Закопайте Эльминстера Поглубже

Глава 8 Суматошные визиты

Хозяин остановился прямо перед Бурратом и посмотрел сквозь увенчанные бдительной головой льва ворота на поднимающиеся в ночь ряды горящих окон.

— Это здесь? — тихо спросил он.

Проводник, которого Гларврет отправил за своим высокопоставленным гостем, просто кивнул и отстучал сложный ритм на небольшой панели в углублении рядом со створками ворот.

Лорд Олдбрайдл отошёл на шаг, бросив на Буррата краткий взгляд «будь наготове». Лицо хозяина ничем не выдавало, что Олгарт Олдбрайдл был хотя бы слегка впечатлён сюзейльским особняком Андранта Гларврета, богатого и успешного торговца витражным стеклом и кузнечными изделиями — с другой стороны, в наше время пресыщенный и циничный глава дома Олдбрайдл вообще редко чем-то впечатлялся.

Мэншун улыбнулся внутри дрожащего и побеждённого разума Буррата, ожидая скорого развлечения. Если в этой части мира и было что-либо более смехотворное, чем заносчивая кормирская знать, так это восходящие нувориши, которые жадно пытались войти в ряды этой самой знати.

Подобно как раз-таки пригласившему Олдбрайдла на обед Гларврету. В поисках его поддержки, несомненно, что означало, что обед должен быть приятной трапезой вместо болезненного и в конечном счёте смертоносного кошмара с отравлением.

Ворота открылись, слуги согнулись в поклоне, и они прошли внутрь. Буррат держал язык за зубами, следуя за господином сразу за его правым плечом и не отвечая на молчаливые вызовы зыркающих на него наёмников. В открытую они его не оскорбляли, поскольку раз уж знатный лорд ограничился лишь одним телохранителем, этот страж должен быть необычайно умелым, хорошо экипированным и опасным.

Мэншун ждал, пока с обменом приветствиями будет покончено и Гларврет не поинтересуется, в хорошем ли здравии пребывает этим вечером лорд Олдбрайдл, на что он, Гларврет, искренне надеется.

И тогда Буррат наклонился вперёд, чтобы прошептать на ухо господину — достаточно громко, чтобы услышали все поблизости.

— Милорд Олдбрайдл, дважды на улицах я заметил мужчин, которые, похоже, следили за нами. Лорду Гларврету следует об этом знать.

Если хозяин и был раздосадован смелостью своего телохранителя или тем, что Буррат обратился к хозяину дома, как к человеку, который уже добился такого желанного статуса лорда, он не подал виду. Сам Гларврет покраснел от удовольствия и сделал жест своим наёмникам. Буррат, казалось, даже не взглянул в их сторону, но Мэншун знал, сколько человек ушло, и то, что все они были вооружены кинжалами и самострелами, без сомнения, покрытыми ядом.

Они выскользнули на улицы, но охотиться было не за кем. Мэншун придумал преследователей, о которых заставил сказать Буррата, но он был уверен, что рьяные агенты Гларврета кого-то да найдут. На улицах Сюзейла зрела бойня.

Буррат знал лишь малую часть того, о чём подозревал его хозяин — но Мэншун, посетив определённые разумы во дворце, был прекрасно осведомлён, что Андрант Гларврет возглавляет давно присутствующие в Сюзейле сембийские силы, которые на протяжении многих лет терпеливо ждали шанса захватить власть.

И вероятность того, что нынешний Совет предоставит им такой шанс, казалась все выше и выше. Конечно, клика заговорщиков Гларврета должна сначала справиться с некоторыми враждебными тайными фракциями, которые хотят добиться того же — например, с фракцией под предводительством Корморота из Западных Врат. И если разразится открытая гражданская война, им придётся быть крайне осторожными в выборе кормирских дворян, которых они будут поддерживать, и тех, с которыми будут враждовать, убивать и предавать.

