Закопайте Эльминстера Поглубже

Глава 4 Снова тёмное злодейство

— Э-это последний! — выдохнул ломовой извозчик сквозь пелену струящегося по его крупному красному лицу пота. Он торопливо попятился от молчаливого человека, который ловил каждый брошенный им тюк сена, складывая их куда-то во тьму у задней двери в лавку алхимика.

Задыхаясь ещё сильнее, дважды он едва не упал, в лихорадочной спешке огибая свой фургон и хлестая кнутом лошадей, чтобы быстрее убраться от лавки Сронтера.

Казалось, извозчик боялся, что за ним гонится сама смерть. Но Мэншун всего лишь наградил трясушийся, гремящий фургон кривой усмешкой, оторвался от стены и заставил людей с безвольно расслабленными лицами, которыми он управлял, сложить тюки сена в задней части переулка. Заклинания, что Мэншун на них наложил, прикончат грузчиков — и извозчика — когда он произнесёт определённое слово. Мэншун сделает это задолго до полудня, задолго до того, как любой пурпурный дракон сможет оказаться поблизости и решить расспросить их о чём-нибудь.

Если всё пройдёт как запланировано, то когда утром над Сюзейлом взойдёт солнце, добрые солдаты Кормира будут слишком заняты для допросов.

Мэншун закрыл и запер на засов заднюю дверь. Затем он прошёл в захламленное помещение, которое Сронтер гордо звал своей «зельеварческой палатой». Находящийся здесь алхимик был поглощён своей работой.

Под погоняющим кнутом магии Мэншуна Сронтер что-то бормотал себе под нос, перебирая содержимое своих заляпанных и исцарапанных рабочих столов, снова и снова пританцовывая и метаясь по комнате, чтобы проверить и перепроверить различные бурлящие и мерцающие резервуары.

Тюки сена будут пропитаны кое-чем, в результате чего начнут источать ядовитый, маслянистый и липкий дым, если их поджечь. И пропитать их ядовитым зельем необходимо как можно скорее.

Но Мэншун верил, что Сронтер знает своё дело. У алхимика готовились на огне три различных субстанции, любой из которых должно быть достаточно, чтобы палату Совета очистили в панической спешке — и достаточно, чтобы любой задержавшийся там упрямец превратился в покойника. Трёх зелий должно хватить, чтобы не позволить единственному заклинанию придушить дым, и если царедворцы хоть что-нибудь слышали о благоразумии (а какой царедворец не слышал?), этого хватит, чтобы отложить Совет, пока придворные не убедятся, что над ним не нависло других угроз.

Мэншун сумел сдержать злорадное потирание рук, но по его лицу расползлась жестокая усмешка. Ах, теперь, когда его старый враг погиб, тёмное злодейство снова приносило настоящее удовольствие!

— Что это? Дым?

Амарун указала на холодные клочки, парящие и извивающиеся в глубокой тени, где стояли густые тёмные деревья.

— Поземная дымка, — в унисон отозвались Шторм и Арклет. Юный лорд засмеялся и величественным жестом предложил Шторм продолжать.

С улыбкой она приняла приглашение.

— Моряки зовут это туманом, когда он висит в доках или на море. Бывает здесь почти каждое утро. Это испаряется влага, когда день становится теплее.

— Хм, — ответила танцовщица, съёжившись от холода под деревьями. — Пока что-то не очень тепло.

— Согласна, — ответила Шторм, наклонив голову и прислушиваясь к тихому шелесту вдали. Лиса или похожий зверёк возвращались домой.

Повсюду вокруг троих людей просыпались лесные животные; Королевский лес приходил в движение. Эл снова вернулся в сапоги Шторм; Рун снова была собой; и Арклет вёл их на север, не покидая леса, но следуя вдоль тракта.

Тракт был недалеко, справа от них, и Шторм ожидала встретить патрулирующих лесников. Хижина осталась далеко позади, но обещанное Арклетом роскошное личное охотничье поместье Делькаслов, если верить ему, находилось примерно в одном дне пути на север.

Дворянин подошёл к ней, ведя под руку Амарун.

— Что, если ты расскажешь нам немного больше о, хм, жизни, которую вы с Эльминстером вели в Кормире последние несколько лет, — начал он, желая завязать разговор. — Наши боевые маги, похоже, считают вас серьёзными врагами королевства.

