Закон Долга. С востока на запад

Глава 9 Вид сверху

Вымотанная дорогой и официальной встречей, Ира отрубилась, едва прилегла на кровать, не раздевшись, не разувшись, не осмотревшись. Ночью, когда сон внезапно ушёл, незнакомая комната напугала. От погасшего камина тянуло скупым теплом. Скинув лишнюю одежду и стянув с кровати простынь, которую наверняка успела запачкать ботинками, она огляделась, давая глазам привыкнуть к темноте. Сундук нашёлся быстро, как и свежая рубаха.

Натянув сапоги, она выглянула в коридор. Высокие стены, давно не чищенные окна и темень на лестницах не внушали доверия. Заблудиться — как нечего делать, так что с «попить водички» придётся подождать до утра. Внезапно потянуло резким сквозняком, и Ира, бросив взгляд в ту сторону, откуда он прилетел, заметила приоткрытую дверь. Неуверенно сделав несколько шагов, она обнаружила, что та выходит на балкон. Уже подорвавшись закрыть её наглухо, увидела стоящую у перил тёмную фигуру.

— Лэтте-ри?

Он обернулся, быстро пробежав взглядом по рубахе, раскрыл полы плаща. И Ира скользнула в объятия, стараясь не потревожить кристалл, что висел у дайна-ви на груди и защищал от смертоносного влияния ночного холода.

Какое-то время они молча смотрели на спящий город, погружённый практически в абсолютный мрак. Луны плотно закрыты тучами, редко какое окно освещал светильник. Шпиль Собора светился странным розово-фиолетовым светом, привлекая внимание и не отпуская. На башнях горели небольшие сигнальные огни. Горы, укутанные мглой, давили на сознание, но страха не было. Словно старшие и куда более мудрые товарищи взирали сверху на играющих в песочнице детей.

— Они не принимают нас всерьёз, — разорвала Ира молчание. — Для них это всё… несущественно. Он улыбался, а смотрел так, будто мы бродяги, внезапно потревожившие покой посреди ночи.

Ей не надо было объяснять, о ком именно говорит.

Лэтте-ри уместил подбородок у неё на макушке, спрятав её закоченевшие пальцы в своих ладонях, и тихо ответил:

— Ожидаемо.

— Я боюсь, что из-за моей затеи мы теряем время. Надо было сразу лететь на Болото. Прямо режет это ощущение. Там же сейчас… Осень.

— Только итог покажет, напрасно всё было или нет. Несколько месяцев назад у нас впереди был только Мост.

— Сколько погибнет от холода, пока мы тут… красотами любуемся?

— Лишь те, кому предначертано. Не зажигай раньше времени погребального костра по живым.

— Я… боюсь не оправдать доверия. Что если ошиблась?

— Все ошибаются.

— Но цена!.. Сёстры уверены, что я что-то там могу. А я вот нет. Совсем нет. Дурь в голову ударила, а все и послушали.

— Ты уже смогла. Мы живы. Прошли в Руин-Ло, узнали способ спастись от холода. Тану, королева-мать, Свет Леллы и остальные начали осознавать нас как молодую расу. Мы в Карраже и не в плену. Хватит сомневаться. Не трать на это силы. Они понадобятся, когда наступит завтра.

Некоторое время Ира боролась с неуверенностью пополам со смущением. Так и хотелось что-то сказать, но язык не повернулся обесценить то, что для других было дорого. Хотя в её глазах собственные поступки не казались чем-то существенным. Каждый бы смог. Наверное.

— Завтра пир… — пробормотала она, наконец, — мне почему-то подвох чувствуется. Не знаю, откуда это ощущение.

— Раз чувствуешь — доверяй. Уверен, что ставленник не упустит возможности задать неудобные вопросы и сказать слова, которые при зрителях придётся проглотить. Лин весь вечер нотации читал. Он лучше всех нас владеет этими тонкостями.

— Интересно. А он этим тонкостям… специально учился?

— Мы соседствуем с Северными горами, где живёт народ ведьм. У нас с ними давние договорённости, а Лин — посол между Общиной и Кланом.

Глаза у Иры стали круглые-круглые. Ничего себе! Вот уж не ожидала, что младший брат Лэтте-ри занимает такую высокую должность, всегда воспринимала его ведомым. Он ведь реально младше и ни разу не показал, что может быть кем-то, кроме отличного бойца!

— Да уж… тогда ему, конечно, виднее.

Она обернулась и увидела, что Лэтте-ри едва заметно улыбается с оттенком гордости. Очень яркая эмоция.