Некоторые представители знати хотели возвращения старых дней Кормира, когда горстка богатых и могущественных домов управляла королевством и держала на троне марионеточного Обарскира, с королевским магом, который служил этим домам как поводок для короля, а любые боевые маги, существование которых стране приходилось терпеть, были всего лишь самоучками, которые ходили в патрули с самыми низкопоставленными драконами и подчинялись простым меч-капитанам. Тогда новые и менее значительные знатные семьи можно будет под любым предлогом отправить в могилы, а лавочникам и крестьянам напомнить, что их место — под пятой высокорожденных господ. И Сембия выучит жестокий, быстрый урок в войне, которая истощит их сундуки. Блесы, Кормерилы и остальные вернутся к управлению делами в далёких городах и государствах, лишившись своего богатства. Эту фракцию возглавляли лорд Альсевир и лорд Ханткраун, но были некоторые сигналы, указывающие на то, что они готовы выступить друг против друга, если наберут достаточно сил.

Затем были две меньшие группы старых дворян, которые хотели избавиться от Обарскиров и увидеть новую династию на Драконьем Троне.

Заговорщики, которых возглавлял лорд Краунруд, с другой стороны, желали вымести всю «старую гниль» древних родов из королевства. Всяких там Иллансов, Краунсильверов и Ханткраунов изгонят или вырежут под корень, чтобы измены и ошибки прошлого никогда не повторялись, а королевство стало процветать заново под мудрым и справедливым правлением короля Мелдера Краунруда, разумеется. Мэншун едва сумел подавить фырканье, едва вспомнив об этом.

Заговорщики, которых возглавляли Златоперья и Эммараски, хотели, чтобы страной правил совет из шести лордов во главе с семьями, как ни странно, Златоперьев и Эммарасков, — который выбирал бы подчиняющегося им короля, после чего все крупные и богатые семьи, не входящие в совет, старые и новые, были бы лишены богатства и титулов и изгнаны из страны по приказу этого сурового монарха. Как имено шестеро правящих лордов намеревались этого добиться, Мэншун пока не слышал… и сомневался, что они подготовили какой-либо вменяемый план этой великой чистки, или способны были, когда наступит время, воплотить в жизнь вообще хоть какой-нибудь план.

Более молодые и менее влиятельные дома ожидаемо не хотели допустить доминации древних семей. Мэншун слышал про фракции под предводительством лордов Халверона и Торчмора, но пока не определил, кто на самом деле их поддерживает, какие планы они вынашивают и какой подготовкой занимаются — если занимаются вообще.

Ему приходилось слышать циркулирующие среди собравшейся в Сюзейле знати шепотки о том, что кто-то вторгается в рассудок благородных лордов — должен, раз уж робкие действуют так смело, а непоколебимые старики бросают свои старые свары так быстро и решительно — но никакого согласия в вопросе, кто и как это делает, не было.

Ну, ответом на «как», разумеется, была магия, но кто её творил? Нанятые чужеземные чародеи или боевые маги, которые играют в собственные игры или служат Короне в каком-то мрачном столкнуть-знать-со-знатью заговоре — личность мага была предметом, по поводу которого титулованные кормирцы не могли достичь согласия. Они даже не могли решить, юным глупцом Грозозмеем манипулировал тот же самый человек, что прятал командира призраков синего пламени от всех домашних волшебников — и дворцовых магов — разыскивающих того, кто держит власть над призраками, или нет.

Мэншун подавил улыбку. Было приятно, что его козни замечали и боялись, даже если никто пока и не знал, кто за ними стоит. Ничего, для этого ещё наступит час…

Их провели в высокий и роскошный пиршественный зал. Одна из его стен была покрыта прекрасными барельефами, изображающими сцены охоты. Противоположную стену делил надвое внушительный ряд высоких стрельчатых окон. Многочисленные свечи в канделябрах отражались в блестящих тарелках, блеск которых, в свою очередь, отражался в окнах.

