Закон Долга. С востока на запад

Глава 10 Ахубад

По своему внутреннему устройству Собор Карража напоминал библиотеку Каро-Эль-Тана: лестницы, этажи, арки и пролёты. Море книг, свитков и картин. Но внешне само здание было ýже и намного выше, имело несколько пристроек разной этажности, соединённых с ним широкими галереями, балконы и цветное оформление каждого мало-мальски значимого элемента.

Ира с Вакку пролетели мимо ворот, у которых их даже ради проформы не остановила стража, и пока поднимались по длинной лестнице парадного крыльца, одарённый успел тыкнуть в каждую пристройку пальцем, обозначив их предназначение:

— Ложа наставников, общежитие, архив, библиотека, оранжерея, зверинец, лазарет.

И первое место, куда Вакку потащил Иру, была Ложа.

На них оборачивались, но не останавливали. По пути встречалось множество людей, от детей до стариков, женщины и девочки с открытыми лицами. Хотя солдатского варианта формы не носил никто, рубах и шаровар предостаточно. В основном зелёных оттенков, выдававших в их обладательницах последовательниц Хараны. Лишь однажды им встретилась солдатка-амелутка. Красный цвет — адептка Фирры. Несколько наград кучкующимся кружком на груди. А вот смотреть на саму женщину страшно. Закатанные по локоть рукава обнажали кожу, изувеченную шрамами. От лица Ира отвела глаза, едва увидела. Да. Этой женщине вряд ли когда-нибудь светит счастливое замужество. И вот уж когда покрывало оказалось бы к месту.

Вакку заметил её взгляд.

— Первый раз все пугаются. Это их цена, — шёпотом сказал он, когда они отошли подальше. — Редко кто из повелевающих огнём остаётся в том облике, в котором пришёл на свет.

— А как же тот одарённый… в Ризме? — она припомнила молодого мага, что чуть не спалил обеденный стол.

— Молод ещё. Не применял огня в бою. До первого настоящего боя. До первого павшего от его руки.

— Но как же… Он ведь выполняет волю своей богини!

— Выполняя волю Фирры, вольно или невольно нарушаешь Первый Божественный Закон. Пока тобой движет правое желание защитить или выполнить долг — отдача невелика. Но стоит дать себя захватить горячке боя, и цена увеличивается в разы. Убийства ради убийства Карающая не прощает. Такие раны, оставленные ею на теле ради урока, не может снять ни один одарённый. Эта наша сестра ещё не самый страшный пример того, к чему приводит потеря контроля над силой огня. Хорошо, что женщин среди них рождается ничтожно мало. Единицы. Ни к чему им носить на теле следы сражений. Но на всё воля Карающей. Да простит она меня за искреннее «увы» в данном конкретном случае.

Протолкнуть в горло вставший ком потребовало практически осознанного контроля над мышцами. В голове пойманным воробушком бился вопрос, но Ира сжала зубы, чтобы не задать его вслух. Не после вчерашней сцены у ворот города. Но Вакку и без слов понял её.

— Илаэра — головная боль вплоть до многодневной мигрени; Харана — боль телесная, без верхнего порога; Фирра — повреждение кожных покровов, несводимые шрамы и тоже — боль; Маяра — рассудок; Рити — перекрытое дыхание; Лайоли — сердце, голосовые ткани и неспособность переносить резкую смену погоды.

— А Зейша? — с трудом спросила Ира.

— У Многоликой нет ни одного последователя. На наше счастье.

— Как это нет?

— А зачем они владычице теней?

Ира не успела задать уточняющего вопроса по поводу очевидных для Вакку, но совсем непонятных для неё моментов. Их беготня по коридорам успешно завершилась у массивной двери светлого дерева, которая поддалась толчку одарённого так, будто была сделана из картона. Он буквально впихнул Иру в комнату, где находился статный старик. Своим появлением они оторвали его от созерцания пейзажа за окном.

