Закопайте Эльминстера Поглубже

Глава 14 Разорванные вещи и отчаянная беготня

Холод, пронзительный холод…

Арклет пытался дышать, пытался удержаться на ногах, пытался заговорить…

И проиграл все эти битвы.

Он тонул. Всё стало серым. Он смутно осознавал, что Рун кричит и хватается за него.

Её пальцы были тёплыми, но всё остальное было холодным и тёмным. Смертельный холод режущей кромкой ярости бешено терзал его внутренности, обжигая разум гордыней и скорбью более великими, чем всё, что он когда-либо чувствовал.

Так вот на что это похоже — быть призраком принцессы.

Ты даже не представляешь, наивный лордишка, прозвучало в глубинах его разума.

Он соскользнул по колонне, конечности налились тяжестью камня. Он рухнул на колени, губы не подчинялись ему, голова безвольно повисла — и только тогда призрак Алусейр Обарскир выскользнул из его груди, как облачко дыма, и зарычал:

— Уже лишился сил? Я хочу сломать тебя, Делькасл, если это необходимо, чтобы ты позволил Шторм и Эльминстеру войти в твою голову и показать тебе, на что это похоже — и что Эл не намеревается подчинять тело Амарун или уничтожать её разум.

— Ты… тиран, — смог прошипеть Арклет, зло глядя на неё.

— Да, так и есть, — согласилось парящее перед ним лицо. — Но выслушай моё суждение: настал час быть тебе мудрее, лорд Делькасл. Твои друзья и королевство нуждаются в этом.

Она отстранилась — милосердие богов! — и Арклет снова смог пошевелиться.

Он посмотрел на Мирта.

— А каково твоё мнение обо мне, лорд Глубоководья? Такой ли я упрямый, наивный глупец, каким меня считают эти герои легенд?

— Ну конечно, парень. Ты же кормирский лорд! Большинство дворян — упрямые и наивные глупцы, и остаются таковыми, если никто не пнёт их сапогом. Тебя только что пнули. Подействует ли?

Арклет посмотрел на Амарун, которая по-прежнему держала его.

— А ты, Рун? Ты тоже думаешь, что я глупец?

Её глаза были двумя знамёнами любви. Двумя грустными и гордыми колодцами.

— Я думаю, что ты — твердыня силы, которая отказывается сдаваться, — тихо ответила она. — Но в отличии от многих наглецов среди твоих высокорожденных собратьев — Виндстага, например — ты предпочитаешь скрывать свою силу, вместо того, чтобы постоянно ею пользоваться. И я люблю тебя за это. Мой лорд Глупец.

Арклет моргнул, потом медленно улыбнулся.

— Я… понимаю. И поскольку ты ухватываешь суть намного быстрее и чётче, чем я, я вверяю свою судьбу в твои руки. Научи меня, Амарун. Даже если тебе придется использовать для этого Эльминстера.

Амарун посмотрела на Шторм.

Та пожала плечами.

— Не знаю, поправился ли Эл достаточно, чтобы сказать или сделать что-нибудь.

Выскользнув из одного сапога, она сунула ладонь внутрь. Наружу рука вынырнула, до локтя укрытая слоем праха.

Рун потянулась вперёд, Шторм схватила её, и прах молнией пробежал по их сомкнутым рукам.

Они увидели, как Амарун дрожит, выгибается, закатывает глаза — так, что остались видны только белки. Девушка покачнулась.

Арклет поймал её и увидел, как та исподлобья взглянула на Алусейр, прежде чем прохрипеть голосом Эльминстера:

— Разумно ли это? Когда ты загоняешь в угол юных лордов, по моему опыту они начинают беситься и причиняют большой ущерб. Несчастных случаев мне только не хватало.

— Эл? — осторожно спросила Шторм. — Как ты?

— Ужасно. Ты?

Шторм улыбнулась.

— Бывало и лучше.

— Ха. Полагаю, это можно сказать про всех нас, — Рун посмотрела на Мирта. — Снова здравствуй, старый вор.

— Хо, древний разрушитель, — весело отозвался Мирт. — Ты, похоже, окружил себя прекрасными дамами.

— Всегда так делаю. Пока не обучу себе замену, по крайней мере. И раз уж об этом речь…

Рун повернулась к Арклету и прижалась к нему.

— Поцелуй меня! — прорычала она ему в лицо грубым голосом Эльминстера.

Арклет моргнул.

— Ты… проникнешь в мой разум?

— Да. Неохотно, парень, не в качестве завоевателя — но раз уж Лус нас заставила, то почему бы и нет. Как только я тебя подготовлю.

Арклет нахмурился, но затряс головой, сдаваясь. И поцеловал женщину, которую держал в руках.

