Заложница Эдема

Глава 2. Как вам такой бизнес-партнер?

— Наталья Радовна, тут еще один заводик имеется, — тараторила Света, приставленная к нашей бригаде в качестве «сопровождающей от молодежной организации города». Это уже после того, как Коля сумел договориться (подсунув взятку сенаторских размеров) какому-то типу из руководства БТИ. А мне удалось договориться с городскими властями, что могу выбрать место для нового института из заброшек. И мы уже полдня мотаемся по серой Промзоне, настоящему памятнику былой эпохи гигантских предприятий.

Может быть, вы все еще считаете, что «купить завод» частному лицу нельзя? Конечно нельзя, соглашусь я. Такую недвижимость покупает компания. Лучше — зарубежная. Оформленная на каких-то оффшорных островах, через юридическую или консультационную фирму. А кто там входит в руководство компании — это уже второй вопрос. И сколько стоит оформить такую компанию — третий. А дальше четвертый, пятый… Как выяснилось, процедура давно отработанная и отлаженная. Так что официально я — представитель некоего международного концерна. В котором есть даже зиц-председатель из местных, офшорно-островных жителей. И банковский счет там же. Что решает, кстати, многочисленные вопросы с налогами и перекидыванием денег на нужные счета. Так что дело конторы «Рога и Копыта» поставлено на широкую ногу и является совершенно официальным и доступным бизнесом. Для своих, разумеется. Или для тех, кто может за это проплатить.

Как ни странно, некоторые заводы еще работали. Даже те, которые на плане чиновника были отмечены как «заброшенные». На них что-то грюкало, гудело, взвизгивало, крутились станки и ездили машины. А на одном нас даже остановил тип в камуфляже с автоматом на шее. Мол, «министерство обороны», объект под охраной. Впрочем, не моя проблема. Кто и что делает на заводе, пусть решают налоговая и наркоконтроль. А еще мне ни один из этих «монстров эпохи развитого социализма» не понравился.

— А про тот, помните, что мы Станиславу Андреичу предлагали? Он тогда… ну, ой, он сначала захотел, а потом почему-то отказался…

Станислав Андреевич? Это имя даже я знала, хотя глубоко в хитросплетения местной политики не лезла. Олигарх местного разлива, особо не светящийся в политике, но имеющий достаточно прочные интересы в промышленности. Но это настоящий бульдог, если ему что-то нужно, он вцепляется и с живого бизнеса не слезает. Знаменит парой громких рейдерских захватов. И он отказался от «интересного предложения»? Так в чем же там проблема?

— Ой, я не знаю. Он просто с Михалычем не договорился. И Алефа его ребята обидели. — Это Света уже мне. — Но там как раз то, что вы хотите! Недалеко от красной линии, сохранились все коммуникации, небольшое админздание и производственный комплекс неплохо сохранился. Закрыли его, кажется, в 92-м. Здание какой-то иностранной компании принадлежит, и они были согласны передать его Станиславу Андреичу, но только под производство медицинское или исследовательское. Он вроде согласился, но потом расторг сделку. Мы еще…

— Так что ему там не понравилось?

— Он… в общем, ругался сильно. Но я же говорю, что они с Михалычем поссорились. А без его разрешения Алеф никого на территорию не пустит. И когда его ребята пришли на место, их там… в общем, покусали. Сильно.

— Погоди, мы о том самом Станислав Андреевиче? Который владеет спортивным клубом, парой охранных фирм и вооружил целый батальон на лини фронта? У него же настоящие бойцы, да и рейдерские захваты — его прямой профиль. Или я что-то путаю?

— Ага, охранники и пошли. Он потом… э… громко говорил, что ему страховка бойцов дороже вышла, чем прибыль от покупки. И что он еще… в общем, долго и громко. Я потом к Михалычу ездила, а тот… в общем, ему все равно. Сказал, что ему этот олигарх не понравился.

— Погоди, что за Михалыч? Ты с ним знакома, что ли?

