Закопайте Эльминстера Поглубже

Глава 23 Выхвачены мечи

— Если ты действительно попробуешь стать королевским магом, Эльминстер, — медленно произнёс Арклет, — даже зная, что ты желаешь добра, я могу быть вынужден выступить против тебя. Для Кормира лучше ты, чем Мэншун, но ты по-прежнему древний и могущественный архимаг, и к тому же — чужеземец. Магия иногда… портит тех, кто ею обладает.

— В самом деле. Но если это позволит тебе спать спокойнее, парень, знай вот что — возможность стать новым Вангердагастом интересует меня чуть менее, чем никак. Дать некоторым боевым магам хорошего пинка под зад — да; но управлять ими во имя Драконьего Трона — никогда. Скорее уж я буду пасти кормирских дворян. Уж прости.

Арклет ухмыльнулся вопреки себе и бросил взгляд на башни королевского двора и дворца, поднимающиеся над крышами не слишком далеко.

— Так как мы проникнем во дворец в этот раз? Не стоит надеяться, что они опять оставят тот дом за конюшнями без охраны.

— Вы будете прятаться — все вы, — предложил Мирт. — А говорить буду я. Я, толстый, неотёсанный чужеземец, который был в городе и услышал нечто, что должна узнать леди Глатра. Только она, из моей глотки прямо ей на уши, и немедленно.

Арклет закатил глаза.

— А если они тебе не поверят?

— Хм. Ну тогда вы выскочите из укрытия и нападёте. Нет, подожди-ка! Полураздетые Рун и Шторм начнут танцевать, и я признаюсь, что на самом деле я сводник, который привёл их к кронпринцу или Холлоуданту… да, к Холлоуданту будет надёжнее. Мне уже приходилось работать под этой личиной.

Шторм подмигнула Амарун.

— Правда? Ты уверен, что сводничество для тебя — просто личина?

— Ну… в Глубоководье я знаю, сколько брать и кого предлагать… то есть, знал. Сейчас они все давно мертвы, а? Что ж…

Навес, под которым они проходили, вместе с налётчиком внезапно рухнул на Шторм. Нападающий ударил её каблуками, сбивая на землю.

Когда противник приземлился, сбив сапогами Шторм, он ударил мечом Амарун сзади, взмахнув им под её левой рукой и зацепив её бок. Фиолетовая пульсация — магия — вспыхнула на сверкнувшей стали, и Рун закричала, падая.

Арклет выкрикнул что-то отчаянное и яростное, Мирт живым тараном бросился на нападающего, отшвырнул его от Амарун, нанося удары своими кинжалами, а потом сбил незнакомца на камни, и они покатились по земле.

Локоны Шторм потянулись следом за ними, но пара оказалась слишком далеко, и нападавший — нет, нападавшая, которая была выше, быстрее и гибче Мирта, вырвалась из хватки толстяка и вскочила на ноги, развернувшись к ним — тёмный и стройный женственный силуэт с длинным, тонким и слабо мерцающим мечом в руках.

Это фиолетовое сияние превратилось в бледный белый свет и осветило высокую, стройную и крепкую женщину в облегающих доспехах из чёрной кожи и высоких сапогах — слишком разношенных и заплесневелых, чтобы скрипеть. У неё были длинные, разметавшиеся в беспорядке волосы, мертвенно-бледная кожа и улыбающееся жестокой улыбкой лицо. Её глаза мерцали красным, и на одной щеке виднелось небольшое пятнышко плесени.

— Я защитница Кормира, — промурчала она, — Эльминстер из Долины Теней, за свои преступления против этого королевства ты поплатишься жизнью!

Она смотрела на Амарун, которая стонала на мостовой, истекая ярко-красной кровью. Шторм поднялась, чтобы закрыть её, как мрачный страж ворот с мечом в одной и с чем-то ещё — со шлемом — в другой руке.

— Да, — добавила Тарграэль, заметив испуганный взгляд Арклета. — Я знаю. Это Мудрец из Долины Теней, а не просто глупая маленькая девчонка-танцовщица. И скоро она станет трупом Эльминстера из Долины Теней!

Арклет Делькасл сглотнул, затем бросился на неё, выхватывая меч.

— Это я Эльминстер, неверный рыцарь! — прорычал он. — А не эта невинная девушка! Вот так ты служишь Кормиру?

