За далью волн

Глава 8

«Задачка: как заглянуть в тело, чтобы обнаружить там чужеродную душу? Как вытянуть эту паршивку из парня, чтобы их обоих не убить?» — Нам нужно войско, чтобы изгнать захватчиков из Харлека, — заявил Кей.

— Войско! Ты подсчитай: три-четыре дня до Камланна, еще пару дней на то, чтобы собрать воинов, а потом — обратно. Это получится полторы недели. И ты думаешь, юты будут нас тут дожидаться? Ну а если даже и дождутся, ты что же, полагаешь, что они будут мертвецки пьяны? «Нет у нас времени, — думал Питер. — Или мы, или никто».

Кей фыркнул.

— А может, и так. Это же юты как-никак. «Если я убью Медраута, что произойдет? Наверное, Селли вернется в свое тело, в наше время. Когда вернется, ее скорее всего арестуют. Купер наверняка уже на месте. Она исчезнет где-то в дебрях „Крама“, и никому не придется отвечать на загадочные вопросы.

— Мы найдем здесь либо обуглившиеся руины, либо хорошо укрепленный город, — пояснил свою мысль Питер. — Ударить нужно сейчас, когда они этого не ждут. «Carpe diem» — срывай день.

Кей устало глянул на полководца. Его черная борода блестела в красноватых лучах солнца.

— «Cave canem» «»Берегись собаки» — подобную надпись римляне зачастую наносили на пороге своих жилищ.» — парировал Кей. — И что же предпримем? Бросимся на их клинки и погибнем с честью? «Mors ultima ratio»? Так, что ли?

Питер улыбнулся.

— Слишком просто. У меня совсем другое на уме. Избавить Харлек от них мы сейчас не можем, но зато можем здорово обжечь их залитые кровью лапы.

— Надо задать им как следует, — произнес девичий голос. Питер рассерженно обернулся.

Анлодда появилась так же бесшумно, как до того исчезла. Она вдруг перестала походить на воительницу и превратилась в девочку-подростка, чей дом сгорел от рук врагов.

— Надо всыпать этим ублюдкам! Пусть вопят, как баньши, держа в своих лапах тлеющие головни Харлека!

Она сжала кулаки. Но почему-то Питеру показалось, что ею движет не гнев, а вина. Точно с таким же успехом Анлодда могла бы сказать: «Надо всыпать мне! Пусть я завоплю!» Рядом с девушкой стоял Корс Кант. Казалось, еще мгновение — и он положит руку ей на плечо. Но бард отвернулся и уронил руку.

Питер кивнул.

— Вот она все правильно понимает. Им возжелалось заполучить один из наших городов? Их право, но дешево Харлек им не достанется.

«А может быть, Медраут мог бы погибнуть случайно? Еще одна „случайность“! Господи, кончится это когда-нибудь?» Питер искоса посмотрел на побледневшую красотку. Анлодда, возлюбленная Корса Канта. Изможденная, напуганная: голос, обычно звеневший колокольчиком, стал хрипловатым, словно расстроенная цимбала. Какую бы тайну они ни скрывала, она таила ее даже от барда, и эта тайна грызла ее изнутри.

«Изыди! Я храню тайны Господа!» Кто это сказал? Питер метнул взгляд в Меровия, но тот не спускал глаз с Анлодды.

Питер проследил за взглядом Меровия. «Боже, ну она и штучка!» Питер прикусил губу. Да, его сердце принадлежало Гвинифре, и все же ему ужасно хотелось посмотреть, как выглядит Анлодда без налипшей на ее кожу грязи, без кожаной куртки, без меча, без туники. «Возьми себя в руки, парень! Ей еще и двадцати нет. И потом.., она влюблена в барда, а он — в нее».

Однако непокорный разум срывал с Анлодды голубую тунику и грязно-белую кемизу. Анлодда стояла обнаженная, освещенная заревом рыжих волос, на жухлой коричневой траве. Питер вздохнул и отвернулся.

