Закон Долга. С востока на запад

Глава 8 Ставленник

После сцены на дороге уже никто не обращал внимания на зевак и тем более не рассматривал достопримечательности. К дворцу ставленника они прибыли, едва ли заметив, как это произошло. Спроси кто, Ира даже не смогла бы описать внешний вид здания.

У входа их ждали несколько подростков, исполнявших роль не то пажей, не то оруженосцев. Они помогли придержать архи, с любопытством косились на Смагу и урусов. Саланталь что-то шепнул одному из них, и тот как ошпаренный понёсся к дверям дворца, быстро затараторив что-то застывшим церемониймейстерам. Небольшая привязь с кормушками, полными сена и чистой воды, стояла чуть в стороне, и они потратили время, чтобы с удобствами устроить животных. Для урусов слуга принёс несколько кусков чуть заветревшегося мяса.

Во дворце у них приняли верхнюю одежду, держась с достоинством, будто каждый день привечают врагов народа и вестников. Только Ира вцепилась в свой плащ, чтобы не околеть в платье окончательно. Им навстречу вышел старик-амелуту в строгом костюме и с осанкой мачты корабля.

— Ставленник Карража готов принять вас и ваших спутников сей минут, — с расстановкой сказал он, поочерёдно осматривая гостей. — Он настоятельно просит согласиться на встречу в узком кругу и засвидетельствовать своё гостеприимство вам, Свет Леллы, вам, господин барон, и вам, госпожа вестница. Остальные ваши спутники пока могут расположиться в гостевых покоях и отдохнуть с дороги. Большой пир с аудиенцией состоится завтра вечером. Извольте, я провожу.

Альтариэн чуть прищурил глаза, но в итоге кивнул.

Старик повёл их к огромной лестнице. Ира последний раз кинула взгляд на удаляющихся спутников и попутно отметила, что Варн куда-то делся. Пошарив в эфире и убедившись, что чувствует его присутствие, она успокоилась. После Руин-Ло такие проверки вошли в привычку. Тишина предвещала беду, но сейчас всё было хорошо. Скорее всего, ящер умотал общаться с родичами, вряд ли он, не признающий титулов, захотел бы присутствовать на официальной встрече.

Ира постаралась собраться, но на душе было тускло. Она глубоко сочувствовала Вакку и Довалю. Страшно это… вот так. Её глаза поначалу бесцельно блуждали по стенам, сложенным из строгого серого камня, под стать её настроению, но новое место постепенно отвлекло от мрачных мыслей, и она смогла его оценить.

Ира не знала, кем являлся архитектор, что строил здание дворца, но готова была поспорить на деньги, что эйуна. Он лишь немногим отличался от казармы. Потолки повыше, окна поширше, а в остальном камень, острые углы и серость. Сделать его достойным высокого титула жилища правителя города пытались. На деревянных дверях и воротах разместили кованые украшения в традиции амелуту. Пол был выстлан мозаикой разных оттенков серого и чёрного, перемежавшейся металлическими медальонами, создающими эффект декоративной плитки. На окнах хоть и блёклые, но витражи. Цветными пятнами — портреты на стенах. И мебель, сплошь из дерева самых тёплых оттенков — не очень успешная попытка согреть холодный интерьер. Самое приятное впечатление, как ни странно, произвёл пыльный ковёр цвета перезревшей сливы, бежавший дорожкой по лестнице. У него был высокий ворс, и замёрзшая Ира всерьёз рассматривала перспективу запустить в него заледеневшие пятки, и плевать на пыль, что поднималась при каждом шаге.

Рабочий кабинет ставленника находился на третьем этаже в конце показавшегося бесконечным коридора. Большая комната встретила их распахнутым окном, сквозняком, поколебавшим бумаги на столе и скинувшим пару штук на пол, жарко натопленным камином и ещё одним пушистым ковром, на сей раз чисто убранным.

