Загадка ранчо Ковингтон

19. Обман

День вышел длинным. Сэм смотрела, как Хантер и Джон режутся в настольный футбол, подкалывая друг друга, пока их деревянные человечки перекидывали мяч. Она рассеянно жевала большой кусок пиццы, думая о лошадях, драгоценных камнях и потерянных родителях.

— Как думаете, когда нам можно будет покататься на Орионе? — спросила Кэсси, глядя на Сэм и Элли.

Они втроём собрались за складным столом в дальнем конце игровой комнаты в доме Элли и Джона. Сэм удивилась приглашению на ночёвку. Родители Элли, Брэндон и Элизабет Паркеры, обычно не любят, чтобы в доме было шумно, когда они пытаются расслабиться в редкий совместный выходной. Но сейчас они оба сидели на диване в другом конце комнаты и смотрели напряжённый футбольный матч на большом телевизионном экране.

По словам Джона, одна из команд представляла колледж, в котором его отец учился и за который некоторое время играл в футбол, пока его не вывела из строя травма колена. Мистер Паркер что-то в шутку кричал телевизору, потом бросил в него попкорном.

— Понадобится ещё какое-то время, прежде чем Орион окончательно освоится, — ответила Сэм, доедая пиццу и вытирая пальцы салфеткой. — Лиза сказала, что не меньше двух дней. Он всё-таки такой огромный!

Сэм взяла карандаш и стала рисовать тавро Ориона на салфетке. Ни на что не похожий символ всё никак не выходил у неё из головы.

— Это что такое?

Сэм подпрыгнула от неожиданности, услышав голос у самого уха, а потом засмеялась над собой, поняв, что это просто Джон, смотревший ей через плечо.

— Тавро Ориона. Классно выглядит, а?

— Но мне казалось, что герб ранчо Ковингтонов — это буквы C и R, соединённые вместе? — спросил Хантер, тоже подходя к столу.

— Так и есть, — сказала Элли. — Но отец Лизы сделал специальное тавро для Ориона, потому что собирался подарить его Лизе.

Хантер пожал плечами, взял два больших куска пиццы, с ухмылкой сложил их один на другой и откусил. Кэсси тут же взяла с него пример, и вскоре у них началось соревнование, кто раньше доест.

— Гадость какая, — пробормотала Элли, с трудом увернувшись, когда в её сторону полетел кусочек пепперони.

— Хм-м-м. — Игнорируя состязание по еде, Джон взял салфетку и стал её разглядывать. Повернув изображение сначала одной стороной, потом другой, он отнёс его к своему ноутбуку, заряжавшемуся на боковом столе.

Заинтригованные Сэм и Элли последовали за ним, устроившись на небольшом диванчике. Сэм поняла, что он делает, когда тот открыл сайт с картами. Введя адрес ранчо Ковингтон, он выбрал топографическую версию, а потом стал крутить её туда-сюда.

— Вот! — одновременно воскликнули он и Сэм.

— Что? — спросила Элли, ничего не понимая. — Что «вот»?

— Если вот это вершина холма, где стоит дом, — объяснил Джон, показывая на вершину буквы C, — то вот это — тропинка, которая ведёт вниз, мимо памятника, — продолжил он, ведя пальцем по первой горизонтальной линии.

— Мимо памятника вроде бы течёт речка? — спросила Элли, тоже начиная понимать.

— Да, точно! — ахнула Сэм, показывая на другую, более толстую линию, отлично сходившуюся с речкой. — Помню, мы с тобой как-то летом хотели ловить там форель.

— А последняя линия — это, похоже, дорожка, которая идёт мимо памятника и заканчивается в городском парке, — закончил Джон. — Это карта, девчонки!

К ним подошли Хантер и Кэсси, вытирая с лиц соус.

— Эта звезда, памятник, похожа на… как её… розу ветров, которую обычно рисуют на картах, — заметила Кэсси.

Сэм кивнула, её глаза широко раскрылись.

— А может быть, это крест, обозначающий место? — тихо предположила она.

Когда Джон и Хантер удивлённо посмотрели на неё, она вздохнула и, усевшись поудобнее, начала рассказывать им всю историю.

Она ещё не успела закончить, а Джон уже вводил на ноутбуке поисковые запросы.

— Её дядюшка Питер — на самом деле вовсе не такой крутой бизнесмен, как он хочет, чтобы все считали, — через несколько минут сказал он.

— Ты о чём? — спросила Сэм, уже ругая себя, что сама не догадалась поискать больше информации об этом человеке.

— Четыре года назад он понёс большие убытки, когда компания, исполнительным директором в которой он работал, обанкротилась. Был большой скандал, попавший даже в газеты, но, похоже, у него осталось достаточно денег, чтобы удержаться на плаву до дела с «Глазом Ориона».

— А как называлась компания? — подозрительно спросила Сэм.

— М-м-м… пишут, что «Стюарт Энтерпрайз», самое обычное название. Подожди-ка, давай я поищу это название отдельно.

Сэм постучала себя по колену. Она знает это имя. Где она его раньше слышала?

— «Майкл Стюарт Энтерпрайз», коневодческая ферма в Айдахо, — объявил Джон. — В статье говорится, что его отдали под суд по обвинению в мошенничестве. Вину доказать не удалось, но и этого оказалось достаточно, чтобы компанию пришлось закрыть.

