Закон Мерфи. Том 1

Глава 4 Все когда-то бывает впервые

Виолетта выбрала себе вполне определенный жизненный девиз: идти к цели, пользуясь всеми подручными средствами, а когда подручных средств не хватает — то брать и загребать жар чужими руками. Воспитана она была достаточно консервативно, и лишнего, подобно индийской богине Кали — откусывать чужие головы, коллекционировать их и носить неэстетичные бусы из наиболее красивых, а по пути ходить по некрасивым — себе не позволяла.

Наиболее перспективным инструментом в непростом деле благоустройства собственной жизни она считала мужчин. И совершенно не полагала зазорным выбрать себе партнера-покровителя на ближайшие пару месяцев, спокойно воспользоваться его положением и возможностями, а исчерпав ресурс, по обоюдному согласию расстаться. Или в одностороннем порядке, если так складывалось. Но в любом случае обрывала она связь раз и навсегда и больше к «отработанному» варианту не возвращалась.

На чувства «средств» достижения ее целей она внимания не обращала и обращать не хотела, апеллируя к простой схеме: ты же согласился на отношения без обязательств, так и я тебе ничем не обязана. Но определенных личных твердых морально-нравственных установок все же придерживалась: никогда не заводила романов с женатыми мужчинами, с несвободными, с девушками, и тем более — если видела патологическую заинтересованность в собственной персоне. И, конечно, сослуживцы по боевому астродесантному отряду специального назначения и быстрого реагирования ее не интересовали, только высший офицерский состав.

Мартину такой подход к жизни всегда казался исключительно циничным, впрочем, он не лез, понимая, что в целом Ви делает отряду только хорошо: из-за единственной девушки в их тесном коллективе никто до сих пор не переругался и не передрался. Для них она была чем-то средним между ледяной статуей, объектом для безобидных подколок, иконой и механизмом — вечная неприступная снежинка с металлическим сердцем и жесткими правилами, даром что внешне — жгучая зеленоглазая брюнетка. Те, кто знал ее давно, в том числе и Март, иллюзий по поводу расставания Ви и очередного штабного офицерика, назначенного на новую миссию, не испытывали: поиграется — и бросит. Новички, правда, пробовали тянуться к прекрасному, но Ви быстро расставляла приоритеты, и постепенно ребята просто привыкали и лишь изредка вздыхали в сторонке, держа при себе руки и мысли по поводу астродесантницы.

Но теперь, когда их переманил к себе Корпус первопроходцев, Март не видел ни малейших альтернатив тому, что в первую очередь будет делать целеустремленное создание. И, конечно, она сначала выбрала целью Энди — инструктора от Корпуса, натаскивающего новичков для полиции, военных и первопроходцев. Но, к ее неудовольствию, место подле него оказалось давно и прочно занято. И Март точно знал, кто будет следующим: секрета из места обитания рыжеглазый глава оперативников не делал, с девушками уличен не был, связи имел огромные, возможности, как подозревал звездный берет, тоже. Он хотел было предупредить первопроходца, но потом передумал. В конце концов, должен же Ви хоть кто-то обломать? И он очень надеялся, что не обманется в своих предположениях.

Я мирно спал у себя дома, довольный жизнью и умиротворенный: конференция закончилась, туристы разлетелись восвояси, мы справились. Правда, Дэйл чуть было не схватил звездную болезнь, но я, зная, что он такая же сова, как и Вик, загрузил этих двоих ночными дежурствами. После третьей ночи и десятого вызова на безусловно страшно-опасную для жизни малую химерку Дэйл плюнул и сказал, что в гробу видал все эти ваши тернистые героизмы, а ему бы только выспаться. Мы с Виком с пониманием поржали, и легкий гонор из поведения и слов Дэйла испарился вместе с туристами.

