Заблудшие

Глава 14

Типа в плаще с поднятым воротником и надвинутой на глаза кепкой, Валентина Стружук приметила еще, когда выходила из пивнушки, после окончания смены. Пока на улице районного центра было людно, она особо не переживала. Мало ли куда идет незнакомец. Возможно, их маршруты пересекались по чистой случайности. Когда же она свернула в проулок, и мужчина последовал за ней, то сердечко неприятно затехкало. Кто это мог быть? Уголовник? Так у нее и брать-то не чего. Гестаповец? Какой может быть интерес у гестапо к ее персоне? Она перебирала в мозгу различные варианты, а ноги сами собой ускоряли движение. Она еще раз оглянулась и никого позади не увидела. Может, ошиблась? Снежок под ногами приятно поскрипывал. Зима к ним окончательно пришла во второй половине ноября. Насыпало его немного, и морозец был не сильный, но этого хватило, чтобы все в округе преобразилось. Она довольная тем, что без приключений достигла своего двора, уверенно взялась за створ калитки, когда на ее руку опустилась мужская ладонь. Стружук вздрогнула от неожиданности. Душа «улетела в пятки». Женщина медленно повернулась к незнакомцу. Преследователь, не делал ни каких резких движений. Он приподнял с глаз кепку и приветливо улыбнулся. Вернее постарался, чтобы это выглядело именно так. На самом деле улыбчивая физиономия излучала не доброту, а какой-то холод и это не было связано с погодой.

— Валентина Васильевна? Не узнали? — спросил незнакомец. Женщина сглотнула подкативший к горлу ком.

— Отчего же, узнала, — не сильно обрадовалась этой встречи Валентина. Сарны не настолько большой городок, чтобы не знать в лицо начальника милиции, особо, когда работаешь в предприятии торговли.

— Вижу, что не рады, — улыбка исчезла с лица мужчины.

— Чему тут радоваться? Вы сами рискуете и меня подвергаете опасности.

— Раз так, то не пригласите ли в дом? У меня разговор к вам имеется, — не отставал от нее бывший милиционер. Стружук осмотрелась по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не видит. Улица была пустынной.

— Ну, проходите, коль пришли, — толкнула калитку Валентина. Они прошли через двор. Как только в замочной скважине провернулся ключ, и женщина ступила за порог, ей навстречу выбежали две девочки-подростка и, обхватив ручонками свою мамку, смотрели на чужого дядю любопытными глазенками.

— Какие милые девочки, — наклонился к ним гость.

— Давайте к себе. Мне с дядей поговорить надо, — скомандовала Стружук и дочки быстренько убежали в отведенную для них часть дома. Хозяйка кивнула на свободный стул, приглашая вошедшего гостя присесть. Мужчина устроился на стуле, бросив кепку на стол. Валентина сняла платок и расстегнула пуговицы на пальто.

— И зачем ко мне явился начальник городского отдела милиции? Вы, Юрий Валерьевич, не думали, что вы достаточно известная личность в городе и вас могут опознать? Гестапо в городе работает не хуже, чем советская милиция.

— Надеюсь, риск стоит того, — туманно ответил гость.

— Вы как сознательный советский гражданин должны нам помочь, — без всяких прелюдий начал разговор товарищ Бураков.

— Какой я советский гражданин? Нет здесь советской власти. Вы что-то путаете.

— Она скоро вернется и со всей строгостью спросит, кто, чем занимался и кому помогал, — злым голосом продолжил милиционер.

— И когда же она вернется? — иронично переспросила Валентина.

— Вы так быстро нас покинули, даже немцев не дождались, — напомнила она события июня 1941 года, когда в городе власть взяли «бульбовцы» и затем устроили торжественную встречу оккупационным войскам.

— Слишком много оказалось в городе предателей и скрытых врагов, — недовольно заметил гость.

— Придет время, и мы с ними разберемся. Вы-то надеюсь, не радовались смене власти? При ней, как мне казалось, вы достаточно неплохо жили, — напомнил он женщине о ее работе в сфере торговли.

— Сейчас я тоже при деле, — ответила хозяйка.