Ира распахнула глаза, едва узнала его. Нет, лично представлены не были, и поводов для знакомства не нашлось, но она точно видела его в Ризме на том злополучном приёме! Тот день так прочно отпечатался в памяти, что первую семёрку увиденных на своём веку волшебников она запомнила отлично.

— Наставник! — радостно поприветствовал того Вакку, скинув сразу десяток лет возраста с лица. Искренне, задорно. Как мог приветствовать сын родителя, вернувшись из долгого путешествия.

— Как знал, что найду вас здесь!

— Вакку, мальчик мой, наконец-то нашёл время! Я уж думал, и не забежишь. Слухами о ваших с Довалем нынешних делах весь Карраж пропитался. Подумал было, что и минуты не найдёшь, умчишься не поздоровавшись, — с укором произнёс старик, и, Ира глазам своим не поверила, пятидесятилетний Вакку сконфуженно притих и покраснел, как на первом свидании.

— Да как я мог, наставник! — пробубнил он, и старик рассмеялся.

— Да так же, как и всегда. А где Доваль?

Вакку сразу посерьёзнел.

— С Канашем.

И они оба снова постарели на глазах. Старик тихо произнёс:

— Ты приведи его потом. Среди молодняка есть парочка весьма серьёзных Дланей Великой Матери. Поручусь за них. Не брезгуйте осмотром.

— Да, наставник. Понимаю.

— А ты, собственно, с чем, точнее, с кем… О! Госпожа чужеземка! Или теперь правильнее «госпожа вестница»? Светлого дня! Большая честь!

Ира скованно поклонилась, стараясь всеми силами сделать вид, что её уши не слышали произошедшего на глазах весьма личного разговора:

— И вам светлого дня. И нет. Правильнее Ириан. И никак иначе! — и она с трудом выдавила из себя улыбку. — А вы…

— Ириан, позвольте представить моего наставника Мику Рохана, он Длань Рити.

Вакку прямо сиял гордостью, представляя своего учителя. Тот лишь закатил глаза к потолку от подобной восторженности.

— Очень приятно, господин Рохан, — сказала Ира.

— Неправильно! Мэтр Рохан. Никаких «господинов»!

Он подошёл, положил ладони ей на плечи и принялся внимательно рассматривать. Его руки не светились, постороннего вмешательства Ира не ощущала, да и лицо у старика было доброе. Потому она дала ему возможность себя рассматривать столько, сколько ему было надо. В итоге он усмехнулся.

— А прав был советник Сиверн. Совершённые вами деяния действительно идут вразрез с нашими законами.

— Советник?

— Вы его, наверное, не знаете. Отец её величества Фальтэ — Дравик Сиверн. Тогда в Ризме мы все сломали головы над наказом Великой Матери поставить вас судьёй в караване. Но всё к лучшему! Теперь нам известна воля Сестёр, а уж кому она не по нраву, пусть учатся смирению.

— И вы, мэтр Рохан, тоже считаете, что я совершила плохой поступок?

— Плохой? Что вы! Милосердие никогда не было и не будет плохим поступком! А остановленное сражение — великое благо. Мы, одарённые, знаем это как никто другой. Для нас каждое из них — череда плат за использование дара вопреки Первому Божественному Закону. Нам не дают о нём забыть. И я обязательно появлюсь сегодня на пире, чтобы своими глазами увидеть тех, кого благословила Карающая.

И он снова тепло улыбнулся. Ира чуть расслабилась. Старик ей нравился.

— Простите, а полюбопытствовать можно?

— Конечно!

— В Каро-Эль-Тане мне сказали, что в Рахидэтели есть те, кто может быстро передвигаться. У меня такой проблемы, спасибо Рах-на-Варну, сейчас нет, но я не могу не спросить, каким образом вы успели так быстро доехать от Ризмы до Карража. На чём?

