Закопайте Эльминстера Поглубже

Глава 30 Убийство лорда Хелдерстоуна

С тех пор, как его тело в прошлый раз способно было по-настоящему бегать, прыгать и мчаться как ветер, прошли годы, а быстрый бег, казалось, заглушал непреодолимую вонь ночных горшков, так что Эльминстер бежал.

Если он попробует проследить за Даундаггером — беспринципным местным магом по найму, которого пару раз встречал в портовых тавернах ещё в то время, когда изображал Элгорна Ролигана — то следует признать, что подкрасться к жертве получится лишь в том случае, если Даундаггер почти полностью утратит чувство обоняния. Но если Эльминстер нырнёт в параллельный переулок и опередит мага, тот по крайней мере не заметит его, оглядываясь.

Эл бежал, пока в лёгких не закончился воздух, затем свернул на боковую улочку, чтобы оказаться впереди Даундаггера. Тот действительно оглянулся, а потом повернул на улицу, где находился закрытый двор с повозками.

Маг издал низкий свист, и из тени между повозками и фургонами быстро возникли пятеро воинов в одинаковых сюрко, обступив Даундаггера. Маг с видом высокомерного дворянина двинулся дальше, и воины одновременно построились кольцом вокруг него, маршируя, как телохранители.

Они направлялись к лучшим улицам, где стояли огороженные стенами особняки покрупнее, но сейчас находились в квартале того сорта, где селились зажиточные купцы и те дворяне, что не обладали достаточным богатством, чтобы, скажем, по мимолётной прихоти купить деревню.

Так что Эльминстер нырнул в первую оказавшуюся поблизости клумбу — так случилось, что она принадлежала лорду Релгадрару Лоруну — чтобы хорошо покататься на ней, избавившись от части дерьма и покрыв себя запахом свежераздавленных цветов. В конце цветочных грядок находился фонтан, и Эл с радостью скользнул в неглубокий бассейн вокруг него, чтобы ополоснуться, затем поспешил следом за процессией Даундаггера.

Две улицы спустя, у дверей «Трёх Ворон», знакомого Эльминстеру клуба для благородных, телохранители растворились. Небольшое, тихое заведение из камня, в котором часто вели короткие и приватные разговоры, в настоящее время — средоточие власти дворянской партии, возглавляемой лордом Донтингхорном.

Морлигул Даундаггер вошёл внутрь таким с величественным видом, какой не устыдил бы любого высокорожденного патриарха, и Эльминстер дал ему два вздоха, чтобы заказать напиток и отойти от двери, прежде чем отправился следом.

Когда стражи у входа плавно преградили путь мокрому и потрёпанному незнакомцу, Эл, не останавливаясь, пробормотал: «Срочное послание лорду Донтингхорну», и стражники без всяких эмоций снова освободили проход.

Внутри «Воронов» было даже тише обычного. Многие столики пустовали, но закрытые занавески на входе в приватные кабинеты вдоль задней стены сказали ему, что каждый кабинет занят.

Даундаггер как раз скользил к одному из таких входов — к одному из нескольких, у которых стояло по двое равнодушных телохранителей.

— Здравствуйте, Рорн, Брабрас, — поприветствовал телохранителей по имени Даундаггер, скользнув между ними и нырнув за занавес.

Эльминстер быстро уселся за столик спиной к кабинету и пробормотал заклинание для подслушивания.

Оно растворилось почти сразу же, развеянное более сильной охранной магией, но Эл успел услышать, как мужской голос произносит:

— А, Даундаггер! Как всё прошло?

Рядом с Эльминстером возник невозмутимый официант.

— Чего желаете?

— Огненное вино, один графин, — отозвался Эл. — Обязательно выдержанное, не последнего сезона и не, — его передёрнуло, — свежее.

Подавальщик кивнул и скользнул прочь, очевидно посчитав Эльминстера эксцентричным лордом, а не простолюдином, которого следовало бы выкинуть из клуба.

