Заблудшие

Глава 7

После обеда, воспользовавшись свободной минуткой, Гришка со своим единственным дружком Федькой, других он в батальоне, так и не завел, стояли возле казармы, греясь в лучах февральского солнышка. Игнатов закурил сигарету и начал разговор: «Вот скажи мне Гриша, как ты думаешь, вчера убили сельскохозяйственного руководителя района и сказали, что это сделали партизаны, ты слышал, что-нибудь о партизанах? Это кстати, второй чинуша из районной управы. Мы тут облавы устраиваем, а никого не находим».

— Так, первого вроде, как уголовники завалили? Ограбить хотели, — вспомнил Гришка недавнее происшествие.

— И я так думал. Только по углам шепчут, что это не совсем так.

— И, что в твоих углах шепчут? — ухмыльнулся Чижов.

— Не партизаны это и не уголовники. Мужики из управы были связаны с украинскими националистами. «Шароварники» немцам поперек горла стали. Давеча два обоза с продовольствием ОУН отбило. Они вроде — как и союзники, но постоянно о своей независимости разглагольствуют. Видать надоело это немцам, вот они втихаря и убирают их активистов. Свернули все на партизан, а те и вовсе ни при чем, да и где эти партизаны? Скоро вообще войне конец, — авторитетно заявил Федор.

— Мы с тобой станцию охраняли и сами видели, какая силища на Восточный фронт идет.

— Оно-то конечно так, только вот Москву немцы не взяли, — привел контрдовод Чижов.

— Вчера не взяли, сегодня возьмут. Все равно советам конец, — был уверен в победе вермахта Игнатов.

— Ты за Москву не очень распространяйся, а то подумают, что ты за большевиков переживаешь, — предупредил его дружок.

— Так я только тебе об этом и говорю. Если ты не сдашь, то больше не кому, — посмотрел на дружка в упор Григорий.

В это время в канцелярии командира первой роты Онищенко Тараса Семеновича, бывшего младшего лейтенанта Красной Армии, проходило небольшое совещание с командирами взводов. Тарас Семенович поставил очередные задачи своим подчиненным, и оставил после совещания в своем кабинете одного Бородая.

— Степан, для тебя особое поручение. Слышал о перестановках в районной управе? — задал вопрос начальник.

— Вы по поводу гибели наших товарищей? — последовал от сержанта уточняющий вопрос.

— Гибели…, - повторил это слово Онищенко и недовольно хмыкнул.

— Ты не удивляешься, что погибли именно те руководители, которые открыто, поддерживали организацию украинских националистов? Центральный провод выражает свою озабоченность и напоминает о необходимости перехода в подполье, для дальнейшей борьбы за нашу независимость и соборность. Скажи своим хлопцам, чтобы прикусили языки и поменьше болтали. Немцы начали чистки и наша задача сохранить членов организации.

— Я вас понял, — кивнул головой Степан.

— Ходаковский поставил мне задачу выделить отряд для доставки собранного для нужд вермахта продовольствия из сел района. Взаимодействовать будете с волостными управами. После случаев захвата обозов украинскими повстанцами, гебитскомиссар не очень доверяет волостной полиции, и пожелал привлечь для этих целей наш батальон. Наши братья в лесах остро нуждаются в оружии и продовольствии, смекаешь? — намекнул ему ротный на возможный исход данной миссии.

— Вы хотите, чтобы я…?

— Не стоит так рисковать собой. Ты мне еще будешь нужен и не надо, чтобы на тебя пали какие-то подозрения. Одну группу возглавишь сам, а вот во вторую поставишь тех парней, которые сделают все правильно. Если разоружат наших людей, не страшно. Я даже допускаю, что у тебя найдутся и добровольцы, готовые пополнить ряды ОУН, — достаточно понятно изложил свою позицию ротный.

— Найдутся, — не отрицал Бородай.

