Закон Долга. С востока на запад

Глава 5 Прощание

Новость о внезапном отъезде двух амелуту и Мрат застала Иру врасплох. Не то чтобы она могла как-то повлиять на решения герцога и барона, объяснивших отъезд подчинённых служебной необходимостью, но численность их отряда и без того не отличалась величиной. Потому отсутствие целых трёх бойцов неприятно царапнуло.

Сквирри не торопились выпроваживать их. С тех пор как лес замолчал, вопрос об отъезде куда-либо отпал сам собой. И отряд решил задержаться на пару суток, чтобы не наспех, а основательно завершить торговые дела и банально отдохнуть. Впереди маячил долгий путь с непредсказуемыми последствиями в конце, и стоянка в безопасном и гостеприимном месте, в которое внезапно превратился лес сквирри, была кстати. Предстояло продумать не только маршрут до Мрекского болота, но и линию поведения при столкновении с кем-либо в пути и по прибытии. Дайна-ви не стремились облегчать эйуна и амелуту задачу рассказом об устройстве своего общества или личности правителя и гнули линию «глаза расскажут больше». Ира была с ними солидарна, тем более что собиралась круто вмешаться в маршрут.

Сейчас она с воодушевлением и блеском в глазах рассказывала Альтариэну, Каю и всем троим дайна-ви свою гениальную идею. Она часто дышала, стараясь поскорее раскрыть, какой шанс был упущен и как здорово, что удалось сообразить. Но минута за минутой её запал пропадал прямо пропорционально вытягиванию лиц собеседников. Закончила она почти шёпотом, чувствуя себя так, будто со счастливым лицом напорола преподавателям ахинею по их любимому предмету.

— Ириан, я понимаю вашу радость от осознания открывающихся возможностей, но у этой затеи есть много «но», — сказал ей Альтариэн.

— Хорошо. «Но». А можно их узнать? Прям по списку?

— А список немаленький, — сказал Каю. — Единственная дорога в Империю — через город Карраж. Это крупный город, сравнимый с любой из столиц, где собираются представители всех народов. Ехать туда, не предупредив о приезде дайна-ви и амелутки без покрывала хозяев города — искать беды. Стража вас не тронет — там действуют законы влари, которым без разницы, как одета женщина, но в толпе всегда достаточно блюстителей обычаев. А рабство — вне закона. Впрочем, как везде. Необходимо убедиться, что до жителей Западного предела Низин дошла весть о переменах и первый же часовой не попытается скрутить ваших спутников. Карраж кишит одарёнными Карающей, воздаяние не заставит себя ждать. Сами влари — народ очень справедливый, но доказывать им, что дайна-ви достойны хотя бы быть выслушанными, после того, как примерили на себя роль рабовладельцев, придётся так, словно брать голод измором. Их моральные принципы такие же, как и вся их Империя, — каменные. Ваш визит должен быть официальным, чтобы вас и ваших спутников приняли как парламентёров. Придётся повторить всё, через что вам пришлось пройти в Ризме, — парадный выход. Нанести визит хозяину города и задержаться там столько, сколько требует этикет. К тому же, — барон скривился, — я знаю только один способ, которым нир-за-хар могут доставить кого-либо куда-либо. Наше появление таким образом не добавит ни нам, ни вам авторитета.

Ира подняла бровь, и Альтариэн, усмехнувшись, произнёс:

— Скорлупки.

— Скорлупки? — переспросила Ира.

— Амелутки — домашние женщины, — ответил Альтариэн, бросив взгляд на барона. — Им не свойственна выносливость, необходимая для дальних путешествий. Потому нир-за-хар придумали способ, как переносить их в горы при помощи полёта и не подвергать при этом риску. Они крошат в пыль скорлупу, из которой вылупляются их детёныши. Она лишь немногим уступает в прочности синецвету. Но сами скорлупы небольшие, потому их измельчают, смешивают с ещё несколькими горными породами, лепят такие… чаши с отверстиями, шестом посередине и крышкой. Амелутку сажают в чашу, сверху кладут крышку, чтобы скорость полёта не пугала женщину, и держат за шест лапами. Говорят, полёт не самый комфортный, но безопасный. Если не пытаться выбраться наружу. И да, я согласен с господином бароном. Появление из скорлупки вас или кого-то из нас создаст почву для пересудов всему городу. Изъясняясь деликатно. Вы ведь помните, каких именно женщин выбирают себе нир-за-хар? Ящерам этикет и мнение толпы неважно, но наши народы не столь широких взглядов на жизнь.

