Закон Долга. С востока на запад

Глава 1 Испытание

Туман, издалека казавшийся неприветливым, внутри не пугал. Ира шла уже больше четверти часа. Вроде прямо, хотя чувство направления потерялось ещё на первой минуте. Влага оседала на волосах каплями, будто прогулялась под дождём или снова очутилась на болоте с его удушливой влажностью. Мритнерилия говорила, что в тумане нельзя остаться навечно, что он помучит и потом или пропустит, или выведет прочь, потому страха не было. Один-единственный раз, желая вернуть себе чувство реальности, она присела на корточки и коснулась травы. Мягкая. Живая. Однажды попробовала позвать Лэтте-ри, но голос увяз в гулкой тишине.

Ходьба способствовала плавному течению мыслей, самой неприятной из которых была о том, что пройти дальше не удастся. И как будет стыдно, что опять поступила по-своему. Наверняка все уже волнуются. Наверняка хватились. Но она не могла не пойти.

Когда уходила, Линно-ри ещё дышал. Она специально пригляделась, чтобы в этом удостовериться. Ощущение песка, текущего сквозь пальцы, где каждая песчинка была безвозвратно утерянным мгновеньем, воспринималось практически тактильно. Нет. Не думать о том, что время закончится! Идти!

Сквирри любят новые лица. А она, как тут все поголовно уверены, больше чем просто новое. Интересно, хватит ли этого, чтобы разжечь их любопытство? Лишний шанс. Не двое, а трое. Ведь неважно, кого туман пропустит, а кого выгонит, главное, чтобы дошёл хоть один. Дошёл и рассказал о том, как все нуждаются в помощи. Как важно поговорить с Низзом, каким бы страшным тот ни был. Только бы у них было противоядие! Ведь Линно-ри брат Лэтте-ри! Что с ним будет, если лекарства…

Ира не хотела отпускать Лэтте-ри одного. Не после решительного «даже если мы не вернёмся». Она не позволяла себе допускать и мысли, что он может не вернуться. «Надеюсь, кто-то из тех, кто остался, поймёт, что я хотела сказать и куда ушла, оставив кинжал, и не станут искать по всему лесу… Ну когда же закончится этот туман?»

— Ау! — тихонько позвала она. — Пожалуйста… Пустите!

Она не надеялась, что сработает. А оно взяло и сработало.

Подул ветер, легонько пощекотав за щёку. Потом волной ударил под ноги, доказав, что болотные сапоги не преграда. Нырнул мимо пуговиц за пазуху. Куплетик резко нагрелся, и Ира потянулась прикрыть карман ладонями, защищая. Туман сбивался в клоки, похожие на шары сахарной ваты, и расступался на глазах, плыл назад, освобождая дорогу, но оставляя непроницаемый заслон позади.

За ним ждали стрелы и копья. Ира скосила глаза, проследив траектории и замерев статуей. Живот. Сердце. Шея. Голова. Одно неверное слово, и живой не выйти.

Она сглотнула, разглядывая сквирри. Больше всего они напоминали помесь аборигенов Австралии и индейцев Америки. Вся одежда — дар природы: травяного происхождения волокнистая ткань, куски шерсти, накинутые сверху и повязанные на пояс, ожерелья из клыков. Огромное количество украшений — бусики, браслетики, серёжки, перья, колечки… Чего только не было! От макушки до пальцев ног. На талии, удерживаемый поясами из плотной кожи, держался предмет одежды, представлявший собой юбку пополам с набедренной повязкой. Он далеко не всегда плотно прикрывал бёдра.

Прямо напротив неё, практически срывая шнуровку с её груди копьём, замер высокий воин. Краска и толстый слой жира подчёркивали кубики и рельефы мускулов. Лицо покрывало не меньшее количество краски, а волосы, которые можно было с трудом разглядеть среди пёстрого головного убора, лоснились от какого-то маслянистого состава. Брови сходились треугольником, усиливая и без того свирепое выражение раскосых глаз.

— Что тебе нужно в Руин-Ло? — резко спросил он на чистом, без акцента, всеобщем языке, тыча в неё остриём копья. — Мы, кажется, наглядно показали, что вам тут не рады.

— Нам нужна помощь, — проговорила она севшим голосом.

— Кому «нам»?

Она открыла рот для ответа и запнулась. А ведь и правда — кому? В их отряде все идут как в сказке про репку — бабка за внучку, внучка за Жучку. Дайна-ви со своей бедой, она за ними, в надежде понять, что делать. Альтариэн и Каю — за ней в целях разведки, за ними — солдаты. Одарённые — за новыми знаниями. Варн тащится, влекомый связью братания. Нет единства. То самое, из-за чего их не пустили. Так от чьего имени говорит она? Ответ родился сам собой:

— Сейчас в вашем тумане блуждают двое дайна-ви…

— Это ещё кто?