За тяжёлым, как монолит, столом сидел пожилой эйуна, поднявшийся при их появлении. У него был крайне домашний вид. Шерстяная туника крупной вязки, тёплый шарф, кожаный пояс, толстые штаны и сапоги на меху. Выглядел он статно и бодро, но такая закутанность выдавала в нём человека, которому возраст диктует свои правила общения с погодой.

За его спиной стоял солдат, не уступавший ему в возрасте, а чуть подальше, привалившись к раме окна, причина сквозняка — Варн собственной персоной. Который, судя по всему, не стал утруждать себя ни подъёмом по лестнице, ни уточнением, ждут ли его вообще. Ира изогнула бровь. В голове были лишь две картинки, как ящер мог попасть в комнату: влететь в незакрытое окно или постучать в него и напроситься. Скорее всего, второе, поскольку тепло, стремительно убывающее из комнаты, заставляло ставленника ёжиться, и, надо полагать, он не враг самому себе — оставлять в такую погоду окна нараспашку. Варн усмехнулся её мыслям и плечом толкнул тяжёлую раму, закрывая окно и одним этим действием показывая, что покидать помещение в ближайшее время не планирует. Но ближе не подошёл, даже сделал шаг назад, чтобы облегчить состояние Каю, которому его присутствие доставляло ощутимые неудобства.

Ставленник дёрнул плечом, услышав хлопок рамы, но ни взглядом, ни жестом не выразил недовольства самоуправством.

— Карраж рад приветствовать Свет Леллы, — прозвучал в тишине спокойный выверенный голос. — Вы тоже, уважаемый советник, всегда желанный гость в этих стенах. Мы рады оказать вам гостеприимство и примем со всем радушием.

А вот поклон дался ставленнику с трудом. Он ни секунды лишней не захотел замереть в этой позе и снова выпрямился, принимая вид хозяина, который вправе решить, пустить бездомного погреться или нет.

— Мы тоже рады встрече, Дринтаэцель, — сказал Альтариэн, поискав глазами, куда бы кинуть перчатки, и не найдя, подошёл и положил на стол прямо рядом с документами. — Признаться, путь был не из лёгких. Мы приехали засвидетельствовать своё почтение его императорскому величеству За. Он согласился принять нас только через два дня, потому пока спешить некуда. Мы с удовольствием воспользуемся карражским гостеприимством. Надеюсь, в кладовых ещё не истощились запасы пафа? Я помню, что дворцовый повар виртуозно готовит глиф.

Ставленник замер.

— Вы уже успели получить разрешение на посещение Каменной Империи?

— А чего тянуть? — Варн чуть осклабился. — Моя небесная сестра торопится, так что За согласился оказать… как это у вас… любезность, во! И выделил время.

— Небесная сестра?

— Гонцы совсем подошвы постирали и не успели добежать, или вино в трактирах по дороге отшибло им память? — нахмурился Альтариэн. — Я велел тебе доложить, что мы сопровождаем вестницу. И да, Рах-на-Варн её небесный брат. Позволь представить. Госпожа Ириан.

Альтариэн подал ей руку и вывел чуть вперёд из-за спины барона, за которой она до сего момента пряталась, стараясь стать незаметной. Словно желая усилить произведённый эффект, он жестом предложил забрать у неё плащ, коротко кивнув на жаркий камин. Оставшись в парадном платье, Ира поправила юбку одним движением и нервно присела в неглубоком реверансе.

— Рада познакомиться, господин… ставленник, — она всё же не рискнула пока произнести имя, боясь, что на нервах опять перепутает буквы местами, хотя зубрила его последние дни до стёртого языка.

Тот словно преобразился. Поклон на сей раз вышел полным изящества. Он обернулся, позвонил в лежащий на столе колокольчик, и уже через пару мгновений в кабинет вошли слуги, несущие несколько удобных кресел. Ставленник лично усадил Иру и словно позабыл о других гостях, предоставив им самим заботиться о собственном комфорте.

— Добро пожаловать в Карраж, госпожа вестница! Удивительное событие! Счастлив быть его свидетелем. И прошу вас, давайте отложим высокие манеры, зовите по имени.