— К тому же влари не жалуют одарённых. Даже если мы вместе доберёмся до Карража, то в Каменную Империю капитанам Накарту и Римсу ходу не будет, — добавил барон, явно не желая продолжать тему скорлупок.

— А это ещё почему?

— Влари — дети Фирры. Она создала их ради великой цели — построить тюрьму для бунтующих Первых, — сказал Альтариэн. — Но влари, стремившиеся к чистому творчеству, не смогли простить Сёстрам то, ради чего они их создали. Они отреклись от поклонения, едва выполнив возложенную задачу. Её завершение они считали платой за то, что им подарили жизнь. В Каменной Империи вы не найдёте и грана магии. Одарённых туда не пускают. Исключения, конечно, бывают, но крайне редко. Среди тех, кто оказал Империи какую-либо услугу. И на моём жизненном пути я таких существ не встречал.

— Значит, и нас с Варном…

— Нет, ваша связь иного рода. Речь именно об одарённых Сёстрами. К тому же как раз у нир-за-хар с влари давние и прочные торговые отношения. Вернее, веками налаженный бартер. Я не удивлён, что вожак так легко принял вашу просьбу. Тизамские горы — дом для обоих народов. Семья ящеров живёт на вершинах, а влари в глубине. Нир-за-хар нужно чем-то одаривать амелуток за услуги, и они добывают ценные породы и камни. Часть отдают влари, за что те им благодарны, — некоторые материалы можно найти только на вершинах, а из остальных подгорный народ делает украшения. Вещи работы влари не способен повторить ни один мастер, потому стоимость их весьма высока. Именно этими украшениями и расплачиваются нир-за-хар с амелутками. И если кто и может представить вас его императорскому величеству За XVI, так это вожак. Они давно общаются и, насколько мне известно, весьма довольны друг другом.

Ира задумчиво потеребила кончик косы.

— Хорошо, значит, Варн познакомит меня с этим вашим императором За. Насчёт скорлупок я услышала, но другого варианта всё равно не вижу. Можно найти недалеко от Карража пустое место, где мы можем приземлиться и не попасться на глаза сплетникам? Можно ведь высадиться подальше, а потом верхом… Чинно въедем в Карраж…

— А как вы собираетесь перемещать архи и урусов?

Ира досадливо наморщила лоб. Об этом она не подумала, хотя практически сразу вспомнила смутно знакомую картинку из старого фильма. Правда, там были вертолёт и корова[5]. Интересно, а возможно быстро изготовить что-то вроде шлеек с подкладкой под грудь? Они должны быть прочными, выдерживать не менее полутора тонн веса и не вредить коже и внутренним органам зверей…

— Я спрошу у Варна. А что касается парадного выхода… Можно его как-то организовать? Предупредить градоначальника о нашем приезде.

— Ставленника. В Карраже правит ставленник Империи. Влари сами выбирают, кому доверить город. Никогда не знаешь, на кого падёт выбор. Правление Карражем — не только честь, но и власть, и многие возможности. Подчас это становится головной болью для остальных правителей Низин. Влари могут наделить властью того, кого они не слишком жалуют или не хотели бы видеть на этой должности. Сейчас хозяином города является маркиз Дринтаэцель.

— Судя по имени, маркиз из вашего народа. Эйуна?

— Да.

— А что он за чело… в смысле, что из себя представляет?

— Немногие достигают подобных высот в военном деле. Он поднялся сам. Не с самых низов, его семья обладала титулом, но он превзошёл и отца, и мать, и сестру, и брата. Влари ценят его за прямое следование нашим Кодексам и их законам. Я бы охарактеризовал его как костного и упёртого.

— Не самая лучшая кандидатура для общения, — резюмировала Ира.

— Это смотря как преподнести ваше прибытие.