Ира уставилась на мужчину, осознавая, что перед ней создание, которое совершенно не интересуется внешней политикой. Он действительно не знает!

— Вы слышали о войне трёхтысячелетней давности, связанной с Первой болезнью у эйуна?

— И?

— Дайна-ви — это эйуна из числа заболевших и выживших. Они сейчас обитают на Мрекском болоте, рядом с горами. Далеко на северо-запад от вас. И они умирают. У них… проблемы с добычей тепла. Трое из них, несмотря на то что они объявлены вне закона, пробрались в Каро-Эль-Тан, и сама Харана посоветовала им обратиться к вашему Великому Низзу. За советом и помощью! А одного из них ранил кто-то из ваших солдат! И нужно противоядие! У вас ведь оно есть? Есть?!

Копьё чуть отодвинулось, и Ира глубоко вздохнула. До этого дышала поверхностно, боясь пошевелиться в сторону острия. Машинально тронула карман, успокаивая Куплетика, который уже практически обжигал. В ответ на прикосновение моллюск чуть сбавил жар.

— Что ты прячешь?

— А… там поющая раковина с озера… как у вас…

— Покажи!

Ира прижала к груди обе руки, боясь, что воин сейчас насильно заберёт раковину.

— Если врёшь…

— Не вру! Просто боюсь, что отнимете!

— Мы не грабители, — оскорбился сквирри. — Показывай! Если не соврала, не тронем.

Она неуверенно потянулась к карману и достала своего питомца.

Мужчина протянул ладонь, но остановил руку в нескольких сантиметрах, согнув пальцы, будто бережно обхватывал яичную скорлупу. Куплетик в руках Иры начал стремительно остывать и минуту спустя напел «Спи, моя радость, усни».

Они замерли, и Ира по-новому посмотрела на воина. Он успокоил Куплетика, был осторожен и ласков, а тот ответил ему взаимностью и доверием. Дышать стало чуть легче. Всё-таки живность лучше чувствует людей.

Воин медленно убрал руку и внимательно посмотрел на Иру. Когда он задал следующий вопрос, его голос звучал мягче и спокойнее:

— А тебе какое дело до изгнанников эйуна, дочь деревьев? Почему ты одета подобно их солдатам? Что ты здесь делаешь?

— Я не дочь деревьев.

— Одарённая? Поэтому лица не прячешь?

— Нет. Я вообще не амелутка, — Ира убрала Куплетика в карман и давно забытым жестом тронула запястье. Ощущение уходящих минут заставило её дёргать руками в поисках несуществующих часов.

— Что ты хочешь этим сказать? Ложь не…

— Я не из Рахидэтели. Можете не верить. Сама не верю. В Каро-Эль-Тане Сёстры назвали меня вестником Изнанки. Нир-за-хар зовут «уходящей в небо». Я без понятия, говорит ли вам это о чём-нибудь, но если это что-то значит… пожалуйста! Нам нужно противоядие и совет вашего главного!

— Ты вестница? — сквирри медленно опустил копьё.

— Да. Но если вы не верите на слово, то доказать мне нечем.

Некоторое время воины переглядывались, а Ира не сводила глаз с их лидера. Минуты шли, и она чувствовала каждую.

— Это действительно многое значит, — сказал мужчина, — но правила едины для всех. Мы дадим второй шанс. Тебе и всем тем, кто пришёл с тобой. Даже нир-за-хар. Пройди испытание и…

— Там умирает Линно-ри! Хоть десять испытаний, но дайте лекарство! — она сорвалась, чувствуя, как нарастает гнев. И сейчас она была ему рада: он очищал от неопределённости. Сколько можно мучить их?!

— В Руин-Ло всё решает воля Великого Низза, — спокойно ответил воин, будто объяснял правила игры маленькому ребёнку. — Лишь пройдя испытание, сможешь просить его о милости. Если торопишься — не тяни.

Ира сжала кулаки. В груди всё клокотало.

— Что нужно делать?

Воины единой волной отошли от неё на несколько шагов и окончательно опустили оружие, встав в линию.

— Скажи, кто из нас главный.

Ира ошарашенно уставилась на воина, который в общем ряду моментально затерялся. Одна сплошная разноцветная полоса из странных одежд и тренированных тел. Так он не предводитель?!

Она тряхнула головой, пытаясь избавиться от цветовых пятен перед ними. Воины стояли, храня молчание, и ей даже показалось, что чуть выпрямили осанку. Мол, любуйся, чужеземка!