«А может, оставим как есть?» — мысленно скривилась Ира и, разве что не помолившись об успехе операции, выдавила:

— Спасибо, Дрин…таэцель, — всё-таки запнулась и покраснела. — Простите, я, как у вас говорят, милостью Сестёр, только недавно обрела дар связной речи. Ваши имена для меня пока ещё слишком сложны.

— Вы можете не переживать, — чуть улыбнулся он. — Когда мы узнали о вашем скором визите, то были готовы даже к тому, что понадобится толмач. Познакомьтесь! Это Длань Илаэры Балтариэн. Он готовился помогать мне переводить ваши слова, но вижу, вы не нуждаетесь в его услугах.

Ира почувствовала, как дрогнули пальцы, и судорожно начала закрывать сознание. Маг-практик с силой верховной богини. Умеющий узнавать и выуживать правду. Он не просто так здесь. Так же, как не просто так была Мерини в свите короля. Может, именно поэтому гонцы, что должны были сообщить об их визите, так внезапно «забыли» тот факт, что Варна и её связывает братание. Они не могли не знать, что этот обряд дал им взаимное понимание речи. А есть понимание — зачем переводчик? Но ставленнику понадобилось под благовидным предлогом протащить в эту комнату одарённого. Она почувствовала, как чуть задрожал воздух. Ей не понравилось это ощущение, что-то в нём было смутно знакомое, неприятное. Не «пальцы», а что-то более мощное.

— Не волнуйся, — сказал Варн вслух, и её окутало тепло его эмоций. — То, что ты чувствуешь, это щиты. Ставленник без них даже спать не ложится, всё боится, что мы его государственные тайны подсмотрим. Будто семья спит и видит, как бы до них добраться. Нужны они нам, как в горах песчаные дюны! Его защита строилась силой Илаэры, потому и ощущается так непривычно. Отличается от того, что делаем мы, и той брони, что я поставил на твоё сознание.

Молчание затянулось. Дринтаэцель никак не прореагировал на то, что о нём говорили в третьем лице. Давно общаясь с ящерами, знал, что им на его титулы плевать с высокой колокольни. Но словно подобрался изнутри. А одарённый, едва услышав, что Ира что-то там чувствует, серьёзно напрягся. Воздух вокруг ставленника стал плотнее, а сама она ощутила, как нечто ткнулось в её щит и скользнуло, как капля по стеклу, не способная пробиться внутрь. Варн только усмехнулся и «погладил» её по сознанию.

«Хватит когтями по нервам водить. Успокойся. Этот одарённый не доберётся до твоих мыслей. Сил не хватит против нас двоих. А на ломку щитов он не пойдёт — это причиняет боль и будет расценено твоими дружками как нападение». И уже вслух, одарённому:

— Не старайся. Такой щит, как ты выстроил, она снесёт. И что-то мне подсказывает, что после Руин-Ло даже время ослабит эту способность ненамного. Прочесть не прочтёт, но вот на эмоциях убрать преграду может. Так что для здоровья всех будет полезнее, если вы и дальше будете общаться, соблюдая этот ваш этикет.

— Госпожа вестница, как вас угораздило связать себя братанием с этим созданием? — поморщился ставленник, усаживаясь в свободное кресло. — И, простите, вы сказали Руин-Ло?

— Мы только что оттуда, — барон чуть усмехнулся.

— Но как?! Послание Света Лару говорило, что вы совсем недавно покинули Каро-Эль-Тан!

Барон бросил предостерегающий взгляд на Варна. Не надо было читать их мысленный диалог, чтобы понять, что он всё ещё яростно против упоминания скорлупок и его людей в одном предложении.

— Милостью Сестёр, волею Видящей и Сияющей. Да и у госпожи вестницы потрясающий талант находить помощь там, где никому не пришло бы в голову, — перехватывая слово, расплывчато пояснил Альтариэн. — После Каро-Эль-Тана мы успели побывать в Руин-Ло, иметь весьма… далеко идущую беседу со связующей души Енной, выразить свои добрые намерения Великому Низзу и доехать до Карража по дороге на Мрекское болото.