Теперь можно было не бегать в любое время суток по вызовам из туристического сектора, а с чистой совестью готовиться к экспедиции в новый мир и спокойно спать по ночам, чем и занимались мои ребята и я. А снилось мне прекрасное — темноволосая и длинноногая девушка, целиком и полностью возлегая на мне сверху, заняла почти все мое практически бесчувственное во сне тело, пробуждая актуальные биологические инстинкты. Будучи сонным и восхищенным прекрасным, я не сопротивлялся, пока видение не начало стаскивать с меня стратегически важную часть гардероба. На этом моменте я окончательно проснулся и, воззрившись на незнакомку, нашел в себе силы только на то, чтобы натянуть эту часть обратно, аккуратно свалить девушку на мягкий половичок у кровати и осторожно спеленать видение в одеяло. Хотя мне показалось, что где-то я ее уже видел…

Усевшись поверх кокона из одеяла и мордашки, торчавшей из-под него, я осведомился:

— И кто ты? Может, познакомимся, прежде чем выяснять, кто будет папой?

Брюнетка презрительно фыркнула, завозившись подо мной, и отвечать не пожелала, остро стреляя молниями из зеленых очей. Я понял, что мне не помешал бы холодный душ и некоторая толика настойчивости.

— Меня зовут Честер Уайз. А тебя? — я усмирил организм и вопросительно воззрился на черноволосую. Та, поняв, что в ближайший момент сбежать не получится, хмуро призналась:

— Виолетта Смирнова.

Я довольно ухмыльнулся — ага, это я верно вспомнил, новенькая, значит.

— И что тебя, Ви, подтолкнуло залезть в постель к потенциальному начальству?

Вопрос для Виолетты прозвучал очень неудобно, я видел — она понимала, чем рискует: новым местом работы и моей лояльностью.

— Говорят, вы убежденный холостяк.

— И? Даже если бы мы с тобой, так сказать, завершили начатое, на что ты рассчитывала? На плюшки в работе? На алименты? На особое отношение?

Виолетта сверкнула глазами, и я подумал, что последний вариант как раз про нее: сначала она спит с шефом, потом ей будут послабления в работе, потом я буду катать ее на своем флаере, потом ей никто не посмеет замечания сделать, потом она сама диктует, кто и куда пошел, за моей спиной, а потом диктует мне… тьфу. Пакость какая. Устало вздохнув, я сполз с девушки обратно на кровать и скомандовал как можно убедительнее:

— Встала, оделась, вышла. — И добавил напоследок: — Какие-то тебе неправильные мужики попадались, Ви. Нормальный мужчина должен всегда думать сначала верхней головой, а уже потом нижней.

Еще раз свирепо сверкнув глазами, Виолетта беспрекословно выполнила приказ, не преминув, однако, покрутиться передо мной и показать все свои телесные преимущества. Шаркнула дверь, и я в очередной раз подивился тому, что меня с какого-то перепугу слушаются, поклялся себе начать запирать входную дверь на ночь и немного повздыхал на тему личной жизни.

В самом деле, Виолетта-то права, сколько можно жить работой. Понятно, что я интроверт до мозга костей, и когда с первой своей любовью встречался, жил и работал в основном дома, а ей все новых лиц хотелось, вечеринок, друзей — так и расстались. Потом курс молодого бойца Шестого мира, свистопляска с его изучением, и только я начал к Макс присматриваться, следом — эта заваруха с ней и «Апостолом», до девушек ли тут. Но если в колонии уже слухи ходить начали о моей, так сказать, ориентационной направленности, и длинноногие брюнетки в постель по утрам залезать начали и проверять, то мне тем более стоит задуматься.

Приведя себя в порядок, я полетел на работу в смешанных чувствах. Сегодня состоится торжественное и традиционное молчаливое издевательство над новичками: Март и Ви закончили курс начальной подготовки и должны были явиться с утра пред мои ясные начальственные очи, но Ви несколько… опередила события, оставив меня в глубоком недоумении. Ну ничего, попробуем прощупать почву еще раз, вдруг я ошибся.

Зайдя в отдел, я поздоровался с ребятами, сел в угол за дежурный пульт оповещения колонии о всяких неприятностях и постарался притвориться ветошью.