— Работаете на фашистов?

Этот вопрос прозвучал как некий приговор.

— А кто станет кормить моих малых деток? Вы? Осуждать легко, особенно когда прячешься где-то в лесу. Не я виновата, что вас предали свои же сотрудники. Многих я вижу в городе из тех, кто раньше служил в милиции. Вы же сами их в органы взяли, а меня попрекаете, что я на немцев работаю, — возмутилась Стружук.

— С них спрос будет строже и не стоит в этом сомневаться. Врага остановили на Волге, а завтра погонят его обратно. Лепту в эту победу можете внести и вы. Что-нибудь о партизанах слышали? Советские партизаны в Белоруссии освобождают от оккупантов множество деревень. Доходит очередь и до нас, — многообещающе произнес Бураков.

— Подпольный райком Сарненского района организовал партизанский отряд, и теперь мы ждем прибытия товарища Ковпака для совместного рейда по тылам врага, — открыл он военную тайну для простой женщины. Звучало убедительно, но в действительности было немного не так пафосно, как на словах. Секретарь райкома ВКП(б) товарищ Анисимов действительно возглавил немногочисленный отряд лесных мстителей, но в боевом столкновении с карателями отряд потерпел поражение и укрывшись в лесной чаще не проявлял активности. Понятное дело, они ждали соединений Ковпака или Сабурова, чтобы влиться в их ряды, но идти к партизанам с пустыми руками Анисимов не желал. Чтобы придать вес собственной персоне, он организовал сбор данных о противнике, которые могли бы пригодиться соединениям партизан, для их дальнейшего продвижения. Основной упор был сделан на крупный железнодорожный узел генерального округа Волынь-Подолье находящийся в городе Сарны. Для вербовки агентов в районный центр был направлен бывший начальник здешней милиции. Шаг конечно рискованный. Буракова многие знали в лицо, но и сам Юрий Валерьевич имел достаточное количество знакомств среди горожан, что могло содействовать успеху операции.

— А я, какое отношение имею к вашему подпольному райкому? — не особо впечатлилась от услышанной информации женщина.

— Прямое отношение, Валентина Васильевна, — ответил Бураков и достал из внутреннего кармана куртки сложенный вчетверо лист бумаги. Он аккуратно развернул его и подвину к собеседнице.

— Это ваше заявление о приеме в партию. Оно датировано апрелем 1941 года. Вы хоть и укоряете нас, что Советская власть быстро покинула город, но некоторые документы мы все же успели эвакуировать. Вам повезло, что среди них оказалось и ваше заявление. Окажись оно в руках немцем, мы бы с вами здесь не разговаривали.

Стружук побледнела.

— Товарищ Анисимов тогда отказал мне в приеме. Я не стала членом партии. И это возможно к лучшему. Коль я не была нужна партии, то зачем она пришла ко мне? — разволновалась хозяйка.

— Райком не отказал вам, а лишь отложил рассмотрение этого документа. Вашим поручителем являлась заведующая магазином № 15, а против нее на тот момент было возбуждено уголовное дело о краже государственного имущества, — внес некоторую ясность в давно минувшие события начальник милиции.

— Мне об этом никто не сказал, — не хотела она верить гостю.

— Вы пришли шантажировать меня вот этим? — она кивнула на заявление.

— Чего вы хотите?

— Самую малость. Нам не надо, чтобы вы подкладывали взрывчатку в местную управу или расклеивали листовки. Вы работаете в таком заведении, где частенько бывают военные. Они порой ведут всякие беседы о своих подразделениях, боевых операциях, каких-то событиях. Просто слушайте и запоминайте. Нас интересует информация о количестве войск в городе и проходящих эшелонах с техникой и личным составом, — озвучил свои пожелания Юрий Валерьевич.

— Я не владею немецким языком, — не хотела давать свое согласие на сотрудничество женщина.

— Никто вас и не вынуждает учить немецкий. Болтунов хватает и среди полицейских, железнодорожников и словак. Их вы надеюсь, понимаете? — давил на нее Бураков.

— А если я откажусь? — с вызовом в голосе поинтересовалась Валентина.