Ира медленно вела взглядом по ряду. Тридцать шесть сквирри. Сейчас, когда угроза быть проткнутой оружием отступила, она присмотрелась внимательнее и осознала, что тут не только мужчины. Достаточно свободные одежды, крепкие мускулы, непривычный макияж и головные уборы — всё это скрадывало половые признаки от невнимательного зрителя, и она не сразу различила очертания груди и черты лица. Второй пробег суматошным взглядом от воина к воину дал понять, что мужчин и женщин примерно поровну. И снова: туда — обратно, туда — обратно.

Ира судорожно пыталась анализировать. Если есть главный, то что-то должно подчёркивать статус. Одежда, украшения… Но они все были одинаково пёстрыми. Не бусины же высчитывать! Какое-нибудь церемониальное оружие? Тоже нет. Все копья и луки одинаково добротные, без лишних узоров или отделки. Аксессуары, пояса… Даже треугольники на лбах машинально пересчитала! По щеке стекла капля пота. Кто же?

Она прикрыла глаза и сжала кулаки. Бесполезно. Она не знает обычаев этого народа, не представляет, чему они придают значение, что считают важным. Не они, а именно она сейчас в роли туземки, которая по незнанию отдаст слиток золота за никому не нужную побрякушку. Как узнать лидера среди этой толпы? Были бы здесь герцог с бароном, они бы сразу увидели, кто с ними одного пруда рыба. Или Мрат, которая знает значение каждой чёрточки краски. Господи, да она даже Варну сейчас была бы рада с его чтением мыслей! Да, они смогли бы…

Ира поборола в себе желание признать поражение. Нельзя! Нельзя бросать попытки! Слишком высокая цена. Она открыла глаза и посмотрела на первого воина в ряду. Мужчина. Сильный и крепкий, грудь колесом, руки, как у Карры с Минэ. Телосложение — что стена, за которой прячешься не думая. Второй такой же. Глаза так и просят: «Ну же! Смотри на меня!». Третьей была женщина. Ира безнадёжно оглядела её одежду, уже не надеясь найти в ней подсказки. И привыкшая ориентироваться на мимику, посмотрела в глаза. Её растерянность и отчаяние встретились со снисходительной усмешкой. Ира уставилась на женщину, а та тут же надела на лицо спокойную маску.

Что это было? Она даже сделала шаг вперёд, желая поймать промелькнувшее озарение. На четвёртого сквирри в ряду, мужчину, она даже не поглядела. Снова женщина. И в ответ на её тщетные попытки определить — тот же насмешливый взгляд. Он моментально превратился в маску, стоило его обладательнице понять, что на неё смотрят в упор. Женщина-женщина-женщина! Где-то в середине ряда она перестала замечать гримасу превосходства — разноцветные скво[1] поняли, что их пристально изучают, и взяли себя в руки. Значит, вот оно что! И правда, с чего она взяла, что главный именно мужчина? Возможно, её сбил с толку рассказ Латнерии о том, что когда-то сквирри пришли в Руин-Ло, покинув народ амелуту. Но даже богини говорили, что у них обычаи настолько отличаются, что вселяют в других неприязнь. А амелуту до мозга костей патриархальны, так, может, у сквирри всё иначе? Может, они как эйуна? Равноправны? Женщины с оружием. Почему бы среди них и не быть лидеру?

Она разглядывала лица. Шестнадцать женщин. Если главная кто-то из вас, то как узнать, кто именно? Она снова прикрыла глаза, постаравшись максимально отрешиться от быстро текущих минут. Надо поверить себе. Надо положиться на обретённые навыки. На умение читать язык тела. Как же страшно довериться собственному чутью, учитывая цену возможной ошибки! И всё же ей удалось взять себя в руки. Когда она снова открыла глаза, в них уже не было паники. На мужчин больше не отвлекалась. И осматривая ряд, раз на четвёртый заметила одну не шибко высокую и стоявшую чуть позади остальных туземку. Очень знакомый взгляд. Такой она часто видела у барона с герцогом, пока они не въехали вместе на священную землю.

Она прикоснулась к карману с Куплетиком, ища поддержки. Выбор сделан, но как его проверить? Круглая форма моллюска внезапно подала ей идею. Она нагнулась и подняла с земли небольшой булыжник, несколько раз демонстративно подбросив его в воздухе. Ей не надо было смотреть, чтобы знать, что воины напряглись как один. И когда она сделала обманное движение, изображая, что вот прям сейчас швырнёт камень в свою цель, они не смогли остаться равнодушными. Оружие вскинуто в один миг, но краткая команда: «Довольно!» — заставляет всех замереть. Но не это слово, сказанное женщиной, а несколько крепких тел, и мужских, и женских, бросившихся на её защиту, сказали Ире, что выбор она сделала правильный.

