Зачарованный край (СИ)

Часть четвёртая. Оставаться человеком. Глава 36. Старые друзья

…Машин на площадке возле Периметра в этот раз не было. Это удивило Ярослава. Старенькая «тойота» высадила его примерно за сотню шагов от блокпоста, после чего незамедлительно поспешила ретироваться и вскоре скрылась из виду. Остаток расстояния Ярославу пришлось пройти пешком.

Встретили его не очень радушно. Тут явно что-то случилось. Вояки сначала чуть не пристрелили незваного гостя, а потом долго орали. Ярый просидел на КПП битых три часа, пытаясь договориться. Повезло, что авантюрист уже раньше ходил через этот блокпост, и начальник его помнил. В итоге Ярый оказался-таки по ту сторону, но взятка обошлась ему в кругленькую сумму. За один только проход в Зону пришлось заплатить такие деньги, на которые он изначально рассчитывал дополнительно прикупить у вояк не только комплект оружия и боеприпасов, но и кое-что из снаряжения.

Неприятно получилось. Но он был в Зоне, это главное. Вернулся! Ярый поднял голову вверх, прищурил один глаз и испытующе посмотрел на до боли знакомое серое небо. Авантюристу показалось, что небо в ответ тоже испытующе смотрит на него. Мол, припёрся-таки? Ну, заходи, раз пришёл. Ярый не стал задерживаться и пошёл по дороге, чтобы не мозолить глаза воякам, которые наверняка втайне боролись с соблазном выстрелить ему в спину.

Авантюрист раскопал тайник возле дерева, вытащил свой автомат Калашникова и несколько магазинов к нему. Автомата Косатки в тайнике не оказалось. Отлично, значит, она уже побывала здесь, а он идёт по её следам. Он уже предвкушал радость от встречи. Ярый чувствовал себя свободным человеком. Свободным человеком, который сделал свой выбор — любимая женщина в обмен на спокойную тихую жизнь в Большом Мире. Теперь ему нечего было терять.

Он шёл по дороге от Периметра по направлению к деревне новичков. Вскоре впереди показались фигуры троих человек, двоих из которых Ярый, к несказанной радости, узнал. Это оказались его старые знакомые Филя и Кухня! Ярый зашагал быстрее. Третьего он не видел раньше. Судя по внешности, тот появился в Зоне недавно. Не успел Ярый заявить о своём появлении, как Филя и Кухня внезапно повалили третьего на землю и стали избивать его ногами.

— …Ах, ты платить не хочешь, гнида?! — услышал Ярый голос Фили.

— Эй, эй! — закричал Ярый.

Филя и Кухня остановились и повернули к нему головы. Они узнали его. Филя пошёл навстречу знакомому.

— А, Ярый, — сказал он. — Ты вернулся. Рад тебя видеть.

Они пожали друг другу руки. На лице у Ярого боролись радость от встречи с товарищами и неприятное удивление от непонимания происходящего. Ему сложно было скрывать свои эмоции. Он так долго в Большом Мире учился не прятать чувства под маской, а наоборот, открыто их выражать… А теперь снова придётся переучиваться.

— Филя, а это что?! — спросил Ярый, кивком головы указав на новичка, который валялся на земле за спиной у старого знакомого. — Что вы с парнем такого не поделили?

— А, это, — небрежно сказал Филя. — Сейчас я тебе всё объясню.

И он объяснил. Дело было в том, что раньше, когда Зона управлялась бандитскими группировками, у бандитов существовала договорённость с военными. Определённую долю из «общака» блатные отдавали воякам. Взамен военные особо не лезли в Зону, а сидели у себя на границе и не высовывались. Плюс обеспечивали относительно свободный проход людей через КПП в обоих направлениях. Естественно, что в этой схеме были задействованы не только рядовые военнослужащие, но и очень высокопоставленные чины.