— Трогаемся в путь, — распорядился он усталым голосом. Младшие командиры передали его приказ воинам, и вскоре отряд уже углубился в чащу леса, которому в будущем суждено было превратиться в национальный парк.

Наказать ютов представлялось куда проще, чем того опасался Кей. Юты, по всей вероятности, понятия не имели о партизанских методах ведения войны и, уж конечно, ничего не ведали про Вьетнам, Афганистан и тридцать лет непрерывной борьбы с ИРА. Откуда было ютам, римлянам и даже самому Артусу Dux Bellorum знать, что такое «внедрение», «терроризм», о том, как из-за подобных вещей страх и замешательство распространяются по рядам противника, подобно жаркому пламени?

Заключенный в темницу чужого сознания Ланселот, конечно, посмеивался над hubris Питера. Он посылал оккупанту своего разума кровавые воспоминания одно за другим. Ланселот вспоминал бесконечные стычки с германскими племенами. Тогда Ланселот и Меровий сражались рука об руку с врагами под знаменами с изображением орлов и штандартами Пендрагона.

Питер споткнулся о корень, ударился головой об острый сук. Трудно было идти, когда перед его мысленным взором вставали сцены жестоких побоищ, когда рисовались картины проколотых пиками германцев, выставленных на всеобщее обозрение вдоль дорог, тянувшихся на многие мили. Пики напоминали булавки, которые воткнул в землю какой-то великан. Двое сикамбрийцев. Двое воинов цивилизации, сражавшейся с варварством, жгли деревья, убивали стариков, женщин и детей. Сжигали поля, забивали домашнюю скотину и оставляли на растерзание стервятникам.

Они закрывали ворота деревень, морили германцев голодом, а деревни вымирали от оспы и чумы.

«Знаем мы про твой террор, — говорил голос Ланселота. — Знаем! Тебе нечем меня удивить, мой брат-демон».

Смит поежился. Наверняка существуют современные методы террора, про которые юты еще слыхом не слыхивали. Его план был рассчитан на то, чтобы напугать ютов до смерти за счет нескольких тщательно рассчитанных ударов, но ударов жестоких. «Иными словами, я хочу сделать с ними то же самое, что сделали афганцы с советскими войсками, ООП — с Израилем, а ИРА продолжает делать с нами.

Солнце давно село, сумерки скрадывали тени. «Заканчивается день десятый», — подумал Питер. Отряд заночевал в лесу. Питер, скрывшись от любопытных глаз, внес новые заметки в свой «бортовой журнал».

Перечитал свои записи Питер только тогда, когда взошла луна. Он должен был их перечитать — иначе мысли у него разбегались.

Люди отдыхали от многочасового перехода, улегшись в рядок вдоль звериной тропы. Сосны в лесу росли густо, и никто бы не нашел этой тропы, кроме Анлодды. Питер молился о том, чтобы девушка действительно так хорошо знала окрестности, как утверждала.

Покончив с изложением подозрений в адрес Медраута, Питер убрал пергамент под рубаху и вернулся к отряду. Нашел Кея и объяснил тому свой замысел.

— Страх, смятение. Пусть думают, что нас вдесятеро больше, чем на самом деле. Ударим, уложим какое-то число ютов, потом быстро отступим, пока уцелевшие не успеют заметить и подсчитать нас.

Кей кивнул.

— Но прежде чем нанести удар, нам нужно разведать, как там и что в городе, государь. Питер согласился с ним.

— Приведи вышивальщицу Анлодду.

Кей исполнил приказ полководца. Анлодда подошла.

— Похоже, до Харлека уже недалеко, Анлодда? — спросил Питер. Интересно, она действительно знала дорогу, или водила их по лесу наобум?

— Не на расстоянии полета орла, принц Ланселот, но ведь мы не орлы, только про это мне тебе рассказывать не стоит.

— Мы что, идем обходным путем? — он еще сильнее встревожился. А вдруг они заблудятся?