Мику улыбнулся ещё шире, как и Вакку, который затараторил:

— Способ наставника вам не подойдёт, Ириан. Да и зачем он вам теперь, когда есть возможность летать? А если и правда интересно, то Сияющая благословила наставника за его труды на поле брани, во время которых он сумел ни разу не нарушить Божественный Закон! Войскам противника вред нанёс немалый, но никто не погиб от его руки! Мэтр Рохан, он…

— Вакку, — укоризненно посмотрел на разошедшегося ученика Микку. Тот прикусил язык и постарался снова придать себе солидный вид, весьма безуспешно.

— О том, чьи труды были праведны, решать только Великочтимой на Мосту. Но да… Как-то обнаружил, что когда делаю так, то вообще не чувствую ни упадка сил, ни отдачи.

И волшебник требовательно уставился на собственные ботинки. Те, подчиняясь неслышному приказу, быстро покрылись льдом по всей подошве, а после лёд разросся на небольшом участке пола. И старик толкнулся ногой. Ира глазом моргнуть не успела, как он пронёсся мимо неё, вокруг стола и кресла, будто на роликах! Причём умудрялся при этом сохранять солидный вид, держа руки за спиной, а спину ровно. Ботинки скользили по ледовой дорожке, которая на глазах стремительно вырастала прямо перед ними и исчезала, стоило проехать. Весьма профессионально тормознув разворотом на девяносто градусов, мэтр Рохан щёлкнул пальцем, заставляя лёд исчезнуть, и подмигнул ей.

Ире всё больше и больше нравились эти люди. Настолько простые, настолько умеющие радоваться мелочам! Настолько легко впадающие в детство! И как она могла их бояться раньше?

Сделав несколько глубоких вдохов, — полноценной отдачи и правда не случилось, но дышать одарённый стал чаще, — мэтр всё-таки поинтересовался у Вакку причиной их визита. Услышав о желании Иры осмотреть Собор, снова покосился на ученика.

— Ты б ещё нашу гостью дышать пылью в архив повёл! Что интересного в Ложе? Здесь окромя бумаг и скучных разговоров вы не найдёте ничего завлекательного. Может, хотите посмотреть на тренировочные бои кого-то из Дланей? Или, например, лабораторию? Хотя нет, там сегодня огневики работают — от печали подальше! Наш Зимний сад? Или Комнату творимой красоты? Или…

— А зверинец…Зверинец можно?

Теперь ухмыльнулся уже Вакку, провёдший в её обществе не один день. Он совсем не удивился, что фанатка животных попросилась именно туда, и на самом деле он мог бы повести её сразу, но просто не удержался, чтобы не познакомить поближе с наставником. Да и сам он давно его не видел. У мэтра возраст уже не маленький, встречи нечасты, носимые службой из одного конца страны в другой, пересекаются они редко. Годы всё более начинали напоминать Вакку о себе, что уж говорить о наставнике! Очень боязно становилось на сердце, когда он думал о том, что однажды приедет и окажется на месте Доваля. Разве что не у ворот Приютного дома, а на Церемонии светильников, провожая того в последнюю дорогу. Раньше он и правда мог запамятовать поздороваться, но чем больше годы брали своё, тем более ответственным и педантичным становился в этом вопросе ученик. Хотя наставник по старой памяти всё ещё пенял ему за беспечность.

— Конечно! — ответил меж тем Микку. — Только надо зайти к ключникам и выдать вам защиту. Многие животные зверинца опасны. Пойдёмте! Я провожу вас.

В обществе мэтра Рохана их маленькая группа привлекала куда больше внимания. Все встречные спешили поздороваться, кто-то на ходу пытался решать насущные вопросы. Пару раз мэтр останавливался, чтобы черкануть автограф на наспех принесённых документах. И да. Это снова была ручка.

В обители ключников их встретили с любопытством, но никто не полез с расспросами. Полная женщина в классическом весьма скромном наряде амелутки без покрывала выдала Ире перчатки до локтя из кожи и металла, накладку на шею, не поймёшь — не то ошейник, не то воротник, всучила в руки шлем с прозрачной пластиной спереди и плащ, щедро ушитый металлическими бляшками. Вакку забрал у Иры весь этот груз.