— За столь короткий срок? Удивительно! Надеюсь, вы поведаете мне о столь волшебном способе передвигаться? Понимаю! Не сейчас! Вы устали с дороги, время для долгих историй ещё будет. Но вот что мне действительно хотелось бы знать безотлагательно, каковы ваши дальнейшие планы и в каком… качестве прибыли сюда рабовладельцы. Слово Карающей свято, но для того, чтобы заключить под стражу, меча можно и не поднимать, — он перевёл потяжелевший взгляд на Альтариэна.

— Слово Карающей ясно даёт дайна-ви, прибывшим с нами, право говорить от лица их общины. И уж точно не предполагает заключения в темницу тех, на ком её благословение, — резко ответил тот. — Они прибыли сюда в качестве переговорщиков. Госпожа вестница также взяла их под полог гостеприимства, воспользовавшись правом судьи каравана. А это право было положено на неё Великой Матерью.

— Надеюсь, на такой шаг были весьма серьёзные причины. И о чём же нарушившие кодексы желают говорить с нами?

Это «с нами» резануло Ирин слух. Конечно, ставленник имел в виду «с нами — народом эйуна». Но уж больно часто слышала она эту фразу в совершенно другом контексте. «Мы — Варин Раслинг». «Мы — король всякого человека». Намеренно ли Дринтаэцель так построил фразу, она не знала, но ощущение, что их считают пришедшими не вовремя, не ко двору, глубоко сидело внутри. И на самом деле очень захотелось рыкнуть.

— Простите, господин ставленник, — опередила она герцога, — но дайна-ви приехали к его императорскому величеству За. Мы попутчики. Так получилось. А его светлость и господин барон сказали, что Карраж, лежащий по дороге в Каменную Империю, стоит того, чтобы его увидеть. После посещения Колыбели я подумала, что будет правильным, если я пока попутешествую и посмотрю на ситуацию своими глазами. Потому никто из нас не знает, о чём конкретно будут договариваться дайна-ви с За. Об их целях вам лучше расспросить их самих.

Дринтаэцель со всей силы упёр подушечки пальцев в подлокотники кресла. В центре ногтей от силы нажима образовались бескровные пятна.

— Значит, наш прекрасный город — лишь одно из мест по дороге? Ну что ж, я рад, что он стоит того, чтобы затормозить на пути к вашей цели, которая, как всегда у вестников, важна и неотложна. Но надеюсь, вы выкроите в своих плотных планах время, чтобы его осмотреть со всем тщанием, и примете приглашение на завтрашний пир, устроенный хоть и наспех, но в вашу честь. Не каждый день в Карраж ступает творец.

«Оскорблённое достоинство пополам с показным гостеприимством, разбавить собственными взглядами на жизнь и не пойми какими видами на эту встречу. Варн, я права?»

«Настолько, что я бояться начинаю. Это тоже по зрачку определила?»

«Нет. Пальцы».

«Хм… Что-то мне кажется, ты сейчас его добивать будешь?»

«Да ну тебя! Зачем так грубо? Вежливость — наше всё!»

— Спасибо, господин ставленник! Безусловно, мы примем приглашение и осмотрим Карраж. Сверху, я думаю, начнём, да, Варн? Только переоденусь, а то в платье летать холодно. А после можно и погулять. Мне рекомендовали виконта, что сопровождал нас сюда, в качестве того, кто может показать город. Если вы, конечно, не возражаете.

Ставленник посмотрел на ящера и чуть скривился.

— Карраж — приют многим существам. И небо принадлежит семье нир-за-хар. Но я рад, что нашёлся хоть кто-то, кто решил спросить разрешения. Хотя бы для вида. Саланталь проводит вас, только скажите ему, когда изволите… налетаться.

— Спасибо вам!

— Пока не за что. Госпожа вестница, а давно ли вы прибыли в нашу страну?

— Больше года назад по вашему исчислению. Около восьми месяцев провела на Мрекском болоте, потом около полугода в городе Ризме и дальше в дороге. Каро-Эль-Тан, Руин-Ло, теперь вот — Карраж.