Камень выпал из руки. Рисковая была затея. Могли же и пристрелить.

Женщина медленно вышла вперёд и усмехнулась.

— А ты отчаянная. Повезло, что у моих мужей рука тверда, как наше слово.

— Положение отчаянное, — буркнула Ира, вздёрнув бровь. «Мужей?!»

— Я шаманка племени сквирри, Енна, — представилась женщина. — Я помогу тебе услышать волю Великого Низза. Возвращайся и приведи с собой тех, кто готов будет разделить твою судьбу. Я покажу дорогу. И поторопись, если хочешь успеть помочь вашему раненому. Его лучше принести к нам. И учти, что время не бесконечно. А твои испытания ещё не закончились.

С этими словами она протянула руку, и тонкая, едва видная золотая ниточка, возникнув на кончике её пальца, скользнула мимо Иры в туман.

— По ней уйдёшь, по ней вернётесь.

Ира зачарованно чуть коснулась нити, и та прилипла к её ладони, обдав теплом. Не рискуя взяться за нечто столь хрупкое, она как могла быстро пошла по ней, едва прикасаясь пальцами, боясь потерять и удивляясь, как быстро привыкла к магии, что называется, в быту. Лечение, пение, трёхмерное видео, теперь вот «нить Ариадны»[2]…

Ранее она блуждала в тумане, а обратно вышла, едва пройдя десяток шагов и натолкнувшись на Лэтте-ри. Он как раз собирался предпринять очередную попытку пройти волшебный заслон. Они не успели и слова сказать, как из тумана вырвался не скрывающий злобы Терри-ти.

— Да провалиться этим червепоклонникам на Мосту! — в сердцах воскликнул он.

Он попытался побежать обратно, но его остановил голос Иры:

— Я нашла вход! Они пустят! Всех пустят!

— Ириан, что вы там делали?! — спросил Лэтте-ри, совершенно не ожидая, что она вывалится ему навстречу. Его рука, упавшая на плечо, сжала до боли.

— Лэтте-ри, они примут всех! Пропустят! Смотрите, вот!

И она тронула ниточку.

Вокруг собирались остальные.

— Уходить, не предупредив, было очень неосмотрительно с вашей стороны, — сказал барон, не скрывая неодобрения.

— Что вы имеете в виду, говоря «всех»? — спросил герцог.

Ира вдохнула поглубже и затараторила:

— Я прошла испытание и познакомилась с их главной — шаманкой Енной. Она обещала дать поговорить с Низзом и… если всё пройдёт хорошо, то и лекарство. Я должна вернуться. Вроде как испытания ещё не все, — Ира раздражённо дёрнула щекой. — Она сказала, что пройти могут все, «кто хочет разделить мою судьбу». Какую именно, не уточнила. Разрешили всем, даже Варну! Кстати, как он?

— Лучше, чем могло бы быть, — послышался тихий голос. Ира развернулась и ошалело уставилась на ящера почти без цвета. Его шкуру даже серой назвать можно было с трудом. Какой-то неожиданный оттенок прозрачно-белого: ещё чуть-чуть, и будут видны сосуды с капиллярами. И ещё одна вещь удивила её. Раньше она чувствовала его присутствие. Всегда где-то внутри знала, с какой он стороны и насколько далеко. Только сейчас, когда ему удалось появиться неожиданно, она осознала этот факт. Потому что почти потеряла это ощущение.

Блоков на сознании у нир-за-хар сейчас не стояло, захоти — и можно узнать любую самую постыдную тайну. Он был как новорождённый детёныш ежа — беззащитный. Без щитов и колючек. Любой, кто владел умением вещать, сейчас мог бы стать хищником по отношению к нему. Варн, читая её, попятился. На шкуре появился оттенок ужаса, и Ира ощутила холод до кончиков пальцев.

Инстинктивно она сделала что-то.

У неё не было желания изучать глубже способности, дарованные братанием, поскольку обида ещё сидела где-то глубоко внутри, потому такие «озарения» всегда оказывались неожиданными, но почти всегда — нужными. «Что-то» совсем не было похоже на клыки вещания, которые она уже применяла так же уверенно, как кухонный нож. Вокруг неё сгустилась плотная субстанция, если, конечно, ментальная масса, существующая на уровне мыслей, могла обладать такой характеристикой, как плотность. Твердела и становилась гуще. Варн дёрнулся, когда это нечто, видимое только им двоим, обволокло его сознание подобно тёплому шерстяному платку и застыло щитом. Тем самым, с помощью которого Чара не так давно защитила его от Иры.