— Это мнение набирает среди них популярность, — согласилась Шторм. — По мере того, как годы забирают у нас старших, мудрых боевых магов и старших придворных слуг, знания о нас и о той, кому мы служим — Мистре — пропадают в результате великого бедствия, постигшего Искусство. Элу и мне кажется это слегка раздражающим, учитывая столетия трудов, которые мы вложили в охрану Кормира, чтобы все эти молодые маги могли расхаживать по нему с важным видом.

Она улыбнулась, пожала плечами и добавила:

— Каждого ребёнка нужно учить, но мы становимся старше, и стычки с неграмотными идиотами кажутся все менее и менее забавными.

Арклет ухмыльнулся.

— С неграмотными идиотами вроде меня, к примеру?

Шторм покачала головой.

— Ты не идиот, Арклет Делькасл. Боевой маг Рорскрин Мрелдрейк или дворцовый сенешаль Рорстил Холлоудант — вот это идиоты. Оба считают, что мы обычные воры, которые прожили трёхзначное число лет и провели некоторые из этих лет, прокладывая норы в королевский дворец.

Арклет закатил глаза.

— Да ладно. Ты же не ожидаешь, что я поверю во все эти байки, будто вам несколько тысяч лет? О том, как вы помогали Азуну Великому и обучали устрашающего Вангердагаста, и тому подобное?

Шторм подняла бровь. Арклет продолжал.

— Ох, вы просто позаимствовали деяния из легенд, да, но сейчас здесь нет боевых магов, которых требовалось бы впечатлить. Я слышал, что ты на самом деле — Сторнара Ролиган, а Эльминстер — Элгорн Ролиган, твой отец? Старший брат? Прадед? Вы двое — предположительно старые низкопоставленные дворцовые слуги, которые попались на краже волшебных предметов и были уволены. Некоторые говорят, что вы арфисты или шпионы Сембии или Западных Врат. Я… ну, я не знаю, что и думать. Здесь только мы втроём, так может, расскажешь нам правду?

Шторм Среброрукая остановилась и повернулась к нему, волосы развевались вокруг, как дюжины беспокойных змей, а глаза горели двумя серебряными огнями.

— Я не жду, что ты вообще во что-то поверишь, лорд Делькасл. Я заметила, что твоё мнение о нас переменчиво, как погода, но надеюсь, что ты достаточно мудр, чтобы при наличии достаточного времени разумно оценивать людей. И поскольку мы сейчас вместе, ты будешь смотреть и слушать, и сам сделаешь выводы.

Арклет тоже остановился и повернулся к ней. Амарун на его руке, нахмурившись, переводила взгляд с одного из спутников на другого.

— Хорошо, — спокойно сказал он. — В интересах взаимного довреия давай предположим, что ответ, который ты мне дашь — истинная правда, и что я в него поверю. Так кто же ты на самом деле? Ты и облако ползучего праха, что называет себя Эльминстером?

— Я Шторм Среброрукая. Около девяноста лет тому назад я была бардом Долины Теней. Эльминстер это… Эльминстер. Мудрец Долины Теней, Старый Маг из легенд. Мы были — и остаёмся — Избранными Мистры, богини магии. Её слугами. Её старшими рыцарями, если хочешь.

— Мистры. Мёртвой богини, что однажды правила — и некоторые говорят, осквернила — всей магией.

— Этой Мистры, — спокойно сказала Шторм, серебряные косы по-прежнему извивались над её плечами, как змеи. — Да.

— Ты же не собираешься сказать мне, что она всё ещё жива? И что у неё есть какая-то тайная священная миссия для Рун?

— Нет, — ответила Шторм. — Мне не придётся.

Арклет выгнул бровь.

— О? И почему же?

— Потому чтоя знаю, что она жива, и могу сказать тебе б этом, — твёрдо вмешалась Амарун. — Я встречалась с ней. И если у Мистры есть для меня какая-то тайная задача, она ничего об этом не сказала.

— Пока, — мрачно произнёс Арклет.

Шторм улыбнулась.

— Хорошо, — оживлённо сказала она, снова зашагав на север. — Ты знаешь, кто такие мы с Элом, и знаешь про Мистру всё, во что осмеливается верить любой смертный. Остальные пробелы мы можем заполнить, когда будет время, которое можно потратить на болтовню. Например, пока мы шагаем к этому твоему семейному поместью.

Арклет нахмурился.