— Их прямо сейчас надевать не обязательно, — объяснил он, видя её ошарашенное лицо. — Мы ещё не знаем, какие именно вольеры пойдём смотреть. Но я скажу, если понадобится.

Крытая галерея с широкими и высокими окнами, которые давали прочную защиту от непогоды и совершенно не мешали любоваться пейзажем за окном, привела их к трёхэтажной пристройке. Попетляв по коридорам, они попали в огромную залу. Потолок располагался как раз на высоте последнего этажа. Несколько гигантских светильников, дающих яркий, почти режущий свет, медленно покачивались, надёжно удерживаемые грубыми цепями.

Вольеры. Клетки. Аквариумы. Банки и пробирки. Животные.

Будто московский зоопарк уместили в одной комнате. От насекомых, ползающих в закрытых колбах, которые рядами стояли на столах и полках, до поистине гигантского… наверное, всё-таки головастика… или тритона, плавающего в аквариуме до потолка прямо напротив них. Уши резало птичьими криками. Некоторые животные заметались по вольерам, а кто-то лишь слегка поднял голову при виде новых людей.

Вокруг сновали последователи Хараны, мелькали вспышки творимой магии. Зверей успокаивали, кормили, чистили вольеры и осматривали. Некоторые такие сценки вызывали дрожь по позвоночнику и стойкую ассоциацию, что люди входят в клетку к голодным, совершенно не приручённым тиграм.

К ним подошёл сотрудник заведения, поздоровался с Микку и Вакку и уже готов был тащить по их просьбе Иру по залу, устраивая наиподробнейшую экскурсию. Но она не двинулась с места.

— Ириан, что с вами? — спросил Вакку взволнованно, когда Ира не отреагировала на ладонь, которой помахали прямо у неё перед лицом.

Она не нашлась со словами, погружённая в странное чувство и ощущая зов, очень похожий на вещание. Тихое, еле заметное, но настойчивое, как писк комара. И источником его был не Варн или кто-то из его родичей. Ира ошарашенно замерла осознавая. Источник находился… в её кармане.

Куплетик нагревался. Она чувствовала это сквозь рубаху. Он плавно набирал температуру, но не так, как обычно, — неумолимо и прямолинейно, а толчками. Туда-обратно. Туда-обратно. Это до жути напоминало биение сердца, только не дрожью мышц, а ударами тепла. В какой-то момент Ира рванула камзол и взяла его в руки. Раковина «запела», издав крик раненого кита.

В ответ на эту «песню», аквариум дрогнул от таранного удара «головастика». Он ударился, сделал несколько кругов у самой передней стенки и замер, уткнувшись в неё мордой. Длинное тело извивалось позади него, дрожали плавники, но морда оставалась неподвижной, пристально изучая их с той стороны стекла.

— Эта рыба с озера Чагъери… Да? — Ира не сомневалась в выводах, подсказанных чутьём, просто что-то надо было сказать вслух, чтобы разорвать ошеломлённую тишину.

— Это не рыба, — хрипло ответил ей сотрудник зверинца, — Ахубад. Чудовище, одно из тех, что населяет его. Откуда вы знаете о них, госпожа вестница?

Ира сглотнула.

— А я и не знаю, — она перевела взгляд на раковину, — он знает.

Она погладила створки подушечками пальцев, и раковина снова издала плач кита.

Ахубад не шелохнулся, лишь хвост стал биться яростнее, разгоняя толщу воды.

— Что вы имеете в виду?

Ира не ответила. Прижав раковину к груди, она прошла прямо к аквариуму. Пока она приближалась, ахубад, чертя мордой невидимую линию, опустился ниже, и его уродливые очертания оказались прямо напротив её лица.