— Альтариэн, вы так хорошо в этом разбираетесь… А не могли бы вы взять на себя переговоры с этим вашим Дрин… Чёрт! Язык сломаешь!

— Дринтаэцель. Вам лучше потренироваться. Хотите произвести впечатление манерами — начните с элементарных правил вежливости и уделите внимание имени будущего собеседника. И если найдёте способ, как разрешить прочие загвоздки предстоящей поездки, то за ставленника можете не волноваться — я уведомлю его, и вас встретят, как полагается встречать вестницу. Главное, чтобы и вы смогли выдержать этот приезд. Карраж — не сельский городок вроде Ризмы. Переговоры с За и его советом лучше поручить вожаку нир-за-хар. А что касается скорлупок, то…

— То приземляться надо за три дня от города на Веззской пустоши, — перебил его барон. — В любом другом месте я и мои люди отказываемся вылезать из этих приспособлений! В бане не отмоешься от слухов, если хоть одна живая душа увидит!

— На этот счёт можете быть спокойны, Каю. — Ира чуть улыбнулась. — Ящеры вещатели и всегда заметят постороннего. Надо только попросить их заранее проверить, нет ли кого вокруг. Думаю, это не будет проблемой. А сколько, по-вашему, могут занять мероприятия в Карраже? Сколько нужно времени, чтобы отдать дань всем вашим этикетным правилам?

— Трудно предугадать. Вам придётся выдержать приём, осмотреть город и его достопримечательности, познакомиться с высшим командованием…

— Так. Всё! А то испугаюсь. Альтариэн, Каю, я могу рассчитывать на вашу помощь по части всех этих тонкостей, чтобы не напортачить? У меня весь опыт таких мероприятий — Ризма.

— Если вы готовы учиться и с вниманием отнестись к сказанному, то можете не переживать.

— Считайте, что у вас самый дотошный студент.

— Перенести архи и урусов? — Варн смотрел на неё со скепсисом, в котором, лишь основательно напрягшись, можно было разглядеть любопытство. — Как ты себе это представляешь?

— Скажи, смогут твои сородичи нести не только скорлупки, но и животных, если на них будут надеты вот такие шлейки?

Она нарисовала на земле условную конструкцию.

— Горазда же ты на странные идеи, — Варн пригладил и без того лежащие словно по струнке волосы. — Не, попробовать можно, хотя взлетать и приземляться придётся крайне осторожно. Особенно с копытными — им ноги легко переломать. Но где ты возьмёшь эти свои шлейки?

Ира почесала затылок. И правда. Она не могла придумать, где достать столько подходящих материалов. Самое сложное — это крепления. Сделать можно из толстой кожи или чего-то плетёного, но вот чем соединять, чтобы не разошлось по шву в самый неподходящий момент? Да и кожа должна быть уже обработанной. Где её взять столько на десяток скакунов и двух гигантских лис? Добыть? В принципе, несложно, тот же Варн сможет. Но обработка займёт не меньше недели, а то и больше. Ира не сильно разбиралась в тонкостях скорняжного дела, но наблюдения за сельской жизнью в Ризме давали некоторое представление о процессе. Весьма размытое.

И кстати, о лисах. Ведь брыкаться же будут наверняка… Хотя у виверн кожа дубовая, всё равно придётся подумать о намордниках. Ещё жив в памяти белый хусса, что грыз собственную лапу, желая выбраться из ловушки. Надо обсудить эти моменты с Довалем, может, он сумеет как-то повлиять на зверей, чтобы не навредили сами себе?

— Если тебе нужны материалы, то я бы предложил заняться торговлей со сквирри, пока они столь благодушны, но к Енне я тебя не пошлю даже в шутку.

— Да уж… Знаем мы её расценки, — Ира скривилась, — хотя… За спрос ведь денег не берут? А у нас есть ещё один знакомый сквирри.

Варн усмехнулся.

— Я видел его утром. Удовлетворённого, с видом вставшего на крыло, вернувшегося с первого полёта. Идём!