Он замер, неверяще глядя на неё. Его лицо, ранее не знавшее эмоций, выражало глубокое изумление и благодарность. Он выпрямился, постепенно снова набирая цвет.

— Я иду с тобой, — только и сказал он.

— Ты что, с дуба рухнул?! — возмутилась Ира. — Я не знаю, что с тобой творится, но с этим ты никуда не пойдёшь! Ты и при щитах на своих бросаешься! Что будешь делать, если снова мозги растеряешь от магии?! Опять тебя всем отрядом скручивать? Ты сейчас по цвету, как глиста в пробирке! Какое ещё «иду с тобой»?! Отдыхать! И подальше отсюда.

— Долго споришь, уходящая в небо. Ваш ушастый скоро с улыбкой по Мосту пойдёт.

Ира замерла.

— Линно-ри… он?

— Пока жив, — сказал подошедший Доваль, едва шевеля языком. — Я ему… в общем, ещё продержится. Недолго. Идти надо сейчас.

И прежде чем Ира успела что-то сказать, Лэтте-ри и Терри-ти бросились к палатке. Не прошло и нескольких минут, как они принесли раненого, наскоро соорудив носилки из большой шкуры. Линно-ри всё так же улыбался, глядя в небеса, совершенно не реагируя на то, что его таскают все кому не лень. Вокруг его рта появился неестественный красный ободок, а кончики ушей сильно потеряли в цвете, став почти белыми.

Остальные тоже начали собираться.

— Вам не обязательно идти, — сказала она барону и герцогу. — Зачем рисковать?

— Вы сами говорили про «прикрывать спину», — сказал Альтариэн, надевая сумку на плечо.

— О мотивах можно поговорить и позднее, — сказал Каю Бирет, поправляя плащ. — Ведите, Ирина!

Она хотела было поспорить, но умоляющий взгляд Терри-ти перебил это её желание. Ладно! Будь что будет! Она коснулась нити, и та снова прильнула к её ладони. Ира нырнула в кисель тумана, оглядываясь, ожидая увидеть, что её спутники пропали в нём, но они находились рядом. Варн шёл последним, проигнорировав просьбу остаться в лагере.

Пять шагов. Ира их считала. На выходе их ждал тот же воин, что тыкал в неё копьём. Или это другой? Как же они похожи!

— Связующая души ждёт вас. Идите за мной, — и пошёл, не оборачиваясь, вглубь леса. Замешкавшейся Ире барон шепнул:

— У них весьма сложная и малопонятная мораль. Никогда не знаешь, чем обернётся совершённый тобою поступок. Но слово держат всегда. Хотелось бы мне дословно слышать, что именно они вам пообещали, — добавил он себе под нос.

Место, куда привёл их мужчина, не было ни поляной, ни поселением. Кусок леса, не лучше и не хуже прочих. Чем обусловлен его выбор Енной, что ожидала их в окружении сквирри, которых стало в полтора раза больше, было не ясно. Разницу, пожалуй, уловила только Ира, ощутившая, как внешнее давление снова стучится в сознание нир-за-хар. Она «уплотнила» щит.

«Дышать-то чем оставь, — пришло в голову насмешливое. И следом: — Спасибо. Это безопасно. Надоедает, чтоб его… но безопасно». Слово «пока» повисло в эфире не сказанным. Ящер сам боялся его произносить.

— Вы хотели встречи с Великим Низзом, — медленно сказала Енна. — Он выслушает вас. Его воля вершит суд в этих местах. Скажет — и вас осыпят дарами. Скажет — станете пищей нашему лесу. Вы знали, на что шли. И за кем шли.

— Вы поможете Линно-ри? — только и спросила Ира, стараясь не думать о том, что предстоит.

— Жизнь и смерть здесь — в воле Великого. Слушайте!

Енна подошла к ближайшему дереву и положила на него обе ладони. Трескучая песенка полетела в заросли. Вокруг ствола сгустился воздух, поплыл и размазал вид, как в жаркий день, когда смотришь вокруг сквозь пот, что заливает глаза. И вдруг загорелось. Огонь, неестественный, рыжий с чёрным. Доваль кинулся было к дереву, но по дороге упал на колени, сжав пальцами виски. Вакку бросился уже к нему, но его тоже подкосила невидимая сила. Плач Руин-Ло ударил в уши и по сознанию, заставив Иру оглядываться вокруг в поисках того, кому немедленно надо помочь. Это было уже выше всяких сил! Против такой боли, против этого страданья не способен остаться равнодушным никто.