— Ага. Я про него статью писала, в «вечорке». Он там вроде местной знаменитости. С собаками дружит, вроде как глава стаи. Бабки вообще говорят, что оборотень. И крестятся, когда увидят. Зато он порядок там поддерживает, вместе с Алефом. И вообще, колоритный тип. Вообще-то он хороший, только странный. А Вы ему точно понравитесь. И если договоритесь, он даже поможет. Честно-честно. А завод там хороший, там даже оборудование какое-то сохранилось.

— С 92-го года? И не продали на металлолом?

— Я же говорю, там Алеф с ним. Они там, типа, охраняют. Местные давно не суются, а залетным они быстро все объясняют. И доходчиво. Вон, даже охранников Станислава Андреича отговорили туда соваться.

— Вы что, действительно хотите туда зайти? — недовольно забурчал чиновник. — Только учтите, я с вами не пойду. И вам не советую. Туда сначала взвод автоматчиков запускать нужно. А лучше огнеметчиков, чтобы это клоповник выжечь. Мы уже три раза эту недвижимость пристроить пытались. Так что если вам удастся, с меня максимальная скидка. Отдам по остаточной стоимости.

Ворота были приоткрыты. Действительно, место шикарное. Всего квартал от трамвайной линии, кованый (!) забор, который не спилили на металл, за ним немного обшарпанное, но почти не пострадавшее от времени здание. Даже окна почти все целые. Правда, территория запущенная, заросшая, неухоженная.

Одна створка приоткрыта, замок сбит. В общем, заходи кто хочет, бери что хочешь! Но машина остановилась метрах в пяти от ворот. Ну ладно, мы со Светой высадились и пошли к воротам. Ощущение странное. Вроде бы прямой угрозы нет, но как-то муторно. Хотя солнышко светит, птички щебечут, легкий ветерок колышет ветки. А впереди ощущение какой-то неправильности.

Зашли в ворота. Вокруг ничего и некого. Но как будто усилилось ментальное давление… как равнодушное внимание, причем со всех сторон одновременно. Ни злобное, ни радостное, ни настороженное. Равнодушное, но внимательное. И чувствуется, что стоит сделать что-то не так, как эта сила обрушится и раздавит. А вот точки, откуда это наблюдение ведется — не чувствуется. Странно.

— Уходите.

Это было произнесено не просто без выражения, механически. Голос звучал так, будто его производила какая-то несмазанная, проржавевшая машина. Хотя как горло человека может настолько проржаветь, непонятно. Да и человек, который это произнес, был странен. Не мене странным было то, что я не смогла его увидеть, пока он не заговорил. Как это может быть, если он не прятался за стеной или деревом, а просто стоял чуть ли не посредине поляны перед зданием?

Нет, в учебниках для ниндзя есть упоминания о том, что настоящий мастер может стать невидимым даже посреди комнаты. Но до сих пор относила это к мифам. Да и не тянул Михалыч (а это был он) на киношного ниндзю. Больше всего он напоминал плохо сделанное чучело. Или зомби из фильма. Или запущенного, больного, умирающего бомжа.

В длинном пальто неопределенного серого цвета (похоже, когда-то оно было дорогим, но это было очень давно), невероятно тощий, судя по складкам одежды. Лицо не просто худое, с выступающими костями, жутко зажившим порезом на левой щеке, бельмом на левом глазу и шрамами на совершенно лысом черепе. А еще застарелый ожог справа и изуродованное огнем ухо. А потом я заметила еще кое-что — у него не было ауры. Совсем.

Да, я вижу ауры людей. Даже если не слишком сосредотачиваюсь. И настолько привыкла к этому, что уже не обращаю внимания. Зато такая способность помогает определить, что передо мной за человек и как он ко мне относится. И примерно — о чем думает. Но тут ауры не было, как будто передо мной даже не дерево, а искусственно созданный объект.

— Уходите, — повторил Михалыч.

— Михалыч, это со мной! — жизнерадостно прокричала Света, и помахала рукой, направляясь к этому типу. — Тут со мной Наташа, она хочет купить этот заводик.

— Света, — без эмоций произнесло это чучело-ниндзя. — Я сказал не приходить.