Над головой Цефена, видимая любому, сияла неоновая вывеска «счастливо не выспался». Улыбка не сходила с его лица, а щёки горели румянцем каждый раз, когда кто-то из мужчин семьи ронял фразу, кивая в сторону древесного домика, из которого ещё не соизволила вылезти их общая жена. Видок был… закачаешься! Неизвестно, с какого перепуга у сквирри оказались в немилости средства для снятия макияжа, но первая брачная ночь у Цефена явно не предполагала предварительного умывания. От чёрточек, треугольников и прочих узоров не осталось и следа. Вся краска была смазана, а сплошное пятно на теле больше походило на разводы бензина, разлитого в луже. Счастливый супруг пребывал в эйфории и не сразу нашёл в себе силы спуститься с небес и сосредоточиться. Однако, когда ему это удалось, к просьбе отнёсся со всем вниманием. Ира объяснила ему общий принцип, мужчина надолго задумался и усмехнулся.

— У вас хорошее воображение, но шить, как видно, вы не умеете.

Ира покраснела.

— Есть такое. Меня не учили.

— Ничего. Я умею. Вещь несложная, и смастерить труда не составит. У нас есть всё необходимое. К тому же, чтобы крепления не пережимали, дополнительно ничего делать не нужно. Переместим потники[6] со спины на брюхо, одеяло ещё подложить. В вашей поклаже достаточно толстых тканей. Можно временно сшить всё это вместе. Звери даже не почувствуют ремней. А сами ремни можно изготовить не из кожи, а из жил фыза и волокна сибельника. Крепкие, гибкие и не жёсткие при этом.

— Мне ничего не говорят эти названия.

— Вам достаточно знать, что они выдержат, и у нас приличное количество готовых ремней и полотен.

— Остаётся только один вопрос. Цена? Что вы хотите за вашу помощь?

Цефен переглянулся с одним из мужчин, наблюдавшим за их разговором и не пытавшимся скрыть, что внимательно слушает. Прерывая затянувшуюся паузу, он встал и подошёл к ним.

— Ириан, наша жена водила вас к Древу душ. Вы знаете, как трудно нам строить отношения. Так почему вы и ваш нир-за-хар задаёте подобный вопрос, когда сумели принести гармонию в наш дом?

Ира уставилась на мужчину, ничего не понимая. Цефен усмехнулся.

— За границей Руин-Ло власть монет так оплела всем разум, что вы разучились слышать. Старший муж говорит, что вы ничего не должны нам. Наша семья не возьмёт с вас платы. И не успеет взойти завтра Литта, как у вас будет всё необходимое.

Ира не знала, что сказать.

— Кажется, кто-то недавно пенял мне, что я не умею благодарить, — съехидничал Варн. — Подсказать?

Ира опомнилась, и слова благодарности, перемежавшиеся со счастливыми улыбками и поклонами, начали сыпаться, пока Варн не остановил этот поток. Она была счастлива, что казавшаяся безумной идея обретала материальные черты. Неужели получится?

В этот момент из домика выползла Енна, и её появление погасило Ирину улыбку. И тут же вернуло на место, когда она рассмотрела «бензиновые» разводы. Всклокоченная, непричёсанная, смазанная-размазанная — на такую Енну даже злиться было трудно. Та, заметив Иру, вздёрнула нос и отвернулась, сделав вид, что нашла что-то чрезвычайно важное в досках у крыльца.

— Еля тоже с трудом благодарит, — со вздохом сказал старший муж шаманки, но в его голосе явно проскакивала нежность. — И с ещё большим трудом признаёт ошибки. Думаю, будет уместно, если мы извинимся за неё перед вами обоими. Надеемся, что наша помощь в какой-то мере искупит всё то, через что вам пришлось пройти. А сейчас извините, нам нужно пожелать ей светлого утра и завершить все обряды. Ведь вчера наш четвёртый супруг наконец-то окончательно вошёл в семью.

С этими словами он приобнял Цефена, в очередной раз покрасневшего, и повёл в сторону домика. Остальные мужья увязались за ними, сияя улыбками и хлопая его по плечам.

— Никогда мне этого не понять, — сказала Ира, провожая их взглядом. — И как они умудряются не ревновать?