Со всех сторон зашуршало. Звук такой, будто ветер гонит листья осенью. Раздались треск и шум, нарастая, как приближающаяся лавина. Земля задрожала, вздыбилась и лопнула прямо перед ними, разбрасывая вокруг комья почвы. Четыре толстых многолетних дерева упали в разные стороны от места разрыва, и наружу выползло Оно.

Ира плохо разбиралась в местной фауне, но лично ей это создание напомнило дикую смесь дождевого червя, многоножки и Шаи-Хулуда[3] из книжек про планету Дюну. Сплошные отростки, щупальца, когти… Тяжёлая пластинчатая броня и зубы в несколько рядов по кругу ротового отверстия. И размер, конечно.

«Так “червепоклонники” — это не образ и не ругательство?!»

Существу потребовалось время, чтобы извлечь из-под земли своё огромное тело. Оно приблизило к Ире морду. На неё уставились глаза без зрачков глубокого коричневого цвета, по которым невозможно было что-либо прочесть. Её внимательно осматривали, но это было понятно не из взгляда, а ощущалось кожей. Существо дыхнуло. Запах гнили, но не противный запах сгнившей еды или затхлость сырого помещения. Что-то такое приятно-знакомое. Иру осенило. Почва! Запах сырой, гниющей земли в лесу. Аромат зарождающегося плодородия.

Внезапно существо замерло. Прям всеми своими щупальцами сразу.

— Я — Низз. Чего ты хочешь, вестница? — спросило оно, не открывая рта, но его голос, глубокий и сильный, звучал со всех сторон.

И Ира ощутила — оно владело вещанием. На куда более высоком уровне, чем нир-за-хар, на которого она скосила глаза, чтобы увидеть шкуру, покрытую пятнами ничем не скрываемой паники. Его холод, разделённый на двоих, пробирал уже до самых костей. Руки и ноги немели, чтобы разговаривать, пришлось бы прилагать усилия. Ира машинально ответила на вопрос мыслеречью, обняв себя руками и уверенная в том, что её услышат.

«А то ты сам не знаешь!» — и спохватилась, осознав, что нагрубила хозяину этих мест. Но ей уже с трудом удавалось сдерживаться. Линно-ри умирал, а испытание сменялось испытанием, разговоры — требованиями, да и то, что это существо вольно или невольно мучило «её» ящера, не добавляло любви к нему. Вспыльчивость нир-за-хар внутри неё снова попыталась вырваться на волю, и лишь неимоверным усилием она заставила себя вспомнить, с кем говорит.

— Помощи раненому и совета, за которым пришли посланцы дайна-ви, — ответила Ира уже вслух, стараясь не скрипеть зубами.

— Пройдёшь испытание — получишь. И то и другое, — существо сделало вид, что не заметило её состояния.

— Что надо делать?

— Раздевайся!

Ира покраснела до кончиков ушей. «Что, вот прямо сейчас?! Совсем?!»

«И как можно быстрее, если, конечно, тебе всё ещё нужно лекарство», — ответил Низз вещанием. Потребовалось усилие, чтобы соединить этот разумный и спокойный голос с Червём напротив.

Руки зашевелились сами. Разуму была отдана команда заткнуться, чтобы не дай бог не начать осознавать совершаемый поступок и не тратить драгоценных минут. Одежда летела в стороны, подальше, чтобы не схватить и не начать прикрываться, разве что камзол был аккуратно уложен — про живое существо в кармане помнила. Закончив, Ира встала, зажмурив глаза и опустив их вниз, мечтая лишь о том, чтобы разворачиваться лицом к отряду не пришлось.

За осязаемым, висящим в воздухе удовлетворением последовал приказ:

— Не шевелись.

И Низз задвигался так же внезапно, как и замер до этого. В движение пришло всё: каждая его ножка, отросток и чешуйка. Существо двигалось вокруг неё, бросаясь в разные стороны, с удивительной для его размеров скоростью и внезапностью.

«Это что, испытание на страх? Так я и без того боюсь, аж коленки дрожат! Ой, только бы не коснулся своими отростками… Щекотки же не выношу! Дёрнусь раньше, чем успею взять себя в руки!»

Словно в ответ на её мысли, Червь придвинулся так близко, что она смогла разглядеть каждую впадинку рельефа на его хитиновом покрове. Щупальца и выросты мелькали прямо перед глазами, а конечности зависли на расстоянии ладони от её тела.

«Пожалуйста, не трогай! — чуть не плакала Ира мысленно. — Я щекотки боюсь! Это рефлекторное! Я не вынесу!»