— Да ладно тебе, Михалыч, — отозвалась эта дурочка, не замечая, как вокруг нас сгущается напряжение. Причем все еще непонятно, где его источник. Как будто в нас целится сразу несколько снайперов. А сейчас они положили пальцы на спусковой крючок и спокойно ждут команды на открытие огня.

— Здравствуйте, Михалыч! — рискнула поприветствовать этого типа, — Я слышала, у вас есть напарник. Алеф, кажется. Где он? Мне нужно поговорить с обоими.

— Р-р, — раздалось сзади. Мне едва хватило выдержки, чтобы не подпрыгнуть. Еще один ниндзя. Пес-ниндзя, этого даже в кино не было. А повернувшись, еще раз чуть не подпрыгнула. Действительно, внушительный экземпляр. Какая-то Чернобыльская Сторожевая, жуткая помесь немецкой овчарки и алабая. На вид — килограмм за полсотни, не меньше, сплошных мышц. В отличие от бомжа, откормленый. Одно ухо висит, второе прижато. Стойка настороженная, пес готов к прыжку. Клыки наполовину обнажены. И глухое рычание на уровне инфразвука.

— Мне тоже приятно познакомиться, — уверенно заявила я, стараясь смотреть псу точно между глаз. И подняв, на всякий случай, раскрытые ладони в его сторону. И стараясь улыбаться, не обнажая зубы. Говорят, у собак это ассоциируется с агрессией. И говорить с ними нужно уверенным голосом. — Итак, давайте знакомится. Я Наталья Станич. Присматриваю место для будущего института. Думаю, мы сможем найти приемлемое для всех решение.

— Уходите, — опять повторил Михалыч. А из кустов за ним вышла еще одна собака, с рваной раной на морде. Как потом узнала, ее звали Рыжая, старшая сука стаи. А потом еще, и еще, и еще. Десятка полтора только крупных зверюг. И смотрели они как-то не слишком дружелюбно.

— Ой, — сказала рядом Света. — Ну Миха-алыч, мы же только поговорить пришли…

— В самом деле, Михалыч, давайте поговорим, как разумные… существа, — опомнилась я от шока. Понятно, что пару псов можно взять под ментальный контроль. Но не полтора десятка. По поведению было похоже, что стая не впервые нападает на людей. И стало понятно, как отряд боевиков средней руки олигарха отступил, понеся боевые потери.

— Мне нужно сперва осмотреть здание. Я хочу организовать здесь институт медицинской направленности. Генетические исследования, если вам это о чем-то говорит. Но должна осмотреть место. Если меня устроит, сможет поделить территорию. Я займу вот это административное здание и вон тот производственный корпус. Для вас останется достаточно места, мне все пространство не требуется. Вон там можно организовать официальный приют для жи… для вашей стаи. Построим какие-то будки, вольеры, заключим договор с мясокомбинатом на вторсырье для прокорма. За это вы организуете институту охрану. Как мне рассказали, вы это делать умеете. А район Тракторного не пользуется популярностью у туристов. Я знаю, что вы умеете защищать свою территорию. А если мы не договоримся, я просто уйду. Но вы же понимаете, что в конце концов, терпение городских властей будет исчерпано. Вашу стаю выдавят не только с этой территории, но из города. И при этом, извините, как минимум половину перебьют. Михалыч, вы можете перевести своим… сотрудникам мое выступление?

Я в упор взглянула на бомжа, который продолжал стоять неподвижно. Хотя для этого пришлось отвернуться от Алефа. Почему-то показалось, что тощий бомж опаснее здоровенного пса.

Чучело в пальто, не меняя выражения лица (оно у него вообще может что-то выражать, при таких шрамах?) перевел невыразительный взгляд единственного целого глаза с меня на Свету и обратно. А потом уставился на нее.

— Ты ее привела?

— Ну да, Михалыч! Ты же сам говорил, что помнишь, как был врачом. И что за стаей нужно присматривать. А она хорошая, а проверяла. И лучшего варианта не бывает. Ну пожалуйста, Михалыч, мы посмотрим. Вот пусть Алеф ее проверит — она точно нормальная, и не врет. Ну Миха-а-алыч…

— Смотрите, — отозвался бомж, — Алеф, следи.