Он почти сразу же вернулся с графином, и Эл устроил целое шоу, критически обнюхивая вино, прежде чем кивнуть и с лёгкостью бросить в протянутую руку официанта сапфир размером с его большой палец.

У официанта глаза широко распахнулись, но он низко поклонился и без единого слова отошёл, правильно истолковав поднятую в знаке «стоп» руку Эла как отказ от сдачи.

Эл был уверен, что леди Грейтгонт, обладательница сорока шести практически одинаковых платьев, украшенных сапфирами, не станет скучать за одним из них — и учитывая, что три сапфира, которые носила Шторм, после магического взрыва оказались на улице вместе с ним, у него оставались ещё два камня.

Наполненный огненным вином графин превращается в прекрасное зеркало, если на него правильно падает свет, так что Эл без всяких затруднений увидел, как Даундаггер показывается наружу из кабинета и смог опознать вышедшего вместе с ним лорда. Добрый старый лорд Тревин Илланс. Ну-ну.

Илланс и Даундаггер направились вдоль линии кабинок к туалетам в конце помещения. Два телохранителя Илланса осторожно держались от них в трёх шагах. Захватив свой напиток, Эльминстер вальяжно двинулся в ту же сторону.

Лорд скрылся в туалете. Даундаггер помешкал, пожал плечами, затем зашёл в соседний. Эльминстер бесшумно сотворил заклинание.

Вуаль тьмы, которую он призвал, была достаточно широкой, чтобы оградить этот конец комнаты от любых взглядов, достаточно густой, чтобы окутать головы телохранителей и ослепить их, и перемещалась по приказу его воли, так что он мог держать вуаль вокруг них… если телохранители не разбегутся слишком далеко в противоположных направлениях.

Эльминстер допил своё вино, поставил пустой графин на стол, мимо которого проходил, и шагнул прямо к Рорну и Брабрасу — которые выхватили мечи и размахивали руками, выдавая свой внезапный испуг от погружения в непроглядную тьму. Они уже готовы были закричать, так что Эл бросился им за спину, притронулся к затылку каждого, чтобы заклинанием лишить чувств, подхватил их мечи, чтобы избежать громкого звона, положил оружие на бесчувственные тела и переступил через них — в туалет, где исчез волшебник.

Прислуга «Воронов» заметила, что что-то не так, о всё, что они услышали — короткое, нечленораздельное удивлённое восклицание из-за пелены наверняка наколдованного мрака.

Старый официант закатил глаза. Ох уж эти юные лорды! Не могут потерпеть до дома, но не хотят, чтобы кто-то видел их лица, пока они осёдлывают какую-то девку — или благородную дочь из соперничающей семьи. Так что небольшая магическая темнота… а дальше что, начнут использовать магию, чтобы появляться здесь под фальшивой личиной?

По другую сторону вуали из туалета вышел Даундаггер, затащил туда Рорна и устроил его и меч на валявшемся без сознания Морлигуле Даундаггере, закрыл дверцу и убедился, что она останется закрытой. Затем Даундаггер-двойник уселся за соседний столик и устремил своё внимание в другом направлении… пока его завеса тьмы плавно втекала в туалет, который он только что забил телами.

Официанты увидели, как исчезает тьма, и не заметили ничего необычного, кроме распростёртого на полу человека с мечом на теле.

Старший официант направился туда, чтобы посмотреть, что произошло, но ему оставалось ещё добрых двенадцать шагов, когда дверца туалета отворилась и вышел лорд Илланс, обнаружив за столиком своего волшебника — и одного из телохранителей распростёршимся без чувств на полу.

Собственный меч телохранителя — без всяких следов крови — лежал сверху на его теле. Ни крови, ни заметных ран не было.

— Это сделала девка, — указывая на тело, объяснил Морлигул, прежде чем лорд успел спросить. — Рорн за ней погнался.

Илланс посмотрел на бесчувственного Брабраса, покачал головой, раздражённо вздохнул и проворчал:

— Как сложно сейчас найти хороших наёмников! Пойдём!

Он зашагал к парадной двери «Воронов». Эльминстер поспешил следом.

