Зачарованный край (СИ)

Часть третья. Братство Чёрных Серафимов. Глава 19. Рекрут

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. БРАТСТВО ЧЁРНЫХ СЕРАФИМОВ

Глава 19. Рекрут

Ярый нехотя разлепил глаза. В Зоне наступило хмурое пасмурное утро. Мелкий, назойливый дождь барабанил по деревянной крыше дома. По небу размеренно проплывала вереница вечных странников — вечно холодных и вечно свободных. Если бы только Ярый мог быть таким же, как они — отрешённым и ни к чему не привязанным!.. Сон его был тревожным, неглубоким, всю ночь снилась непонятная муть, но возвращаться в действительность хотелось и того меньше. Авантюрист снова лежал на втором этаже дома в Лягушатнике, в той самой деревне новичков. Отсюда начинался когда-то его путь по Зоне.

Ярый медленно поднялся, зевнул. Потянуться здесь особой возможности не представлялось. Ярому на ум пришла мысль, что потолок был низким, как небо во время дождя. «Какой бред я думаю», — подумал он. С утра, когда мозг ещё не до конца просыпался, в голове иногда возникали странные образы и сравнения. Ярый скатал спальник, засунул его в чехол и убрал в рюкзак. В сложенном виде спальник по размеру был не больше литровой банки.

Авантюрист спустился на первый этаж, сел на специально предназначенный для этой цели массивный чурбан и стал есть хлебец. Обычно Ярый завтракал на улице, но сегодня из-за дождя решил перекусить внутри. Рядом на таком же чурбане сидел другой бродяга и на костре, разведённом в железной бочке, варил кофе в старой медной турке. Третий бродяга посапывал на полу в углу комнаты, отвернувшись лицом к стенке.

По помещению тянулся соблазнительный аромат кофе. На поверхности турки был выгравирован какой-то орнамент, который не представлялось возможным толком рассмотреть из-за следов кофейного налёта.

— Что, брат, смотрю, настроение хреновое? — спросил у Ярого сосед.

Ярый хотел послать его матом в ответ, но сдержался. Мало ли, как бродяга может отреагировать. Провоцировать конфликт на пустом месте — стоит ли оно того?.. Поэтому авантюрист просто промолчал. В общем-то, сосед был прав — настроение и вправду дерьмовей некуда.

— Понимаю, — сказал кофевар.

«Ишь ты, понимающий какой выискался», — подумал Ярый, но вслух ничего не произнёс, а просто продолжил отрешённо смотреть в сторону.

— Хочешь кофе? — внезапно предложил сосед.

Ярый удивлённо посмотрел на него.

— Ты серьёзно? — Ярый впервые заговорил с незнакомцем. — Нет, я, пожалуй, откажусь. Но за предложение спасибо.

Вообще Ярый сейчас был не прочь выпить кофе. Самое то, чтоб взбодриться с утра. Но его оттолкнуло, что турка незнакомца снаружи выглядела очень грязной, вся в кофейном налёте. Если она была такой снаружи, то даже не хотелось представлять, что там творится внутри. Оно и неудивительно: постоянная нехватка чистой воды в Зоне закономерно означала, в том числе, и проблемы с мытьём посуды.

К тому же, хороший кофе в Зоне — большая редкость. Вероятно, у незнакомца его очень ограниченное количество. И если какой-то бродяга готов угощать совершенно постороннего человека столь изысканным для здешних реалий напитком, значит, такая щедрость неспроста. Скорее всего, бродяге что-то нужно от этого человека. А если кофе плохой, то и не стоит вливать в себя всякую гадость. В общем, пусть сам пьёт своё пойло.

— Ну, как знаешь, — пожал плечами сосед и отхлебнул мутную тёмную жидкость из кружки. — Скажи, брат, задумывался ли ты когда-нибудь о своём предназначении в жизни?..

И тут настроение Ярого резко улучшилось. Похоже, удача наконец улыбнулась ему. Всю прошлую неделю авантюрист занимался тем, что искал человека, который сейчас сидел перед ним. Правда, со стороны выглядело так, будто Ярый вёл самую обычную жизнь заурядного авантюриста: совершал кратковременные вылазки за пределы лагеря на поиски реликвий, возвращался, продавал добычу, отдыхал вместе со всеми возле костра, слушая байки, и потом заново по кругу. Но всё это было лишь прикрытием. На самом деле Ярый тайно присматривался к каждому встречному и ждал, ждал, когда же к нему подойдёт он. Вербовщик «чёрных серафимов».