Ждать пришлось совсем недолго: вскоре на пороге нашего места обитания возник Мартин и сразу с недоумением принялся озираться. Дорогу на третий этаж ему, судя по всему, бессменный дедуля на вахте подсказал, а в наших трех комнатах особо и не заблудишься, даром что без табличек существуем. Налево мы, в конце коридора — аналитики, а справа люди в белых халатах бегают туда-сюда, все мигает, пикает и периодически доносится крепкий матерок на околобиохимическом и физико-кибернетическом, туда точно нос засовывать опасно.

Я с любопытством наблюдал за стажером, стараясь сделаться невидимым за дежурным пультом. Основную программу подготовки, под которую мы приспособили старую казарму, Март под руководством периодически забегающих туда моих орлов и Энди освоил за месяц, как и его напарница Виолетта, хотя в среднем людям требовалось около двух-трех по местному времени. Охранник с конференции, подтверждая тенденцию, пока едва до середины курса дополз. Талантливые попались, это я хорошо их подцепил.

Вот только Ви, отколовшая с утра коленце с попыткой совращения прекрасного меня, не вписывается в схему прилежной ученицы. Может, я все-таки ошибся в выводах? Вот на практике и проверим, когда придет. Натравим на нее Али, точнее, нам и стараться не придется, он и так ни одной мало-мальски симпатичной особы женского пола мимо не пропустит.

Я материализовался из-за пульта: пока я там сидел в легкой броне, меня от других ребят можно было и не отличить, и Март, заводивший знакомства, до меня не успел добраться. Но как только я встал, ребята автоматически расступились — мы привыкли у себя в отделе чувствовать направление движения друг друга и старались под ноги коллегам не попадаться и не мешать. Новобранец, шестым чувством уловивший изменение в настроениях, обернулся и вытянулся в струнку, отчеканив:

— Здравия желаю! — и запнулся, не понимая, что сказать дальше. Атмосфера вокруг него царила спокойная и безмятежная, знаков отличия у нас никаких не было, вокруг было полно неформальной и неуставной болтовни и одежды, что дисциплинированного астродесантника смущало до чрезвычайности. Вик заинтересованно приподнял голову от свежего модного журнальчика на планшете, Берц краешком рта улыбался, наблюдая за неопытным новичком, Али ехидно хихикал, созерцая застывшего Марта. И только Дан, по своему обыкновению и пунктику на холодном оружии ковырявшийся с очередным творением местных ножеделов, соизволил снизойти до стажера и пояснил:

— К Честеру ты можешь обращаться просто по имени, это нормально, как и к нам всем. Можно не козырять, можно не бояться руководства, можно пить кофе и рассказывать истории. Можно вообще все, разумеется, в пределах разумного. Только одно нельзя.

— Что? — спросил Мартин с искренним любопытством.

— Плохо делать свою работу, — просветил его Дан и вернулся к ножичку.

Март посмотрел на меня с некоторым недоверием — а что, так бывает, можно не красить траву от забора и до обеда, не козырять каждые три секунды и даже не по-уставному общаться с начальством? Я кивнул, подтверждая.

— Совершенно верно. Пойдем, покажу тебе, что у нас как.

Я коротенько провел экскурсию по офису: тут спортзал на втором этаже, там же — личные шкафчики с комплектами легкой и тяжелой экзоброни, зал для виртуальных тренировок в условиях голопроекций, на первом — арсенал, столовая и тир, на улице — парковка для флаеров и небольшая разминочная площадка, всегда пустующая — когда бы нам тренироваться, и так времени в сутках не хватает, хотя на Шестом его на целый час больше, чем на Земле.

В полуподвале нам отстроили небольшой склад всего разного нужного, архив с цифровой и бумажной документацией и помещения для отдыха, самым востребованным из которых стала игровая и отделанная деревом библиотека с бумажными книгами. Ей я особенно гордился, эту роскошь мне удалось выбить как раз после презентации проекта «Призма». Дополнительного финансирования и премий нам хватило на то, чтобы совместными усилиями унылое хай-тек помещение с планшетами превратить в дышащий эстетикой дуба, кожи и бархата зал с креслами, полками, книгами и экокамином.