— Вот и хорошо. Шуцманов распределишь сам, а я позабочусь, чтобы в лесу узнали о готовящейся операции, — подвел итог разговора Онищенко.

Игнатов не успел толком докурить сигарету, как их взвод начали строить на плацу. Визе фельдфебель Бородай рассказал вкратце о предстоящей поездке в волость и уже через час, четверо саней неслись по заснеженным полям Волыни вглубь Сарненского района. В волость прибыли к вечеру и уже утром усиленные парнями из местной полиции, разъехались двумя группами по разным маршрутам. Чижову повезло, что он оказался в составе отряда, который должен был забрать провиант из нескольких сел, в том числе и из Гуты Степанской. Это была реальная возможность встретиться со Стешей. Пока добирались, лесной дорогой к селу, он живо представлял себе эту встречу. В Гуте их встретил староста Якуб Крыльчинский.

— Вы уже приехали? А я вас ждал только через неделю, — залепетал мужчина перед полицаями, которые ввалились в его конторку.

— Я тут уже и списки приготовил, — лебезил староста, роясь в своем столе. Василь Зленко, который был за старшего в их группе, переглянулся с местным полицаем из волости, не совсем понимая, о чем идет речь. Якуб протянул им листок бумаги.

— Вот те, кто подлежит отправке, — заявил Крыльчинский.

— Ты о чем сейчас? — переспросил Зленко, смотря на список фамилий.

— Вы же от уполномоченного по использованию рабочей силы? Он требовал, чтобы я приготовил список людей для отправки в Германию, — слегка растерялся староста. Василий сунул листок в руки Чижову, стоящему у него за спиной и схватил Якуба за грудки.

— Мы за продовольствием. Причем здесь рабочие для Германии? — заорал он на мужчину.

— Извините, перепутал. Начальник сельскохозяйственного отдела мне ничего не сообщал о вашем визите, — залепетал староста.

— Я не совсем готов, но если вы дадите мне пару дней, то я соберу все необходимое.

— Пару дней? У нас нет столько времени. Селютин, Ширшов, Балабан, Трубицын, Игнатов, Чижов, — перечислил их старший фамилии своих «шуцманов».

— Остаетесь здесь и поможете собрать недоимки, а мы поедем дальше, — принял решение Василь. Он выдернул из рук Гришки список и передал его обратно. Григорию хватило этих несколько секунд, чтобы пробежать глазами по перечню фамилий. Пятым номером в списке значилась Стефания Новак. Значит, староста определил ее на отправку в Германию, и ждал только приезда полицаев, чтобы «шума» забрали ее в Сарны. Перечисленные полицаи из батальона «шуцманшафта» остались в селе, а остальные продолжили свой путь в следующий населенный пункт.

— С чего начнем? — по-деловому поинтересовался ефрейтор Селютин. Его официально никто тут за главного не оставлял, но и без этого было понятно, кто станет руководить. Селютин сам москвич, имеет образование, плюс звание. Такой-же окруженец, как и основная часть парней, которые поступили на службу в «шуцманшафт». За свои знания и интеллигентный вид его не любили «шароварники». Он тоже, в свою очередь, презирал необразованных украинцев.

— Саша, давайте без меня. Я скоро буду, — отделился от их группы Чижов.

— Ты куда? — не понял такого маневра Селютин.

— Он сам из этого села. У него тут девушка живет, — пояснил за друга Федор.

— Я думал, он из России, — удивился ефрейтор.

— Он и есть из России. Его местная полька из лагеря военнопленных выкупила. Он у нее и жил, пока в наш батальон не попал, — продолжал Игнатов давать пояснения вместо Григория, который быстрым шагом, неся на плече пулемет, удалялся от центра села.

— Что мы сами не справимся? Он столько ждал этой встречи, — сочувственно произнес ему вслед Игнатов.