Мерцающая сталь Тарграэль вспыхнула, ловко отводя его клинок в сторону. Рыцарь смерти прошипела:

— И ты осмелился судить о моей верности, дитя знати? Ты, испорченный отпрыск одной из многочисленных семей изменников, что хотят разорвать наше прекрасное королевство? Ты не Эльминстер! Он глупец, но не такой, как ты!

Её меч хлестнул вперёд, но Арклет умело парировал, улыбнувшись в ответ на мимолётное удивление в её взгляде — в благородном происхождении есть некоторые преимущества, и умение обращаться с мечом входит в их число — и стал наступать на неё. Из звенящего вихря парирований он присел в низком выпаде, затем шагнул в сторону, обходя её защиту для второго выпада, уводя противницу от Рун.

— Не останавливайся, — прошептала ему Шторм, и он повернул голову к ней на достаточное время, чтобы заметить, как она надевает шлем на голову Амарун.

Это был воронёный шлем, оставшийся от одного из доспешных ужасов, которых сразил Эл. Шлем, полный кипящего пламени.

Изнутри шлема раздался дикий визг, а через мгновение Рун с силой дёрнулась в руках Шторм и затем неподвижно опала. Арклет на миг отвлёкся, и этого оказалось достаточно…

Мерцающий меч, целящий в его горло, прошёл так близко, что он почувствовал холод от клинка на щеках и челюсти. Мирт кувыркнулся Тарграэль прямо под ноги, сбивая её на мостовую и вцепившись в лицо, и меч рыцаря смерти упал, на долю мгновения не успев вонзиться в плоть Делькасла.

Арклет бросился обратно в битву и увидел, что рыцарь смерти уже вскочила на ноги и дико рубит мостовую под собой и сзади, высекая искры. Но ей удалось только оставить следы на и без того рваных сапогах Мирта — тот ловко перекатился в сторону.

Арклет занёс меч, повернул его так, чтобы нацелить его в шею, и нанёс удар — как вообще можно убить рыцаря смерти?

Затем он споткнулся, удар ослабел и ушёл в сторону, когда что-то ворвалось в его голову.

Не что-то — кто-то. Эльминстер. Вокруг его воротника струилась пыль…

Тарграэль снова выпрямилась, и неприятная улыбка возникла на её лице, когда она взмахнула мечом в жестоком ударе, который не мог промахнуться.

Будь ты проклят, Эльминстер! Ты убил меня! Ты, безжалостный…

Меч Шторм отбил клинок Тарграэль с визгом столкнувшейся стали, и следопыт плечом ударила в рыцаря смерти, отбросив ту на несколько шагов. Где Мирт подсёк ей ноги, снова опрокинув на мостовую.

— Назад! — взревел он, дико размахивая руками. — Держись подальше!

Шторм отскочила от барахтающегося на земле рыцаря смерти, и когда Тарграэль вывернулась, как злобный угорь, Мирт выхватил что-то из многочисленных кошелей у него на поясе — и швырнул прямо ей в лицо.

Арклет успел разглядеть, что это сфера из ржавого железа размером с ладонь — и что леди старший рыцарь на мгновение казалась ошеломлена, а затем это выражение сменилось нарастающей яростью. Затем сфера засветилась фиолетово-белым, пробуждая чары старшей дворцовой магии, и с ужасающей скоростью превратилась в растущую сеть железных обручей, похожих на те, которыми скрепляют бочки. Сохраняя форму сферы, обручи обхватили железной клеткой пытавшуюся встать на ноги Тарграэль.

Затем они снова туго затянулись, поймав её в капкан, так что перед Миртом оказалась куда более крупная сфера, из которой торчала голова Тарграэль, её пустая ладонь, кончик её мерцающего клинка и одна нога. Остальное тело было скрыто перекрывающимися железными полосами.

— Проклятье, — рыкнул Мирт, вскакивая на ноги и тяжело дыша. — Долго её это не удержит! Только не с её чудным волшебным мечом.

— И не нужно, — выдохнула Шторм, — если успеем добраться до дворца прежде, чем она освободится! Бегите!

— Но… но… Рун! — запротестовал Арклет, даже когда Шторм уже поставила Амарун на ноги и начала бежать.

Он видел, что Амарун просто слепо бежит следом, арфистка держит её и задаёт направление. Бок и спина девушки были пропитаны свежей кровью, но она двигалась, как будто не страдая от раны, просто оглушённая и незрячая.

Последнее было неудивительно: её голову по-прежнему охватывал слишком крупный шлем, пламя которого стало слабее и продолжало угасать на глазах Арклета. Пламя, которое ясно виднелось в открытой части шлема спереди. Шлем съехал, продемонстрировав ему затылок Амарун.