Тут-то нас и нашла Ви.

— Рядовая Смирнова по вашему приказанию прибыла! — брюнетка прозвенела колокольчиком и четко отсалютовала приветствие, вытянувшись стрелой в ожидании моих действий. Я торопиться не стал и изобразил скучающего придурка, предпочитающего поиздеваться над подчиненными: не обращая на нее внимания, медленно выбрал себе книгу — сегодня мне приглянулся Фаулз, — сел в кресло возле камина, закинул ногу на ногу и только тут позволил себе испытующе уставиться на девушку.

Мартин на меня покосился, подумал и скопировал мои действия — подошел к книжной полке и принялся придирчиво выбирать, что бы такого почитать, чем очень меня порадовал. Сообразил, что я попросту комедию ломаю, молодец.

Ви недоуменно смотрела то на меня, то на сослуживца, не понимая, как ей нужно себя вести в неоднозначной ситуации, пока я, наконец, не снизошел до пояснения. Склонив голову, я посмотрел ей в глаза в глаза, постаравшись оказаться к камину таким боком, чтобы пламя отразилось в вертикальных зрачках — я должен был произвести неизгладимое впечатление, чтобы сразу проняло и накрепко запомнилось:

— Ви. Давай проясним раз и насовсем. У нас не принято выслуживаться, не принято выкать и искать возможности устроиться потеплее. Корпус первопроходцев, а если быть точным, мой оперативный отдел, держится на доверии к миру, на вере коллег друг в друга, опыте, интуиции и умении ими пользоваться. И я, на будущее, противник служебных романов. Дом должен быть дома, а работа — на работе. Но это исключительно моя и исключительно субъективная точка зрения. Так что расслабься и просто будь собой. Ладно?

Брюнетка мгновение соображала, затем кивнула, рассыпав волну вороных волос по плечам.

— Принято.

— Вот и славно, — просиял я, вскочив с кресла и поставив Фаулза на подобающее ему место на полке. — Март, отлипни от книжек, пойдем с вами в поле сходим, по-моему, с утра какая-то заявка приходила. У биологов в секторе кто-то за куполом подыхает, им интересно, а мне жалко, надо сходить проверить.

Я увлек Марта за плечо и, цапнув по пути и Ви за руку, повел их к раздевалке.

— Пошли, покажу, как надо правильно броню надевать.

Март и Ви шли в центре медленно вертящейся кругом пятерки опытных оперативников, стараясь мотать на ус все, что видели: как двигаются первопроходцы, как отзываются на живность под ногами, как выполняют приказы Честера и как чувствуют друг друга и мир вокруг.

Что-то в инфернальном полупрозрачном мире под высоким бледно-голубым небом, чуть нахмуренным после весеннего короткого сезона дождей, звенело, хрустело, щелкало и пробегало в высокой кристальной траве, еле слышно перебирая серебряными колокольчиками луговых призвуков, на что оперативники каждый раз реагировали по-разному. На высокий пронзительный свист с шипяще-рычащим окончанием рулады Честер ответил своеобразно: подняв руку, остановил группу, прислушался и емко спросил, не желая тратить время и слова попусту:

— Кто узнал?

— Брачный период у химер начался? — предположил Вик.

— Точно. Март, Ви, слышите такой свист — не дышите. Химере все равно, кого притащить своему будущему супругу в передней пасти, а вы будете целее.

— А почему мы сейчас дышим и говорим? — спросила Ви. — По идее, не должны.

— А это потому, что свист какой, кто скажет? — Честер точно не в первый раз устраивал подчиненным экзамен, постоянно поддерживая их познания в биологических дебрях кремнийорганики в тонусе.

— С шипением на конце, — со знанием дела ответил Дан. — Значит, она подарок уже поймала и теперь танцует.

— Ай, молодца. Придем домой, возьмешь с полки пирожок. — Глава оперативников выглядел довольным быстрым и верным ответом.

— Ножик лучше дай пощупать, — отозвался широкоплечий русоволосый первопроходец, алчно сверкнув темно-зеленым глазом в сторону начальства.