Чижов, стараясь не сходить с накатанной санями дороге, быстро приближался ко двору Новак. Шарик, гавкнул для порядка и приветливо завилял хвостом. Григорий зашел в хату и позвал хозяйку. В ответ тишина. Пришлось возвращаться во двор. Стефания, как раз выходила из хлева. Увидев во дворе человека в форме, она настороженно замерла на месте. Мужчина не сдерживая радости, бросился к ней навстречу, на ходу отметив, что полька не в положении, как говорил Бородай. Значит, сука, соврал, чтобы досадить Чижову или женщина сделала аборт.

— Стеша! — подхватил он ее на руки и закружил по двору. Женщина узнала работника, но явно не ожидала от него такого всплеска эмоций.

— Гриша, живой? Откуда ты?

Он поставил хозяйку на ноги, нежно всматриваясь в знакомые черты лица.

— Из районного центра я.

— Свекровь сказала, что тебя арестовали. Я уже подумала…, - она опустила свой взор.

— Да живой я. Пойдем скорее в дом, — предложил гость. В горнице Гришка стащил с плеча свой «дегтярь» и поставил его возле стены.

— Ты теперь с ними? — кивнула она на его форму.

— У меня не было выбора, или идти служить или становиться к стенке, — признался Чижов.

— Ты прости, что долго не подавал вестей.

— Это ты меня прости, что пошла на поводу у свекрови. Не надо было тебя отпускать, — пожалела о ранее принятом решении полька.

— Представляю, что тебе пришлось пережить.

— Я все это время думал о тебе. Каждую ночь ложился и вставал с твоим именем на устах, — признался мужчина.

— Чего ты Гриша? Перестань, — засмущалась хозяйка.

— Как ты тут без меня жила? — скинул Григорий куртку, потому-что в доме было хорошо натоплено.

Она с интересом посмотрела на гостя. По-видимому, Гришка возомнил себя чуть ли не ее мужем, коль стал задавать подобные вопросы. Ведь весь акцент вопроса сводился именно к словам «без меня». Впрочем, отчасти он был прав. Пусть не муж, но дорогой сердцу человек. За такое короткое время она успела привыкнуть к нему и его исчезновение восприняла достаточно болезненно.

— Плохо, Гриша! Лошадь пришлось отдать в общину. Сама ухаживать за хозяйством не успеваю, а нанимать работника не хочу, да и не по карману. Плюс ко всему на нашу семью взъелся староста и всячески пакостит. Мстит Казимиру за старые обиды, — призналась Стефания.

— Мстит? — вспомнил мужчина о списке, в котором фигурировала фамилия Новак.

— Стеш, я тут долго думал и решил, — продолжил разговор гость официальным тоном.

— Выходи за меня замуж! — на одном дыхании произнес мужчина. Хозяйка от неожиданности замерла на месте.

— Ты, что это свататься приехал? Он подумал и решил! А меня ты спросил? — не дала она положительного ответа.

— Вот я и спрашиваю, — выкрутился Григорий.

— Сколько тебе вдовой ходить? Тяжело ведь одной.

С таким выводом конечно не поспорить.

— Я тебя люблю всем сердцем и буду надежной опорой в семье, — определил свою роль «шуцман».

— А как же Наташка? — не преминула хозяйка напомнить о прошлых ошибках.

— Оступился, виноват. Люблю-то я тебя, а не Наташку. Теперь у нее и муженек объявился. Что было, то прошло, — не стал Гриша отрицать свою связь с соседкой.

— А если, я тебя не люблю? — юлила с ответом полька.

— Я буду стараться, чтобы полюбила, — не отступал от своего мужчина.

— И как ты это себе представляешь? Что люди скажут? — сомневалась в правильности такой идеи Стефания.

— Ты не поляк, не католик. Как я с тобой под венец пойду? Что скажут родители?

— Твои или Яна? — хотел уточнить Чижов.

— К твоим родственникам ехать, у меня времени нет, а что скажет Казимир и Мария мне все равно. Мне важно, что скажешь ты.

