Замкнутый круг

XII. Алексей Блонский «Замкнутый круг» Глава 8. «Здравствуйте, меня зовут Алексей» или история о том, как я облажался

5 июня 2023 года

Следующий день был холодным. Гроза бушевала и не давала солнцу просочиться ни на секунду. Я проводил время в машине, как и всегда, с термосом кофе и свежими пончиками из пекарни за углом. Как бы я ни пытался отвлечься веселой музыкой, или мемами в интернете, я не мог игнорировать то, что комок под одеялом в кровати Лики не подавал признаков жизни. Точнее, не так часто, как мне бы хотелось.

Она встала только два раза, чтобы сходить в туалет. Домработница приносила ей еду на подносе, но Плешецкая ограничивалась водой. Из-за грозы и барабанящего дождя я не смог ничего услышать в прослушке, но мне это и не было нужно. Она даже не включила свой любимый фильм. Думаю, под тем одеялом царил другой мир.

— Дайте мне самое сложное дело, которое никто не может раскрыть уже тридцать… нет, сорок лет! — сказал я как-то своему начальнику.

Он посмотрел на меня равнодушным взглядом, поправил очки и снова уткнулся в бумажки.

— Ну, во-первых, наша компания не настолько старая, чтобы иметь дела такой давности. Во-вторых, зачем?

— Хочу работать и ни о чем другом не думать.

— Ну, так иди работай и не думай, в чем проблема?

— В том, что я уже понял куда надо ставить печати, понял, как работает архив, поговорил со всеми заказчиками, которые приходили сегодня, и не все из них приходили ко мне! Все равно не могу полностью абстрагироваться.

— Послушай… — он открыл рот, чтобы назвать ее имя, но увидев мою реакцию ретировался. — Она всегда была такой. Я знаю ее с пеленок, все-таки дочь лучшего друга. Ей много чего позволяли, с возрастом она начала думать, что ей все обязаны. Обязаны любить, обязаны давать деньги, обязаны устраивать на работу по блату! Но, поверь, она ничего не стоит. Сколько вы были вместе?

Я не хотел отвечать на этот вопрос, но он заставил меня.

— Четыре месяца.

— Четыре месяца! — повторил Игорь Николаевич. — Мы с женой вместе тридцать два года! А тут четыре месяца. Я понимаю, что поначалу тяжело, но, если я завалю тебя работой, ты выгоришь так, что никакой отпуск тебе не поможет! Слышишь? Давай лучше ты сходишь развеяться, куда-нибудь в клуб, не знаю как там молодежь теперь развлекается, познакомишься с кем-то и переключишься? Я дам два выходных. Решено! Сегодня среда, значит четверг-пятницу разрешаю прогулять, там выходные, а в понедельник ты огурчиком выходишь на работу, договорились?

Но это не помогло.

Ничего не помогло.

Шесть лет я все пытаюсь забыть те четыре месяца, разве это равноценно? Разве можно просто щелкнуть пальцами и перестать чувствовать себя ничтожеством? Перестать искать проблему в себе? Перестать скучать?

Все, что мне было нужно в тот момент — поддержка. Опять же, я понял это спустя годы. Все сколько-нибудь важное приходит ко мне с годами, когда уже поздно! Когда уже все закончилось!

Когда уже ничего не вернуть…

В тот день я даже не следил за Плешецкой. Мы просто были вдвоем. Одинокие. Никому не нужные. Наедине со своей болью. Мы оба пытались ее заглушить.

Вместе… но раздельно.

Она поднялась раньше меня. Снова я сравниваю ее с бойцом, но так оно и было! Я поражался ее невероятной стойкости! Сколько силы и мощи внутри, сколько борьбы! Я уже не верил, что такая как она способна на измену. К тому времени я уже совершенно ослеп, как крот. Тыкался носом в камень и не мог прорыть свою нору.

Еще через сутки Лика вышла из дома почти сразу за Натальей, около пяти вечера. На ней был темно-синий брючный костюм, эффектно подчеркивающий достоинства, а вместо декольте виднелась белая рубашка с винтажными рюшами. Даже одевшись по-деловому солидно, она была невероятно женственной и элегантной. Этот выбор закрытой одежды здесь не случаен — так она скрывала синяки.

И от того, что я знал это, мне было не по себе.

Лика направилась в свое кафе. Меня злила невозможность попасть туда! Отказавшись снова сидеть без дела целый день, я вышел из машины. Притворившись прохожим, я встал около соседнего крыльца и закурил. Убедившись, что я не ошибся, и вход действительно был в подвале, я еще раз поразился кафе без окон.

В голове крутилась одна идея, исполнять которую было слишком опасно. Я подошел чуть ближе ко входу, выкинул окурок в мусорку, и ноги сами понесли меня вниз по лестнице. Заглянув в окно на двери, я понял, что ловить мне нечего — через него совершенно ничего не видно.