— А кто тебе сказал, что они не ревнуют? — удивился Варн. — Всё как у всех. Ревность знакома даже родным по крови. Детёныши ревнуют мать, мужья — супругу к малышне. Они просто приняли друг друга, прошли через притирку и ссоры и поняли, что им ничто не помешает быть рядом. И тебя, кстати, смущает не то, как они уживаются, а то, как у них хватает сил друг на друга. Ты почему-то считаешь, что испытывать разные чувства, неодинаковые по силе, — преступление.

— А разве нет? Если кого-то любишь больше, разве другой не будет в обиде? У нас дома у некоторых народов даже прописано в законе: если больше одной жены, то будь добр, и время подели одинаково, и подарки, и внимание. Чтобы никого не обидеть.

— Странно такое слышать. Все разные. Кто-то любит тишину и одиночество и не обрадуется такому разделению, предпочтя видеть желанного редко, но в самые нужные моменты. Кому-то будет не хватать внимания. Как можно загнать такие вещи в клетку?

— Просто чувствам, им же не прикажешь. Они могут и остывать со временем, а союз — это надолго. И действительно, может не хватать сил на всех сразу. Вот тогда и помогают эти правила, чтобы никто не чувствовал себя обиженным. У одного из народов нашего мира[7] есть легенда о прекрасном боге Луны, Чандре, который взял в жёны двадцать семь сестёр, но в итоге любил только одну из них. По закону он должен был уделять внимание всем жёнам и любить их одинаково, но он видел только прекрасную Рохини.

— И что? — Варн наклонил голову, выражая искреннее любопытство.

— Что, что. Папаша девушек облагодетельствовал зятя чахоточным проклятьем, тот чуть на тот свет не уехал в своей колеснице. Ну, там боги вмешались, спасли, конечно, но с тех пор Чандра-Луна меняет свою форму на небосклоне — здоровье уже не то, и ведёт себя с жёнами как положено.

— Я б на месте папаши ещё б и по лбу заехал, — оскалился Варн. — Безразличие и отсутствие чувства долга по отношению к тому, кого взял под крыло, это совершенно не то же самое, что попытка подстроиться под чужой характер и дать избраннику необходимые тишину и одиночество. Безответственный этот ваш Чандра. Хватает сил на одну, так и брал бы одну, а то ишь! Двадцать семь.

— Ну, божественные заморочки, статус, все дела. А что ваш порядок говорит на этот счёт? Как у вас? Или то, что ты сказал мне раньше, что с кем инстинкт велит, с тем и… не разбирая, — это ты буквально имел в виду?

— И это тоже. У нас есть и пары, и долгие союзы, но в большинстве своём мы всегда вели свободный образ жизни. Пока не случилось проклятия. А сейчас уже неважно. На зов тела ответил, хорошо время провёл, и ладно.

— А как же дети? Как им объяснять, что у родителя может быть много…

— Никак. Когда детёныш становится зрелым, а у нас это быстро, его принимает в свои ряды семья. Вся семья. От прогрызающих скорлупу до сложивших крылья. И уже без разницы, кто твой родитель. Ведь он тоже часть семьи, и выше этого ничего нет. Хотя связь с теми, кто подарил нам жизнь, не исчезает до самого её конца, давая нам чувствовать тепло привязанности и необходимость прийти на помощь вовремя. Ну а связь родителя с детёнышем вообще ярче круга равновесия светил, хотя за дитя кого-то из семьи вступится любой нир-за-хар.

— Ясно. И всё-таки мне наше понятнее.

— Когда двое?

— Да. У меня дома сейчас достаточно свободные законы и выбирать пару можно столько, сколько считаешь нужным. Но лично моё мнение, если уж выбрал, то старайся строить совместную жизнь изо всех сил.

— Что-то в этом есть, — сказал Варн, обдумав её слова. — Чара, когда выбрала себе моего брата, тоже говорила что-то подобное. Они уже давно живут вместе, хотя в первые циклы их даже разнимать приходилось. У обоих характеры, будто живой огонь по телу течёт вместо крови. Они её друг у друга не только образно, но и буквально попили. Но Чара всегда была рассудительной, и в итоге они нашли себя друг в друге.