— Зато мне не все равно. Эта семья приняла меня, как родную и помогает мне во всем, — не соглашалась полька.

— Я же не призываю тебя отвернуться от них. Ян погиб и если ты решишь завести новую семью, это не будет считаться предательством, — уговаривал ее Гриша.

— А времени на раздумье у меня нет?

— Нет, — твердо ответил Чижов, памятуя, что список на отправку в Германию уже готов и староста только и ждет, чтобы прислали полицаев из волости.

— Матка Боска! — всплеснула руками Стефания, заметив в окно еще одних гостей.

— Вот и сами Новаки пожаловали, — занервничала она.

— Вот и хорошо. Сейчас все и обговорим, — был полон решимости шуцман. Пожилая пара, смахнув веником налипший на обувь снег, прошли в дом. Увидев Чижова в форме «шуцманшафта» и стоящий в углу пулемет, загалдели по-польски. Некоторые фразы Гришка понимал, но далеко не все.

— Они рады тебя видеть. Ты теперь стал властью? — переводила Стефания.

— И как власть, я пришел свататься к Стефании. Хочу просить у нее руки и сердца, — сразу же перешел к делу гость.

— Чего молчишь? Переводи, — потребовал мужчина у Стеши. Лица у парочки поменялись. Казимир, что-то начал высказывать в его адрес, периодически наскакивая и на молодую женщину. Стефания покраснела и пыталась возражать.

— Что он говорит? — потребовал перевода Чижов.

— Говорит, что ты не достоин меня и чтобы ты уходил из этого дома.

— Уйду, когда ты меня прогонишь, а не он. Он еще что-то за Яна говорил. Я же слышал его имя. Ты мне не все говоришь, — обижался Григорий.

— Зря ты это затеял, — опустила женщина голову.

— Зря? — возмутился мужчина.

— Вы только о себе думаете! Гордыня не позволяет отпустить Стефанию. Яна не вернуть. Ей, что всю жизнь вдовой ходить? А вы знаете, что Якуб Крычильский определил вашу Стешу на отправку в Германию? Я лично видел этот список. Он только и ждет, что из волости приедут, чтобы забрать ваших односельчан на станцию и погрузить в вагоны.

От такой информации Стефания побелела, как стена. Супружеская пара переглянулась.

— Вы думаете, Якуб откажется от этой затеи? Я не знаю, чего вы там с ним не поделили, но не позволю, чтобы Стешу, угнали в Третий Рейх. Такой участи она не заслуживает. Спасти ее может только замужество, — объявил Григорий.

— С тобой, что ли? Ты решил взять меня шантажом? — возмутилась женщина.

— Шантажом? Ты о чем? Я разве похож на Степана? Я люблю тебя и хочу спасти. Если, ты так ненавидишь меня, что готова ради этого отправиться на работу в другую страну, то я не смогу остановить тебя. Ты только скажи, и я уйду навсегда! — кричал Чижов, не в силах сдержать свои эмоции. Стеша закрыв лицо ладонями, плакала. Григорий оделся и взял пулемет.

— Прости меня за все! — сказал мужчина, направляясь к двери.

— Гриша, останься! — крикнула ему вслед хозяйка.

— Ты правду говоришь насчет Якуба? — все еще сомневалась в его искренности вдова.

— Ты думаешь, я все это придумал? Я лично держал этот список в руках. Староста думал, что ради этого мы и приехали, — пояснил Чижов.

— Так, ты не один здесь?

— Конечно, нет. Нас прислали забрать продовольственный налог. Основная группа поехала в соседнее село, а здесь оставили шестерых в помощь старосте, — более детально рассказал полицай. В то, что Крычильский, может пойти на такое в отношении Стефании, у семейной пары Новак не вызывало сомнений. Казимир немного успокоился.

— Что будем делать? — кое-как разобрал Чижов с польского, слова отца семейства.

