался за них, как не находил себе места. И как рад видеть их живыми.

А главное – я закончу данж, достану мозаику, активирую её, и мы выйдем на свободу. Всё будет хорошо.

– Закончить… Понимаешь? – пыталась объяснить мне Дая. – А теперь что ты говоришь?

Я не понимал её хода мыслей.

– Что? – ответил, недоумевая и тяжело вздохнув. Разговаривать с ними было сложно, на их фоне я выглядел бесчувственным.

– Есть моменты, когда можно дать волю эмоциям, – объяснил я. – А есть моменты, когда их нужно контролировать. Понимаете?

– Нет.

Теперь никто не стеснялся открыто признать, что не понимает. Раньше они хотя бы кивали для вида.

– Теперь этот гоблин важнее, чем мы? – бросила одна из них.

Возможно… На данный момент… Я не мог думать ни о чём другом. Но это не значит, что девушки были мне не важны.

– Давайте сейчас не будем устраивать сцену. Я предлагаю простое решение: найдём врата, посмотрим, что внутри, и уйдём. Хорошо?

Компромисс – это то, что нам нужно.

Просто для меня всё это кажется каким-то детским шоу. Тут даже нет настоящих противников. Мы вместе, а значит в безопасности.

Франсуа противник? Это даже не смешно. Что он может сделать? Скрысить вещи? Крыса есть крыса.

– Расслабьтесь… Представьте, что мы просто на прогулке…

После этого они, к моему удивлению, согласились, и тут же крепко вцепились в меня с разных сторон, как будто теперь никакая сила не могла нас разъединить. По их мнению.

Но идти стало тяжело.

– Вы бы ещё на голову мне залезли… – пробурчал я, но мои жалобы остались без ответа. Лишь одно услышал:

– Терпи.

И я терпел. Не только их – с ними, по сути, было даже весело. Мне нравилось, что они рядом.

Но вот… где эти сраные врата? Ничего не видно. Моё духовное зрение вообще работает? Как будто рядом с фонарём оно отключается. А вот шагать снова в тьму, даже мне не хотелось.

Я думал только об одном: как нам их найти? Подсказки молчали, и это раздражало всё больше.

Мы бродили в этой тьме уже минут пятнадцать, кружили по кругу, не видя ни стен, ни потолка. Только бесконечная чёрно-белая кафельная плитка с однотипным узором.

Я что, по-вашему, в шахматы играю? Почему плитка такая?

Когда моё терпение достигло предела, я выкрикнул:

– Отпустите меня, хочу заглянуть внутрь!

Идея была проста. Я собирался подойти к границе света фонаря и просто высунуть туда голову.

Сказано – сделано. Долго не думая, я шагнул вперёд.

Тем более в этой тьме я уже провёл достаточно времени, чтобы не так сильно её бояться. А вот Дая и Айгуль тревожились. Они, похоже, думали, что я просто уйду один, как будто мне больше нечем заняться, чем бродить без фонаря.

Что сказать… девушки – они такие.

Я надеялся, что вот сейчас загляну внутрь, и всё станет ясно. Но не тут-то было. Пришлось ещё минут десять пялиться в эту грёбанную темноту, пока наконец не начал различать слабые очертания врат. Но и этого оказалось достаточно, чтобы почувствовать облегчение.

– Они там… Вижу их… Наконец-то нашёл! Хух. Слава богу!

Однако Дая и Айгуль совсем не разделяли мою радость. У них был другой повод для недовольства:

– Ты не так радовался, когда нашёл нас!

– Да? – я на секунду завис, но быстро нашёлся. В такие моменты я всегда знаю, что сказать. – Просто скрывал свои эмоции. Я был намного радостнее, когда нашёл вас.

– Точно?

– Так точно.

Удивительно, но они поверили, и это с большим удовольствием. Даже не пришлось ничего дополнительно объяснять или доказывать.

А мне было всё равно. С каждым шагом меня захлёстывали другие эмоции и мысли. О долгожданных вратах. Я не собирался отдавать такую добычу кому-то другому. Ещё один шаг – и вот мы, наконец, у цели.

Врата были распахнуты настежь.

За ними открылся поистине удивительный пейзаж. Это была не просто комната – это был иной мир.

Дорога из красного тумана, густого и пульсирующего, словно живого, тянулась вдаль. Небо над нами было покрыто клубящимися красными и чёрными облаками, словно художник развёл акварель прямо на полотне небосвода. Зрелище завораживало и пробирало до глубины души.

Земля под ногами была чёрной, усеянной белыми черепами. Их было столько, что казалось, что идти придётся прямо по костям.