Когда их губы разделились, лицо Арклета едва заметно изменилось. Он напрягся, легонько отстранил Рун, и зашагал вниз по коридору.

Отойдя за несколько колонн, далеко во мрак, с Алусейр, скользящей следом, чтобы убедиться, что во тьме не притаились скелеты, он развернулся и вернулся назад.

— Ладно, — медленно сказал он. — Я увидел твою правду. Я тебе верю.

Он прислонился спиной к стене.

— Ты действительно не собираешься подчинять Рун или меня, или оставлять себе наши тела. Только одолжить их на короткое время, когда решишь, что это действительно необходимо.

Он достал свой меч.

— Но знай вот что, Эльминстер из Долины Теней — я всё равно буду тебе сопротивляться.

Он поднял свой клинок в боевую позицию.

— Я хотел бы полюбить тебя. Хотел бы доверять тебе. Но твой разум — как могучая гора, а мой — как крохотный камешек.

Он взвесил в руке свой меч, не отрываясь глядя в глаза Амарун.

— Я уверен, что настолько превосходящий меня разум, принадлежащий магу, у которого было больше тысячи лет, чтобы отточить искусство обмана, может мне лгать. Не только словами, как простой человек, но и при слиянии умов.

Он посмотрел на Шторм, потом опять на Амарун.

— Разве это неправда?

— Правда, — признал Эльминстер, — но есть и другая правда, о которой тебе следует знать, лорд Делькасл. Такой обман невозможен, если другие сознания, что разделяют связь, не согласны на него. Шторм? Алусейр?

Призрак и среброволосая женщина кивнули и направились к Арклету, но юный лорд предупреждающе поднял руку.

— Не трудитесь. Я верю, что мне сказали правду, если принцесса и столетний арфист подтверждают это. Это неважно. По-прежнему не существует ничего, что вы, любой из вас, мог бы сказать, чтобы я позволил Эльминстеру взять управление над моим телом. Я ненавижу саму мысль, что он может сделать это с Рун, и ещё сильнее ненавижу, что она согласна на такое, но он способен — и разве этого, боги свидетели, мало? Остальным приходится всю жизнь жить в одном лишь теле! Если его разорвут на части, мы умрём. Почему же ты можешь вселиться в неё, в меня, а потом в кого-то другого, создавая личную армию рабов? А?

— Чтобы спасти мир, — прошептал Эл, — и армию — никогда.

— Прости меня, Мудрец Долины Теней, — резко ответил Арклет, — но я всё равно тебе не верю. Я видел в твоём сознании, что ты должен завербовать боевых магов Кормира. Разве они — не армия?

— Один вопрос, лорд Делькасл, — тихо произнесла Шторм. — Ты поклялся, что никогда не впустишь Эльминстера к себе в голову и не позволишь ему управлять твоим телом. Если на кону будет выживание Кормира, или жизнь Амарун, или существование дома Делькасл… доверишь ли ты мне войти в твой разум и управлять твоим телом?

Арклет посмотрел на неё, чувствуя, как краснеет лицо. Эта идея его возбудила, и от этого ему стало стыдно; неужели другие это заметили? Неужели они все это заметили?

Шторм всегда казалась такой мудрой; Эльминстер всегда на два шага опережал любые его мысли… и принцесса Алусейр много лет назад совершила немало подвигов…

Он не мог этого вынести. Глупец или нет, он не мог…

Ему нужно было убежать, остаться наедине, чтобы подумать. Даже без Рун.

Ударив кулаком в стену, Арклет развернулся и бросился бежать, разрубая мечом пустой воздух, где должны были гибнуть враг за врагом.

Никто не окликнул его по имени и не бросился следом. Никто.

Лорд Брорин Виндстаг оторвал взгляд от ближайшего пустого графина и заворчал:

— Снова вернулся? Эрельд, я же сказал тебе оставить нас в покое! Нам нужно обсудить важные вопросы…

Старый слуга очень низко поклонился.

— Д-да, милорд! Пожалуйста, поверьте, я прерываю вас с огромной неохотной! К вам посетитель, лорд, который был добрым другом вашего отца и которого всегда привечали в этом доме, и он сказал, что пришёл по делу величайшей важности!

Виндстаг нахмурился. Жрецы исцелили его, но боль почему-то не исчезла — и он ненавидел сюрпризы.

— Ну, — разражённо ответил он, — тогда приглашай его!

Слуга склонился ещё ниже и вышел, но вернулся раньше, чем Виндстаг смог обменяться взглядами, содержавшими вопрос «теперь ещё что?» с его напуганными дружками Стоунстейблом, Ормблейдом и Хандрагоном. Неужели Марлина убили люди Короны? Может, они на очереди? И кто такой этот незванный…

— Лорд Тревин Илланс, — величественно провозгласил Эрельд, низко склонившись.