Гларврет обернулся к ним с улыбкой.

— Добро пожаловать за мой стол, лорд Олдбрайдл! Давайте…

Остальные его слова потерялись за ударом почти оглушающего пронзительного грохота, когда под сапогами тяжело вооружённых мужчин, влетевших внутрь на крепких верёвках, разбились несколько окон, засыпав помещение дождём бесчисленных осколков. Неожиданные гости тяжело приземлились, и покачнувшись, выхватили мечи и топоры, а затем принялись рубить и колоть всё, что двигалось.

Гларврет закричал и бросился бежать, забыв о госте.

В зал потекли стражники, но нападающие не обратили на них внимания. Они бросились за Гларвретом. Торговец распахнул тайную дверь в стене со сценами охоты и нырнул в неё.

Лорд Олдбрайдл попытался последовать за ним, но его зарубил ближайший вооружённый нападающий.

Буррат над умирающим господином вонзил свой меч прямо в глотку его убицы. Затем он развернулся и протаранил дверь, выставив плечо, прежде чем Гларврет успел закрыть её.

Отброшенный дверью, купец тут же бросился бежать.

— Закрой! Закрой! — завопил он через плечо, исчезая в тёмном и узком проходе, который шёл вдоль стены с барельефом.

Буррат выполнил его просьбу так быстро, как только смог, ударяя одного из нападавших, попытавшегося влезть внуть, пока тот не упал назад. Грохнула дверь. Он нащупал засов и петли и запер дверь.

С той стороны сразу же обрушились тяжёлые удары. Он не стал задерживаться, чтобы выяснить, как долго выдержит дверь.

— Кто твой враг? — крикнул он, бросаясь за Гларвретом.

— Корморот из Западных Врат! — раздался крик в ответ. — Ты не узнал его? Ты его только что убил!

Вслед за этими словами раздался тяжёлый металлический стук, когда прямо перед Бурратом в проходе упала металлическая решётка, отсекая его от убегающего Гларврета.

Телохранитель остановился, пожал плечами и вернулся по проходу к запертой двери. Ту с энтузиазмом рубили топорами, но дверь была толстой и прочной; ему должно было хватить времени на поиски другого выхода из особняка Гларврета.

В другом направлении проход заканчивался дверью, которая вела в буфетную. Повара и горничные бегали и визжали; его появление заставило их сломя голову броситься дальше в особняк

Мэншун повёл своё позаимствованное тело вслед за ними, уверенный, что они бегут к чёрному ходу — помои с кухни надо куда-то выливать, и чаще всего через удобный задний ход — и он сможет последовать за ними куда-то далеко от смертоносных заговорщиков Западных Врат.

Нельзя, впрочем, сказать, что ночь была потрачена напрасно. Отнюдь. Андрант Гларврет был крайне испуган, и борьба за будущее Кормира лишилась одного амбициозного купца-авантюриста из чужих земель. Ну что ж, бойня наверняка произойдёт и без него.

— Вот, — неожиданно сказала Амарун, ныряя в ворота. — Здесь достаточно уединённо.

Она потащила за собой Шторм и обхватила руками высокую женщину.

— Рун, — прошипел Арклет, всё ещё задыхаясь после того, как на ходу спрыгнул с седла несущейся лошади, силой заставил взмыленное, брыкающееся животное остановиться, а затем снял свою госпожу, у которой побелели костяшки, из того же седла, — что ты делаешь? Это королевские сады! Их охраняют по ночам и…

— Ничего плохого не случится, если твои подруги не пойдут дальше, — раздался из темноты с противоположной стороны ворот спокойный голос пурпурного дракона. — Разве что, хм, тебе нужна помощь в том, чтобы, хм, совладать с ними…

— В этом нет необходимости, — резко ответил Арклет, немного неуверенно схватившись за двух обнимающихся женщин. Как оказалось, он схватил Шторм за локоть. В обмен на его попытку оттащить она издала страстный стон, заставив Рун беспомощно захихикать.