И вот, сейчас, когда авантюрист уже едва было не утратил надежду, Посланник сидел рядом с ним, ибо, по какой-то счастливой случайности, решил укрыться от дождя в той же самой спасительной гавани, что и Ярый!.. После томительного недельного ожидания, в это верилось с трудом. «Соколик ты мой ясный! — иронически подумал Ярый. — Наконец-то я тебя нашёл». Теперь главное — не спугнуть нечаянную удачу.

— Да какое уж тут предназначение, — ответил Ярый как можно более нейтральным тоном. — Тут бы до следующей недели дотянуть. Думаешь только о том, как не сдохнуть от голоду и не поджариться от радиации. Не до высоких материй особо.

— О, брат, да я смотрю, ты совсем заблудился во тьме неведения, и разум твой скрыт от истины, — сочувственно протянул предполагаемый адепт «Братства». Ярый про себя окрестил его Интеллигент. У него были правильные черты лица и осмысленный взгляд человека, который до того, как уйти в Зону, наверняка перечитал множество умных книг. Что отнюдь нельзя было назвать повсеместным явлением.

— Ну ладно, хорош трепаться, мужики, — проворчал авантюрист, лежащий возле стенки. — Дайте ещё чуток подремать.

Интеллигент сначала демонстративно приложил палец к губам, а потом наклонился поближе к Ярому и прошептал:

— Меня зовут Варфоломей.

Улыбка на миг тронула губы Ярого. Он было испугался, что выдал себя, и вербовщик его раскусит, но тот вроде ничего не заметил. На самом деле, авантюрист чуть не засмеялся. Неуместное в Зоне библейское имя и заговорщицкий шепот Варфоломея его дико развеселили. Но он совладал с собой. Чего не сделаешь ради конспирации.

Интеллигент протянул ему сложенную бумажку. Ярый развернул её и прочитал: «Братство Чёрных Серафимов. Завтра, 12.00». Ниже было написано название ближайшей заброшенной деревни, которая не использовалась как постоянный лагерь для авантюристов. А также набросана грубая схема деревни, и отмечен крестиком дом, где, по-видимому, должен был состояться намеченный сбор. Ярый покивал Варфоломею головой, дескать, всё нормалёк. Вербовщик пожал Ярому руку, доверительно глядя в глаза потенциальному неофиту, после чего стал заниматься своими делами, давая понять, что разговор окончен. Мол, продолжение будет завтра.

Похоже было, что рыбка заглотила наживку. При этом наивно возомнив себя рыбаком, а Ярого — рыбкой, и оставаясь в полнейшем неведении касательно истинного распределения ролей…

На следующий день, даже немного раньше двенадцати, авантюрист прибыл в назначенное место. Хорошо, что сегодня обошлось без осадков, и Ярому не пришлось идти под дождём. Соседняя деревня мало чем отличалась от той, в которой находился лагерь для новичков. Разве что, по понятным причинам, дома выглядели более заброшенными, а трава была выше и гуще.

Войдя в дом, авантюрист проследовал по коридору и оказался в просторной комнате. Посредине стоял большой деревянный стол, а вдоль стен — низкие, грубо сколоченные лавки. К удивлению Ярого, внутри его уже ждали четыре человека.

— Пароль? — спросил один из них.

— Какой пароль? — удивился Ярый. — Варфоломей ничего не говорил про пароль, — на всякий случай уточнил авантюрист.

— Не переживай, это он так шутит, — сказал второй незнакомец и рассмеялся, по-видимому, стараясь разрядить обстановку, но смех показался Ярому несколько вымученным.

— Да, шутим, — подтвердил первый. — Ты проходи, присаживайся.

На улице послышались шаги. Совсем скоро в дверном проёме показался и сам Варфоломей.

— О, а вот и мой новый знакомый! — с наигранной радостью сказал он, завидев Ярого. — Рад, что ты уже здесь!

Люди продолжали прибывать, и к полудню в комнате, кроме Ярого, собрались ещё пятнадцать человек. Уже явно было больше двенадцати, но ничего не происходило. Некоторые бродяги недоумённо переглядывались и переговаривались друг с другом. Варфоломей подавал знаки Ярому, мол, ничего страшного, нужно просто ещё немного подождать. Ярый начинал терять терпение. Авантюрист хотел уйти, но напомнил себе, зачем он сюда пришёл. Хорошо хоть, сегодня не было палящей жары, иначе в помещении, где набилось так много народу одновременно, стало бы абсолютно нечем дышать.