Неужели эта чёрная железная оболочка исцеляет её? Шлем определённо терял огонь, который бушевал в нём после разрушающего ужасы заклятья Эльминстера.

Арклет потряс головой. Никогда ему не понять магию… и что пугает, так это растущее подозрение, что даже архимаги понимают всего лишь жалкие крохи.

— Быстрее! — окликнула через плечо Шторм, ускоряя бег. Мирт запыхтел, потом застонал, как больной морж, бочонком устремившись следом за ней.

Арклет бросил взгляд на взбешённую рыцаря смерти в железной темнице — как раз вовремя, чтобы увидеть, как она теряет равновесие в попытке вырваться и падает на мостовую, чтобы беспомощно покатиться по камням, изрыгая проклятия — и побежал следом за остальными. Догоняя странную процессию, устремившуюся к дворцу.

Когда последний из фургонов уехал прочь от задней двери Сронтера, Мэншун помог алхимику захлопнуть и запереть дверь на засов, затем бросился вниз по ступеням в погреб.

Ему приходилось спешить; боевые маги не станут долго воздерживаться от слежки.

Только не тогда, когда они начали что-то подозревать, а в городе полно плетущих козни дворян. Только не с характером леди Глатры.

Характером, с которым он вполне мог бы потягаться, если до этого дойдёт. У Мэншуна уже начала болеть голова из-за необходимости управлять Сронтером и как минимум шестью грузчиками и возничими с трёх фургонов. И это сразу же после того, как он решил сдерживать свои усилия. Ему пришлось остановиться на первых трёх достаточно крупных фургонах с припасами, которые остановились возле лавки алхимика, вместо роскоши самому выбирать возничих и грузчиков.

Прямо сейчас роскоши он позволить себе не мог.

Его головная боль была причиной, по которой Краунруд спал сейчас под чарами в запертой комнате погреба, а в нескольких улицах от него Дардулкин, погрузившись в такой же магический сон, был спрятан в шкафу собственного особняка. Мэншун был вынужден надеяться, что подробных и исчерпывающих приказов, которые он отдал доспешным ужасам, хватит, чтобы уберечь особняк от нарушителей. В том числе от излишне рьяных пурпурных драконов, боевых магов, и раз уж на то пошло — от старших рыцарей, которые могут рыскать по Сюзейлу, желая продемонстрировать своё мастерство.

Несмотря на головную боль, это красивое человеческое тело было сильным и гибким — он спустился в погреб тремя длинными шагами, не опасаясь упасть или врезаться в стену.

Резко остановившись у кресла, не потратив зря ни мгновения, он развернулся на каблуках и сел, чтобы взглянуть в свои прорицательные сферы. Три из них можно было настроить следить за маршрутом фургонов и обойтись без необходимости накладывать новые заклинания. В таком случае несколько улиц пропадали из виду. Ему придётся рискнуть обойтись без этого, иначе пришлось бы лично сопровождать фургоны. Тело мелкого созерцателя, в котором он вернулся к Сронтеру, могло творить лишь те заклинания, которые требовали простого усилия воли или самых элементарных речевых формул.

Напрягая свою волю, чтобы заставить эти три сферы покинуть общий массив и занять новые позиции в погребе, выстроившись перед ним в ряд, он вгляделся в них, одновременно поворачивая и перефокусируя их вид на Сюзейл.

Голова Мэншуна вспыхнула ещё более резкой болью. Он стиснул зубы, с силой прижал пальцы к вискам, и вгляделся в движущиеся сцены тёмных сюзейльских улиц, плывущие перед ним, сдвигающиеся… и наконец показавшие нужный ему вид.

Как раз вовремя, чтобы увидеть, как первый из фургонов с драгоценным грузом появляется в поле зрения ниже по улице. За первым следовал второй фургон.

Было бы безопаснее послать фургоны разными маршрутами, чтобы они подъехали к окружённому драконами особняку поодиночке, не таким очевидным конвоем. Но одновременно контролировать разум Сронтера поблизости и ещё шестерых кучеров и грузчиков там вдалеке, чтобы те правили фургонами как обычно, и так оказалось слишком сложно.

Сложно, но необходимо.

Когда фургоны приблизятся к месту назначения, будет крайне неразумно позволять желающим увидеть пускающих слюну, странно ковыляющих мужчин с пустым взором — учитывая, что под полотном каждого фургона скрывалось парящее тело созерцателя-нежити, которое должно было попасть в своё новое логово в доме Дардулкина.

