Заблудшие

Глава 18

К середине лета Гуту Степанскую наполнили толпы беженцев из соседних сел, которым удалось вырваться живыми из лап украинской повстанческой армии. Безжалостные рейды ОУН-УПА по польским селам привели к тому, что села Гута Степанская и близлежащие Вырки, стали центрами сопротивления украинским националистам и местами скопления польского населения. Поляки, преследуемые бандеровцами, вымещали свою злость на украинцах, совместно проживающих с ними в населенных пунктах Волыни. Это вызывало еще большее напряжение в обществе и порождало ненависть между народами. Еще с конца 1942, а особенно активно в 1943 году стали создаваться отряды самообороны, как украинские, так и польские. Если первых активно поддерживал ОУН-УПА, то последних Армия Краева и в ряде случаев отряды советских партизан. Подобный отряд был создан и в Гуте. Оккупационные власти в полной мере не могли контролировать военно-политические процессы, протекающие в этой части Рейхскомиссариата Украина. Таким положением дел воспользовались и в Гуте, сменив старого старосту новым, выражающим интересы польского населения села.

В пятницу 16 июля 1943 года в окошко хаты Оксаны Богдановны кто-то негромко постучал. Наталья, убаюкивающая капризного Ванюшу, удивленно подняла голову.

— Кого там еще принесло? — заворчала пожилая женщина, направляясь к выходу их дома. Брякнул крючок на входной двери и Наташка услышала мужской голос: «Здравствуйте Оксана Богдановна».

— Добрый день пан староста, — послышалось в ответ.

— Ну, какой я теперь староста? Выгнали меня поляки. Не доверяют больше. Разве вы не были на сходе? — интересовался гость.

— А что толку туда ходить? Мы разве что-то решим? Вон их сколько понаехало. Кто теперь украинцев слушать станет? — сетовала на такое положение дел хозяйка.

— И то, правда, — согласился собеседник.

— Может, пригласите в дом? Не хотелось, чтобы нас увидели, — напросился в гости бывший староста. Послышалась возня и в комнату вошел пан Крычильский.

— А что же волость по этому поводу говорит? Это же форменное самоуправство, — решила Богдановна обсудить отставку сельского старосты.

— Им все равно кто тут будет, лишь бы план заготовок выполнялся, — вздохнул Якуб.

— А к нам-то по какому делу, что сторонних глаз боитесь? — взяла «быка за рога» Наталья.

— Хотел весточку от Александра передать, — перешел к делу Крычильский.

— От Саши? — встрепенулась молодая женщина.

— Где же вы его видели?

— Сам не видал, но добрые люди подсказали. В Старой Мельнице их сотня стоит, — назвал Якуб местонахождения парня.

— Так это совсем рядом, — обрадовалась Деревянко.

— Соскучился. Хотел увидеть.

— Так пусть бы приходил, — простодушно ответила Наталья.

— Куда? В село не пробраться. Украинцев никуда не выпускают и не впускают. Дроздовский везде своих людей расставил, — вернул ее к реальности бывший староста.

— Прямо таки везде? Мамо, я к Саше хочу, — озвучила свое желание Наташа.

— Куда тебе? Ваньку я грудью кормить стану? — осадила дочь Богдановна.

— Я так по нему соскучилась. Как он там? — продолжала выспрашивать молодая женщина, на какое-то время, забыв о капризах ребенка.

— Выздоровел после ранения, — продолжал Крычильский.

— Ранения? — одновременно спросили женщины. Ничего о ранении Александра они не знали. Сашко давно не присылал ни каких весточек.

— Мама, я пойду в Старую Мельницу, — категорично заявила дочь.

— Нет уж, сама схожу. Останешься с ребенком. Проведаю Сашка, и обо всем тебе расскажу, — не соглашалась Богдановна.

— А как же часовые? — изобразил на лице переживания гость.

— Я здесь родилась и знаю все тайные тропы, — гордо возвестила Оксана.

— Никто меня и не заметит. Я туда и обратно. К утру и вернусь, — приняла решение хозяйка дома.

— Вы, что действительно собрались в Старую Мельницу? — решил Крычильский проверить намерения женщины.

— Конечно, если вы нас не обманули, конечно, — подтвердила Богдановна свое желание наведаться к зятьку.

— Что вы! Кто таким в наше время шутит? — замахал руками гость.

— Раз уж вы хотите увидеть Александра, то не могли бы выполнить и мою просьбу? — поинтересовался Якуб.

— Какую? — насторожилась пожилая женщина.

— Записочку передать одному человеку, — скромно заявил бывший староста.

— Кому это? Где я буду искать вашего человека? — не очень хотела Богдановна обременять себя дополнительными поручениями. Однако гостю отказать не могла, так как новость о зятьке, принес именно он.

— Его найти не трудно будет. Спросите любого и он вам подскажет. Его кличка «Дубовой», — подсказал мужчина.

— Хорошо, — согласилась Богдановна. Крычильский полез во внутренний карман пиджака и достал аккуратно сложенный лист бумаги.

— И вот еще что, — протянул он письмецо женщине.

— Если вдруг вас остановят парни из самообороны или другие польские активисты, то обязательно уничтожьте записку, — настоятельно потребовал бывший староста. Хозяйка дома понимающе кивнула головой.

Ушла теща Александра с закатом солнца. Используя знания местности, без особого труда обошла посты самообороны, и устремилась в Старую Мельницу. А вот здесь пришлось поволноваться, когда ее остановили парни с желто-голубыми нашивками на рукавах. Вовремя вспомнила о письме Крычильского для какого-то «Дубового». Без него приняли бы за лазутчицу, а так повели к этому загадочному «Дубовому», которого здесь действительно все знали. Мужичок с виду неказистый, но взгляд такой пронзительный, от которого холодок бежал в груди. Письмо внимательно прочел и еще раз посмотрел на Богдановну.