Червь ещё приблизился, и его морда оказалась прямо перед её лицом. Безэмоциональная, но на мгновенье Ире почудилась глубокая усталость в глазах напротив. И зубы… Они закрутились как на шестернях. Эта пила со скрежещущим звуком на кого угодно могла нагнать оторопь. Существо поднялось на хвосте, замерло на мгновенье и внезапно упало на неё сверху.

«Конец».

Огромная пасть поглотила её. Ира попыталась закричать, но ужас полностью парализовал, лишив возможности сопротивляться. Ступор. Железный.

Чудовище всё глубже засасывало её в себя. Внезапно она осознала, что кроме нахлынувшей темноты никаких новых ощущений нет. Не чувствовала себя «внутри». Темно. Тепло. Пахнет лесом. И звук шестернёй как-то резко оборвался. Сторонние звуки, хоть и приглушённые, всё ещё звучали в ушах. Она слышала взволнованные и перепуганные крики. Можно дышать. На сознании ощущался тяжёлый щит, не дающий со стороны проникнуть вещанию. Не ею сотворённый — его поставили извне, но это явно было не дело лап Варна.

Мысль, весьма безумная, что все испытания логично кончились, потому что всё — съели, прочно засела в сознании. А если съели, то можно и шевелиться. Едва возникнув, она стала ключевой. Ира протянула руки в стороны, мечтая найти опору. Ладони ощутили мягкие бархатные, влажные стенки. Всё-таки внутри.

Но звуки слышны, она чётко различала каждый голос. На страх наложилась досада.

«Прости. Я не справилась», — подумала она, жалея, что не может сказать этого вслух.

Размышления на тему фатальных опозданий не успели развиться — в глаза ударил дневной свет. Она даже ослепла поначалу, сердце зашлось от мысли, что этот свет — в конце тоннеля. В то, что ещё жива и снова «снаружи», верилось с трудом. Ира поводила глазами, впитывая в себя окружающий пейзаж, прямо сейчас обожая каждое дерево и каждый цветок. Дёрнуться не посмела, так и замерев с руками врастопырку. Дрожала от мысли, что провалилась и нарушила правило испытания — не двигаться. Аккуратно опустила взгляд вниз. Под ногами почва изрыта. А неподалёку Низз снова вылезает из-под земли.

Что же это получается? Он проглотил её, зарылся в землю, пропустил сквозь всё своё огромное тело и выплюнул с другого конца, так, что ли? Её мозг сломался, пытаясь представить, как же устроено это создание. А суть процесса — ради каких таких потребностей её проглотили и откуда выплюнули — вообще предпочла не обдумывать. Понятия биологических законов к хозяину Руин-Ло явно не применимы.

После шока новые данные поступали медленно и осознавались не сразу. Например, то, что она с ног до головы мокрая. И липкая. Это сконфузило. Оборачиваться не хотелось. В чём она сейчас? Слюни? На лёгком ветерке субстанция сохла. И этот же ветер донёс до неё непередаваемо сладкий аромат, услышав который однажды — забыть нельзя. Она неверяще подняла глаза на Низза.

— Поторопись, вестница!

Шаг. Второй. Она бросилась к Линно-ри, прекрасно зная, что после пребывания внутри гигантского Червя всё её тело покрыто толстым слоем белого эликсира.

С него уже сняли камзол и обнажили руку. Она шлёпнула на рану раскрытую ладонь. Состав был у этой мази иной или с белым эликсиром они просто похожи запахом, но действовала эта штука куда эффективнее подарка тану. И минуты не прошло, как от царапины не осталось и следа. Однако Линно-ри ещё не приходил в сознание.

«В рот», — пришёл приказ в голову, и пальцы сами собой потянулись, чтобы насильно раскрыть губы и влить в них чудодейственное вещество. Ей всё время казалось, что его может не хватить, и Ира стирала его с локтей, плеч, коленей и даже потянулась к волосам, на которых этой штуки было предостаточно. Но в этот момент улыбка сбежала с лица дайна-ви, он подавился лекарством и резко сел, отплёвываясь и откашливаясь.

Дохнуть кислорода ему толком не дали, потому что Лэтте-ри и Терри-ти, отталкивая друг друга, бросились его обнимать.

— Задушите… — прошипел Линно-ри, ошалело оглядываясь.

— Не задушим, а придушим! — гаркнул Терри-ти ему прямо в ухо, хватая за рубаху. — Только попробуй ещё так напугать! Таша с Царой с меня живого шкуру спустят, если тебя, мелочь, не уберегу! Кто тебя просил под ядовитую стрелу прыгать, а?! — он напоминал мамку, отчитывающую сына за порванные единственные штаны. Напор выдавал с головой всё скопившееся в нём напряжение, начиная с безуспешных попыток пройти туманную завесу, кончая ожиданием и невозможностью что-либо предпринять самому.