— Подумайте о детях. Если этот документ попадет в гестапо, то кто позаботится о ваших милых девочках? — открыто шантажировал ее собеседник.

— А вы не думали, что я могу донести на вас? — решила и Стружук припугнуть наглого милиционера.

— Не исключено. Но опять же, рассуждайте здраво, как отнесутся к моему провалу другие товарищи? Не захотят ли они отомстить? Да и рано или поздно сюда вернется законная власть и спросит у всех, кто, чем занимался. Сотрудничество с нами даст вам шанс спокойно вернуться к мирной жизни, — рассуждал Бураков.

— А в случае моего провала? Кому нужны будут мои дети? Кто о них позаботится? — всячески не хотела идти на сделку женщина.

— Мы заберем их в лес, — обещал Бураков. Сделал он это так непринужденно и легко, что заставил Валентину только усомниться в его словах.

— Даю на размышление несколько дней, — забрал он со стола лист бумаги.

— Я сам найду вас, и от вашего ответа будет зависеть дальнейшее будущее вашей семьи, — не то угрожал, не то просто предупреждал незваный гость. Он оделся и вышел. Стружук села на стул и обхватив голову руками, оперлась локтями о столешницу стола. Как она боялась всего этого. Зачем ей такой риск? Что теперь делать? Идти к властям и просить защиты? А заявление? Кому она нужна? Немцам? Смешно! Может партизаны защитят ее семью? Тоже маловероятно.

Снова хлопнула входная дверь. Валя подняла голову. Что забыл ей сказать Юрий Валерьевич? Чем еще стращать станет? На удивление это был не он, а Гриша. Чижов струсил снег с сапог и снял бушлат.

— Кто это был? — спросил полицейский таким тоном, словно он был здесь хозяин.

— Старый знакомый покойного мужа, — соврала Валентина.

— Чего хотел?

— Пришел навестить мужа. Приехал издалека и не знал, что Коли нет в живых, — продолжала врать женщина.

— Ты надолго? — поинтересовалась хозяйка.

— До утра.

Он положил на стол авоську, в которой было несколько свертков, и виднелась пара банок тушенки.

— Готовь ужин, пойду с девчонками поиграю, — распорядился гость и отправился к детям. У Валентины потеплело на душе. Гришка никогда не станет ее мужем, кому нужны чужие дети? Да и у него самого была семья. Федька проболтался, что у Григория жена красавица. Пусть даже в таком качестве любовника он был ей по-своему дорог. Продуктами снабжал, к девочкам относился хорошо и как мужик в постели неплох. Федька к ней хоть и тоже захаживал, но лишь для того, чтобы спрятать какое-нибудь барахло. Как женщина она его не интересовала. Может по возрасту не подходила или дети смущали. Она понятное дело не молодуха, но и не настолько старая, чтобы не суметь доставить мужчине удовольствие. Вон Гришка-то, при молодой жене к ней захаживает, и дети его не смущают. Девочки у нее молодцы. Они хоть и малые, но все прекрасно понимают. Слышат они взрослую возню и ее стоны, но ведут себя словно мышки, тихо, тихо.

Сегодня Гришка не стал выдерживать паузу, чтобы дать детям уснуть. Кровать предательски скрипела и она, прикрывая рукой рот, постанывала от удовольствия. Когда он откинулся на спину и устало засопел у нее под боком, Валя завела разговор.

— Гриш, а твоя жена знает обо мне?

— Зачем ей это знать? — резонно спросил Григорий.

— А ты ее любишь? — последовал второй вопрос. Извечная женская тема, любишь, не любишь.

— Стешу? — не стал уходить от ответа любовник. Он представил себе образ жены и улыбнулся в темноте.

— Конечно, люблю, — абсолютно откровенно ответил мужчина, и женщина сразу почувствовала, что он не врет.

— А она тебя? — своим вопросом задела Гришку за живое Валентина. На какое-то мгновение ночной гость замолчал.

— Не знаю. Наша свадьба случилась так спонтанно. Я хотел спасти ее от угона в Германию, поэтому и предложил выйти за меня замуж. Она согласилась, — поделился сокровенным мужчина. Оба притихли, размышляя каждый о своем.