— Да, твоя невестка очень мудрая жен… то есть самка, — сказала Ира, про себя в очередной раз подивившись порядкам ящеров. — Она мне понравилась. Ладно, раз с перевозкой зверей решили, расскажи мне про влари. Альтариэн и Каю сказали, что ваша семья с ними на короткой ноге и За ты хорошо знаешь. Какие они?

Варн уселся на траву, явно показывая, что разговор будет долгим.

— Влари — создания, не похожие ни на одно существо в Рахидэтели. Я не берусь описывать их облик, потому что какие бы слова ни подобрал, они не создадут в твоей голове нужной картинки. А мысленный образ не передаст и сотой доли впечатлений. Удивительные пальцы и глаза, способные видеть невозможное. Их законы и принципы не предусматривают ни заключения в тюрьму, ни смертной казни. У подгорников очень ценятся труд и знания. Один из законов Карража, который обязан соблюдать ставленник Каменной Империи, — это давать убежище учёным и ремесленникам. Каждого попросившего защиты проверяют влари. И если существо действительно способно создать нечто удивительное руками или придумать что-то новое, то Карраж становится для него самым безопасным местом во всех Низинах. Что бы существо ни совершило за его пределами, пока его разум и руки творят, ни один судья или стражник не дотянет до него лапы. Также в Карраже нашли прибежище многие из амелуток, что выносили для нас детёнышей. Семья рядом, пойди только пальцем тронь — головы пооткусываем! Стража города не вмешивается в нашу месть — это тоже одна из договорённостей с подгорниками.

— А какие у влари обычаи? После сквирри, наверное, меня уже ничем не удивишь, но…

— Удивишь. Но это лучше видеть своими глазами. У влари нет семей.

— Как нет?!

— А вот так. Посмотришь. Кстати, твою любовь к живности они не поймут. Так что копытного и раковину оставь лучше вашим одарённым. Влари воспринимают неразумных животных исключительно как часть природы и её циклов. Родился, вырос, дал потомство, стал пищей другому животному или почвой под лапой. Они их воспринимают исключительно как нечто полезное, но не более того.

— Как ресурс?

— Именно. Так что домашних зверушек в Каменной Империи ты не встретишь.

— Семьи нет, питомцев нет. Чем же они живут? Что любят?

— Кристаллы и драгоценные камни. Готовы часами любоваться. Умения. Ремёсла. Учёность. Их пальцы не знают отдыха, постоянно что-то делают. И чем интереснее и новее задумка, тем счастливее влари. Труд для них — святое дело. А лентяи воспринимаются как преступники. Равно как и рабовладельцы, кто использует чужой труд, чтобы самому освободиться от работы. На твоём месте, разговаривая с За, я бы начал с того, что рабы на Мрекском болоте — вынужденная мера из-за нехватки рук, а не почитание лености. Если сумеешь это объяснить, то есть шанс, что влари пересмотрят своё отношение к дайна-ви и помогут выйти из порочного круга, куда те себя загнали. Что ещё влари любят… О! Грибы!

— Грибы? — Ира удивлённо распахнула глаза. — Надеюсь, не крухи?

Варн широко оскалился. «Поучить бы его улыбаться. А то всех жителей в Карраже напугает». Ящер насупился и убрал улыбку.

— Ну учи, кто мешает. А насчёт грибов: у них растут пещерные. Любимая еда влари. И только попробуй скривить нос, когда будут угощать.

— Они что, невкусные?

— Вонючие. И на вид, как дно у лужи, что взвод солдат сапогами месил.

Ира сглотнула. К этому определённо стоило морально подготовиться.

— Заодно приготовься к тому, что в Каменной Империи тебя ждут не самые изысканные ароматы и не самые изумительные пейзажи, а дышать местами можно только в специальном щитке на лице, если не хочешь, чтобы вся душащая и лишающая дыхания пыль попала внутрь. Такой щиток дадут при входе. И самое главное — нельзя показывать неприятия. Никто гостя не выгонит, но чем больше ты будешь кривиться, глядя на то, как работают влари, тем меньше шансов найти с ними общий язык.

— А почему я должна кривиться? Ты пока не рассказал ничего удивительного. Техника безопасности и обстановка наверняка не отличаются от наших фабрик. Меня другое беспокоит.