Мэншун пытался не думать о том, что случится, когда они прибудут. Ему только что пришлось усыпить Сронтера, надеясь, что никто не явится и не начнёт стучать в двери закрытой лавки — да, алхимики обычно вели дела в любое время суток, но сейчас был самый тёмный и холодный час глубокой ночи — и разбудить далёкого Дардулкина, чтобы тот наложил скрывающую магию, прежде чем Мэншун отправит свою волю к далёким тиранам смерти, к одному за другим, и заставит их двигаться. Он сомневался, что даже самый густой морской туман сможет скрыть от слежки боевых магов что-то настолько заметное, как созерцатель размерами больше человека.

Первый фургон был всего в двух улицах от особняка, только что возникнув в поле зрения его последнего прорицательного ока, сотворить которое он заставил Дардулкина, прежде чем погрузить его в сон.

Фургон возник в поле зрения, но замедлил ход, когда из боковой улицы выехала телега золотаря, чтобы преградить ему путь.

Мэншун безмолвно проклял все фургоны с дерьмом и золотарей, которые ими управляли, напомнив себе, что он не может позволить себе сделать что-нибудь с этим препятствием…

Расшатанный старый фургон золотаря остановился ровнёхонько поперёк улицы, и по бокам от него возникли пешие люди. Их было слишком много для золотарей или горожан, выносящих ночные горшки.

Уже не говоря о том, что простые горожане не носили кольчуги и шлемы драконов, и их не сопровождали боевые маги, сжимающие в руках волшебные жезлы.

О нет. Нет нет нет нет!

Мэншун ударил сжатыми кулаками по подлокотникам кресла и пылающими глазами уставился в прорицательные сферы.

Обвинят по-прежнему Дардулкина, да, но они ведь обнаружит его тирана смерти.

По крайней мере, первого; он уже заставил остальных кучеров свернуть в сторону и направиться к докам, первому пункту назначения в длинном маршруте, который по отдельности приведёт их к задним дверям Сронтера.

Драконы выкрикнули двум фургонщикам резкие приказы. Остановиться — что те уже сделали — слезть с фургона и отойти в сторону. Солдаты уже взяли поводья передних лошадей в упряжке.

Мэншун подавил гнев, попытавшись не обращать внимание на сильную и возрастающую пульсацию боли в голове, вызвал нужное ему заклинание на поверхность своего разума, сотворил его, но крепко сжал, придерживая — «подвесил», как говорили встарь — и бросил свой разум от неожиданно споткнувшегося кучера к тому, что ожидало в тёмных глубинах фургона.

Боевой маг призвал яркий свет, резкий, белый, заполнивший всю округу, заставив лошадей зафыркать и забить копытами.

Драконы устало забрались на подножку фургона, откинули засов на его дверях и распахнули их, спрыгнув вниз. Затем другая пара драконов взобралась на подножку и откинула брезент.

Открывая свету его гниющий, зияющий провалом пасти, десятиглазый секрет — который сразу же перестал быть секретом.

— Она освободилась! — проревел позади них Мирт, пытаясь найти в лёгких достаточно воздуха, чтобы одновременно кричать и бежать. Он, конечно же, отставал. Ненамного опережавшие его Шторм, Рун и Арклет вылетели на Променад. Они устремились к освещённому фонарями и магическим светом участку у рухнувших дворцовых дверей, которые под бдительным надзором драконов осматривали плотники и кузнецы.

— Попробуем попасть во дворец или спрятаться за спинами как можно большего числа драконов, прежде чем останавливаться, — предупредила их Шторм, срывая потемневший шлем с головы Амарун и швыряя его за спину на мостовую. — Тарграэль хочет нашей крови.

— Вот это новость, — слабо пошутила Рун.

Оборачивайся, парень. Встанем и примем бой.

Голос в голове Арклета был твёрдым, но никакого принуждения вместе с ним не последовало. Арклет кивнул, как будто Эльминстер говорил вслух, и резко обернулся, взмахнув мечом.

— Мирт! — крикнул он. — Я прикрою! Беги!

Тарграэль неслась вниз по улице вслед за косолапым глубоководцем, с пугающей скоростью настигая его.

Беги к нему, парень, и приготовься бросать меч. Я должен прочесть заклинание, пока мы ещё можем.

— Мы? — фыркнул Арклет.