Говорить не хотелось. Все тревоги имели весьма смутный силуэт, и их пока не получалось облекать в слова. А для прочих бесед они им давно не были нужны.

Огни разгорались то тут, то там. Гасли и зажигались окна. Жизнь в Карраже ночью лишь приглушалась, но не затихала насовсем. Где-то слышались голоса, нестройность которых намекала на горячительное времяпрепровождение обладателей, где-то раздавались строгие команды стражи. Большой город. Его настроение мало изменилось спустя эпохи. Красивая обёртка, слово welcome и душа торговца, вручающего бесполезные сувениры. Пока так. Поменяется ли что-то завтра, найдут ли они хоть одну отзывчивую душу там, внизу, среди городских площадей или так и останутся незваными гостями? Станет ли пир праздником или очередной проверкой на вшивость?

Ира двинулась, прижимаясь теснее, прячась от холода, а Лэтте-ри крепче сжал руки. И возможно, впервые за всё это время она почувствовала, что, может, и есть он — мизерный шанс, что справится. Ведь теперь не одна. Завтра будет завтра, а сейчас хотелось украсть у ночи минутку слабости, возможность не принимать решений и не бояться за собственный выбор.

Лишь долгое время спустя дайна-ви непререкаемым жестом увёл Иру с балкона: холодно и сон жизненно необходим. Проводив до дверей спальни, Лэтте-ри потратил минуту, чтобы заправить ей за уши растрёпанные ветром волосы. Пальцы его были напряжены, будто он собирался с духом, чтобы что-то сказать.

И сказал.

— Завтра ты поедешь смотреть город. Как бы ни сложилось, не сближайся с Саланталем.

— Почему?

— Мы его знаем.

Продрогнув до костей в холодной комнате за ночь, Ира выползла наружу, гремя зубами, как кастаньетами. Наткнулась на ожидавшую служанку-амелутку: ставленник всё-таки прислал помощницу. Поджав губы, Ира была вынуждена улыбнуться — ну не обижать же женщину. Как выяснилось из краткого, но содержательного разговора, она приходилась племянницей замковому повару, который жил поблизости со всей своей многочисленной роднёй. Среди них ставленнику не составило труда найти временное сопровождение для гостьи. Её помощь оказалась кстати, ибо замок женщина знала как свои пять пальцев.

Завтракать пришлось в одиночку. Все остальные уже успели поесть и разбрелись по своим делам. Огромная зала, где ей накрыли, не внушала уюту сердцу. Каждый стук столовых приборов разлетался эхом, напоминая, что она сейчас одна. Кусок в горло в такой обстановке не лез, потому приходилось буквально заставлять себя заботиться об энергетическом снабжении организма — день предстоял не из лёгких.

Предостережение Лэтте-ри о личности гида тоже не добавляло спокойствия. «Знаем». Не так уж сложно догадаться, в каком именно качестве дайна-ви знаком этот эйуна. Альтариэн, рекомендуя его, ориентировался на навыки проводника. Знал ли он о военном прошлом виконта? Скорее всего, да. Но очевидно, не считал этот факт его биографии определяющим или серьёзно полагался на солдатскую дисциплину. У Иры не было причин сомневаться в выборе герцога, но…

Она решила не отступать от спонтанно изложенных планов и перед экскурсией присмотреться к городу сверху. Навестив Смагу и выдав тому щедрую порцию ласки, Ира послала зов с просьбой о встрече.

Варн примчался быстро, расточая вокруг видимые только им двоим радость и предвкушение. Ящер обожал горы и готов был со всем миром делиться этим чувством. Только вряд ли до сего дня мог найти кого-то, кроме семьи, кто оценил бы этот восторг. Превращение стремительное, чудом не снёс хвостом несколько каменных клумб с парадной лестницы. Ира едва успела схватиться, как он поднялся в воздух. Впервые испугалась: земля была слишком близко, навернулась бы, и никакие навыки не спасли от тяжких телесных. На её ворчание вожак даже внимания не обратил, стрелой набирая высоту, не растрачивая время на парение или воздушные фигуры. Карраж уменьшался на глазах. Он уже не интересовал ни ящера, ни Иру.

Горы…

Варн отлетел чуть подальше, чтобы Ира могла полностью оценить картину. Отвесные скалы, головокружительной высоты ущелья, тонкие, едва заметные чёрные ниточки проторённых дорог. Выше, выше, выше… Но на самую высоту Варн её не понёс.