Ментальное давление ослабло. Большинство псин или развернулось и отошло подальше, или улеглось на травку. Только Алеф и Рыжая остались рядом. И мы пошли осматривать будущие владения.

Действительно, админкомплекс оказался почти не разграблен и не загажен. Нет, мебели почти не осталось, но проводка не была выдрана с корнем, двери не выломаны вместе с косяками, даже лампочки кое-где висели.

Производственный корпус тоже удивил. В отличие от просмотренных ранее цехов в них оставались не только бетонные постаменты для станков. Но даже сами станки! Правда, не понимаю, для чего они нам. Но ладно, не помешают.

А потом осмотрели место, где Света (которая вполне отправилась от шока и опять весело щебетала) предложила основать «приют для бездомных животных». Вообще-то их в городе уже есть несколько штук, и волонтеров хватает. Только вот с выделением территорий власти не спешат. А собственники не слишком раскошеливаются. Но если нам удастся… в общем, слушала я ее в пол-уха. И размышляла, зачем я лезу в эту авантюру? Ну допустим, отгородим мы этот зверинец сеткой. И вечером буем выпускать своих полу-ручных монстров бегать вокруг корпуса. И повесим надписи, честно предупреждающие, что «нарушители будут съедены». Но не закусят ли они в один прекрасный день кем-то из сотрудников? Да и люди ведь разные, некоторые из моих знакомых панически боятся собак. Даже пекинесов. А тут такие монстры… я заметила в стае дога и пару потомков доберманов. Не говоря уже о лохматых дворнягах размером с теленка, явных помесях Московских Сторожевых с… чем-то не менее крупным. Хотя для генетической лаборатории такой зоопарк будет неплохой рекламой.

Когда мы вернулись на полянку, Михалыч все еще находился перед воротами. Но не стоял посреди полянки, а спокойно сидел у стеночки, на солнышке. А у его ног прикорнула Рыжая. Я присела рядом на корточки.

— Ну что ж, Михалыч, мне место нравится. Судя по всему, вы за ним хорошо присматривали. Завтра вернусь сюда с моим… партнером, и дадите ответ. А сейчас… что это у собаки? Пулевое ранение? Его же нужно обработать!

— Рыжая. Ранили раньше. Можешь лечить?

— Могу оказать первую помощь. Но у меня нет обезболивающего. Давай так, я завтра…

— Лечи. Зашей.

— Извини, Михалыч. Но она меня цапнет!

— Помогу. Шей.

Я пожала плечами и достала из сумочки пакет первой помощи. Да, с некоторых пор у меня всегда с собой комплект для перевязки, жгут и еще кое-какие средства. Ну просто на всякий случай. Так что пришлось заняться раной Рыжей. Пуля прошла по касательной, располосовав морду. Честно говоря, приближаться к ней с салфеткой было страшновато. Но Михалыч положил псине руку на загривок, и она как будто успокоилась. Хотя непрерывно косилась не меня и дрожала. Удалось без проблем очистить загноившуюся рану гигиенической салфеткой, затем залить перекисью. Шить рядом с оскаленной мордой (разрез приоткрыл клыки) полу-овчарки было страшновато. Но Рыжая молча перенесла процедуру. Только тихонько повизгивала, когда было больно. Я автоматически шептала что-то успокаивающее. Но понятно, если бы не хватка Михалыча, она точно бы откусила мне руку. А то и обе. А там подключился бы сидевший рядом Алеф и отгрыз голову.

— Договорились, — заявил Михалыч, когда я закончила и откинулась назад, опираясь на ту же стенку. — Ты приютишь стаю. Алеф присмотрит.

И тут Алеф посмотрел мне в глаза и кивнул. А потом поднялся, и они с Рыжей не торопясь удалились.