— Странно у нас, получается, любишь ее, а спишь со мной, — прижалась к мужчине Стружук.

— Была бы Стеша ближе, не спал бы. В увольнение не так легко уйти. А еще, сколько километров идти к Гуте Степанской и обратно? — пожаловался Чижов.

— Получается, что я тебе нужна просто как баба? Получил удовольствие и в казарму. Так можно и к проститутке ходить, — возмутилась Валентина, претендуя на нечто большее, чем простой интим.

— Тебе что-то не нравится? — приподнялся на локте Гришка, чтобы увидеть ее лицо. Такой тон мужчины напугал Валю. Она позволила себе позариться на чужое. Стала набивать себе цену, что в нынешней ситуации делать не стоит. Гришка спас ее от поездки на работу в Германию, помогает продуктами. Что ей еще нужно? Спугнет мужика, и он действительно уйдет к другой.

— Все нравится Гриша, — обняла она его за шею.

— Меня все устраивает, милый, — прошептала женщина, чтобы сгладить свое случайно вырвавшееся возмущение. Он снова лег рядом.

— Жена это святое. Ты мне нравишься, но менять тебя на Стешу, я не собираюсь, — четко обозначил свою позицию Чижов.

— Понимаю, — вздохнула Валентина.

— Ты ласковая, хорошая и я не собираюсь искать ни какую проститутку, но и тебя предупреждаю, ни каких мужиков. Ты моя, — властно произнес Чижов.

— А как же Федька?

— Ты же сказала, что он к тебе не пристает? — напомнил Гришка сказанные ранее слова Валентины.

— Не пристает, — согласилась она.

— И ни каких друзей мужа, — вспомнил шуцман о странном госте. Женщина положила свою голову на грудь любовника и постаралась сменить тему.

— Гриш, в пивной мужики о партизанах говорили. Кто такой Ковпак?

— Дошли слухи и до нас, — буркнул Чижов.

— Это командир их отряда, причем достаточно большого. С ними немцы ни как справиться не могут. Он в Полесье целые районы освобождает, — поделился информацией любовник.

— В Полесье? Это совсем рядом, — заметила Валя.

— В том то и дело, что рядом. На Житомирщине тоже неспокойно, — сгущал краски полицейский.

— А если они к нам двинутся? Что делать будем? — шептала Стружук под ухо своему ухажеру.

— Чего тебе-то бояться? Это мне переживать надо, — погладил он волосы Валентины.

— Эти партизаны могут на Сарны пойти? — не переставала интересоваться женщина.

— На Сарны? — задумался шуцман.

— Сарны большой городок. Здесь находится важная для Германии железнодорожная станция. Если судить по деятельности партизан, то для них это хорошая мишень, — размышлял мужчина о возможности такой операции.

— А кто нас защитит, если они такое удумают? Немцев в городе не так уж и много, — озвучила свои наблюдения Валентина.

— Ты думаешь, в Берлине дураки сидят? В город словаков нагнали. Тут их теперь целый полк. То они на аэродроме ютились, а это расквартировались по всему городу. Плюс наш батальон и комендантская рота, — перечислял он воинские части, которые смогли бы защитить город в случае нападения противника.

— Словаки говоришь? — постаралась запомнить эти данные Стружук. Вот считай и первое донесение для Буракова. Скажет о полке союзников и батальоне шуцманшафта.

— А не маловато будет? — решила она поиграть в разведчицу.

— Может и маловато. Надежды на словаков особой нет. Они вояки слабые, — охарактеризовал Чижов сателлитов фашистской Германии.

— Об этом, что в Берлине не знают? — немного с издевкой спросила женщина.

— Я, что тебе Гитлер? — недовольно засопел шуцман.

— Разберутся без меня. Пока бояться нечего. Партизаны еще далеко, — не хотел обсуждать эту тему Григорий.