Когда бандитской диктатуре пришёл конец, поток воровских денег из Зоны прекратился. И вояки вконец озверели. Жить на одну зарплату оказалось не так-то просто. Военные стали совершать «рейды» в Зону, грабя и убивая бродяг, которые попадались им на пути. Для авантюристов настали тяжёлые времена.

— …Так что Штопор — ты, может быть, помнишь его, крутой бродяга, — нанял нас и других ребят. Мы взымаем проценты со всех авантюристов, чтобы на собранные деньги откупиться от военных, — заключил Филя. — Некоторые платить отказываются. Приходится заставлять силой.

— Ясно, — сказал Ярый. — Мне тоже нужно платить?

— Решай сам, — усмехнулся Филя. — Если ты нам помогаешь — тогда тебе, конечно, полагаются определённые социальные льготы… А если нет — тогда плати по общему тарифу и проходи.

— Да уж, круто тут у вас всё поменялось…

— Да не так уж много и поменялось. Просто тебя долго не было, вот ты и отвык, — сказал Филя. — Но ничего, мы это исправим. Так что, Ярый, решай, ты с нами или нет?..

Ярый посмотрел в глаза старому знакомому и понял, что от прежнего Фили, которого он знал, там мало что осталось. Словно бы душу товарища забрал Тёмный Авантюрист. Ярый почувствовал, что если он не даст ответ, который тот хочет услышать, Филя с лёгкостью пристрелит «коллегу». Ярый перевёл взгляд на другого знакомого, напрасно ища поддержки. Кухня смотрел на него недобро. Автомат Кухни сейчас был наставлен на лежащего на земле новичка, но хозяину оружия потребуется всего секунда, чтобы вскинуть «калаш» и перенаправить на другую цель. Допустим, если бы Филя был один, Ярый, может, и успел бы его пристрелить первым. Пятьдесят на пятьдесят, учитывая, что они примерно равны по опыту. Но против двоих у него нет никаких шансов. Или есть?

Ей-богу, правду говорят, что Зона — Зачарованный Край. Никогда здесь ничего кардинально не поменяется, всё рано или поздно вернётся на круги своя. Отдельные индивиды в ней будут совершать смелые и отчаянные поступки, а кто-то, наоборот, подлые и трусливые. Но столько грязи… Бессмысленно. В конечном итоге всегда будет побеждать нечеловеческая злоба. Злоба, которая заглушает всё остальное. И это так невыносимо жаль.

— Ладно уж, так и быть, я с вами, — сказал Ярый. Другого выхода у него не оставалось.

— Молодец, Ярый, — сказал Филя. — Я знал, что ты примешь правильное решение.

Кухня расслабился и принялся дальше пинать бедолагу-новичка. Филя повернулся к Ярому спиной и пошёл обратно. И это стало его ошибкой.

Ярый выстрелил Филе в затылок, а затем, падая на землю, в полёте успел срезать очередью Кухню. Кухня тоже выстрелил, но на секунду позже. Тело здоровяка отбросило назад очередью, ствол его автомата дёрнулся вверх, и пули прошли над головой Ярого. А Ярый лежал на дороге, в траве, жадно глотая воздух. Живой! И даже не ранен. Чудом пронесло…

Авантюрист поднялся и подошёл к Кухне. На теле бывшего коллеги прибавилось несколько лишних дырок, но тот ещё слабо шевелился. Ярый произвёл контрольный выстрел в голову. А потом повернулся к новичку и протянул ему руку:

— Вставай, салага. Ты цел? Идти можешь?

Новичок, по счастью, оказался не ранен, отделавшись только ушибами и, похоже, сломанным ребром. Он закинул одну руку на плечо Ярому, и так они вдвоём пошли дальше, в сторону деревни новичков.

…Пожалуй, если бы Азазель был прав, и Зона действительно оказалась живой одушевлённой сверхсущностью, которая на основе неких своих, пускай и недоступных для понимания ограниченного человеческого разума, критериев, определяла, «казнить нельзя, помиловать» или «казнить, нельзя помиловать» — всё было бы далеко не так страшно, как есть на самом деле. Потому что человек мог бы всегда утешать себя надеждой, что пока он поступает «правильно», остаётся «полезен» Зоне, она не тронет его, не убьёт. «Но самое зловещее в Зоне, — подумал Ярый, — не то, что она враждебна к людям, а то, что она равнодушна».

