Я зашел в кафе и взял сосисок с капустой. Устроился за стойкой и стал завтракать. Напротив меня жевал сосиски большеголовый парнище с железными плечами.
— Поспорим, — предложил он. — Я твою правую моей правой свалю.
— Давай, — согласился я.
— Я часы ставлю. А ты что?
— А я обручальное кольцо.
Мы сдвинули локти на одну линию и на счет «три!» сцепились правыми.
Я выиграл.
— Хват ты, оказывается! — укоризненно заметил большеголовый, снимая часы производства одного островного государства.
— Теперь моя шапка пойдет против твоего колечка!
— Может, не надо, — заколебался я.
— Нервничаешь?
— Ну давай.
Он стиснул мою руку, я его. Через секунду все было кончено.
— По радио оттепель обещали, — снимая шапку и отдавая ее мне, сказал большеголовый. — Пальто у меня на вате, румынское пальтишко.
Взялись снова.
— У тебя пиджак, случаем, не пятьдесят шестой размер, — вешая свое пальто на мой номерок, спросил большеголовый.
— Нет.
— Ничего, ушьешь.
Снова задвигали локтями, запыхтели.
— Забыл, когда в последний раз босиком по земле ходил, — задумчиво вспомнил большеголовый, скидывая пиджак.
— Нет, на это я не пойду!
— А? Боишься? Чувствуешь, за кем настоящая сила?
Схватились ладошками.
— С виду ты сухой, но жилистый, — мрачно заметил большеголовый, расшнуровывая туфли. — А я ведь этой рубли гну.
— Что, брат, рубли, — Ывздохнул я. — Против моего заклада, обручального кольца, с танком идти надо. Ты вот в пять приемов сладить с ним хотел, а я восьмой год маюсь — и все на лопатках.
Мы доели сосиски и разошлись, думая каждый о своих сильных и слабых сторонах.