Вообще Ярый заметил, что большинство собравшихся здесь были вчерашними первоходами и, судя по их поведению и внешнему виду, находились в Зоне не дольше нескольких месяцев. Поэтому он чувствовал себя неловко — примерно, как девятиклассник, которого посадили на урок к третьеклассникам. Всего двое человек в помещении, исключая его самого, производили впечатление опытных авантюристов: Варфоломей и ещё какой-то один незнакомый бродяга.

На пороге комнаты возник невысокий человек в очень дорогой снаряге и с винтовкой FN SCAR. Все разговоры резко прекратились. Ярый догадался, что это тот, кого все так долго ждали. Он был поджарого телосложения и совершенно заурядной внешности, если не считать «элитного» оружия и снаряжения. Лицо не обладало какими-то особыми приметами, увидишь раз такое в толпе — и не запомнишь. Разве что глаза выделялись. Они были холодными, как подлянка «рефрижератор», при попадании в которую человек моментально превращался в ледяную статую, и цепкими, как стальной капкан.

Вошедший обвёл взглядом собравшихся, прошёл на середину комнаты и начал говорить. Он представился Муреной, матёрым ветераном Зоны, у которого на счету было множество дерзких авантюр. Надо отдать должное — актёрские способности у него действительно оказались на высоте. Ради того, чтобы посмотреть на этот перформанс, стоило дойти от Лягушатника до самой Гиблой Рощи, а потом вернуться обратно.

В принципе, Ярый узнал не очень много нового о верованиях секты. Мурена рассказывал всё то же самое, что Косатка уже сообщила ему. Живая Зона; контактёры, которые могут вступать с ней в диалог; сверхспособности и так далее. Но как он это рассказывал! Капитан проделывал какие-то просто немыслимые вещи со своим лицом. Лицо, на первый взгляд ничем не примечательное, оказалось необычайно пластичным и подвижным. Оно могло всего на одну секунду принять выражение несказанного удивления, и брови взлетали вверх, но в следующее мгновение уже спускались обратно к переносице, скулы заострялись, губы плотно сжимались, что означало крайнюю степень негодования. И за минуту подобные метаморфозы происходили раз по двадцать. Через некоторое время Ярый с неприятным удивлением обнаружил, что, засмотревшись на этот калейдоскоп гримас, он едва не впал в некое подобие транса.

Единственное, что не менялось на лице — это взгляд. Глаза всегда оставались холодными и безжизненными, словно лампы в морге.

Помимо богатого арсенала мимики, Мурена охотно подкреплял сказанное жестами. Голос его тоже всё время менялся: капитан то переходил на заговорщицкий шёпот, то срывался на крик, тон становился то высоким, то низким. Такая избыточная экспрессия выглядела даже комичной, если не пытаться вникать в смысл сказанного оратором, сосредоточившись исключительно на внешней стороне происходящего. Но остальные в комнате воспринимали этот спектакль на полном серьёзе и слушали Мурену, чуть ли не разинув рты. За счёт того, что лавки, на которых сидели рекруты, были низкими и неудобными, ментор, несмотря на свой скромный рост, возвышался над всеми присутствующими, а потому его слова как бы приобретали больший вес.

Даже удивительно, откуда в таком неприметном с виду человечке бралось столько нездорового энтузиазма. Но похоже, что, за вычетом актёрских способностей, он ничего особенного из себя не представлял. Обычный хвастливый мерзавчик. Ярому даже стало немного его жаль. Вот бы всю эту кипучую энергию и актёрское мастерство направить в полезное русло…

— …Вот ты, — Мурена неожиданно ткнул пальцем прямо в Ярого. — Как ты думаешь, что такое СВОБОДА?.. — он особенно выделил последнее слово интонацией, как если бы оно было напечатано капслоком.

Ярый на миг задумался. А действительно, что такое свобода для него? И есть ли она вообще, свобода, или же это миф?

Ярый вспомнил, как однажды, возвращаясь из очередной авантюры, он остановился ненадолго, чтобы глотнуть воды и дать краткий отдых глазам. По обеим сторонам от дороги расстилалась равнина, поросшая травой. Накативший порыв ветра легонько взъерошил её. Взгляд авантюриста скользнул по листве деревьев, которые то тут, то там торчали поодиночке посреди равнины; по характерной ряби в воздухе, по которой можно было распознавать подлянки; по верхушкам холмов, видневшихся на горизонте. Этой тропой он возвращался множество раз…

Он вспомнил зимнюю ночь, когда стоял за гаражами напротив своего соперника, пряча кастет за спиной, но в последний момент передумал, решил отступить, не драться, не калечить чужую жизнь и свою совесть.