Седовласый лорд скупо улыбнулся слуге и вошёл в комнату. При нём была чёрная трость, он носил полуплащ старого покрова. Сапоги его были такими старыми и сношенными, что облегали ноги, как дамские перчатки по локоть.

— Брорин, — вежливо поинтересовался он, — как вы? Моих ушей достигли вести, что вас ранили.

Лорд Виндстаг с искренней радостью улыбнулся гостю. Илланс был старым другом и кредитором его отца, и единственным человеком, которому Брорин был склонен доверять.

Насмешливый сынок Трэвина, Ротгар, Виндстагу, Грозозмею и собравшимся за этим столом был не друг, но старший лорд Илланс был человеком иного сорта.

— Лорд Илланс, — поспешно сказал Брорин, вставая, чтобы протянуть гостю руку, — добро пожаловать! Я заплатил жрецам и получил исцеление — и считаю, что мне посчастливилось не попасть на этот Совет, где со мной могло случится что похуже!

— Рад это слышать, — ответил Илланс, заметив пустое кресло у стены и направившись туда. Эрельд оказался там первым.

Илланс сел, с молчаливой признательностью посмотрел на слугу, и сделал быстрый жест рукой, который заставил старого Эрельда мгновенно покинуть комнату. Виндстаг сощурился.

— Не хотите ли вина? — спросил он, но Илланс отмахнулся от бокала.

— Я здесь не для того, чтобы пить, парень, — он окинул взглядом стол. — Простите мою прямоту, но случившееся сегодня заставляет меня спешить. Эти любезные господа с тобой — ты им доверяешь?

— Свою жизнь, — медленно ответил Виндстаг. — А в чём дело?

Илланс поднял почти пустой графин так, чтобы в стекле отразился свет, и сказал ему:

— Я слышал, лорд Брорин Виндстаг заключил союз с лордом Марлином Грозозмеем — и другими. Эти люди входят в их число?

Лица вокруг стола превратились в осторожные, ничего не выражающие маски, и руки поползли к кинжалам.

— Да, — признал Брорин Виндстаг. — И снова, лорд, я спрошу вас: в чём дело?

Илланс опустил графин.

— В нашем доблестном королевстве наступает время… смут. Будут выбраны стороны, и те, кто попытаются избежать объявления своей преданности, пострадают. Здесь я представляю людей, которых можно назвать «партией». Так случилось, что эта партия считает себя слишком немногочисленной, чтобы возобладать в борьбе. Следовательно, я стремлюсь завербовать единомышленников, объединить фракции в более крупный союз, который сможет преуспеть в сохранении и создании лучшего Кормира.

— Признаю, милорд, я заинтересован, — пробормотал Хандрагон. — И к чему же конкретно стремится ваша партия?

— Вы достаточно мудры, чтобы не спрашивать имена. Тест пройден, — Илланс позволил мимолётному призраку улыбки коснуться своих губ. — Знайте, что некие лорды этой земли верят, что нашего доброго, но нередко заблуждающегося короля Форила должна, хм, охранять группа дворян — набранная из нас и наших союзников. Мы наймём чужеземных волшебников, чтобы советовать королю — «управлять» такое гадкое слово — и подрядим магов, наёмников и верных кормирцев, симпатизирующих нашему делу, охотиться и уничтожать этих грязных боевых магов.

Он откинулся назад и посмотрел в глаза юных лордов, глядя, как они сначала расслабились… а потом заинтересованно подались вперёд.

Хорошо. Кольцо на его пальце, которое могло убить их всех, не понадобится. Пока.

Лорд Виндстаг тоже умел читать по лицам.

— Думаю, я выражу наше общее мнение, — с нетерпением начал он, — когда скажу, что мы крайне заинтересованы…

Без объявления и без всякой помощи дворецкого дверь с грохотом распахнулась, и прежде чем кто-либо успел выхватить свой кинжал, в помещение влетел задыхающийся человек.

— Спасите! — выдохнул Марлин Грозозмей, едва не рухнув на стол. — Вы должны меня спрятать!

— От кого? — прорычал Хандрагон.

— Кто за тобой гонится? — резко спросил лорд Илланс, поворачивая кольцо на своём пальце до тех пор, пока оно не засветилось.

Глаза Грозозмея широко распахнулись от ужаса, когда он взмахнул тяжёлой чашей, которую держал в одной руке, и мечом с ярким лезвием в другой.

— Он вторгается в твой разум, — прошипел Марлин в лицо Иллансу, — и посылает за тобой созерцателей!

Все сразу же вскочили на ноги и заговорили одновременно. Бокалы перевернулись, покатились и разбились о пол. Никто не обратил на это внимания.

— Да что случилось, Марл? — потребовал Ормблейд громче остальных. — Кто за тобой…

— Стойте! — крикнул Хандрагон, заглушив окончание его реплики. — Это ещё кто такой?