— Майкл Стюарт! — воскликнула Сэм, наконец поняв, чьё же это имя. — Он работал на ранчо Ковингтонов, а потом сбежал, бросив тётю Лизы на произвол судьбы.

— Вот змей! — прошипела Кэсси. — Да и Питер Ковингтон тоже. Как Питер мог так поступить с собственной племянницей? Должно быть, он переманил Майкла, предложив ему достаточно денег, чтобы тот смог открыть своё дело.

— Ужасно! — согласилась Элли. — Но в конце концов он всё же получил своё.

— Может быть, — ответила Сэм. — Но Питеру Ковингтону как-то удалось выйти сухим из воды. А потом, через год, он подставил Лизу, чтобы организовать кражу и получить свои миллионы. Но теперь, когда и это жульничество под угрозой раскрытия, он вернулся и пытается сделать всё, чтобы этого не случилось.

— Не понимаю, почему Лиза не обращается с уликами в полицию, — сказал Хантер, возвращаясь к столу за новой порцией пиццы.

— Она боится, — объяснила Кэсси. — Она всегда винила в краже себя, а теперь уверена, что Питер каким-то образом может убедить власти, что она действительно замешана в преступлении. По-моему, ей хочется просто обо всём этом забыть. Деньги, конечно, пригодились бы ей, но очень больно осознавать, что так с тобой поступает твой собственный дядя, не говоря уж о том, насколько этот скандал скажется на её репутации как учительницы.

— Но он же ясно дал понять, что не считает себя её дядей, — добавила Сэм. — Должно быть, это ещё одна причина, по которой она не пытается идти в полицию. Она носит фамилию Ковингтон, но не может доказать своё родство с юридической точки зрения. Она в доме-то живёт только благодаря тёте Кларе. Без этих документов её юридически не существует.

— Может быть, если мы расскажем ей новую информацию о Питере, она передумает, — с надеждой сказала Элли.

— Может быть, — согласилась Сэм. — Он в самом деле теперь выглядит куда подозрительнее, но прежде всего нам нужны доказательства в деле о «Глазе Ориона».

— И документы, — чтобы она получила наследство, — добавила Кэсси.

— Сегодня мы не сможем с ней поговорить, — заметила Элли. — Она отмечает свой день рождения дома у тёти, не забыли? Вернётся очень поздно.

Сэм посмотрела на часы, потом на рисунок, потом на Элли. Девочки широко улыбнулись.

— Оох, — вздохнул Джон. — Знаю я эти ваши улыбки. Может быть, подождёте до завтра, прежде чем искать сокровища? Тогда мы с Хантером сможем пойти с вами.

У парней сегодня была запланирована своя вечеринка — в честь дня рождения одного из товарищей по команде.

— Скорее всего, это ничего не значит, — сказала Сэм, пытаясь успокоить Джона. — Готова поспорить, Джек Ковингтон использовал в качестве тавра силуэт семейного памятника только потому, что он для него был очень важен, но нужно всё-таки точно убедиться. Это наша единственная зацепка и, возможно, единственный шанс убедить Лизу хоть в чём-нибудь. Я бы хотела разузнать всё до завтрашнего разговора.

— Сейчас ещё даже пяти нет, — взволнованно сказала Кэсси. — Если мы выйдем сейчас, то вернёмся ещё до темноты, правильно? Долго по той тропе идти до памятника?

— Меньше часа, — ответила Сэм, вскакивая. — Простите, ребята, — добавила она, поворачиваясь к своему брату и Джону. — Повеселитесь там на своей вечеринке!

Элли прошла в другой конец комнаты и объяснила родителям, что они собираются ненадолго съездить на ранчо.

— Не знаю, — неуверенно ответила её мама, Элизабет. — Мне казалось, что на эти тропы посторонним вход воспрещён.

— Лиза разрешила нам ходить по всей территории, где вздумается, — объяснила Элли маме. — Её тётя повесила эти плакаты, чтобы не пускать охотников.

— Ну, если вернётесь до темноты… — сказал мистер Паркер, и на этом дискуссия закончилась.

Желудки ребят протестовали против нагрузок так скоро после еды, но девочки крутили педали изо всех сил. Темнеть начинает около восьми, так что, даже если они поторопятся, времени у них останется не так много.

Они ехали в тишине минут пятнадцать, чтобы добраться до цели как можно быстрее. Снова бросив велосипеды возле подъездной дорожки, они сгрудились возле арки.

— Как думаете, что мы найдём? — спросила Кэсси.

— Может быть — ничего, — ответила Сэм. — А может быть — всё. Подумайте: Джек Ковингтон нанёс карту на коня, которого подарил своей дочери и назвал Орионом. Дом уже обыскали несколько раз и ничего не нашли. Если рубин был у мистера Ковингтона, то он держал бы его где-нибудь в своих владениях, в безопасном месте. Но ещё он хотел, чтобы только его дочь смогла найти камень, если он сам не сможет передать ей сокровище. Памятник — семейный памятник — идеальное место, чтобы спрятать фамильную драгоценность.

— Нам лучше поторопиться, — нетерпеливо сказала Элли, оглядывая лес и постепенно удлиняющиеся тени.

Она не заметила двоих, безмолвно стоявших за следующим поворотом подъездной дорожки и с большим интересом прислушивающихся к их разговору.