Третий резкий и звенящий удар наотмашь разбудил Мирта.

Судя по обжигающему чувству с этой стороны его лица, предыдущие удары были нанесены с большим энтузиазмом, но не смогли привести его в чувство.

— Надеюсь, что ты красивая молодка, — прорычал он, — потому что мне нравится, когда меня такие бьют.

Он попытался повернуть голову и обнаружил, что привязан — весьма и весьма большим количеством очень туго затянутых верёвок — к креслу на просторном складе.

Перед ним стоял лорд Тревин Илланс, на лице которого красовалась неприятная улыбка. Старого лорда окружали пятеро головорезов в одинаковых сюрко и ещё один человек, который казался скорее магом, чем воином. Пока Мирт разглядывал их, Илланс кивнул своим телохранителям, и те исчезли за дверью в стене позади него. Казалось, пятеро головорезов рады были уйти.

— Думаю, мы оба знаем, почему ты здесь, Ролигус, — холодно сказал Илланс.

— Ты втрескался в меня и хочешь насладиться моими прелестями в приватной обстановке? — с надеждой спросил Мирт.

Илланс сощурился. Он посмотрел на мага, потом обратно на Мирта.

— Твой голос отличается, и слова, которые ты используешь, тоже… ты ведь лорд Ролигус Хелдерстоун, не так ли?

— Прошло слишком много лет, — радостно отозвался Мирт. — Я привык быть лордом Хелдерстоуном, да.

Илланс кивнул.

— Тогда ты должен помнить, что должен мне весьма внушительную сумму. Семь сотен тысяч золотых львов, если быть точным. Не говоря уже о дополнительных десяти тысячах за каждый год со времени твоего займа. Который был двадцать девять лет назад.

— Да?

— Ты это оспариваешь?

— Нет.

— Хорошо. Тогда ты также должен вспомнить, что вся сумма подлежит оплате в том случае, если ты когда-либо вернёшься в Кормир. Что ты, очевидно, и сделал. Возможно, потому что тебе в спешке пришлось покидать Сембию благодаря какому-нибудь новому врагу — и ты посчитал меня менее опасным.

— Да.

— Я слышал, что ты в Сюзейле уже почти десять дней. Но мне пришлось узнать это от других, потому что от тебя я никакой весточки не получил. Ты не связался со мной сразу же по приезду в город, чтобы предложить возмещение своего займа, несмотря на то, что такой поступок с твоей стороны был одним из условий нашего соглашения. Мне больно, Ролигус. Больно. Почти так же больно, как все эти годы, что я жил в нужде без своего золота. Оно звало меня, Ролигус, пока я скаредничал, экономил и обходился без денег… но я находил скудное утешение в том, что моё золото по крайней мере находится в руках честного человека, справедливого человека. Соперника, кто-то даже может сказать — врага, но честного человека.

Илланс начал расхаживать из стороны в сторону, тяжело дыша. Волшебник на заднем плане улыбался и наслаждался представлением.

— Я честный человек, — с готовностью согласился Мирт.

Илланс остановился.

— О? Ты так утверждаешь? Почему же ты нарушил наш уговор, вернувшись в славный Сюзейл, чтобы жить, как декаданствующий король, выпивая бочонок за бочонком и ночь за ночью кувыркаясь на надушенных простынях с доступными девками, не сообщив при этом мне ни слова? Поскольку я не вижу здесь поступка честного человека. Я вижу наглое поведение жулика.

— Нет-нет! — запростестовал Мирт, пытаясь попробовать свои путы на прочность так, чтобы не было заметно. Боги внизу, какими же они оказались тугими. Он был связан, как мясо для запекания — и точно так же обречён. — Ничего подобного!

— От повторения ложь не становится убедительнее, — холодно ответил Илланс, взмахнув рукой. — Достаточно. Я надеялся на мольбы, на отчаянные предложения в обмен на жизнь — или хотя бы сохранение некоторых конечностей — но ты, похоже, превратился в какого-то радостного полудурка. Так что слушай свою судьбу — пятеро моих головорезов будут пытать тебя, пока ты не выдашь не только место, где спрятано золото, которое ты мне должен, но и местонахождение всей твоей собственности и богатства. Всего. Если ты останешься жив, мы посадим тебя на судно до Западных Врат, где тебя высадят, голого и сломленного, в доках, чтобы посмотреть, как ты будешь выживать в этой прекрасной яме с гадюками.