***

Второй раз я увидела Михалыча меньше чем через неделю, при достаточно неприятных обстоятельствах. Ну что может быть приятного, когда тебе в полшестого утра звонят, называются управлением милиции и спрашивают, ты ли являешься владельцем территории бывшего завода номер какой-то-там? А потом требуют немедленно прибыть на место?

Когда мы с Колей выбрались из машины, возле забора уже стояло с полдюжины авто с мигалками. Кругом ходили какие-то хмурые люди, и только два знакомых лица — Светик (из того самого молодежного объединения) и капитан Клубнев. Вот он-то на меня и попытался «наехать». Но натолкнулся на вежливо загородившего дорогу Колю.

— Так, капитан, в чем проблема? Если что, у нас алиби. Нас тут не было, так что давай, рассказывай, что случилось, — остановил Николай какие-то бессвязные обвинения.

— Ладно, — вдруг успокоился капитан. — Произошло здесь нападение, перешедшее в драку и тройное убийство. С применением холодного оружия. Узнаете кого-то из этих… потерпевших?

Я подошла ближе. В центре полянки рядком лежали три тела. В смысле, я только потом поняла, что их три — два и них состояли из расположенных недалеко друг от друга кусков. В том смысле, что руки, ноги и даже одна голова лежали отдельно. А третьим был Михалыч. Он был целым, только из груди торчала рукоятка ножа. С наборной пластиковой рукояткой. Судя по углу наклона и предполагаемой глубине, нож вошел в сердце, и шансов у Михалыча не было.

— Да, знаю вот этого. Отчество Михалыч, имя и фамилию — на знаю. Он здесь жил, на территории. Считался вроде бы как «смотрящим» за этим местом. А еще тут стая собак жила, я распорядилась питомник для них построить.

— Да, нам сказали. Так вот, эти ВАШИ (капитан выделил это слово) собаки напали на людей, что стало причиной как минимум трех смертей? И судя по следам крови, есть еще пострадавшие. Так что отвечать придется…

— Прости, капитан, финку в сердце вот этому тоже собака вогнала? — поинтересовался Коля, прервав набирающего воздуха в грудь капитана.

— Следствие выяснит. А вы, тем временем…

— Насколько я понимаю, — опять прервал его Коля, нависая над следователем (или кто он там? Оперативник? Не разбираюсь в их должностях), имело место проникновение на территорию и попытка грабежа. А со стороны местного жителя (он ткнул рукой в Михалыча) была самооборона. И собачки его защищали, насколько я понимаю характер нанесенных ранений. Если есть следы, есть и выжившие свидетели. Да и вон те доски явно свежие, их недавно привезли. Так что у нас попытка ограбления или рейдерского захвата. Нужно найти свидетелей.

— И как я их должен искать? — хмыкнул капитан. — Мы работаем. Проведем опрос…

— Тут целая стая псов, — вступила я в разговор. — Никогда не слышали, что с их помощью можно по следу найти кого угодно? Вот сейчас поговорим с вожаком, он выделит пару в помощь. Эй Алеф! Иди-ка сюда!

Почему-то ни на минуту не усомнилась, что этот тип где-то рядом. И что он не откажется помочь. А когда здоровенный кобель негромко рыкнул, внезапно материализовавшись неподалеку, капитан все-таки подпрыгнул. Хотя и не высоко.

— Алеф, пошли пару своих, кто посообразительнее. Пусть найдут гападавших. И приведут их сюда. Капитан выделит сопровождающих. Сделаешь? Нужно найти уродов, которые зарезали Михалыча. Сделай, а? Не в службу, а в дружбу?

Алеф как-то странно на меня покосился, сел на задницу и задумчиво почухал задней лапой за ухом. Не иначе, как у Михалыча жест перенял. А затем рыкнул и отправился прочь. Следом за ним ушла Рыжая, окинув меня подозрительным взглядом. Неужто боится, что я у нее мужика уведу? А из-за дома вышли два почти добермана, подошли к нам и требовательно уставились на капитана.

— Э… ну ладно. Антипов, Прокопенко, ко мне! Вот вам две разыскные собаки, они вас проведут и помогут найти подозреваемых. Бегом за ними, и доставить задержанных ко мне! — распорядился слегка сбитый с толку капитан. Затем снова повернулся к нам с Колей. — Вы что, в цирке работали? Или это фокусы какие-то?