Недотритон не являлся ни красивым, ни милым, ни занимательным зверем. Смотреть на него неприятно. В отличие от Низза, да простит он за сравнение, в нём не чувствовалось разума. Это было именно животное, из тех, от которых стараешься убраться подальше, едва увидишь. Так почему она стоит практически вплотную к стеклу и чувствует такую непередаваемую тоску на сердце? Пальцы снова коснулись раковины, и в голове мелькнула догадка.

Эмпатия! Раковина считывает эмоции вокруг, создавая из них песню. Но кто сказал, что это работает в один конец? Может, сейчас раковина, встретив «соотечественника», делится их общими эмоциями? Ведь откуда-то Ира знает, что они вышли из одного водоёма? Откуда, если впервые в жизни видит ахубада и ни разу не была на озере Чагъери?! Просто раковина знает. Забавный питомец, да? Музыкальная шкатулочка?

— Откуда он у вас? — спросила она подошедших одарённых, не сводя глаз с поистине жуткого создания.

— Чудом. Его мелким выловили. Случайно. Это первый ахубад, который попал в руки наших учёных. Мы надеялись выяснить неизвестные доселе тайны озера и найти надёжное средство защиты от этих зверей.

— Нашли?

— Увы.

— Так почему он ещё здесь?

Ире собственный вопрос показался странным. Разве кто-нибудь будет отпускать животное из зоопарка только потому, что завершены все исследования и проведены все наблюдения? Но что-то внутри сложило мысль именно в такие слова. И чувствовалось, что они не принадлежат ей. Словно кто-то её устами задал вопрос: «Вы получили что хотели. Зачем продолжаете мучить?»

Да что же это такое?! Откуда эти мысли?! Накатил липкий страх. Опять оказаться под властью непонятных сил, опять не контролировать эмоции и чувства!

«Варн!» — паника вылилась в странную реакцию: хлоп! — и её словно накрыло крышкой. Будто она наспех накинула одеяло на голову, чтобы не видеть ничего страшного вокруг. Как ребёнок, что боится монстров под кроватью. Куплетик взвыл белугой, а ахубад раскрыл пасть, полную зубов, напугав Иру до помертвения. По той стороне стекла скользнул длиннющий язык в крупную пупырышку с тонкими отростками-жгутиками.

Вокруг заискрили вспышки: одарённые опомнились, кто-то приложил руки к стеклу, посылая волшебное течение сквозь него в воду. Живительный свет окутывал монстра, но он не двигался с места. Всё так же прилип к стенке аквариума, водя по нему языком.

Ира не могла отвести от него взгляд. Чего же ты хочешь?!

Вломившегося в двери Варна Ира не увидела, а почувствовала. Послышались рассерженные возгласы — он сбил кого-то. Секунда, и лапа обернулась вокруг её грудной клетки и оттащила подальше, что вызвало ещё один тоскливый плач раковины. Амелуту шарахнулись в сторону, стараясь убраться подальше от нир-за-хар, оставляя ящера и его наездницу вдвоём.

«Что происходит?! Что ты тут опять устроила, самка! На минуту оставить нельзя!» — Варн был рассержен, ощущая, как её страх гуляет и по его чешуе тоже.

«Варн, он вещает! Я слышу его! Но как-то странно… Ему что-то надо, но я не могу понять, что именно!»

«Вещает?! Это же просто зверь. Они не могут вещать! И отойди подальше! Эта тварь опасна. Именно такие порвали крылья Марну!»

Ира захлебнулась гневом ящера и ужасом. Такие же создания ранили сына вожака?! Сглотнула ком в горле. И начала дёргать пальцами, потому что Куплетик раскалился на максимум. Это чувствовалось почти угрозой, на грани. Словно он предупреждал, что если она не подойдёт к аквариуму, то дальше будет только больнее.

Аккуратно выпутавшись из объятия, она вернулась к стеклу. Варн не остановил её, полный изумления.

«Это же… похоже на наш Круг…» — донеслась до неё мысль.