— Много поляков в селе? — строго спросил собеседник.

— Очень много. С ближних сел съехались. Дома переполнены, даже землянки начали рыть, — доложила украинка.

— А со старостой-то, что приключилось? — последовал второй вопрос.

— С Якубом что ли? Отстранили его. Был сельский сход и поляки выбрали своего. Теперь в селе заправляет агроном пана Мицкевича Станислав Дроздовский. Он до этого командовал отрядом самообороны Гуты, — рассказывала все сельские новости крестьянка.

— И большой у него отряд? — не отставал «Дубовой» от селянки, радуясь, что получил такой источник информации.

— Не знаю. Видела вооруженных людей, а сколько их не могу сказать.

Иван Литвинчук по кличке «Дубовой» понимал, что точных данных крестьянка дать не сможет, но общую картину обрисует. К тому же Крычильский подробно все описал, оставалось лишь проверить его информацию.

— Кроме отряда самообороны в Гуте еще кто-то есть? — продолжал разговор мужчина.

— Поляки во главе с Мареком Ковачем из леса пришли. Похожи на партизан. А еще отряд шуцманов приехал. Несколько десятков человек, — вспоминала все последние события Богдановна. Литвинчук спрятал записку старосты в карман. Вроде как, все сходилось.

— Чем мне тебя отблагодарить за помощь? — захотел сотник отблагодарить женщину.

— Мне бы с зятьком повидаться. Якуб сказал, что он здесь находится, — попросила селянка.

— Кто такой? — удивился бандеровец.

— Сашко Деревянко, — назвала она имя зятя.

— Есть такой. Сейчас организуем свидание, — обещал «Дубовой».

Александр до последнего не мог понять, зачем он понадобился сотнику. Заметив тещу, очень удивился.

— Мамо? Почему вы здесь? — решился он обнять тещу.

— Тебя проведать пришла. Почему весточки не присылал? Наташка вся извелась, — жаловалась женщина.

— Не было возможности. А как вы узнали, что я здесь? — недоумевал Александр.

— Староста наш сказал. Наташка сама хотела прибежать, но куда ей? Кто Ваньку досматривать станет? Вот я и решилась сама прийти, чтобы хоть глазком на тебя взглянуть, — миловалась зятем Оксана Богдановна.

— Как он там? — переживал Сашко о сыне.

— Растет. Капризный только. Папки видать не хватает.

— Ну, да, — усмехнулся Деревянко.

— Только папки ему и не хватает.

— А тебя ранили? — интересовалась теща.

— И это вы уже знаете. Ранили. Еще зимой, когда я у вас последний раз был. Зацепились мы тогда с шуцманами и меня подстрелили. Мои побратимы сбежали и бросили меня одного в лесу. Если бы не парни Дубового, истек кровью. Так я в их отряде и оказался, — кратко обрисовал ситуацию казак сотни.

— Как ты здесь? Есть что покушать, во что одеться? — заботливо спрашивала Оксана Богдановна.

— Все у меня есть. Не переживайте.

— Когда увидимся-то? Наталья, так тебя ждет. Что ей передать? — продолжала разговор теща.

— Я буду возвращаться в Гуту. Крычильского сняли с должности старосты. Теперь у нас новый староста, а гроном пан Дроздовский. Помнишь его?

— Конечно, помню, — подтвердил Александр.

— Марек Ковач объявился. Пришел в село со своими дружками из Армии Краевой. А самое главное, что муж Стефании вернулся. Столько лет не было, а вернулся. Его все уже похоронили давно. Старики Новаки рады, — делилась Богдановна последними новостями.

— А Стеша? — заинтересовался такой информацией Деревянко.

— Как же она с двумя мужьями жить станет? Гришка ведь в полиции служит. Что о нем слышно? — хотел знать мужчина.

— Живой. Что ему станется? — махнула рукой Богдановна. Зять не стал говорить, что остался жив, благодаря своему соседу, у которого гулял на свадьбе, а потом же в лесу стрелял в него. Не очень красивая история и лучше теще о ней не знать. Александр взял женщину под локоть и отвел подальше от построек, так, чтобы их никто не смог услышать.

— Мамо! — обратился к Богдановне зятек, и такое обращение насторожило женщину. Когда Александр так к ней обращался, он обязательно говорил что-то важное.

— Вы, как только вернетесь, сразу собирайтесь и уходите из села, — тихо произнес бандеровец.

— Это еще почему? — не поняла она.

— Потому-что у нас приказ зачистить от поляков Гуту Степанскую, — выдал тайну Деревянко.

— А нам-то чего бояться? Мы не поляки.

— Вы, наверное, меня не поняли? Там разбираться никто не станет. Слышали, что с польскими селами недавно случилось? — все так же тихо говорил ее родственник.

— То, что селян топорами порубили? Так врут люди. Сами поляки и придумали, — была в курсе последних событий крестьянка.

— Ничего они не придумали, — сквозь зубы процедил зять.

— Это не «бульбовцы», здесь все по-другому. Забирайте Ваньку и бегите.

— Да куда мы ночью побежим? У нас и телеги-то нет, — заупрямилась женщина.

— Уходите ногами. Просите помощи у Стефании. Пусть и она бежит. Пощады никому не будет, — настаивал Деревянко.

— Не верю я тебе. Командир у вас такой обходительный.

— Оксана Богдановна, спасайте внука. Я же вам говорю, что пощады не будет, — тормошил ее Александр.

— Если они такие, то почему ты с ними? — не понимала селянка.

— Отсюда другой дороги нет, — как-то обреченно ответил зять.