— Свадьбу. Времени у нас в обрез. Завтра или послезавтра, приедут мои товарищи и заберут меня в Сарны. Потом, я уже ничем помочь не смогу. Жен полицейских не забирают в Германию. Крычильский должен знать, что ты моя жена. Придется пригласить и его на это мероприятие, — раскрыл свой план шуцман.

— Ты хочешь сыграть свадьбу прямо сейчас? Гриша, ты представляешь, что это? — возмутилась Стефания.

— Это стол, гости, ксендз, платье, в конце концов — перечисляла она необходимые пункты мероприятия.

— До вечера еще есть время. В каком ты будешь платье, мне все равно, я тебя люблю и такой. Гостей будет немного. Придут мои сослуживцы, без них ни как, обязательно староста, а дальше смотрите сами. Придется завалить кабанчика. Гулять, так гулять, не в Германию же его оправлять? — определил задачи жених. Казимир, начал что-то обсуждать с женщинами.

— Что-то не получается? — поинтересовался Чижов всматриваясь в их лица.

— Мы думаем, как это все организовать. Свадьба это дополнительные расходы, — не совсем радостно сообщила невеста. Гришка достал из внутреннего кармана куртки денежные банкноты.

— Все, что у меня есть.

Старый поляк сгреб деньги со стола.

— Позовите соседей, пусть помогут, — предложил Чижов. Польская пара засобиралась на выход. Гришка вышел к воротам их проводить, а тут, как тут Наташка Деревянко. Она чинно поклонилась Новакам и, дождавшись пока они не пройдут по улице, подошла к Чижову.

— Люди говорили, что вас арестовали, но вижу, что врали. Вы теперь такой солидный, серьезный мужчина, — похвалила его соседка.

— В полиции служите?

— Как видишь. И я рад тебя видеть, — ответил мужчина.

— Правда? — взметнулась вверх ее бровка.

— Как твой муженек? — постарался он остудил этим вопросом, все возможные страстные мысли в голове молодухи.

— Что ему будет? Все по лесам шастает, а я как была одна, так и осталась. Не кому и постель нагреть, — не оставляла она свои попытки зацепить мужика.

— А вы Григорий Васильевич по делам к нам или как?

— Жениться приехал, — рубанул правду матку шуцман. Глазки собеседницы округлились, а страстный огонек в глазах потух.

— На пани Стефании?

Глупый вопрос. Вроде бы у него были другие варианты. С Наташкой время они провели неплохо, но она была замужем, имела ребенка и самое главное, он любил Стешу.

— Я хотел тебя попросить о помощи по старой дружбе.

Эту старую дружбу Наташка хорошо помнила и была бы не против подружиться еще.

— И что же вы хотели от меня Григорий Васильевич? — промурлыкала Наталья.

— Надо бы Стефании помочь приготовиться к свадьбе.

— И на когда намечено мероприятие? — удивилась женщина такой просьбе.

— На сегодня, — огорошил ее Чижов таким ответом.

— Сегодня? — переспросила собеседница, реально удивленная такими короткими сроками.

— А к чему такая спешка? — не совсем понимала она.

— Служба, — неопределенно ответил мужчина.

— Так поможешь?

— Если вы просите, то конечно помогу, — не отказала соседка.

— Вот и хорошо. Стеша уже ждет.

— Что прямо меня и ждет? — разинула рот от удивления Наталья.

— А кто ближе, чем соседи? Надо помогать друг другу, — философски произнес мужчина.

Насчет близости с соседями, он был, конечно, прав, но только эту близость каждый понимал по-своему.

— А вы сами, куда так спешите? — поинтересовалась Деревянко.

— К ксендзу надо заглянуть, — не стал врать собеседник.

— Венчаться собрались?

— Стефания, так хочет.

— Вы же должны быть атеистом? В России не верят в Бога, — продемонстрировала она свои знания в религиозном вопросе.

— Я крещенный, — не совсем вписался шуцман в ее теорию.

— Значит, православный, а мы католики.