Она вспомнила, как ящеры сидели, держась за руки, и как мысли стали одни на всех. Проникновение с желанием помочь, узнать и приблизиться. Получается, что раковина хочет именно этого? Круга? Связать, рассказать, донести?

Она неуверенно подняла руку и коснулась стекла. Ахубад убрал язык и закрыл пасть, спустившись ещё ниже, прямо к её ладони.

Иру снова терзала тоска. Множество слов, но языка она не понимала. Ей говорили, но она не способна была перевести. Тоскливый плач Куплетика вторил её бессилию.

«Варн…» — позвала она.

Никто, кроме него, не мог помочь понять. Она лишь придаток, проводник чужой силы. Вещание доступно ей в урезанном варианте — лишь то, что досталось от братания. Только нир-за-хар в их кругу мог сделать это странное общение понятным. Но она не могла настаивать. Он помнит, он злится. Его потеря слишком велика. Требовать, настаивать было бы низко.

Минуты шли. Плач раковины заставлял дёргаться всех одарённых, подошедших посмотреть на невиданное зрелище. У них горели глаза, но резкий жест Микку Рохана прервал всякие попытки задать вопросы.

Внезапно Ириной ладони, поверх надрывающегося моллюска коснулась когтистая лапа. Круг резко замкнулся, и вещание, как стихия, поднялось волной. Она всё ещё не понимала ни слова, но чувствовала, что Варн погружён в диалог и знает значение каждой набегающей волны.

Разорвал «разговор» не он. Ахубад извернулся и, уйдя в бросок, поплыл к центру аквариума и завертелся там, сложившись в непрерывно движущийся клубок.

Варн убрал руку.

— Он и правда просто зверь. Он общается не вещанием, а какой-то… оборванной его формой. А эта твоя музыкальная штуковина способна слышать эти волны и откликаться на них. Он…

— Что он хотел?

Варн сжал кулаки. Его взгляд пронзал толщу воды, такой резкий, что лишний раз порадуешься, что среди его нечеловеческих навыков нет умения превращать в камень, подобно горгоне Медузе. Он несколько раз открыл и закрыл рот, чуть приподняв губы, так что блеснули клыки, резко выдохнул. По шкуре поползло раздражение. Ответил, выделяя почти каждое слово, будто старался не забыть везде поставить ударение.

— Домой. В нём заложен какой-то совершенно дикий инстинкт защиты. Такой разве что у самки по отношению к детёнышам бывает! Этот инстинкт развивается вместе со взрослением и требует выхода. Защита территории. Защита чего-то на этой территории. Его корёжит от невозможности подчиниться этому инстинкту. Он вырос в ящике и ни разу в жизни не имел возможности поддаться этому чувству. Защитить.

— А что он должен защищать? — спросил стоявший рядом последователь Хараны.

— А тени его знает. Что-то из озера. Может, свою стаю, может, свою самку, может, просто озеро как таковое. Говорю же — это не язык! Он не мыслит разумно. Не облекает желания в слова. В нём говорит зверь, и я понимаю его только потому, что сам тоже имею в себе Зверя. Вам лучше прикончить его.

Ира дёрнулась от макушки до пальцев ног.

— Что ты такое говоришь, Варн?!

— Он умирает. Инстинкт пожирает его изнутри. Он у вас ведь уже бросался на собственный хвост? — спросил он одарённых.

— Да, седмицы две назад, — ответили ему. — Еле успокоили.

— Это только первый шаг. Скоро он начнёт беситься, с каждым разом причиняя себе всё больший и больший вред. Пока сам не прервёт свою жизнь. Уже начал. Он должен либо исполнить то, для чего рождён, либо сдохнуть. Второе милосерднее, особенно если сделаете это быстро.