Он позволил своей руке упасть, даже не глядя зная, что из высокой арфистки в его возлюбленную струится прах. Его Амарун сдавалась Эльминстеру.

Снова.

— Будь ты проклят, волшебник, — прошептал он беззучно, опомнившись как раз вовремя, чтобы не предупредить стражника — и всех незримых товарищей дракона; они никогда не охраняли ворота в одиночку — что в этом замешан маг.

— Полагаю, дворец всё ещё открыт для тех, кто объявляет о своём запоздалом прибытии на Совет? — спросил он громче.

— Нет, господин, — раздался из мрака твёрдый ответ. — Были… неприятности. Совет отложили до утра, и прямо сейчас дворец и двор накрепко заперты и находятся под максимальной охраной. На вашем месте я бы убрался подальше отсюда до тех пор, пока утром не протрубят трижды. Если до тех пор вы или ещё кто попытается попасть внутрь, у нас есть приказ помешатьэтому. С применением силы.

— Ах. Понятно. Благодарю, верный меч.

— Доброго вам вечера, лорд, — раздался дружеский ответ.

Арклет вздохнул и снова потянул Шторм за локоть. В этот раз они с Амарун охотно вернулись с ним на улицу.

— У вас в имении найдётся тёплая вода для ванны, я надеюсь? — спросила среброволосая арфистка.

— Найдётся, — коротко ответил Арклет, быстрым шагом направившись вниз по Променаду к ярко освещённому участку, где улица огибала королевский двор. — И пока вы будете плескаться, леди Иммердаск, я хотел бы обменяться парой слов с Эльминстером.

— Ты что, копишь их, парень? — пробормотала Рун голосом Эльминтера. — Сейчас тебе их разве не хватает? Я что-то не заметил за тобой нехватки слов!

Телохранитель убитого лорда к полудню следующего дня мог оказаться преследуемым в Сюзейле человеком — или оказаться слишком незначительным для того, чтобы обратить на себя внимание местных законников, если Совет пройдёт так, как ожидалось. Мэншун не стал рисковать. Буррат взобрался на высокое здание рядом с лавкой алхимика и предпринял опасный прыжок на крышу Сронтера, приземлившись так, что застучали зубы и затряслась крыша, а измотанный Сонтер вскочил с постели. Избавив Буррата от необходимости расталкивать хозяина.

Мэншун приказал алхимику дать Буррату выпить нечто, что заставит телохранителя уснуть и надолго задержит здесь, а затем приказал настрадавшемуся Сронтеру уступить Буррату собственную кровать.

Сронтер слишком устал и валился с ног, чтобы спорить. Он заснул в соседней комнате, достав одеяло из редко открываемого сундука.

Мэншун так его и оставил, вселившись в одного из пяти созерцателей и вылетев в ночь. Оставались дюжины мелочей, о которых по-прежнему требовалось позаботиться, чтобы Совет обернулся сокрушительным успехом — или не менее сокрушительной неудачей для тех, кому по нраву были нынешние порядки и стабильность Кормира.

— Эти королевства, — произнёс он, заставив созерцателя издать шипящее гудение, — принадлежат тем, кто готов подчинить их своей воле. До тех пор, пока я не уничтожу всех, кто дерзает совершить подобное, разумеется.

Арклет прочно закрыл дверь. Лица слуг, которые наносили воды из кухонных котлов, старательно ничего не выражали. Он позволил им думать, что пожелают, о том, что младший лорд Делькасл делит лучшую ванную с танцовщицей и незнакомой среброволосой женщиной.