— Какая разница? Бог, то один? — привел свой аргумент Чижов.

Со служителем культа приключился подобный разговор. Насчет единого Бога, тот тоже был согласен, но как аргумент еще играла роль и форма полицейского. Пред ведущая власть не сильно баловала церковников своей лаской, поэтому, они всегда были насторожены и старались меньше попадать в поле зрения власть имущих. Ведь, если ты истинный служитель Господа, то для тебя важным должен быть не обряд, а вера. На том и сошлись.

Чижов довольный возвращался домой, когда заметил за забором Деревянко Сашку, который пристально всматривался в направлении их дома.

— Привет, Сашко! — напугал он соседа. Тот, увидев человека в форме, даже дернулся в сторону, и только признав в шуцмане Чижова, смог перебороть свой испуг. Александр был одет, как обычный селянин и ничего из элементов одежды не указывало на его принадлежность к украинской повстанческой армии «Полесская Сечь». Наташка в разговоре указывала, что муж до сих пор бродит по лесам, значит, парень не порвал со своим прошлым и здесь находится как разведчик. Бороться с украинскими националистами начальство указаний не давало. Да и среди самих «шума» было множество сторонников ОУН, явных и скрытых, поэтому Чижов к появлению в селе Александра отнесся спокойно.

— Ты, что в полицаи записался?

— Почему нет? Кормят, одевают, деньги платят, паек дают, плюс отпуск, — перечислил Гриша все экономические плюсы службы в «шуцманшафте». Сейчас он смахивал на агента по вербовке новобранцев. Политические стороны службы в Третьем Рейхе он упускал из вида. Среди оуновцев было много идейных борцов, для которых слово свобода значило гораздо больше, чем паек. Чижов не был украинцем и не понимал их векового стремления к независимости и соборности. Его в этой жизни все устраивало, до того момента, как началась война. Деревянко над чем-то задумался.

— А ты кого высматриваешь? — в свою очередь поинтересовался Гриша.

— Наташку свою. Ушла, как в воду канула, — ответил парень.

— Так она у нас, Стефании помогает.

— А чего ей помогать-то? — не поверил повстанец.

— Я женюсь на Стеше, вот мы свадебку и затеваем, — поделился информацией Григорий.

— Да, ну? — расплылся в довольной улыбке сосед. Новость для него была хорошей. Пусть они вроде бы и уладили конфликт из-за Наташки, но в душе все равно остался осадок. Люди зря языками чесать не станут. Наташка, девка видная, да и сама порой косится на парней. Он-то все в лесах, а бабе подавай мужика, а не лозунги из брошюр. Вот теперь, когда пани Стефания пойдет под венец со своим работникам, ему легче станет. Полячка не даст Григорию на чужих жен заглядываться.

— Мне бы и твоя помощь понадобилась, — продолжал Чижов.

— Кабанчика зарезать надо, да и так помочь. Столы, лавки от соседей принести и все такое.

Отказывать в просьбе Сашка не стал по нескольким причинам. Во-первых, они соседи, во-вторых за Натальей присмотрит, мало ли какие там мужики вокруг нее будут виться, да и сытно поесть, тоже не мешает.

Пока Гришка возился с поросенком, появился Казимир с Митяем. Они привезли продуктов, самогонки. Пришли какие-то родственники и знакомые Стеши и Казимира, и работа закипела. Блюда к столу готовят, невесту наряжают. Такое оживление на улице не осталось без внимания полицаев. Возле хаты Новак, появился Игнатов с Ширшовым.

— Что это ты тут за представление устроил? — задал вопрос Федька, заметив среди сельских мужиков Чижова.

— Женюсь я Федя, — радостно сообщил дружок.

— На своей полячке? — решил уточнить Игнатов.

— На ней, — кивнул головой Григорий.

— Поздравляю, — пожал он руку товарищу.

— Сегодня вечером приглашаю всех к себе.

— Вот это дело! — обрадовался Ширшов.