Бураков появился ровно через два дня, как и обещал. Причем пришел к Валентине прямо на работу. Выбрал столик в пивной подальше от входа и стал ждать официантку, чтобы сделать заказ. Стружук сразу догадалась к кому он пришел. Уж явно, чтобы не пивка попить. Оттолкнув в сторону пьяного крестьянина возомнившего о себе невесть что, она направилась к новому посетителю. Эти польские паны, вырвавшиеся из дальних хуторов, отрывались по полной программе, будто бы попали в город в первый раз. Громко разговаривали, пели польские песни и позволяли себе лишнего по отношению к женскому персоналу учреждения. Ущипнуть за зад, полапать грудь или еще что-то подобное было в порядке вещей. Официантки к этому привыкли и знали, как дать отпор назойливым клиентам. Валентина чистой тряпкой смахнула крошки со стола не совсем желанного посетителя.

— Чего желаете? — громко поинтересовалась она.

— Услышать твой ответ, — тихо произнес Юрий Валерьевич.

— У меня нет выбора,

— Значит да? — уточнил клиент.

— Я готова вам помочь, если вы гарантируете безопасность моих детей, и наше сотрудничество зачтется в последующем, — продолжила женщина. Партизан ухмыльнулся.

— У Советской власти крепкая память и она ничего не забывает и не прощает. Если с тобой что-то случится, мы позаботимся о твоих детях, — повторил свое обещание Бураков.

— Тогда у меня есть, что вам сказать. Для защиты города немцы перебросили в Сарны полк словаков. Кроме них здесь остался батальон шуцманшафта и небольшой гарнизон нацистов, — передала Валя свое первое сообщение. Юрий Валерьевич довольно кивнул головой.

— Источник надежный?

На какое-то мгновение женщина задумалась.

— Это не твой ли ухажер проболтался? — улыбался милиционер. Стружук замерла. Партизаны даром время не теряли, коль знали о связях Валентины с Григорием.

— Будем считать, что в связь с полицаем ты вступила по-нашему приказу, — сделал ей поблажку Бураков.

— Я все проверю. Ты внимательно слушай и приглядывайся ко всему, — давал наставления милиционер.

— Когда придешь за расчетом, расскажу, как будешь выходить на связь. Мне в городе появляться не стоит. К тебе придут другие, — тихо произнес мужчина. Чтобы не привлекать внимания громко произнес: «мне бокал баварского пива и сушеную рыбку». Получив от информатора донесение и рассказав о способах дальнейшей связи, Бураков покинул подвал. Поднялся по ступенькам и нос к носу столкнулся с любовником Стружук. Юрий Валерьевич поднял воротник куртки и пониже опустил козырек кепи. Эти меры безопасности не помогли. Гришка опознал ночного визитера.

— Стоять! — послышалось у Буракова за спиной. Бывший начальник милиции ускорил шаг.

— Стой, кому говорю!

Ноги с быстрого шага перешли на бег. Бураков нырнул в арочный проем двухэтажного дома и спрятался за кирпичной кладкой слегка выступающего угла. Преследователя долго ждать не пришлось. Затопотали сапоги по протоптанной пешеходами дорожке, и под арку забежал разгоряченный погоней полицейский. Он удивленно уставился на пустынный двор. Куда же подевался Валькин хахаль? В том, что Валентина закрутила роман с каким-то ухажером, он уже и не сомневался. И тут на затылок Гришки опустился какой-то тяжелый предмет. В глазах потемнело, ноги самопроизвольно подкосились, и он рухнул в снег. Милиционер быстро спрятал револьвер за пояс. Ничего другого, кроме как садануть преследователя рукояткой пистолета по башке, у него не было. Проверять состояние полицая он не стал. Мало ли кто его мог увидеть стоящим над телом шуцмана. Бураков оглядываясь по сторонам, побежал мимо домов. Холодные снежинки, сбитые ногами прохожих в одну твердую массу, своим ледяным дыханием помогли Чижову прийти в себя. «Шума» широко раскинув ноги, присел на тропинке. В голове гудело, и болел ушибленный затылок.

— Вот гад! — выругался мужчина и попытался встать. Прихватив оружие, и держась рукой за ушибленное место, поплелся в пивнушку. Здесь, как всегда, царило оживление. Вааля заметив удрученный вид полицая, почувствовала неладное.