– Идём?

– По костям? – был ответ. Судя по всему, девушкам не нравилась такая идея.

– Не бойтесь, это всего лишь кости. Что они нам могут сделать? Как говорится: бойтесь не мёртвых, а живых.

Мы шагнули вместе, втроём. Я не ожидал такого резкого контраста.

За красивым пейзажем нас встретил удушающий жар, словно кто-то поднёс раскалённое железо прямо к коже и безжалостно провёл по телу.

Особенно сильно обжигало губы, которые моментально пересохли, и даже когда я облизнул их, это не принесло облегчения.

– Ах… – громко и с неожиданной соблазнительностью ахнула Айгуль. Но это был стон боли, а не удовольствия.

Я обернулся. Она страдала от жары, как и я. Жар был невыносимым, будто мы оказались в аду.

Вот только Дая… с ней всё было иначе. Её губы посинели, кожа покрылась инеем – она использовала свою способность управлять холодом. Удивлённо взглянув на нас, она спросила:

– Вам жарко? Давайте я вас охлажу.

Дая положила одну руку на Айгуль, а другую – мне на лоб. Это было восхитительное ощущение. Мне показалось, что этого недостаточно, и я сделал шаг вперёд, обнял её:

– Иди же сюда, моя ледышка…

Моя щека прижалась к её голове. Я чувствовал, как будто обнял сосульку, и это сейчас казалось лучшим решением. Хотя ещё недавно я бы и не подумал ценить такие объятия.

– Ай… Я сейчас упаду… – слабо простонала она.

– И что? – ответил я, не желая отпускать её.

Отцепиться от Даи было невозможно.

– И как нам вообще предлагают идти через этот ад?

Конечно, это не совсем ад, а скорее секретное место, которое лишь отчасти напоминает его. Но сути это не меняло: перед нами тянулась дорога, ведущая к чёрной горе вдали.

И что, нам нужно было идти так далеко? Обычно такие локации маленькие и безопасные. Однако эта явно была другой.

Айгуль, не довольствуясь лишь охлаждающей ладонью Даи, тоже вплотную прижалась к ней. И теперь ту облепили с двух сторон.

– Хватит ко мне жаться! Я вам не кусок льда, имейте совесть! – возмутилась Дая.

Её, конечно, никто не слушал. Точнее, все слышали, но отказывались слушать. Айгуль прижалась ещё сильнее:

– Как же хорошо… – она пропела с чувством блаженства. – Мы как-то со старшей сестрой ездили в Египет…

Она решила поделиться историей:

– Даже когда песок обжигал руки, когда было тяжело дышать и мы все потели, даже там не было так жарко, как здесь.

Я удивлённо посмотрел на неё:

– Ты была в пустыне?

– А как же! – ответила Айгуль с лёгкой усмешкой, словно это было само собой разумеющимся.

Аристократы… Видно, ей довелось поездить по разным странам. Даже немного стало завидно

На акклиматизацию ушло минут десять, если не больше. Без неё было бы сложно. Организму нужно было привыкнуть к этому жару и давлению.

Только после этого мы медленно двинулись вперёд. Меня смущало, что перед нами была всего одна дорога. Она не шла прямо, а вела к чёрной горе плавной буквой «Г».

Когда мне захотелось сократить путь, как это обычно делают самые нетерпеливые, внезапно появилось предупреждение:

[Не выходи за пределы дороги. Иначе умрёшь!]

Ого… Вот так сразу? Прямо умру?

Понятно и однозначно. Это явно было одно из секретных правил. Ещё одно в копилку. Хотя иногда мне не удавалось их сразу сформулировать.

Например, я пропустил несколько, которые стоило записать. Вот некоторые из них:

[Правило 8: Контракт с призраком можно использовать на всех призраков, независимо от их силы.]

[Правило 9: Если выпадают монеты с мобов, значит, на испытании есть торговец.]

[Правило 10: Каждый данж по сути – это отдельное испытание со своими правилами.]

[Правило 11: Во вратах Ада нельзя выходить за пределы дороги, иначе умрёшь.]

И это только часть из того, что я упустил. Просто не было времени, чтобы спокойно сесть и всё записать.

Между тем я понимаю, что такие записи важны, и если выберусь домой, то обязательно начну вести собственный свод правил – для потомков.

Первым делом я сообщил всем о новом правиле:

– Не выходите за пределы дороги.

– За какую ещё дорогу? – удивлённо спросила Дая. – Ты эти разбросанные кости под ногами дорогой называешь?

Я неловко замер:

– Ну… да? А что это тогда по-твоему?