— Леди… Иммердаск, как вы предпочитаете? Не думаю, что мы всё выяснили. Эльминстер занимает разум моей возлюбленной, когда пожелает, и заставляет её…

Он почувстовал резкий рывок за руку.

— Лорд Делькасл, — резко сказала Амарун, — вам следует воздержаться от предположений на мой счёт и от мыслей, будто я представляю собой что-то вроде коровы или домашнего животного, покорного и безмозглого, которое вы можете обсуждать, как будто меня здесь нет.

— Прости, Рун, но в том-то и дело, — искренне сказал юный дворянин, глядя ей в глаза. — Я не знаю, принадлежит ли твой разум тебе прямо сейчас, или это старый волшебник внутри тебя заставляет тебя так думать и даже не позволяет тебе это понять!

— Ох, не будь смешным! — вспылила Амарун. — Ты что, хоть на мгновение мог решить…

— Спокойно, подруга, — промурлыкала Шторм, положив ладонь на танцовщицу. — Он не может знать. Он не делил свой разум с Эльминстером или кем-нибудь другим, и понятия не имеет, на что это похоже, или…

— Я не позволю… — взревел Арклет.

Шторм хлопнула его по гульфику, заставив умолкнуть на полуслове.

— Никто не тебе не предлагает, — мягко сказала она. — Я просто успокаивала Рун, указав ей на то, что ты не можешь знать, на что похоже, когда Эл находится в твоей голове. Позвольте сообщить вам обоим, что мне его вторжение в разум Рун категорически не нравится, и если бы не крайняя необходимость, я попыталась бы это предотвратить. Его… хм, вторжение крайне мешает нам доверять друг другу… но это всё, что мы сейчас можем. Просить вас, наверное лучше сказать так. Доверьтесь нам. Пожалуйста. Иначе для всех нас в самое ближайшее время это закончится плохо.

Арклет был потрясён, увидев блеснувшие у неё в глазах слёзы.

Шторм хитро улыбнулась и добавила:

— Лорд Делькасл, вам следует нас поблагодарить. Десять дней назад вы умирали от скуки и проводили дни, стеная о бессмысленности вашего существования и отчаянном желании найти в жизни какую-то цель. Мы позаботились обо всём. Добро пожаловать в самую величественную жизнь из всех возможных. Добро пожаловать в спасение мира.

Мэншун осознал, что снова улыбается.

Алхимик заканчивал свою работу. Сронтер уже кивнул на одну из субстанций, нахмурился и отошёл, и медленно улыбнулся другой, прежде чем осторожно снять её с огня. Теперь он уделял всё своё внимание третьей.

Заставив алхимика всю ночь варить — если алхимики так это называли — Мэншун не стал проникать в его разум, не желая отвлечь или пуще прежнего напугать Сронтера в какой-нибудь ответственный момент.

Вместо этого будущий император Кормира держался позади, в тенях, лениво изучая полки в поисках зелий, которые могут пригодиться в будущем, и размышлял.

Как только он получит настоящую власть в Кормире — полную и абсолютную, или будет в нескольких шагах от неё — он отправит королевских драконов на охоту за Шторм Среброрукой.

Её нужно взять живой, с неповреждённым рассудком.

Возможность допрашивать Шторм должна открыть ему многое, что он желал знать. Тайны Избранных, места, где скрыта магия, местонахождение Симбул — бывшей королевы Агларонда, чьё Искусство превосходило даже Эльминстера. Безумной и слишком могущественной для безопасности окружающих. Её следовало уничтожить.

Сронтер обернулся и нетерпеливо кивнул, с его подбородка капал пот.

— Готовы. Все три готовы.

Мэншун позволил своей улыбке расшириться.

— Добрый человек. Ты спас Кормир от самого Кормира.

Холодный утренний ветер далеко разнёс над Сюзейлом звук фанфар, призывающий дворян на Совет Дракона.

Мрелдрейка посетил торопливый дворцовый паж, и из тёмных и понимающих глаз мужчины в сознание боевого мага проник разум Мэншуна. Впрочем, Мрелдрейк и так знал, что время начинать своё колдовство.

В разуме Мэншуна уже висел хрустально чистый образ вымоченных и готовых тюков сена, которые принялся поджигать Сронтер.

Немногие маги умели без затруднений телепортировать пылающие материалы, но разум Мрелдрейка был заполнен, усмирён и успокоен сознанием Мэншуна, а сено только начало гореть.