— Что случилось? — отвлекшись от своих функциональных обязанностей, поинтересовалась она.

— Как его зовут? — нервно поинтересовался Григорий.

— Кого? — не понимала сути вопроса Стружук.

— Твоего нового ухажера. Он был здесь. Я его сразу узнал. Ни какой он не друг твоего мужа.

Женщина догадалась о ком идет речь. И надо же было пересечься путям Буракова и Гриши. Рассказать ему об агенте партизан? Как он на это отреагирует? Сдаст в гестапо? Промолчит? Вряд ли, он ведь полицейский, а Бураков для него враг.

— Гриша, у меня ей Богу ничего с ним нет. Был когда-то другом семьи, но не более. Я его с начала войны не видела, а тут объявился. Хотел с мужем встретиться, да не судьба, — стала изворачиваться женщина.

— Врешь ты все! Шашни за моей спиной решила закрутить? Чего тебе не хватает? — злился Чижов.

— Какие шашни, милый? Зачем он мне сдался? Ну, зашел по случаю пива выпить и что тут такого? Я же не виновата, что в городе всего две пивнушки, — оправдывалась Стружук.

— Не нужен мне никто кроме тебя, — заверяла Валентина мужчину в своей верности.

— Я тебя предупредил, или только моя или…, - не стал завершать фразу шуцман, суть которой была ясна и без слов. Закатывать сцен ревности в таком заведении он не стал.

Стружук переживала по поводу этого конфликта. Чижов не появлялся у нее несколько дней. По городу ходили упорные слухи о продвижении партизан Ковпака и Сабурова в Волынские леса. Сотрудничавшие с немцами местные жители начинали нервничать. Немного отлегло от сердца, когда в городе появились немецкие части. На станцию прибывали все новые эшелоны с техникой и личным составом. Она никогда еще так не радовалась марширующим по улицам города немецким солдатам в серых шинелях. Информацию о передвижении войск, услышанную от пьяных железнодорожников, она исправно передавала партизанскому связному, но уверенности в том, что Бураков будет способен защитить ее от праведного гнева лесных мстителей, у Валентины не было. Персонал питейного заведения прислушивался, как по улице гремя гусеницами, проехала парочка бронетранспортеров. В маленькие окошки, размещенные на уровне мостовой, официантки заметили колеса грузовика, который остановился возле их подвала. Стружук стало интересно, что это могло значить, и она поднялась по ступеням из подвала. В кузове машины сидели шуцманы. Они дружно загалдели и через задний борт в снег, выпрыгнул Чижов.

— Гриша! — искренне обрадовалась Валентина. Наверное, и мужчина почувствовал эту искренность в голосе женщины. Вместо хмурого выражения лица появилась улыбка. Валя, игнорируя прибаутки полицаев, прижалась к груди Чижова.

— Ты уезжаешь? — догадалась официантка.

— Перебрасывают на охрану мостов. Теперь здесь есть, кому защищать город, — признался Гришка.

— Вот заскочил попрощаться. Теперь не знаю когда вернусь, — оставил в неопределенности момент их очередной встречи Чижов.

— Я буду ждать, — заверила его официантка.

— Ты там береги себя, — напутствовала он его словно мужа.

— Чижов, не задерживай отправку, — прикрикнул на него ефрейтор Селютин.

— Ну, все, — постеснялся Гриша обнять Валентину. Не жена ведь все-таки.

— Помни, что я тебе сказал.

— Не переживай Гриша. Больше ни каких друзей мужа, — твердо обещала Стружук. Шуцман схватился за борт грузовика. Ему помогли забраться внутрь.

— Чижов у тебя в каждом городе жена? — шуточно поинтересовался Селютин.

— Помнится мне, что мы гуляли у тебя на свадьбе, но то была совсем другая дамочка. Полька, если мне не изменяет память. А это ведь украинка. Как пояснишь?

— А он тех и тех любит! — пошутил какой-то полицейский под хохот товарищей.

— Берите пример пан ефрейтор. Наш пострел, везде успел, — не переставали товарищи подшучивать над любвеобильным полицейским.