— А кольца-то у вас имеются? — задал Федор вопрос, который заставил товарища серьезно задуматься.

— У Стеши-то кольцо имеется, а вот у меня? — задумчиво посмотрел Григорий на свои пальцы.

— Совсем не подумал об этом. Когда было бы ему думать, если подобное решение пришло спонтанно? Федор полез во внутренний карман и достал колечко.

— Это от меня подарок. Я тут приобрел его по случаю.

Какие могли быть случаи и без того понятно. Шуцманы не чурались грабить местное население и снимать драгоценности с убитых ими людей. К какому разряду принадлежало это кольцо неизвестно. Да и кто станет спрашивать. Спасибо и за это.

Со свадьбой, благодаря совместным усилиям прошло все как нельзя хорошо. В костел они попали до захода солнца. Чижов, под чутким руководством Стефании, выполнил все каноны религиозного ритуала бракосочетания, словно он был глубоко верующим католиком. Уже после завершения официальной части, началась гулянка. Пан Казимир с женой Марией побыли немного и поспешили уйти домой. Понятное дело, что замужество бывшей невестки приносило душевную боль, связанную с памятью о сыне. Плюс ко всему прочему, здесь находился их злейший враг Якуб Крычильский, ради которого и разыгрывалось все это действо. Григорий знал далеко не всех людей, которые праздновали его женитьбу. В какой-то промежуток времени от количества выпитого, он стал терять контроль над происходящим. Одни люди приходили, другие уходили. Его товарищам показалось, что на столе недостаточно спиртного и они, сбросившись деньгами, послали Митяя за добавкой. Сейчас Чижову хотелось только одного, чтобы все это поскорее закончилось. Так и получилось. Гришка просто уснул и очнулся только утром, от приглушенных женских голосов. Лежал он в нательном белье в кровати хозяйки, а теперь просто супруги. Кто его раздевал и укладывал в постель, оставалось только догадываться. Он присел на кровати, пытаясь восстановить в памяти события прошедшей ночи. Собрать воедино мозаику из различных воспоминаний не удавалось. Мужчина встал. Рядом с кроватью на стуле лежала его аккуратно сложенная одежда, и стояли сапоги. Гришка напялил на себя форму, за исключением куртки и вышел из спальни в светлицу. В комнате, за длинным столом перемывали посуду Стефания и Наталья.

— Доброе утро, — буркнул Чижов и прямехонько направился к ведру с водой. Он с жадностью выпил целую кружку студеной водицы.

— Как все прошло? — хотел он узнать отзывы по результатам мероприятия.

— А вы, что ж ничего не помните? — хихикнула Деревянко. Он отрицательно мотнул головой.

— Все прошло хорошо, — мягко ответила Стефания.

— Голова болит?

— Болит, — не соврал мужчина. Она налила ему самогона в граненый стакан.

— Выпей и все пройдет, — предложила хозяйка.

— Ты что! — отмахнулся он от проклятой жидкости, словно черт от ладана.

— Это ты меня спать уложила? Ты прости меня Стеш, перебрал, — виновато покачал головой мужчина.

— Не надо извиняться. Так бывает, милый, — озорно потрепала она его волосы. Вот только ради этого стоило жениться! Кто его еще назовет милым и уложит спать в кровать?

— О! Уже идут, — иронично о ком-то выразилась Наталья, выглядывая в окошко.

— Ваши, Григорий Васильевич, товарищи движутся, — пояснила Деревянко.

— Их пани Стефания отправила ночевать в сарай. Уже изволили проснуться и бегут опохмеляться.

Стряхивая с форменной одежды травинки, полицаи поспешили в дом, и их почему-то не воротило от самогонки так, как Гришу. Чижов понял, что второго дня гулянки, ему не избежать. А если вернется Зленко, а они не выполнили план заготовки? Это была его последняя ясная мысль этим утром. Что ему об этом беспокоиться? Пусть Селютин думает, он ефрейтор.