— Что?

— Смогу ли вообще войти в пещеры.

— А разве это проблема?

Ира вздохнула и рассказала Варну о клаустрофобии.

— А ты ещё не заметила? — задал он вопрос, блестя цветами смеха и превосходства. — Горы — наш дом. А ты — моя небесная сестра. Ты не можешь бояться гор и того, что под ними. Ты уже давно здорова.

Сердце сделало «ба-бам!» и на мгновенье замерло. Неожиданно. Теперь понятно, почему её даже не кольнуло во время лазания по дереву с душами. И вот сейчас, представляя, как ходит по узким коридорам в пещерах, она не испытывала ничего, кроме любопытства.

— Тебе понравятся горы, — сказал Варн тепло, не делая секрета из того, что внимательно следил за её состоянием.

— Хорошо, — кивнула Ира предвкушая.

Они покинули Руин-Ло, гружённые под завязку. Семья Енны не ударила в грязь лицом, и шлейки вышли прочными, не хуже промышленных. Равно как и намордники для урусов и накладки на глаза, призванные снизить панику от нахождения на высоте. Доваль признался, что одновременно внушать спокойствие двум лисам и шестнадцати архи, будучи замурованным в скорлупке, он не в состоянии, но обещал сделать так, чтобы они позволили надеть на себя приспособления и лучше себя чувствовали по прилёте.

Прощание вышло тёплым. Сквирри искренне осыпали их пожеланиями доброго пути и ласкали животных. Две симпатичные девушки, к изумлению Иры, смачно поцеловали Терри-ти на прощание, нимало не стыдясь того, что вокруг толпа народа. Тот тоже не страдал скромностью и с жаром ответил обеим. Видя Ирин ошарашенный вид, Линно-ри пояснил:

— Он ещё не связан узами.

— Узами? В смысле семейными?

— Да. Ему не трудно отплатить теплом за гостеприимство.

«Отплатить теплом» — Ира уже слышала это словосочетание от Лэтте-ри. Да, дайна-ви очень ценили доброе отношение. Очень. Но сразу две…

— Для нас это обычное явление, — Линно-ри словно прочёл её мысли. — Грехом не считается. Была бы взаимность.

— И как давно у вас такой обычай? — поинтересовался стоявший рядом Альтариэн, с трудом сдерживая неприятие.

— С тех пор как нам не оставили выбора, — резко ответил дайна-ви, но быстро взял себя в руки. — Первая семья с двумя жёнами появилась на втором поколении на Болоте. С двумя мужьями — на третьем. А обычай платы теплом тому, кто поделился им с тобой, закрепили в законе на пятом, хотя мало кто осуждал за такое и ранее.

— То есть вам хватило каких-то сотни лет, чтобы отречься от Кодекса семьи.

— «Каких-то» говорят те, для кого этих лет бесчисленное множество впереди. А те, чей каждый день может стать последним, употребляют слово «целых».

Герцог ещё раз посмотрел на Терри-ти и его новых подруг, уже другими глазами. Нет, всё ещё неодобрительными, но уже — другими.

Девушки-сквирри светились счастьем, и, зная подоплёку такой радости, Ира понимала, что в их руки попал очень ценный подарок. Тот, у кого одна душа.

Енна тоже пришла проститься, надувшись, как мышка на крупу. Старший муж приобнял, что-то шепнул ей на ухо, и она, тяжело вздохнув, пошла к Ире. Все вокруг притихли. Ира тоже начала было дуться, но мгновенно перестала, когда Варн передал ей прямо в мозг картинку, как они выглядят со стороны. Ира тряхнула головой, прогоняя видение, и скосила глаза. Отряд смотрит на то, как она себя поведёт, а Енна для своих авторитет, и рядом её семья. А они надули щёки, как дети малые, не поделившие совочек. Вот-вот начнут высказывать претензии, словно склочные бабы на рынке. И как это будет выглядеть? Уж точно непрезентабельно, и авторитета не добавит.

«Спасибо, Варн», — бросила Ира в пространство. Этот детский сад пора заканчивать. Они взрослые люди и уже разобрались меж собой. Ира пошла навстречу, не заставляя шаманку преодолевать весь путь в одиночку.