«Тебе сейчас нужна вся твоя духовная сила на ближайшие дни. А моя семья… сама видела. Затопят чувствами, долго отходить будешь. Но живём мы во-о-он там. Видишь дорогу, что идёт от Западных ворот Карража? Сейчас покажу вход в Империю, подлетим поближе. А на самой вершине — мой дом. Сразу за Надвратным пиком. Там плато. Надеюсь, что когда-нибудь у нас будет время слетать туда».

И Ира почувствовала: надеется. Он искренне мечтает показать ей дом. А пока метнулся, круто снижаясь, следуя за петляющей нитью дороги, облетая гору. Вход в Империю открылся внезапно, за очередным поворотом. И тут же шокировал, подавил разум.

Огромные каменные ворота. Строительными лесами тут явно не обошлось, и не факт, что подъёмными кранами. Как могли построить что-то столь громадное? С помощью чего? Вход обрамляли статуи в виде уродливых существ с острыми ушами, корчащихся в судороге. На их шеях — широкие ошейники. Эта уродливая, но с филигранной точностью выполненная скульптурная группа внушала ужас. Не так она представляла себе вход в Империю творчества и мастерства.

«Это Первые. Те, которые восстали против живых. Напоминание всем ныне существующим об обещании, что дали влари, положив последний камень в их тюрьме. Не следовать заветам Сестёр. Влари поклялись защищать порядок и никогда не становиться сообщниками войны. Однако помня, что жизнью своей обязаны Фирре, дали обет не отрекаться от долга перед родительницей и стать защитой живым, не разделяя народов и племён. Они не продают оружия, не снабжают ни армии, ни одиночек. Но их страна его полна. Они дали слово использовать его на благо Рахидэтели и для защиты своего дома. В древности несколько раз находились желающие захватить Каменную Империю, но влари пересчитали клыки обидчикам так, что даже у их потомков озноб по хребту ползёт при мысли, что могут зазвучать боевые барабаны подгорников».

Ещё раз осмотрев скульптурную группу, Ира поёжилась. Загадка строительства Ворот может стать почище истории пирамид в Египте. Ведь до сих пор раз за разом подвергается сомнениям официальная версия из учебника. Влари… Кто же вы такие?

Варн меж тем развернулся обратно. Но к городу не полетел, а сделав крутой крюк вокруг горы, внезапно сбросил личину старшего облика, поймал Иру на руки и подлетел к уступу, на который в здравом уме никто бы не полез. Площадка была достаточно широка, чтобы сесть, вытянув ноги. Позади возвышалась гора острых булыжников, а выше — отвесная скала, столь ровная, что самостоятельно и без оборудования по ней взобраться не представлялось возможным. Такой же обрыв, но куда глубже, зиял под уступом, на котором они, лишённые страха высоты, присели отдохнуть.

Голова кружилась. От полёта, от пейзажа, от собственной смелости и красоты вокруг. Варн не переставая источал тепло: летать в плаще глупо и неудобно, а осенняя погода уже старательно лезла во все щели под одежду.

«Нравится?»

«А то ты не чувствуешь? — хмыкнула Ира. — И дай догадаюсь, на эту смотровую площадку только вы можете попасть?»

«Любой, кто умеет летать. Но это не смотровая площадка. Видишь? — он указал на камни. — Ничего тебе не напоминает?»

Ира присмотрелась, и её передёрнуло.

«Это… похоже на туннель. Тут был обвал, да?»

«Туннель. Но обвала не было, мы сами его заложили. Когда-то у влари здесь была огромная отдушина. Тут постоянно витала в воздухе какая-то гадость — пыль, копоть, что-то чадящее. Пахло, не дай вдохнуть! И эта дрянь оседала на шкуре, смешивалась с влагой и с трудом отмывалась. Ну и нашлась стайка детёнышей, влекомых шалостью. Это ж надо! Цвет шкуры сменить, да ещё на такой неброский, в охоте, мол, полезно. Перемазались. Почти цветом с камнями слились. А потом решили по туннелю пройти, секреты влари подглядеть. В общем, по детству столько делов наворотили, поломали уйму всего. Да и самих чуть живых вытащили — все глотки забило этим дымом, дышали через два рыка на третий. Им потом даже от влари влетело, при их-то миролюбии! В общем, совместно порешили лаз завалить. Влари отдушину в другое место вывели, да и защиту повесили — ни одному нир-за-хар не пробить. А тут теперь просто место отдыха. Низинникам не понять, а нам нравится».

«И я понимаю почему. Спасибо».