Он вспомнил тот момент, когда решил отказаться от безумной затеи идти к «лампе» и понял, что любит Косатку, и предпочёл реальную жизнь со всем её несовершенством недоступной химере.

— …Мне кажется, что свобода, — ответил Ярый, чуть помедлив, — это служение. Служение чему-то более важному и возвышенному, чем твоя собственная жизнь. Исполнять свой долг — это и есть истинная свобода.

На самом деле авантюрист так не думал, но сейчас нужно было говорить не то, что он думал, а то, что от него хотели услышать.

— Очень хорошо.

Глаза ментора, до этого ледяные и неприступные, на миг потеплели. А может, Ярому только показалось.

Какой-то любитель поспорить поднял руку.

— А я не согласен, что свобода — это служение, — сказал он. — Я считаю, что свобода — это деньги. Когда у тебя нет денег, ты не можешь позволить себе купить хорошее оружие, чтобы защититься от мутантов. Ты не можешь даже прийти на ночлег в лагерь, потому что за вход нужно платить бандитам. Ты не можешь банально поесть. А когда у тебя есть деньги, ты можешь идти куда угодно и делать что угодно. Можешь вообще уйти из Зоны. Даже если у тебя в Большом Мире были проблемы с законом, то если у тебя очень много денег, можно дать взятку и откупиться!..

Мурена сделал замечание говорящему. Однако тот не унимался и упорно продолжал стоять на своём. Тогда капитан пришёл в ярость. Он орал матом, размахивал руками, стал красным, как рак. Закончилось всё тем, что Мурена выгнал непонятливого новичка и наказал ему никогда здесь больше не появляться. Когда бедолага, понурив голову, удалился, капитан объявил, что этот упрямый болван безнадёжен, и его заблудшую душу уже не спасти.

Мурена сделал глубокий вдох, после чего выдал длинный и витиеватый псевдофилософский спич:

— Вам, может быть, уже доводилось слышать нечто подобное раньше… Но если вы не поняли, то это то же самое, как если бы вы не слышали этого раньше. Свобода там, где раскрывается ваша истинная личность. Несвобода там, где вашу личность притесняют, а вам что-то насаждают. Свободный человек ни при каких обстоятельствах не должен испытывать страха. Свободный человек может быть счастливым даже в рабстве, если пожелает, и может принять любые внешние ограничения, если на то будет его воля. Только заключенные боятся тюрьмы, и только рабы боятся системы. Поняли?

В комнате раздалось некое полуодобрительное бормотание, которое можно было условно расценить, как согласие.

— Громче! Не слышу?!

— Поняли!!! — на этот раз несколько голосов ответили хором уже увереннее.

— Поднимите руку, кто НЕ понял, — сказал Мурена.

Пара человек в дальнем углу робко подняли руки.

— Прекрасно, — довольно объявил Мурена. — Вот вы как раз-таки на самом деле всё и поняли.

На этой оптимистической ноте перформанс плавно подошёл к своему завершению. Напоследок Мурена ещё раз повторил, что все собравшиеся здесь, в этой комнате — посвящённые, которым сегодня было даровано тайное знание, и только им решать, как распорядиться даром.

— Вы можете просто забыть и жить дальше, как будто ничего не произошло, а можете позволить этому знанию навсегда изменить вашу жизнь в лучшую сторону, и использовать его во благо человечества.

Было объявлено, что сейчас пора расходиться, а завтра в 12.00 все желающие приглашаются в поход на поиски истины и духовного просветления. Сбор назначили на том же самом месте. Мурена настоятельно рекомендовал НЕ ОПАЗДЫВАТЬ, так как опоздавшие хотя бы на одну минуту не допускаются до участия в мероприятии.

— Ну как ты, брат? — спросил Варфоломей Ярого после окончания встречи, когда Мурена ушёл, и остальные тоже начали потихоньку разбредаться.

— Ух, даже не знаю, мне нужно спокойно всё обдумать, — ответил Ярый. — У меня мозг взрывается. Если то, что говорил Мурена, это правда… тогда, похоже, что мир устроен совсем иначе, чем я себе представлял.

— Не переживай, вначале мне тоже было сложно во всё это поверить, — доверительно признался Варфоломей. — И прошло много времени, прежде чем я сумел принять истину. Но если не понять точный смысл миссии «серафимов», то она становится просто очередным увлекательным сюжетом для книги…