— В послании сиятельного тану не было сказано о цели вашего путешествия. Мы знаем, что вы сопровождаете дайна-ви, и вы сами упомянули, что планируете вновь вернуться на Болото. Могу я узнать причину?

«Нет!» — хотелось крикнуть Ире. Она переглянулась с Альтариэном и Каю, ища в них поддержки. Если уж тану не рассказал ставленнику всего, то значит, эта информация такова, что пока стоит оставить её при себе. Будь она сейчас в Ризме, Мерини с её «пальцами» не дала бы ей соврать, но одарённый эйуна, который, кстати, опять ткнулся в её щит аккуратным прикосновением, такой возможностью не владел. Кажется, пора перестать маяться вопросом, ошиблась ли она, приняв братание от Варна. Что бы она сейчас без него делала?

— Я знаю, что на Мрекском болоте тяжело жить. И скорее всего, именно это место — цель моего прибытия к вам. Сейчас моё дело смотреть и учиться. Окончательного решения, как помочь, у меня ещё нет. Я слышала, что Подгорная Империя полна чудес. Поскольку моя родина идёт по похожему пути развития, захотелось сравнить и узнать возможности.

Расплывчато. Почти правда. Без деталей.

— Что ж. Многие вестники выбирали именно этот путь. Путешествие. Хотя, признаться, ваш маршрут не вселяет в меня радости. Но волю Карающей я выполню. Завтра мы ждём всех вас на празднике. И дайна-ви тоже, хотя, видят Сёстры, многим гостям это дастся тяжело. Гроза военная не сразу покидает небеса.

— Мы это понимаем, Дринтаэцель, — сказал Альтариэн. — Потому буду признателен, если ты доведёшь до сведения всех присутствующих, что они — молодая раса.

Ставленник вскинулся.

— Что?!

— Тридцать поколений. Вот сколько у них прошло со времён войны. Перед нами не наши преступники. А их далёкие потомки. Которые уже давно живут по иным законам.

Дринтаэцель некоторое время переваривал эту новость. Затем он и одарённый обменялись ошарашенными взглядами.

— Что ж… Это многое меняет. Хотя в моей свите есть и те, кто собственной волей принимал участие в карательных налётах. Боюсь, для них уже нет разницы. Они дрались с ныне живущими. Им есть что вспомнить. И смерть друзей, и собственные раны.

— Но тебе же не сложно будет сделать так, чтобы их было как можно меньше на пиру?

— Я могу. Но приказывать не буду. Пусть решают сами. И в своих солдатах я уверен, — он насмешливо улыбнулся. — Они выполнят приказ, даже если прикажу подносить рабовладельцам глиф во время пира.

— Таких крайностей не надо, — насмешку Альтариэн пропустил мимо ушей.

— Госпожа вестница, а чем мы могли бы развлечь вас на пиру? — вдруг спросил ставленник. — Закон гостеприимства обязывает меня утолить скуку моих гостей. А может, вы сами чем-то порадуете наше общество?

Ира растерялась. Чем развлечь… Хороший вопрос. Так, спокойно, не ломаться. Это их бал и их правила. Хех. Что бы такое изобразить… Песенку про доброго жука[9] выдать? А собственно, почему бы и не да?

— Харана говорила, что вашему народу нет равных в пении и музыке. Мне доводилось слышать только одного из ваших одарённых. Фаль… виконт. Длань Лайоли.

— Фальятоэн? Он прекрасный певец! Вам повезло.

— Не очень. Нет, сначала повезло, он с друзьями выступал на площади в Ризме. Но, увы, впечатление немного подпортила «Пытка совестью», которую ему пришлось применить во время открытого суда.

Ставленник побледнел и посочувствовал почти искренне:

— После такого и правда захочется хороших песен. Что ж, я позову лучших наших музыкантов!

— Отлично. В ответ я тоже попробую что-нибудь спеть. Спасибо Лайоли, теперь я это умею.