Мрелдрейк заметил отблеск — всего на миг, прежде чем Мэншун мгновенно отсёк этот образ и заставил боевого мага полностью сосредоточиться на сложных заклинаниях, над которыми тот работал — другого человека, за которым следил Мэншун.

Это была благородная леди, незнакомая Мрелдрейку, которая давно уже проснулась и уже несколько раз посмотрелась в зеркало, проверяя свою внешность. Звук фанфар привёл её на балкон, чтобы взволнованно устремить взгляд между башнями, над величественными крышами и укрытыми листьями кронами деревьев на устремлённый в небо королевский дворец Сюзейла.

По мостовым уже гремели кареты, и из своего высокого окна леди видела некоторых аристократов, прогуливающихся пешком в наиболее изысканных своих нарядах. Нарядившись в своё лучшее платье, она поспешила наружу, чтобы присоединиться к ним.

Когда она исчезла, Мрелдрейк увидел только зловещее веселье Мэншуна… и пламя, которое вздымалось и трещало, охватывая сено, когда Сронтер осторожно поджигал каждый тюк пылающей головёшкой.

Затем сквозь тяжёлый тёмный груз сознания Мэншуна Мрелдрейк сумел различить ещё кое-что. Крики и топот ног. Скачущее изображение большой дворцовой галереи — из глаз того же слуги, который передал ему сознание Мэншуна — и густой, едкий дым с усиками тёмно-синего, угрожающего цвета, смешаного с жирным, губительным зелёным, вьётся вокруг закрытых дверей Зала Совета.

Его заклинания перемещали тюк за тюком из тесноты задней комнаты Сронтера в на гладкий овал прежде пустующей плитки в сердце Зала Правосудия, с поднимающимися ярусами пустых, блестящих, тёмных деревянных скамей, до тех пор… пока работа не была окончена. Все тюки были телепортированы.

Лавка алхимика поблекла, и Мрелдрейк погрузился в странный вид из множества глаз, в котором виднелись торопящиеся пурпурные драконы, различные стражники и боевые маги, прибывшие расследовать суматоху… беспорядочный хаос падений, криков, резких приказов и топота сапог. Во имя Дракона, да Мэншун наверное управлял дюжиной слуг одновременно!

Одна из сцен подплыла ближе, дворцовый коридор с несущейся по нему разъярённой женщиной, боевой волшебницей, которая была слишком хорошо знакома Мрелдрейку…

— Никаких больше фанфар! — яростно воскликнула Глатра.

— Госпожа Глатра?

— Вы слышали!

После этого яростного рёва боевая волшебница Глатра Баркантл развернулась кругом, чтобы отдёрнуть занавеску и сказать куда более спокойным голосом:

— Ваше величество, боюсь, Совет не может продолжаться. По крайней мере, сегодня. Разве что вы хотите погибнуть — и забрать с собой всё старшее дворянство Кормира.

— Понял, — раздался спокойный ответ из алькова за занавесом. — Есть те, кто обрадовался бы подобному решению, но я не отношу себя к их числу. Насколько я понял, ты предпочитаешь, чтобы я вернулся, с телохранителями и всем прочим, в королевское крыло? Прямо сейчас?

— Ваша мудрость, как всегда, непревзойдённа, ваше величество.

— Если бы только твоя лесть была правдой, — прозвучал ласковый и немного грустный ответ. — Идём.

— Хорошо, — выдохнула Глатра, позволив занавесу упасть и снова повернувшись кругом, чтобы злобно зыркнуть на лионара пурпурных драконов, который наткнулся на неё. Лионар тяжело кашлял, его лицо было серым. Он взмахнул рукой, пытаясь заговорить, но не смог.

Меч-капитан позади лионара тоже попытался заговорить — лишь для того, чтобы утонуть в беспомощном кашле и рвотных позывах.

— Я…я…

— Дурни! — фыркнула Глатра. — Держитесь подальше от дыма! Закройте двери во всех коридорах возле Зала Побед и вокруг будуара королевы Алвандиры, и откройте все двери и окна вокруг нас, здесь! Мы должны избавиться от дыма!

Заметив волшебника, который спешил с другого направления, она указала на него и приказала:

— Трейсгар, сними всех боевых магов со сторожевых постов и отправь в Зал Правосудия, чтобы избавиться от причины всего этого!