Лэтте-ри не кричал, только развернул к себе лицо брата, рассматривая, стирая остатки мази с подбородка и пытаясь убедиться, что следов так напугавшей его улыбки не осталось.

— Ядовитую? — окружающая реальность с трудом доходила до сознания спасённого.

— Вас ранила стрела сквирри, — сказала ему Ира, безуспешно стараясь стереть с лица липкую субстанцию.

Линно-ри поднял на неё глаза. Она впервые видела, как под серой кожей проступает кровь. Дайна-ви медленно краснел, а до Иры только сейчас дошло, в каком виде она перед ним сидит. Но прежде чем она сама успела вспыхнуть до корней волос, на неё сверху упал широкий плащ с меховой оторочкой.

Она всё же покраснела, но сумела выдать благодарность Альтариэну, поглубже закапываясь в тёплую ткань с головой, никчемушно соображая, что прежде чем вернуть, придётся долго его чистить. На неё волной накатывало то, что в институте называли метким словом «отходняк». Обычно такое бывало, когда сдавала экзамен, зная три билета из тридцати. Ещё глубже в плащ. Колотун уже перешёл на зубы, озноб гулял по телу как у себя дома.

Стрелы. Ранения. Туман. Червь. Вещание. Земля под ногами не держится. Съели.

— Помочь? — Варн аккуратно, но неотвратимо протиснулся сквозь остальных. Ира впервые видела его таким. Осторожным. Сил уже не осталось, потому было совершенно без разницы, что именно он сделает, как глубоко залезет в её мозги. Ира кивнула, едва показав нос наружу из-под плаща.

Варн сел в позу лотоса позади неё. Не прикасаясь. Поднял руки, будто вот-вот обнимет, но не сделал этого, а просто сплёл их в замок перед её лицом. Она очутилась в кольце, воздух в котором стремительно наполнялся теплом. И не только физическим. Ящер опустил подбородок, закрыл глаза, и по её мыслям пробежала мягкая «кисточка», сметая с сознания страх и пережитое напряжение.

— Спасибо, — сказала она, когда он убрал руки.

— Не за что, — ответил он вставая. Никаких попыток влезть в её зону комфорта, как это бывало раньше.

— Ириан, — она обернулась на голос Изаниэна, — я тут вашу одежду собрал…

Какое там слово употребила Енна? Отчаянный? Нет, он реально пошёл собирать её шмотки вон туда, где всё ещё ползает хозяин этих мест? Прямо у него под носом?

Низз медленно двигался из стороны в сторону недалеко от них. Она так боялась не успеть с лекарством, что умудрилась совсем про него забыть. Стоило ей посмотреть на него, как он начал ползти в их сторону, с треском придавив по дороге несколько кустов. Остановившись в трёх шагах, начал подниматься, вставая на хвост. Потом его тело сложилось в двух местах в чёткие девяностоградусные углы, и его морда повисла над Ирой подобно люстре. Она задрала голову, и они уставились друг на друга глаза в глаза.

Ира тяжело вздохнула. И осталась сидеть. Шея затекала от этой позы, но вставать не хотелось. После пребывания внутри даже как-то бояться Червя не получалось. «Нет, ну правда! Он же только что меня выплюнул! Невкусная, наверное». В ответ её ждала лишь усмешка, хмыканье, упавшее камешком в голову.

— Спасибо за лекарство, — сказала она, поняв, что следить за интонацией бесполезно. Вымоталась. Нервы. Но благодарность, хоть и усталая насквозь, шла от самого сердца. — А советом поможете?

— За ним не ты пришла, вестница, — ответил Низз. — Сейчас вы гости. Мои последователи позаботятся о вас. А завтра перед вашим отъездом мы расскажем дайна-ви то, что они хотят услышать. Ступайте. Енна! — и он, позвав свою шаманку, отполз подальше.

«Ну как? Как?! Он умудряется говорить таким приятным голосом этими “шестерёнками” в три ряда во рту?!» — поражалась Ира.

Её кольнуло болью. Показалось даже, что на конкретном слове. На «шестерёнках». Но ощущение настолько еле заметное, что она посчитала его галлюцинацией.

Низз тихо уползал вглубь леса. Позади него творилось волшебство, врачующее искорёженные его появлением деревья и кусты, зарывающее оставленные его телом ямы, поднимающее опрокинутые стволы. Всё возвращалось к первозданному виду, будто и не было тут буквально минуту назад никаких гигантских червей.