Да, ты и я. У нас будет время лишь на одно, прежде чем вокруг окажется слишком много народу из дворца. Быстрее!

Проглотив свой страх, лорд Делькасл подчинился голосу в голове, пробормотав:

— Лучше бы это сработало, иначе…

Иначе нам останется только преследовать друг друга в виде призраков. Да.

Покачав головой, Арклет побежал. Тяжело пыхтящий Мирт пронёсся мимо в противоположном направлении. Таграэль зловеще ухмылялась на дистанции с три фургона длиной, быстро приближаясь.

Остановись. Прямо сейчас. Попробуй успокоиться. Дай мне воспользоваться твоими руками.

— Да, хозяин, — саркастически отозвался Арклет, но послушался. Руки лорда зашевелились будто сами по себе, в глубинах разума поднялась тёплая тьма, которая не была Арклетом, и тело само бросилось вперёд с поднятым мечом.

Тарграэль ушла далеко в сторону, затем развернулась и рубанула сбоку, конечно же — но Эльминстер уже бросил добрый клинок Арклета на мостовую прямо ей под ноги. Меч зазвенел; она споткнулась; он шагнул вбок — и тогда, с грациозностью, которой Амарун могла бы позавидовать, если бы сейчас не была занята, выкрикивая его имя, пока Шторм тащила её к встревоженным драконам — он сотворил заклинание.

Его ловкие пальцы оставили след из точек света, сложившихся в быстрый, гудящий круг, слились воедино в пульсирующий свет, который вспыхнул конусом ярких солнечных лучей и ударил Тарграэль прямо в лицо.

Когда свет достиг её меча, клинок с пронзительным звоном взорвался, разлетевшись во все стороны смертоносными осколками. Один из них оцарапалл Тарграэль лицо, а второй пронзил её плечо.

Она завыла от злости и отшатнулась.

Хватай свой меч и проткни её насквозь. Не выпусти оружие из рук — она не упадёт и заметно не пострадает.

Арклет подчинился и едва не потерял меч, когда рыцарь смерти зарычала и закружилась, уходя от него в безумии боли, слепо ударив изогнутым обломком своего меча.

Теперь беги, парень. Не изображай героя. Прячься за драконов.

На этот раз Арклет был счастлив подчиниться, и вырвав обратно своё оружие, побежал к отряду солдат, большинство из которых с мечами наголо сурово смотрели на него.

Вниз по улице со стороны Восточных врат торопились подкрепления — новые солдаты, но не свежие. Новоприбывшие казались измученными, грязными с дороги, и доспехи у них были куда менее величественные, чем у дворцовых стражников. Некоторые из них оказались позади Арклета, встав между ним и рычащей, трясущейся Тарграэль.

Впереди Арклет увидел, как Рун взволнованно выглядывает из-за плеча Шторм, высматривая его. Ответив ей успокаивающей улыбкой и заметив Мирта, спорящего с драконом, который схватил глубоководца за плечо, он увидел человека, чьё жёсткое лицо было ему знакомо. Шторм как раз приветствовала его:

— И снова здравствуйте, сэр Старбридж. Опять хотите посмотреть на мою грудь?

— Ты заставила нас проделать весёленькое путешествие обратно из Долины Теней, — заревел он. — Мы только что прошли последний участок, от Шутовского луга. Что здесь происходит? Что ты на сей раз задумала?

— Пытаюсь не оказаться зарезанной на улице, — ответила Шторм — за мгновение до того, как боевая волшебница Глатра Баркантл высунула голову из бреши, где когда-то была дверь, увидела Шторм и остальных и рявкнула:

— Вы! Арестовать этих людей! Её, и её, и толстяка, и лорда Делькасла!

Мирт стряхнул с себя дракона, с которым спорил, как будто тот был соломенным чучелом, и проревел:

— Толстяка? Ты кого назвала толстяком, зубастая?

Что бы ни собиралась ответить Глатра, глаза которой пылали яростным огнём, ответ потерялся — у неё внезапно отвисла челюсть от удивления, когда дальше по Променаду взлетел в воздух пурпурный дракон, чтобы упасть в гущу своих товарищей, и другой человек закричал от боли.

Туда повернулись головы, устремились взгляды — и другие пурпурные драконы начали разлетаться по сторонам, разбрызгивая кровь.

Леди Тарграэль снова оказалась на ногах и размахивала двумя мечами, владельцам которых они были уже не нужны. Сейчас она по-настоящему разозлилась и проходила через любого, кто вставал у неё на пути.