— Просто хорошо знаем повадки животных, — бросила я и отвернулась. В самом деле, не объяснять же, что сама не понимаю, с каких чертей пес меня послушался и даже сумел передать команду «подчиненным»? И правда, чертовщина какая-то с этим Михалычем и его ручной стаей. Жаль, что умер. Интересный экземпляр. Был.

Тем временем трупы начали уносить в стоящие рядом санитарные автомобили. Сначала в мешок собрали один «конструктор». Потом унесли второго, без головы. Какой-то мужчина в одноразовых перчатках подошел к Михалычу, выдернул из его тела нож и сложил в обычный кулек с заштрипкой. Наверное, эксперт. Затем труп переложили на носилки и тоже покатили к машине. И мы остались одни. Капитан отошел к водителю санитарки, оформлять какие-то документы. А мне осталось вздыхать и в очередной раз думать, какого черта меня потянули в эту авантюру? И стоило ли покупать бесхозное здание с такой «нагрузкой»?

А потом от санитарной машины раздался жуткий вопль. Как в фильмах ужасов. Дверца распахнулась, и из нее выскочил санитар в синем халате. Который тыкал в дверцу пальцем и пытался что-то сказать. Потом дверца снова открылась и из нее вышел… Михалыч. Все так же прихрамывая. И направился к нам.

По дороге к нему подскочил Алеф и неизменная Рыжая. Ну да, им-то хорошо. Они же не знали, что хозяин убит? И что после таких ранений не выживают? Да еще и пролежав пару часов на травке после регистрации смерти.

Первым опомнился капитан Клубнев. Выхватив откуда-то из-под мышки пистолет, он навел его на бомжа и заорал что-то насчет «руки вверх», «лечь на землю» и «стоять на месте». Михалыч сделал еще пару шагов, потом опустился на землю и прижал руку к ране. Тут я вышла из ступора.

— Капитан, вы с ума сошли! Какие «руки вверх»? Вы что, не видите, человек ранен! Его нужно срочно в больницу! Человек в шоке, непонятно, как вообще дышит! Немедленно в реанимацию!

— Так, медики! Задание меняется, быстро этого в неотложку, и приставить охрану! Это главный подозреваемый. Давайте, быстро, быстро, пока он опять не умер! Михалыча снова погрузили на носилки, и бегом отвезли уже в другой медицинский автомобиль. Тот, включив мигалку, рванул в сторону города. А за ним в припрыжку рванулись Алеф и Рыжая.

— Ну, и где там ваши «свидетели»? — саркастически обратился ко мне капитан, когда суета с ожившим покойником немного улеглась.

— Меня больше интересует, как тот бомж ухитрился ожить, — задумчиво отозвалась я. — Судя по углу проникновения и длине лезвия, оно должно было…

— Да вы не представляете, какие эти бомжи живучие. Вот, помню, был случай… — пустился в воспоминания капитан, но тут появился новый источник шума. По дороге, слегка подпрыгивая, бежали два забулдыги. Их сопровождали пара псевдо-доберманов, которые слегка порыкивали и щелкали челюстями, стоило алконавтам сбавить скорость. А следом спешили два отправленных Клубневым милиционера.

— Товарищ капитан, задержанные доставлены. Во всем сознались. Участвовали в нападении. По их словам, уговорил их проникнуть на территорию некий Боря. Знали его шапочно, но он из бригады местного олигарха. Пообещал в оплату пузырь поставить.

— Начальник, мы тут вообще не при делах, — заголосил один из забулдыг, озираясь на усевшихся возле ворот «дворняг». — Подошел этот, Боря. Мы сидели, мирно пиво пили. Говорит, можно немного заработать. Мол, там стойматериал привезли на завод, можно прихватизировать. Витек, тот сперва загорелся, а когда тот сказал, что это здесь, на 86-м участке, уперся. Говорит, я не самоубийца в самое логово соваться. Сожрут, говорит, и не подавятся. Были случаи… но Боря же с живого не слезет. Говорит, там все поменялось. Стаю то ли потравили, то ли постреляли, народ спокойно работает. Ну, мы и пошли…

— Боря, это который?