— Да щас тебе, разбежался. Не дам, а то ты опять его точишь начнешь, ругаться будешь долго на нож, на меня, на окружающих… Тебе противопоказано, ты ядовитым становишься и плюешься во все стороны. — Честер вроде шутил, но Март и Ви видели, как Дан разочарованно выдохнул. — Не вздыхай, сам знаешь, нитинол очень плохо точится, точильный брусок тебе только-только новенький привезли, испортишь мгновенно и его, и настроение. А когда ты недовольный ходишь, вокруг и уши, и цветы вянут.

Новички переглянулись, принимая во внимание, что с начальством у оперативников взаимоотношения очень тесные, теплые, но субординационные границы соблюдаются неукоснительно. Честер повернулся к ним внутрь круга, широко улыбнулся и стажерам пояснил:

— Крестоглавая химера, как вы должны знать из курса подготовки, –животное хищное, очень редкое и крайне опасное. Но поведенческие особенности у нее, как у пауков, только с переменой ролей. Самка ловит крупную добычу и преподносит ее с танцами и шипением потенциальному партнеру. Если ему понравится самочка, подарок и демонстрация ее граций и умений — быть на свете новым химерам. Она яйца отложит и на папу кинет, такая вот кукушка. А если не понравится — самец может ее и того, съесть. Пока она токует, вокруг ничего не видит и не слышит, так что просто пройдем мимо, пусть размножаются.

И группа, утроив осторожность, пошла по велению руководства в сторону подозрительных звуков, на которые пришла заявка, благо, свист и шипение раздавались в другой стороне.

Приблизившись к доставляющему неудобства биологам месту, оперативники и стажеры услышали тонкий надсадный вой, чем-то напоминающий боевой кошачий клич, только оттенок здесь оказался другой — посреди травы, практически невидимая в зарослях, о почву билась всем телом молоденькая ложная скорпикора. Ви и Март с любопытством разглядывали вблизи животное: черно-красная, шестилапая, с двумя слюдяными радужными крыльями, что притворяются средней парой лап, она чем-то неуловимо смахивала на что-то кошачье средних размеров. Если, конечно, у рыси или пантеры могли бы быть вдоль хребта и на голове бронированные костяные пластины, имитирующие панцирь скорпикоры Салливана, инсектоида, под которого ложная скорпикора мимикрирует.

Встревоженные глаза настороженно следили за людьми, их окружали головные костяные нашлепки и шерстка с узором а-ля «я настоящая скорпикора, злобная, бронированная и ядовитая!», хвост с предупредительно поблескивающим шипом на кончике качался из стороны в сторону, но с торчащей из правого крыла палкой юная особь ничего поделать не могла. Видимо, из-за порыва ветра ветка вязецвета обломилась и прошила навылет кожно-хитиновую складку, намертво пригвоздив зверя к земле. Силенок у скорпикоры вытащить преграду зубами не хватало, соображения взлететь и так избавиться от помехи — тоже, а сейчас она и вовсе не могла сдвинуться с места — потеряла силы и немало ярко-голубой крови.

Честер остановил группу, практически бесшумно подкрался к ложной скорпикоре и, присев перед ней на корточки, тихонько мяукнул, привлекая ее внимание. Скорпикора издала шипяще-мяукающий звук в ответ и дернулась всем телом, попытавшись убежать. Осколок кустарника, застрявший в радужном развороте крыльев, начал рвать тонкую перепонку, и животному ничего не оставалось, кроме как остановиться — удалить занозу зверь не мог, а двигаться было настолько больно, что опасность от человека воспринималась менее значимой. Первопроходец потянулся к голове зверя, на что скорпикора, шипя и показывая клыки, злилась, но нападать не спешила — хвост хоть и ходил ходуном, но ткнуть в оперативника шипом не стремился. Март и Ви потрясенно молчали: неужели этот безумец рассчитывает приручить скорпикору одним движением? Ви вдохнула чуть громче — и Уилл, страхующий Честера сбоку, только приложил палец к губам — лишний звук мог сейчас быть смертельно опасным.