Ира дрожащими пальцами прижала к себе раковину. Только сейчас она присмотрелась к хвосту ахубада и различила на нём рваные полосы, едва затянувшиеся и выделявшиеся белёсыми нездоровыми краями. И это только начало. В голове вертелся только один вопрос. Тот самый, который очень хотелось задать. Но она понимала, что не сможет. Не при Варне, который и так пошёл навстречу, несмотря на своё горе. Да и не рыбку это в другой аквариум пересадить. Щека стала мокрой. Надо уйти. Надо, пока они не сделали…

Её кто-то тронул за руку. Она обернулась и увидела незнакомую женщину среднего возраста с приятным лицом. Её мозолистая рука, покрытая мелкими шрамами, нежно коснулась стекла.

— Могу я поговорить с ним? — спросила она и кивнула на раковину. — Или что вы там делаете, чтобы общаться. Хочу попробовать передать ему послание.

Ира утёрла щёку рукавом и кивнула. Что уж теперь… Она взяла одарённую за руку и нырнула в состояние готовности принять любое сообщение. Не вещала сама, но снова, как тогда в ратуше, стала проводником. Почему-то это оказалось так просто.

Раковина нагрелась, и ахубад, внезапно прекратив вертеться вокруг своей оси, снова приплыл к стенке. По рукам женщины, по Ириным рукам, по раковине потекла светящаяся волна. Как речка, зависшая в воздухе. Она обернулась вокруг морды «головастика», но тот не обратил внимания. Вещание лилось и лилось, пока одарённая не приложила ладонь к стеклу. Уродливая морда подплыла поближе и ткнулась в стенку в этом же месте. Лупоглазые шары белков серого цвета потемнели и покрылись едва заметными трещинами.

Одарённая опустила руку и тут же принялась разминать её, морщась от боли.

— Он не тронет разумных, пока не доберётся. Уберите заслонку!

Её приказ приняли как руководство к немедленному действию несколько мужчин, бросившихся оббегать аквариум. Через минуту звук трущихся друг о друга цепей и давно не смазанного механизма проехался по ушам, причинив почти физические мучения.

На дне аквариума тронулся тонкий слой грунта и, присыпанный песком, показался квадратный люк, медленно отъезжающий в сторону. А следом за ним с места сдвинулась проржавевшая решётка. Потоки воды устремились заполнить свободное пространство. Ахубада затягивало в образовавшуюся воронку, но его мощи хватало, чтобы сопротивляться течению. Стоило люку открыться полностью, а решётке освободить проход, как он слился с водой и в одно мгновение исчез в трубе.

Ошарашенная Ира дёрнулась к стеклу.

— Куда он?!

— По трубам в подземные каналы. Там — подземными реками и озёрами до наземных водоёмов. А они все ведут к Чагъери. Домой.

Варн, изрядно почерневший, бросил на одарённую недовольный взгляд.

— Эта тварь не скажет спасибо. Да, она, по воле твоего дара, не тронет разумных, пока не доберётся до дома. Но после, может, уже кто-то из твоих друзей поляжет на Озере от его клыков.

— Священна любая жизнь, — просто ответила женщина. — Неужели, вожак нир-за-хар, ты думал, что мы поднимем нож на того, кого выращивали с молодых клыков?

— Дрянное создание вы вырастили, — бросил он и, развернувшись, покинул зверинец.

Иру полоснуло его эмоциями, моментально убив всю радость от хорошего окончания истории с томящейся в неволе зверушкой. Больно. Как ножом под рёбра. Может, и выживешь, но прямо сейчас хочется просто лезть на стенку.

— Простите, мэтр Рохан, Вакку, но…

— Мы понимаем, — просто сказал Микку, проследив за её взглядом. — Бремя братания. Не будем задерживать. Спасибо, что раскрыли нам глаза на мучения этого создания. Если захотите в другой раз прийти, двери всегда открыты. Вас проводят к выходу.

Он махнул кому-то, и Иру вывели под руку, а она даже не обратила внимания, кто был её спутником.

Варн пошёл ей навстречу, переступив через себя. Это нельзя оставить без благодарности. Но как ответить взаимностью, она не знала. А ещё понимала, что пока они в Карраже, не найдёт в себе сил снова зайти в зверинец.