То есть враждебна ко всем без разбору. Каким бы хорошим, добрым, честным и благородным ни был человек, он не застрахован от притаившейся за углом подлянки, которую не заметит уставший замыленный глаз. «Соковыжималке» всё равно, кого рвать на куски. И наоборот — пускай человек конченый отморозок, если он будет внимательным и не допустит случайную ошибку, он может так же успешно выживать в Зоне, как и условный «герой», или даже ещё успешнее, так как не обременён совестью, моральными убеждениями и прочим «лишним» багажом. Итак, самое страшное не то, что Зона враждебна, а то, что она безразлична и одинаково беспощадна ко всем.

Но люди — другое дело. Если человек выбирает быть равнодушным к чужим страданиям, это его выбор, за который он несёт ответственность. Возможно, что если бы бродяги, которые топчут Зону, были бы чуть менее безразличными друг к другу, то объединёнными усилиями им бы удалось изменить своё положение к лучшему. Возможно даже, они бы смогли пошатнуть давно упрочившийся баланс и сделать так, чтобы корыстных и подлых людей в Зоне стало меньше, чем достойных.

Причём для этого вовсе не обязательно быть «серафимом», иметь сверхспособности и вступать в ментальный контакт с Зоной. Можно быть и обычным человеком, но иметь твёрдые внутренние принципы и следовать им. Так или иначе, Ярый свой выбор сделал. Оставаться человеком при любых обстоятельствах, даже если это не приносит никакой выгоды. Даже если это будет стоить ему жизни. Он всё равно НЕ будет равнодушным.

Потому что Ярый осознал, что граница между нормальным пространством и Зоной пролегает не только во внешнем мире, по линии охранного Периметра, но и внутри человеческого разума. И только от выбора каждого конкретного человека зависит, останется ли тёмная, враждебная Зона только лишь ограниченной областью в его сознании, или в итоге вырвется за отмеренные ей границы (произойдёт то самое «Глобальное Обновление», которое предрекал Азазель), и тогда разум станет одной большой ЗОНОЙ, а душа навек перейдёт в собственность Тёмного Авантюриста…

Но Ярый надеялся, что, пускай на внешнюю Зону повлиять он не в силах, Зону внутри него он в состоянии сдержать, не допустить её расширения. Избежать «Глобального Обновления» можно с помощью воли, здравого смысла, нравственного усилия, и, в конце концов, любви.

Она, пресловутая Зона, спрятана внутри каждого человека, пускай он об этом и не догадывается. Каждый человек по сути авантюрист, даже если ни разу в жизни не бывал в реальной Зоне, ходит на скучную офисную работу, в общем, живёт размеренной жизнью обывателя, о которой раньше так мечтал Ярый (и даже в итоге обрёл желаемое, хотя ненадолго).

Она всё равно есть в человеке, Зона, и в это потаённое пространство порой можно заглядывать, совершать вылазки, исследовать, и, если получится, даже взаимодействовать с ним. Но Зона должна оставаться именно ЗОНОЙ, ограниченной областью, и не более того. Ей ни в коем случае нельзя позволить заполнить собой всё сознание.

Иногда Зона пытается вырваться за установленные пределы и завладеть разумом человека — в моменты, когда он впадает в ярость или отчаяние. Или колеблется, помочь слабому или пройти мимо. И с каждой «поблажкой» — прошёл мимо, когда мог помочь, или не смог сдержать злобу, или ещё что-то дурное совершил — Зона в душе человека увеличивается в размерах, разрастается, и норовит полностью подчинить себе его волю.

Но Ярослав-Ярый постарается сделать всё от него зависящее, чтобы этого не допустить.

Потому что граница между Зоной и нормальным миром пролегает не только вовне, но и внутри, в душе каждого человека…