— Вы одарённая?!

— Нет. Просто научилась петь.

Ей показалось или Дринтаэцель вздохнул с облегчением?

— Хорошая музыка никогда не бывает лишней. Она утоляет печаль и зажигает сердца. Прекрасный выбор! Сейчас в городе гостят несколько известных музыкантов, они тотчас получат приглашение.

— Простите моё любопытство, но среди них будут…

— Одарённые? Нет. Это просто музыканты и певцы. Сила Видящей очень нестабильна, может выплеснуться в любую песню, потому просить выступать в помещении одарённых — большой риск. Хотя их предостаточно среди учеников и наставников Собора, если вас интересует кто-то конкретно.

«Верю насчёт риска. Ещё как верю! И как стёкла красиво сыпятся, тоже насмотрелась».

— Нет! Спасибо.

— Что ж, в таком случае я хотел бы пожелать вам приятного отдыха. Единственно, попросил бы передать вашим подопечным, чтобы они постарались не покидать дворца. В городе много горячих голов.

— Порядок так и не удалось навести? — уточнил Альтариэн, глядя на полки с книгами.

Дринтаэцель снова сжал подлокотник кресла.

— Карраж не казарма. Амелуту, влари, перевёртыши, нир-за-хар… Порядок установлен, но вы понимаете, Свет Леллы, что для беспорядка хватит одного зачинщика.

— Всё так плохо?

— Нет. Но предосторожность никогда не бывает лишней, когда в город ступает враг. Мне не нужны публичные казни несдержавшихся. Спасибо стенам Собора, но Дланей и Голосов Карающей в городе предостаточно. Отступник проживёт недолго после нарушения запрета. А после придётся объясняться с влари, почему средь бела дня по улице разгуливают убийцы из числа благословлённых Сёстрами.

— Что ж. Согласен. И предлагаю на сём закончить с формальностями, госпожа устала.

— Да-да. Вас проводят в ваши покои. К сожалению, прислужниц во дворце нет, но я пошлю в город срочно привести служанок, и они помогут вам с вашим платьем.

— Спасибо, не нужно, — ответила Ира, задетая тем, что ставленник решил, будто она, подобно амелуткам, не сумеет одеться без помощи. — Я сама могу о себе позаботиться.

— В таком случае жду вас завтра, — он подал Ире руку и проводил до дверей. У самого порога они снова раскланялись и, сопровождаемые слугами, пошли к своим комнатам.

— Чтоб этого ящера тень увела! — ругнулся Балтариэн, когда гости ушли.

— Как я понимаю, тебе не удалось? — спросил Дринтаэцель, усаживаясь за стол и поправляя стопки разлетевшихся бумаг. Разочарованным он не выглядел.

— Нет. На девчонке её собственный, дарованный братанием щит. Недавний. А сверху купол, выставленный вожаком. Если б тронул, пришлось бы объяснять Свету Леллы, что мы не имели намерения напасть.

— Объяснять этому мальчишке я бы так и так ничего не стал, — нахмурился ставленник. — И что, совсем ничего прочесть не удалось?

— Нет. Но житейское чутьё подсказывает, что говорит она весьма поверхностно и совсем не всё. Стоило намекнуть, что я одарённый Илаэрой, как она закуталась в броню, будто я пригрозил ей смертью.

— То, что не договаривает, это и так ясно. Зачем же им в Империю…

Балтариэн пожал плечами.

— Каменная Империя полна чудес. Редко какой творец не удостаивал её посещением, если только дар не обретал и не лишался права входа. Эта вестница любопытна.

— Я бы согласился, что дело только в этом, не таскай она за собой дайна-ви.

— Ваше сиятельство, никто и никогда не получал от влари оружия. И дайна-ви не будут первыми, даже если приведут с собой десять творцов!

— Я знаю это. Проблема в том, что мы не имеем представления, что именно изменит вестница вокруг себя. Каковы её возможности и куда направлены стремления.

— Мне кажется или вас мало волнует, что она взяла дайна-ви под покровительство?