Подождав, пока установится еле уловимый баланс, устраивающий обоих — скорпикора скалилась, но не нападала, человек едва касался шерстки ладонью левой руки — Честер одним резким движением правой выдернул острый кусок ветки из раны. Скорпикора взревела, отпрыгнув подальше и попытавшись ужалить обидчика, но не попала и остановилась поодаль. Развернув крыло, она принялась отчаянно зализывать рану.

Честер удовлетворенно кивнул и пояснил ложной скорпикоре, молчаливо застывшим оперативникам и стажерам, поднимаясь во весь рост и отбрасывая ветку в сторону:

— Не дело вот так молодняку погибать по глупости. Да и химеры поблизости от купола точно лишние, а они бы соблазнились, такой свадебный подарок пропадает. Беги, дурища.

Ложная скорпикора, обшипев компанию напоследок, не преминула воспользоваться советом.

Обсуждая увиденное, Март и Ви с шутками и подколками сняли экзоброню, облачившись в свеженькую, только выданную повседневную форму. Первый полевой опыт оказал на них неизгладимое впечатление, и бывшие астродесантик и стрелок чувствовали необычайное воодушевление от встречи с чем-то очень хрупким, но чудесным образом живым и непостижимым, и столь же опасным, сколь и прекрасным одновременно.

Странное чувство прикосновения открытой душой к кремнийорганическому миру их и пугало, и вдохновляло, и, не в силах пока точно понять, что же они только что пережили, новички пошли в отдел. На пороге Ви застыла, словно ее столбняк схватил, и Март, чуть не врезавшись в напарницу, недоуменно остановился. Брюнетка смотрела на кого-то или на что-то во все глаза, а астродесантник, проследив направление ее взгляда, чуть не поперхнулся, определив объект интереса.

Высокий тонкокостный блондин с практически белоснежной короткой, но стильной классической стрижкой, алебастровой кожей, белесыми бровями и ресницами, и с глазами неопределенно прозрачного то ли синего, то ли серо-фиолетового цвета, будто кусочек грозового неба засунули в стиральную машинку и провернули раз пятьдесят подряд. Не альбинос, конечно, но нечто близкое.

Стажер оценил контраст бойца с выбранным вариантом одежды — летней формой, такой же, как у них: легкая черная рубашка с белой линией застежки, смещенной вправо, белый кант по краю воротника-стойки, коротких рукавов, многочисленных карманов, аналогичный дизайн брюк, заправленных в берцы, великолепно сочетались с природной бледностью блондина и его четкими, словно вырубленными скульптором из мрамора, линиями лица. И хотя в общих чертах Март мог понять Ви — восприятие эстетики природной красоты человека, что женской, что мужской, ему не было чуждо, — все-таки кое-что осталось для него загадкой. А как же ее принципы и устремления? Или, раз с начальником не получилось, то подчиненный тоже подойдет?

Он тихонько подвинулся к Ви поближе и ткнул локтем в бок:

— Отомри. А то он от твоего взгляда расплавится.

Блондин, не обращая внимания на новичков, занимался чем-то своим: набирал текст на голопланшете, одновременно пролистывая строки взглядом и периодически коротким движением брови удаляя лишние слова и знаки препинания или перенося целые абзацы с места на место. Такая тонкая настройка текстового редактора на пользователя многого стоила и становилась доступна только после многолетнего опыта работы с техникой и ее программным обеспечением. Март немножко ему позавидовал, для него самого писать отчеты до сих пор было сущим мучением, и помогал только голосовой помощник, сразу и печатавший текст, и убирающий орфографические и пунктуационные ошибки. Ви не то что не пошевельнулась — не издала ни вздоха, ни звука, и Март немножко испугался за боевую подругу.

— Ви…

— Скисни в перекись, Март. Дай повосхищаться.

Мартину ничего не оставалось, кроме как пожать плечами и отойти. Пусть восхищается, раз так приспичило, не влюбилась же она с первого взгляда, в самом-то деле. Это если у нее вообще такая функция, как умение любить, в опции организма встроена.