Шторм нырнула в большую ванну из розового мрамора, которую предпочитала его мать, ещё прежде чем Арклет успел обернуться и предложить ей халат. Он неожиданно оказался перед торопливо раздевшейся Рун, которая тут же уселась на край ванны и сказала ему голосом Эльминстера:

— Ты знаешь, что этот Совет обернётся кровопролитием и гражданской войной, не так ли? Форила убьют прямо на месте, если Тимора не улыбнётся нам и мы не будем бороться изо всех сил?

— Неужели? — огрызнулся Арклет. — Даже с могучим Эльминстером на страже?

Эльминстер пожал плечами.

— Как это?

Он провёл одной из рук Рун по её обнажённому и стройному телу. Шторм поднялась из ванны, как морской дьявол, указывая Рун, что вода в её распоряжении. Эльминстер мрачно пояснил юному лорду:

— Это тело не сможет провести меня даже за двери.

Рот Арклета сжался в тонкую суровую линию, и его взляд стал убийственным.

— Ну нет, — сплюнул он. — Нет. Я не впущу тебя к себе в голову. Уверен, ты можешь использовать какое-то заклинание, чтобы проложить себе путь и в мгновение ока лишить меня власти над собственным телом — но я буду бороться. Я никогда не отдам своё тело и не позволю голосу дома Делькаслов быть украденным… волшебником, котрому я не могу доверять, который в действительности может оказаться кем угодно, который… который…

У него закончились слова и он яростно уцепился за воздух в гневном «вон отсюда!» жесте.

Шторм поднырнула под его руку и схватила халат, позволяя ответить Рун. Та погрузилась в тёплую ароматную воду.

— Я не буду вторгаться в твою голову силой, парень. В этом нет необходимости. Пока. Я просто предупреждаю, что надо рассчитывать на худшее. Я вижу это впереди и у меня почти нет сил, чтобы противостоять беде.

— Разве ты не легендарный всемогучий Эльминстер?

— Я никогда не был всемогущим. Даже близко. В лучшем случае я был семенящим, не слишком-то организованным перетрудившимся дворцовым мальчиком на побегушках. Да, тебе лучше всего смотреть на то, что я делал и кем был, именно так. А сейчас я даже слабее. И да, чтобы предотвратить беду на Совете, я могу сделать совсем мало.

— Совсем мало? — горько переспросил Арклет. — Так почему ты всегда ведёшь себя так, как будто можешь позаботиться обо всём?

Эл помахал пальцем, как никогда не сделала бы Амарун, и сказал мягко:

— Подобные манеры хозяина мира многого стоят, парень. Сами по себе. Попробуй — увидишь.

— Тьфу! — воскликнул Арклет, снова лишившись дара речи.

Шторм хлопнула его по плечу.

— После такой прогулки по лесу тебе нужно принять ванну, — сказала она. — И пока ты будешь в ванной, выпусти немного этого бурлящего гнева и верни нам беспечный, весёлый Цветок дома Делькаслов, которого весь Сюзейл привык видеть беззаботно разгуливающим по улицам.

Арклет посмотрел на неё, пытаясь — успешно — не опускать взгляд ниже подбородка и не глядеть на остальное её тело, которое она вытирала полами открытого халата.

— И какой от этого будет толк Кормиру, готовому погрузиться в кровавую бойню? — фыркнул он.

— Это будет приятнее нам, — мягко отозвалась она.

— Тьфу! — любезно подсказал Эльминстер, прежде чем Арклет смог набрать достаточно воздуха и снова исторгнуть из себя этот комментарий.

Арклет посмотрел на него — или, скрее, на голое мокрое тело Амарун, когда она вышла из ванны, чтобы взять протянутый Штрм халат — затем обернулся и гневным нырком бросился в ванну, заставив воду хлестнуть о стены и потолок.

Каким-то образом, пока вокруг его ушей бурлили пузыри, а полурастворившееся ароматное мыло в воде щипало глаза, он почувствовал себя немного лучше.

Ему предстояла худшая кровавая баня с убийством знати, которую когда-либо видел Кормир, но по крайней мере он будет чистым и хорошо пахнущим.