— Так. Мы сейчас пропускаем всю долгую заготовленную речь, говорим только одно слово «извини» друг другу и обнимаем друг дружку по-сестрински. Как вам мой план, связующая души?

Та дёрнулась, подняла бровь. Минуту думала и внезапно расхохоталась.

— Извини, вестница. Правда. Конечности великого! А я ведь полночи не спала, думая, что сказать сейчас.

— Избавь. Обе хороши. Меня тоже извини. Так что, обниматься будем?

Её заключили в объятье. Очень короткое, пропахшее потом, ароматом прошедших супружеских ночей, оставившее на камзоле несколько пятен от потёков краски.

— Спасибо за Цефена, — шепнула Енна, — и спасибо, что не таишь злобы. Старший муж… объяснил, что я была не права, распоряжаясь судьбой того, кто тебе дорог.

Ира посмотрела на мужчину, он чуть усмехнулся. Как трудно под краской различить возраст! Но почему-то сейчас казалось, что он старший не только в значении «главный среди мужей».

— Как твои подруги?

— Лучше. Ваши одарённые предложили помощь. Мы и сами хорошие лекари, слава Великому, но их сила иная и оказалась к месту. Голова, конечно, болит у обеих, до конца снять не удалось, но ваш Длань Хараны говорит, что это затянется не больше, чем на декаду. И на том спасибо.

— Тебе тоже спасибо.

— За что? За помощь с ремешками для зверей? Так это вон Аррику и Цефену говори, — она кивнула на старшего и младшего мужей.

— Нет, я не о том. Знаешь, много чего случилось, второго раза бы не хотелось. Но если бы не произошло то, что произошло, мы с Варном никогда не нашли общего языка. Понимаешь?

Шаманка усмехнулась, глянув на Цефена, и промолчала. А что ещё скажешь? Ира отвлеклась от связующей и подошла к её мужьям.

— Аррик, спасибо вам и вашей семье. Я очень рада, что познакомилась с вами, — она протянула руку. — У нас в таких случаях принято пожимать руки. Не откажете?

Аррик улыбнулся и с удовольствием пожал. Ира пожала руки и остальным мужьям Енны, а Цефена от души поздравила с вхождением в семью. Тот покраснел даже через грим.

Разошлись с лёгким сердцем. Сквирри проводили их до границы Руин-Ло, где уже в помине не было тумана, зато стеной стоял ливень. Никто не удивился причудам погоды, видно, так оно и надо. Прежде чем ступить под сплошную воду, отряд как следует утеплился. Животные недовольно ворчали и фыркали, прекрасно чуя, что их сейчас заставят мыться.

Ира смотрела на стену дождя и думала. Странная поездка. Она до сих пор пребывала в прострации от пережитого и узнанного. Вопросы копились, нарастая как снежный ком. Для чего Низз приказал показать ей Древо душ? Как сквирри умудрились не перессориться с другими народами при их раздражающих проверках и привычке тыкать копьём в знакомых? Как бывшие строгие амелуту смогли создать традиции, подобные тем, что она увидела? А ещё мучила нестыковка. Как можно просто взять и уйти из-под надзора богов, в которых веришь, которые так близко? Почему Сёстры не вмешиваются? И влари, к которым едут сейчас, тоже поступили так же — просто отказались поклоняться богиням, которые их создали! Во что же они в таком случае верят? В кого? Или кому? И опять же, разве за подобные поступки не положен божественный гнев? Странно всё это. Совершенно не как в книжках. А ведь запоминать и оценивать надо всё, что видишь и узнаёшь. Ведь где-то всё ещё болтается тот самый «косяк», который предстоит исправить. И не факт, что это будет ситуация на Мрекском болоте.

Ира сильно почесала переносицу, прогоняя терзающие мысли, и, уже сидя в седле, оглянулась.

Да, она ожидала этого. В глубине леса, позади множества деревьев, скрываясь за толстыми стволами, шевелилось тело Низза. Он не хотел показываться даже своим, но всё равно приполз проститься.

«До свиданья! Не грусти».

«Сил тебе для пути. Не волнуйся. Я помню».

И начал отползать в гущу леса.