— Не кажется. Если воля Сестёр и высшего Закона такова, что сотня-другая-третья нищих болотных бродяг уже столькими поколениями получила по заслугам и должна быть помилована, значит, не нам перечить воле высших сил. Это меньшее зло. Вестница погуляет по нашим краям, сделает своё дело, и мы снова сможем вернуться к спокойной жизни. А какое в ней место займут помилованные — уже не та проблема, над которой стоит ломать голову. Она решаема. Загвоздка в том, что вестники непредсказуемы. И очевидное не всегда становится реальностью.

— На неё может иметь виды ящер. Я не силён в языке переливов, даже дар не всегда помогает в нём разобраться. Но слишком долго живу рядом с ними, чтобы увидеть, что в его отношении проскакивает явное и ничем не прикрытое покровительство. И было ли на вашей памяти, чтобы кто-то из семьи представлял интересы женщины, которая не носит их дитя? А явление в окне вашей спальни весьма показательно.

— Возможно. Если в Рахидэтель явилась женщина, которая должна выполнить роль, уготованную ей природой, тогда всё ещё проще. Вопрос только в том, что за дитя выйдет из её утробы. Всё-таки вожак… Но нир-за-хар — головная боль привычная. Вряд ли очередной детёныш доставит проблем, даже если вылупится каким-то особенным. Это племя не имеет намерения участвовать в судьбах Низин, а что улучшится или ухудшится внутри семьи с появлением сына или дочери вожака, нас уже не касается. Хотя вестницу в этом случае жаль. Мне доводилось видеть амелуток, что носили яйца ящеров. Неприятное зрелище. Цена, что нир-за-хар платят отступницам амелутского закона, полностью соответствует услуге, что они оказывают.

— Ваше сиятельство, простите за вопрос, но вы действительно решили пустить события своим ходом или…

— Конечно, нет. Просто пока не вижу беды. Свет Лару отдал правильные приказы. В конце концов, кто может спорить с волей Сестёр? К тому же творец прибыл… прибыла одна. А значит, и вклад её будет невелик. В Рахидэтели сейчас нет такой беды, чтобы потребовалось вмешательство более чем одного вестника, как было в приход Близнецов. Вряд ли руки амелутки выкроят что-то глобальное. Просит о милосердии? Выслушаем. Будем хорошими хозяевами. Развлечём на пиру. И даже послушаем, что скажут выкидыши Болота. Но это совершенно не значит, что мы обязаны идти им навстречу в том, что нам не выгодно. Карающая велела не поднимать меча. Но не приказывала переиначивать под них существующий порядок. К тому же пир — это всегда непредсказуемое событие. У нас ещё будет шанс указать нашим гостям их место.

— Каковы будут распоряжения?

— Проявить радушие. В рамках, разумеется. Дланей или Голосов Рити, как я понимаю, в Карраже сейчас нет?

— Наших нет. Из своих, кроме меня и четырёх Дланей Хараны при Приютном доме и Лазарете, сейчас вообще никого.

— Досадно. До сих пор не понимаю, в чём провинились мы перед Сёстрами, что у нас не рождаются одарённые так, как у амелуту. Впрочем, это вопрос не дня сегодняшнего. В таком случае сделай, что сможешь, сам. Или в тягость?

— Пока не нарушаю сёстриного слова, могу всё, что прикажете.

— В таком случае понаблюдай за нашими гостями. Вдруг что узнаешь.

— Слушаюсь. Да, и вот ещё. Соглядатаи с утра донесли. Вы хотели узнать маршрут нир-за-хар, внезапно покинувших город. Они путешествовали вдали от постов, но примерно солдаты смогли прикинуть. И взгляните на вот это свидетельство. Думаю, будет любопытно.

Ставленник склонился над бумагой и внезапно расхохотался.

— Очень вовремя. Спасибо, Балтариэн. С новостями сразу ко мне в любое время.

Одарённый поклонился.

Оставшись один, ставленник некоторое время постукивал по столу ногтями, а после достал бумагу и набросал несколько строк.