— Это тот, что без головы, его уже ребята по партакам опознали. В смысле, по наколкам, — ответил за него один из милиционеров.

— Ага, точно, без головы. Мы как вошли, тут этот бомж появился, Михалыч. Так Боря ему без разговоров р-раз — и финку в грудь. А тому хоть бы хны. Ухватил Борю за голову, и не поверите — оторвал к чертям! Ну тут мы с Толиком, не сговариваясь, и рванули напролом. А на Стаса с Эдькой эти черти мохнатые напали. Эдька орал сперва, потом, забулькал так страшно и перестал… ну а мы до дома не останавливались. А потом помянуть сели, а тут эти появились. Мы решили, вот и смертушка пришла! А тут ваши подоспели, милиция. Вы нас уж лучше заприте куда, понадежнее. Подальше от этих… — и он кивнул на мирно сидящих рядом доберманов.

— Спасибо, ребята, — обратилась я к псам, сама удивляясь тому, что делаю. — Дальше мы сами. Пойдите отдохните, а то люди нервничают. Потом поговорим.

Наверное, это было совпадение, но пара переглянулась, нехотя встала и ушла.

— Теперь вы тут за главную? — подал голос второй забулдыга. — Ладно, будем знать. Жаль Михалыча. Он хотя и странный был, но нормальный…

— Да выжил Михалыч, еще вас переживет, — махнула я рукой. А потом повернулась к капитану:

— Ну что, дело раскрыто? Некий Боря, явно по заказу своего босса, но официально по собственной инициативе, устроил налет на территорию. Убил… попытался убить человека, но нарвался на самооборону и умер. Пострадали и его подельники. Показания свидетелей есть. Я заявление о нападении на мою собственность не подаю. Дело закрыто?

— Есть два трупа. На Михалыча повесим убийство. Или превышение самообороны. А может, найдем на него еще какие-то дела. Ничего, отдохнет в тюрьме десяток лет. Все лучше, чем тут под забором.

— Ну уж нет! — почему-то мне стало обидно за бомжа, на которого, похоже, собирались повесить все совершенные в районе убийства. — Я позабочусь, чтобы у него был хороший адвокат. Не волнуйтесь, он скоро выйдет.

Да, ни одно доброе дело не остается безнаказанным. И вот теперь этот бывший полутруп, моими усилиями вытащенный из тюрьмы и отмазанный от статьи за убийство (на самом деле на него повесили восемнадцать покойников, останки которых нашли в коллекторе поблизости), собирается стать моим бизнес-партнером… вот только откуда у него деньги? Да еще такие огромные? Очень прилично одет, шрамы профессионально прикрыты тоником, даже автозагаром покрыт (ну не бывает натуральной кожи такого оттенка!) Формально за предложением стоит солидная иностранная фарм-компания, которая «в лице своего официального представителя, господина Е. М. Воронцова» предлагает… а, к черту. Где наша не пропадала. И подняла трубку.

— Галя, заскочи ко мне. Я тут документы подписала, у нас появился бизнес-партнер на пустующие территории. Отдай в бухгалтерию и исполнительному, пусть оформляют. Да, и сообщи там всем, что я на время уеду по делам. За границу. И не факт, что до меня можно будет дозвониться. Так что пусть берут всю текучку на себя. А ты будешь за меня главной-главной. Получишь Большую Печать и ключи от сейфа. Давай в темпе, а то рабочий день заканчивается. Пусть завтра с утра все и оформляют.

И пока заскочившая в кабинет секретарша Галочка проверяла папку, набрала еще один номер.

— Ленка, привет! Слушай, я тут подумала, и ты права. Берем билеты, послезавтра вылетаем. Ага, в Италию. Сейчас прямо закажу, по Интернету. Собирай шмотки.

Как говорится, ничего не предвещало. Кто же знал, что заканчивались последние спокойные часы моей жизни?