— В точности, как вползает в сад змея, государь. Мы обошли Харлек с юга на северо-восток, и теперь он вон там.

Она указала как раз в ту сторону, где село солнце, насколько успел заметить Питер.

— Нам нужно придумать, как войти в город незамеченными.

— Да, государь.

— Оттуда, где бы нас никто не ждал, где бы вход в город не охранялся. Есть такой путь?

— Да, государь. — Однако сама она явно чего-то боялась. — Есть потайной ход — барсучья нора. Она идет по лесу до самой городской стены. Туда я и веду вас. Мы сможем пройти там, если юты не нашли этого хода, но я уверена — не нашли, ибо он неведом даже многим жителям Харлека, включая и того, что называет себя принцем. Там наша цель.

— Ты про Харлек? Ну, конечно, я же тебе говорил.

— Тогда мы освободим город! — В ее сверкающих пытливых глазах впервые вспыхнула искра интереса с тех пор, как они покинули борт «Бладевведд».

— Анлодда, ты ведь видела город с корабля. Мы мало что сумеем сделать.

Она покраснела, но промолчала. Питер продолжал:

— Об освобождении города можешь забыть. Выброси это из головы. Думай о мести. «Око за око». Думай о том, чтобы разрушить в отместку деревню. Может быть, юты не осмелятся тронуться дальше по Придейну.

Анлодда опустила глаза.

— Значит, нам суждено умереть во славу Артуса.

— Умереть? Нет! И почему вы все только о смерти и говорите?

— Но.., если мы пойдем на город.., зная, что победа невозможна…

— Проклятие, есть множество способов победить. Я не собираюсь вести на город отряд смертников!

Я сказал, что нельзя надеяться освободить Харлек. Не сегодня. Но мы можем нанести ютам удар для острастки, даже если и проиграем бой. И может быть — только может быть — юты призадумаются и уберутся восвояси, пристыженные и побитые, еще до того, как сюда с подкреплением прибудет Артус.

В тишине, последовавшей за словами Питера, заговорил Меровий:

— Такая легкая победа наверняка изумила ютов. Скорее всего, они намеревались немного попугать принца Горманта и ретироваться. До сих пор Артус не сдавал ни одного города.

Однако наш брат Гормант перепугался и сдался, а может быть, просто растерялся. Не знаю. Юты удивлены, им уже и сейчас не по себе.

— Его предали, — поспешно прервала Меровия Анлодда. — Вот все, что я хочу сказать. Гормант — подонок, но не трус. Понимаете, это все равно что поставить на дверь новый засов, а потом обнаружить, что ваши бриллианты похищены. Тогда вам приходит в голову, что крали за вашей спиной.

Меровий поднял руку, дабы успокоить Анлодду.

— Его предали либо его люди, либо он сам. Главное, что юты сейчас держат в руках разъяренного орла и готовы его выпустить.

Корс Кант подошел к Анлодде, взял ее за руку. Она не стала вырываться.

— Ладно, — подытожил Питер Смит. — Давайте подсобим им отпустить орла. Анлодда, подведи нас как можно ближе к городу незамеченными. Если нас заметят.., сама понимаешь, в открытом бою наши шансы невелики.

Анлодда посмотрела в сторону холма, над вершиной которого лиловело закатное небо. Лес по мере подъема становился чаще. Город по-прежнему дымился — не так сильно, как прошлой ночью, но все же довольно заметно.

Питер спросил:

— Можно ли подобраться поближе с разведкой? Достаточно близко для того, чтобы незамеченными найти твой подземный ход?

— Если там не выставлены дозорные, — сказала она и кивнула в сторону Корса Канта. Питер кивнул.

— Славная мысль. Анлодда, проберись по лесу и погляди, что поделывают юты. А мы подождем здесь, и как только ты вернешься, придумаем, как нам лучше поступить. Кей, пусть воины отдохнут да перекурят, если хотят.

— Пере.., что?

«Проклятие, я опять оговорился!»

— Тебе послышалось.