Он указывал на дверь.

Которая снова была открыта. В проёме виднелся моргающий дворецкий и человек, чья поза и одеяние принадлежали слуге, но из другого имения.

— Осбур? Какие вести? — воскликнул Илланс, прежде чем добавить для остальных присутствующих: — Этому человеку можно доверять.

Мужчина поклонился, затем хриплым голосом провозгласил:

— Меня послал лорд Элберт Олдбрайдл и остальные…

— Элберт? А что случилось с твоим хозяином, лордом Олгартом Олбрайдлом?

— Мёртв, лорд Илланс. Убит… другими, которых возглавлял человек из Западных Врат. Последним приказом, который отдал мне лорд Олгарт, было передать его сыну некое предупреждение, если он сам погибнет. Я так и сделал, и его сын — мой новый господин — поручил мне разыскать вас и точно так же предупредить.

— Я слушаю.

— «Во время этих беспорядков соперничающие заговорщики из Сембии и Западных Врат попытаются завербовать старших царедворцев Кормира, чтобы с их помощью повлиять или захватить правление Лесным Королевством. Остерегайтесь Корморота, Йестреля и Лендретов Сэрлунских.» Таковы были его точные слова, лорд Илланс.

— Благодарю тебя, верный Осбур. Возвращайся к лорду Элберту и передай ему мои соболезнования. Скажи двум моим людям — воинам в красном, которых ты миновал на пути сюда — что они должны сопровождать тебя по моему приказу, чтобы ты в безопасности вернулся к новому господину. С беспорядками в городе некоторые дворяне могут выбрать своей целью гонцов.

Слуга низко поклонился, поблагодарил и отбыл, дворецкий вышел вслед за ним и плотно затворил дверь.

Стоунстейбл поднял свой бокал в сторону Илланса.

— Лорд Олбрайдл, которого постигла скоропостижная кончина, входил в вашу партию, не так ли?

— Отец и сын, оба, — спокойно ответил Илланс, провожая по-прежнему задыхающегося Грозозмея к креслу. — Мне будет не доставать дружбы и благоразумия Олгарта. Последние посланные им вести, боюсь, ни капли меня не удивляют. Господа, мы стоим в самом сердце… интересных времён для всех нас.

Марлин Грозозмей издал потрясённый, почти вслихпывающий звук, и все взгляды обернулись к нему.

— Королевство погрузилось в войну… что я наделал? — дрожащим голосом произнёс он, глядя в их нахмуренные глаза. — Что мы все натворили?

Многие юные лорды Кормира представляли собой ленивых бездельников, не привыкших к физической нагрузке, но ноги и лёгкие Арклета Делькасла были в полном порядке. Он нёсся, как ветер в гавани, с внушительной скоростью погружаясь во тьму заброшенного крыла.

Со вздохом, который сделал бы честь любой встревоженной матери, призрак Алусейр Обарскир направился следом за ним.

— Что она собирается с ним сделать? — требовательно спросила Амарун, пытаясь разглядеть, куда направился убегающий лорд. Её голос принадлежал злой и напуганной юной танцовщице, а не хриплому Старому Магу.

— Защитить его, — ответила Шторм. — Это ведь заброшенное крыло, помнишь? Заклятья, ловушки, даже ходячие скелеты…

— Эльминстер, — твёрдо заявила Амарун, — мне необходимо моё тело. Немедленно.

— Чтобы ты могла броситься следом? Поймать и утешить его? Ну разумеется, — сказал внутри неё волшебник — и пропал, отделившись от девушки густым, ослепляющим облаком пыли.

— Спасибо, — выдохнула Амарун. И вылетела из помещения.

— Вои имя богов! — проревел Мирт. — Ну и носится же эта девка! Эти заклятья, ловушки и скелеты должны быть адски быстрыми, чтобы…

— Спасибо за эту радостную мысль, милорд Ростовщик, — язвительно ответила ему Шторм, пока пыль текла по ёё ногам зловещим потоком, набиваясь в сапоги.

Как только поток остановился, она тоже бросилась бежать.

Мирт тяжело вздохнул, пожал плечами, и последовал за ней, хлопая своими разодранными сапогами.

— Уж лучше я присоединюсь к параду, чем буду торчать тут один, — громко проревел он, проносясь по коридорам и покрытым паутиной залам. — Посмотрю Кормир, потанцую с его скелетами, оставлю свой след. Или наконец найду себе могилу.

Позади него, оставшись незамеченным, с потолка на собственной нити опустился паук размером с голову пыхтящего глубоководца. Паук обследовал место, только что покинутое шумными людишками.

Повсюду лежали порванные останки его сетей; предстояло много работы. Как всегда.