— Н-но…

— Сегодня никакого Совета не будет! Выполняй!

Она развернулась в другую сторону, увидела юного мага, осторожно выглядывающего из одной из комнат вдоль коридора, узнала его и рявкнула:

— Тармут, иди вслед за телохранителями короля и убедись, что все они надели ночные шлемы, чтобы не позволить отследить или повлиять на них заклинаниями! Быстрее!

Тармут торопливо кивнул и бросился бегом, но кто-то другой закричал на Глатру, и его голос вовсе не был дружелюбным.

— Глатра, — воскликнул старший маг, появлясь из дверей в окружении горстки товарищей — старших боевых магов. — Не припомню, чтобы тебя назначили лордом печатей! Несомненно…

— Кто-то несомненно должен в первую очередь охранять короля, Раэлдар! Попытка сделать меньшее считается за измену, не так ли?

— Но зачем отменять Совет? — заворчал другой маг, пока они торопились к ней. Возникали придворные слуги, убегающие от дыма или появляющиеся из различных покоев, привлечённые криками. — Король будет совсем недоволен!

— Я говорила с королём! — взревела Глатра голосом глубоким и чётким, как у какого-нибудь массивного меч-капитана драконов, — и он мгновенно понял то, чего не поняли вы: этот пожар не естественного происхождения, следовательно, замешана магия — а значит, среди боевых магов должен быть предатель, разве что кто-то прочитал наши мысли и таким образом узнал, как преодолеть печати, не сломав их и не предупредив нас. Так что же ты думаешь на этот счёт, Брандэрил?

Старший волшебник мрачно посмотрел на неё, кивнул, обдумывая её слова, затем провозгласил:

— Глатра права. У нас нет другого выбора, кроме как отложить Совет, пока мы не расследуем обстоятельства пожара. Поступить иначе — значит обречь короля Форила на смерть и поставить под угрозу мир в королевстве.

— Да, — неохотно согласился Раэлдар. — Если бы Ганрахаст и Вэйнренс были здесь, они вряд ли поступили бы по-другому. Мы должны справиться с дымом, узнать всё, что сможем, очистить помещение и наложить новые печати, затем отправить по городу глашатаев с вестями о новом сроке начала Совета.

Мэншун усилил хватку на разуме Мрелдрейка, сжал его железными когтями, и неожиданно безмолвный, беспомощный боевой маг почувствовал, что его отрывают от прорицающего заклинания, которое показывало ему Глатру. В бешеной спешке, конечности подчинялись не ему, Мрелдрейк открыл дверь своих покоев и поспешил по коридору туда, где все собрались вокруг неё, чтобы предложить свою скромную службу.

Было слишком наивно надеяться, что Глатра будет достаточно неосмотрительна, чтобы позволить любому из тех, кто накладывал печати в первый раз, заняться этим снова, но преданный боевой маг наверняка вызвался бы сам, поэтому…

Когда он распахнул дверь и ступил в людный коридор, Мэншун резко покинул его разум. Полностью.

Что могло означать лишь одно — он не ожидал, что Мрелдрейк добьётся успеха в попытке принять участие в наложении новых печатей.

Несмотря на потрясение, это Мрелдрейк смог понять. Вытерев пот с лица, сглотнув, чтобы успокоить дыхание, он напрасно попытался расслабиться.

— Думал, что твоя работа окончена? Вовсе нет, бравый мастер алхимии!

Улыбка Мэншуна была ласковой, но Сронтер беспомощно задрожал, заново охваченный чувством внезапного дикого ужаса. Что теперь?

— Мы только начинаем, — промурлыкал Мэншун, ворвавшись в разум алхимика, прежде чем тот смог хотя бы заскулить. — Мы отправляемся на небольшую прогулку, ты и я. Ты так хорошо справился с сеном, что заслуживаешь хорошей еды и лучшей выпивки, не говоря уже о смехе и шансе восполнить твою прискорбно опустевшую кладовую в дюжине и более лучших — и худших — клубов, таверн и магазинов этого прекрасного города. Местах, в которых ты так хитренько станешь распространять слухи о различных диких и загадочных атаках на дворец.

— Но… но я не знаю, о чём говорить!

— Ах, отбрось все свои страхи. Я буду направлять твой язык, мне это не впервой. Правители должны уметь слушать и направлять слухи, иначе у них не останется времени научиться чему-то другому.