Город они всё же посмотрели. Сверху казалось, что это огромный жук с округлым панцирем из стен и лапками-башнями карабкается в гору. Несколько ярусов, каждый выше предыдущего, и «рог» Собора впереди на «мордочке». На верхних площадках массивных башен можно было разместить куда больше одного дозорного. Да что одного — и десяток поставь, толпиться им не придётся! Стены такие широкие, что легко могла проехать телега. Бойницы странной вытянутой, похожей на глаз формы не поддавались исчислению. Если за каждой спрятать стрелка и попросить высунуть стрелу, город превратится в дикобраза. По стенам через равные промежутки разбросаны противоосадные приспособления. Жутко было ощущать, что всё это — не музейный экспонат. Особенно неприятно поразили стационарные очаги и огромные котлы над ними, от которых к стенам шли широкие желоба. Даже представлять не хотелось, какие жидкости могли там вариться и как использоваться.

В противовес массивному окружению, внутри город, за редким исключением, казался лёгким. Строений в духе эйуна было немного, а радостные и тёплые домики амелуту легко справлялись с разгоном серости и мрачности. Заботливыми руками жителей были разбиты сады, клумбы в кадках и газоны меж каменных мощёных дорожек и лестниц. Сейчас деревья, в силу сезона, стояли голые, а клумбы пустовали, но легко можно представить, как роскошно всё это кропотливо выращенное будет смотреться весной. Карраж напоминал моллюска — твёрдый, жёсткий, с трудом открывающийся панцирь снаружи и мягкое, нежное тело внутри. И Собор — жемчужина на этом ложе, переливающаяся всеми цветами радуги. Ира про себя усмехнулась. Сравнение «и в темноте будешь светиться», обычно применимое к радиации, тут было очень к месту, хотя речь шла о волшебстве. Очень хотелось узнать про столп амелутской науки волшебства поближе, но не соваться же в одиночку. Варн уловил её мысль.

«Я нашёл тебе подмогу», — сказал он, уходя в головокружительный вираж вниз. Ира вцепилась мёртвой хваткой в гребень — её чуть не сдуло потоком. Искры от смены облика лишили видимости, недолгое падение в пустоту, и её хватают, встряхивают и подвешивают в воздухе в двадцати сантиметрах над землёй, прямо перед носом у резко затормозившего Вакку.

«Он абсолютно свободен до вечера», — усмехнулся Варн.

«У тебя совесть, вообще, есть?!» — возмутилась Ира бесцеремонности ящера.

«Не-а. Нам известно значение этого слова и его смысл, но у нас такой части натуры нет. Если совершили ошибку — испытываем горечь осознания. И если платить некому и отчитываться не перед кем, то живём дальше, извлекая уроки. Даже «неостановимое покаяние» на нас действует не так, как на вас. Оно заваливает воспоминаниями, заставляя чувствовать себя слабым и неопытным, как детёныш, но мучиться — нет. Такого не бывает».

С этими словами он отпустил её руки, и она чуть не свалилась прямо под ноги одарённому. Варн улетел, ответив на возмущённый всплеск эмоций Иры весёлой усмешкой и сообщением, что ему надо проведать семью.

— Светлого дня, мэтр Вакку, — неловко начала она, возвращая внимание одарённому.

С ним ей приходилось общаться нечасто. Поначалу как-то общих тем не было, потом она откровенно боялась, зная о его способности насылать холод. Затем уже барон с герцогом берегли от тесного общения. Знали, что Вакку Римс охоч до новых знаний, не жалеет сил и не стесняется в средствах, чтобы их добыть. Хотя, видимо, сейчас лучше него никто ей не поможет, но для начала о важном:

— Как там капитан? С ним всё хорошо?

— И вам светлого дня, — ответил Вакку, — Довалю лучше. Но после посещения Приютного дома сам не свой. Вчера вернулся к службе, но утром господин барон выгнал его приводить себя в порядок. Велел без осмотра Дланей Илаэры не возвращаться. Сейчас он в трактире душу отводит. Не волнуйтесь, он сильный. И ответственный. Напьётся, проспится, сходит к лекарям и на пир явится.

— Может, не стоит… Всё-таки такое горе…

— Мы солдаты, Ириан. Нам не впервой терять близких, — серьёзно ответил одарённый и перевёл разговор. — Простите, но вы что-то хотели? Или вожак неудачно выбрал место для вашего приземления? — он не скрывал волны брезгливости в голосе, но с лицом ему удалось совладать.

— Хотела. Варн сказал, что вы свободны…

— Для чего?

— Я хотела посмотреть Собор. Можно? Или туда не…

Ира поняла, что попала. На неё смотрели горящие глаза фанатика, который через секунду уже без всякой деликатности тащил её за руку в гору. К огромной лестнице, ведущей к воротам Собора.