За далью волн

Глава 18

Анлодда сидела в углу, обхватив руками колени. Питер обеспокоенно наблюдал за ней. «Она? Не может быть. Селли никогда не совершила бы такой глупости — влюбиться по уши. А вдруг могла влюбиться? Нет, это глупо. Эти ублюдки-убийцы из ИРА даже не ведают такого чувства — любовь».

Девушка посмотрела на Горманта. Ее бледное лицо, припухшие губы озаряли оранжевые отсветы свечи. У Питера дыхание перехватило. Он размечтался, но тут же одернул себя. «Дрянь! Ее возлюбленный валяется там, на дне ямы, с переломанными ногами, истекает кровью, а ты? У тебя есть другая пташка, она ждет тебя в замке!» Питер сглотнул подступивший к горлу ком, вспомнив о том, к чему привела любовь Ланселота и Гиневры.

Все молчали. Гормант упорно избегал взгляда Анлодды. Или у Питера просто разыгралось воображение?

«Нет, не разыгралось, — решил Питер. — На нее не желал смотреть ни один из освобожденных узников».

Он встал, протолкался между жителями Харлека. Один из них при этом упал, но остальные последовали за Анлоддой. Питер, Кей и Бедивир замкнули строй.

— Гормант, — распорядился Питер. — Веди нас к пристаням. Вероятно, Меровий со своими сикамбрийцами уже успел захватить какое-нибудь судно. Мы спасем вас.

— Меровий! — воскликнул принц, и его лицо озарилось надеждой. — Меровиус Рекс явился, чтобы освободить Харлек? Хвала Господу!

— Нет, мы должны уплыть отсюда! У нас не хватит сил, чтобы одолеть ютское войско!

— Надо идти наверх, надо ворваться в зал, Богом заклинаю! — кричал принц, словно не расслышал слов Питера. — Мы снесем ворота, мы погоним мерзопакостных ютов по улице Цезаря! Ради Господа Иисуса давайте освободим этот город, спалим тех, кто дерзнул ступить на эту землю, и пусть они горят так, как будут потом гореть в аду, когда настанет Судный день, ибо им неведом Спаситель! — Гормант всплеснул руками и чуть было снова не упал.

— Ради Сына Вдовы, — проговорила Анлодда отрешенно, устало, и в отвращении отвела взор.

— За Меровия! — отозвался принц Харлека. — Меровиус, истинный царь Иерусалима, да поможет нам Господь и Богородица!

«Иерусалима?» Но у Питера не было времени задать вопрос. Его подхватило и понесло волной отчаянной надежды.