— Н-но ты же отослал их, — остроумно заметил Мирт.

Илланс улыбнулся.

— О, они возвратятся. Как только закончат забавляться с твоей служанкой в соседней комнате.

Он злобно ухмыльнулся.

— На самом деле она твоя жена, не так ли? Носит сапфиры, да? О, да, я ожидаю их возвращения. Но мы не должны торопить моих верных клинков… их там пятеро.

Мирт впервые позволил себе принять испуганный вид. Его песенка была спета. Кольцо железной стражи, что дала ему Шторм, защищало от металлического оружия — до тех пор, разумеется, пока его не снимут — но было множество других способов причинить человеку боль. Зажарив живьём или сломав большую часть костей, к примеру.

— И откуда тебе знать, что я не солгу? — спросил он. — Не пошлю тебя прямиком в одну ловушку за другой?

Илланс улыбнулся, сжав губы в тонкую линию.

— Этот нанятый маг скажет мне, если ты солжёшь. И будет держать тебя живым и в сознании, чтобы ты мог насладиться каждым мгновением боли.

Волшебник торжественно подмигнул Мирту. Затем он повернулся к двери, в которой исчезли телохранители, и позвал:

— Подруга, ты закончила?

Дверь открылась и внутрь вошла Шторм, волоча за собой за горло бесчувственное тело самого крупного из головорезов.

Она была босоногой и окровавленной, платье разодрано на куски, которые цеплялись к её телу в основном из-за пропитавшей их крови — но она ухмылялась.

— Закончила, — просто ответила она, пересекая комнату. Позади неё, в дверном проёме, можно было разглядеть других телохранителей, разбросанных по комнате, которую она покинула.

Шторм направлялась к Иллансу, который после единственного взгляда на неё повернулся и с удивительной скоростью бросился бежать.

Эл поспешил за ним, догнал и спокойно поставил подножку.

Иллансу как раз хватило времени подняться на колени, прежде чем до него добралась Шторм. Её нога ударила его под подбородок, отбрасывая голову назад и подбрасывая в воздух всё тело.

У них на глазах старый лорд без чувств рухнул на пол. Шторм подождала, пока Илланс не прекратит шевелиться, прежде чем снять с его пояса кинжал и передать его Мирту.

— Ого, — сказал Мирт. — С этим клыком ты выглядишь опасной.

Шторм усмехнулась измазанным кровью лицом.

— С этим клыком я чувствую себя опасной. Но о чём тебе волноваться? Ты всегда хотел бондаж и голую женщину…

— Я не хотел ножей и не хотел оказаться связанным сам! — запротестовал Мирт.

Шторм вздохнула, принявшись освобождать его.

— Это мелочи.

— Ой! — взвизгнул Мирт. — Убери оттуда свой нож! Это тебе не мелочь!

Эльминстер отвёл взгляд от тела Илланса.

— Хватит играть с Миртом, подойди лучше сюда. Раздевать бесчувственных мужчин куда сложнее, чем я помнил.

— Раздевать? — поддразнила Шторм. — Эл, ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Просто помоги мне стащить с него эти тряпки, — зарычал Эл. — Именем Сиаморфы, Тиамат и Вокин, эти дворяне таскают намного больше дорогого тряпья, чем таскал я, когда изображал одного из них!

Мирт скинул с себя последние несколько узлов и вскочил на ноги, содрогаясь и морщась от боли в онемевших конечностях.

— Зачем ты вообще его раздеваешь?

— Хочу собрать все магические ниточки и побрякушки на нём до последней, чтобы отнести Алассре, — ответил Эльминстер. — Хотя всё это — даже если наберём целую тележку — не поможет ей так, как предмет с синим пламенем. Если бы я сумел заполучить один из них, прежде чем отправиться к ней…

Мирт помотал головой.

— Ну а я просто хочу избавиться от лордов, пытающихся мне навредить. Ты не знаешь, кто-нибудь ещё в Сюзейле собирается обойтись с добрым старым Хелдерстоуном так же, как намеревался этот? Если уж на то пошло, что мешает ему попытатся снова, когда он придёт в себя?

Эл и Шторм посмотрели друг на друга, потом пожали плечами.

— Мы снова сменим тебе внешность и дадим другое имя, чтобы ты мог находиться в Сюзейле, не страдая от этой конкретной проблемы, — сказал ему Эл.

— И распустим слухи, что Илланс пытал и убил Хелдерстоуна, а потом спрятал его тело, чтобы наш милый старый лорд стал объектом крайне нежелательного внимания боевых магов, — с хитрой улыбкой добавила Шторм.

Мирт ухмыльнулся.

— Знаете, из вас двоих вышли бы отличные лорды Глубоководья.

Эл и Шторм снова переглянулись.

— Насколько я помню, — мило добавила Шторм, — так и случилось.

Нанятые апартаменты госпожи Грейтгонт включали в себя три гостевых спальни, и хотя сопровождавший её боевой маг ночевал в самой дальней, не было совсем никого, кто мог бы проследить, что он остаётся там.

Особенно в предрассветные часы, когда два усталых пешехода вернулись домой с вином и украденной у Илланса головкой сыра, собираясь разделить её между собой.

— Итак, — спросила Эльминстера Шторм, пока они жевали и глотали, — как мы отыщем загадочного лорда, который прячет в рукаве синего призрака? Мы же не можем просто ходить от одного особняка к другому и стучаться в двери по всему Сюзейлу, пытаясь вытрясти правду из каждых встречных лордов и леди!

Эл усмехнулся.

— Нет, — согласился он, — поэтому мы выманим призрака к нам. Я использую заклятье, чтобы украсить некую танцовщицу синим огнём, и мы подождём, пока слухи об этом не разойдутся по городу.

— Тресс тебя не поблагодарит, если её клуб разрушит синий призрак, — тихо сказала Шторм. — А юный Арклет, наверное, попытается подать тебе на тарелке твою собственную бороду — с головой или без — за то, что подвергаешь опасности его возлюбленную.

— Танцовщица будет не в «Драконьих всадниках» и это будет не Амарун, — с удовольствием сообщил ей Эльминстер.

— Тогда кто…

Шторм бросила на него прищуренный взгляд.

— Ну нет, Эл. Ну нет!

— Я полюбуюсь твоей наготой с куда большим удовольствием, чем Рун, и бьюсь об заклад, большая часть Сюзейла тоже. Подруга, ты просто шикарна. По-настоящему. И не кажешься ни на день старше, скажем, двадцати двух.

— Ах ты пройдоха, — ответила она с сияющей улыбкой. — Лживый льстивый пройдоха.

— Я такой, — смиренно согласился он. — Пойдём купим тебе маску?

— После того, как я хорошенько отосплюсь, — твёрдо заявила Шторм. — Нет больше никакого Плетения, которое восстанавливало наши силы, Старый Маг, и в эти дни я устаюпо-настоящему. Разве ты не был таким же измотанным прошлой ночью?

— Был, — согласился Эльминстер и упал лицом на её кровать. Спустя миг он уже храпел.

Шторм закатила глаза.

— Какой полезный трюк, Мудрец Долины Теней, — сказала она ему.

Затем пригнулась поближе и нахмурилась. Он и вправду храпел.

Она сбросила сапоги Илланса, выскользнула из его одежды — сидела та на ней ужасно, и Шторм решила сжечь тряпки прежде, чем кто-либо их узнает — в последнее время Сюзейл превратился в город неспящих соглядатаев — и устроилась рядом с Элом.

Во сне Эльминстер погладил её, затем обнял одной рукой.

Шторм стала развлекаться, попытавшись раздеть его, но уснула, прежде чем успела снять что-то существенное.