Я уже возвращался обратно, нога стояла на первой ступеньке, как вдруг за спиной заскрипели петли и прозвучал знакомый мелодичный голос:

— Ой! Здравствуйте! Вы ко мне? — спросила Плешецкая.

Медленно, перестав дышать, моргать и растеряв все мысли в голове, я развернулся. Она смотрела на меня ярко-голубыми глазами, уголки ее пухлых губ чуть дрогнули в приветственной улыбке. Я мог разглядеть каждую черточку ее лица, она была настолько близко, что мне казалось я во сне.

Как полный придурок я открыл рот, но слова отказались произноситься, вместо этого я выдавил нечто похожее на кваканье, и стал судорожно соображать в какой ситуации я оказался. Сколько бы жизнь ни готовила меня к трудностям, столкнувшись с ними, я потерял самообладание.

— Вы на прослушивание? — она снисходительно улыбнулась. Кончики ее пальцев побелели от того, что она сжала дверную ручку.

— Нет… Я, кажется, не туда свернул… — наконец сказал я севшим голосом. Соберись! — Извините!

— Ничего! — она чуть подпрыгнула на носочках, оголив белоснежные зубы. — Кофейня дальше, как подниметесь — направо. А мы откроемся в конце месяца, обязательно приходите!

— А что у вас будет? — спросил я, воспользовавшись случаем и желая убедиться в собственной версии.

Лика попереминалась с ноги на ногу, оглядываясь назад, в помещение, а потом снова обернулась ко мне, и спросила:

— А вы сильно спешите?

— Нет, — ляпнул я.

Она прокручивала какую-то мысль в голове. Находясь так близко, я читал каждую ее эмоцию, таившуюся в уголках лица. Эта складка между бровей — сомнение. Чуть заметная улыбка — волнение. Прищуренные глаза — задумчивость.

— Пойдемте! — она схватила меня за руку и потащила внутрь.

Я, конечно, хотел попасть сюда, но не такой же ценой! Жизнь решила посмеяться!? Добавить красок в эту серую картину!? Мне это совсем, совсем не нравится!

Сначала я отпирался, я даже пытался промычать что-то отрицательное, но она вцепилась в меня мертвой хваткой, и остановилась только в центре какого-то слабо освещенного зала.

— Стойте тут! — скомандовала Плешецкая и скрылась где-то в темноте.

Пока привыкали глаза, я перебрал столько вариантов побега, начиная от простого — молча свалить, заканчивая — притвориться шизофреником и убежать в истерике! Хотя притворяться не было необходимости.

Щелкнули переключатели, раздавшись небольшим эхом, и прямо передо мной загорелись огни сцены. Она была небольшой, но уютной — зайти на нее можно было высоко шагнув. Кулисы оформлены красными бархатными шторами, лакированный деревянный пол отражался бликами теплого света. Пытаясь связать воедино кафе, о котором я думал пол месяца, выслеживая Плешецкую, и то, что видел перед собой сейчас, я растерял какие бы то ни было слова.

— Ну как вам? — спросила воодушевленная Лика.

Мы пересеклись взглядами, и я понял, что она действительно ждет ответа.

— Просто… просто невероятно… Очень красиво, эти шторы и свет, и паркет, и… в целом, я так и не понял, что вы тут открываете, — нервно рассмеявшись сказал я.

— Арт-кафе!

Лика подошла поближе к сцене, осматривая ее, будто впервые видит. В глазах ее мелькали огни, она словно видела то, о чем говорила:

— Я буду набирать команду выступающих на вечер, тех, кто хорошо поет или играет, но пока еще не добился популярности. Здесь они будут выступать бесплатно. Работать будем как кафе, и каждый посетитель сможет пожертвовать деньги тому, чье выступление больше всего понравится! К тому же, можно будет снимать и выкладывать в интернет, с отметкой места и выступающих, будем становиться известными вместе! Вы… вы бы пришли в такое заведение?

— Даже не знаю, — я нервно теребил руки за спиной, все еще не в силах осознать, что общаюсь с девушкой, за которой должен был следить! — Да, наверное, да… — поспешил сказать я, заметив нотки ее беспокойства. — Просто не ожидал чего-то… такого плана. Вроде бы, у нас таких мест в городе больше нет.

— Арт-кафе есть, но другого формата. Я бы хотела открыть мини-концертный зал, подумала, это хороший старт для музыкантов. Но, конечно, чтобы у посетителей не вяли уши, надо проводить предварительное прослушивание, но с некоторыми я уже беседовала, и даже начала составлять список выступающих на открытие!

Она была неподдельно счастлива. Скрывая свое дело ото всех людей в ее жизни, она схватила первого встречного, случайно попавшего под горячую руку, и наконец смогла открыть перед кем-то душу! С какой теплотой и заботой она говорила о своем деле, о желании помочь талантливым людям… И я подумал, каким был идиотом, что считал ее плохим человеком. Что поверил Плешецкому, что вообще взялся за это дело! Очевидно, здесь мне больше делать нечего.

Ни в ее арт-кафе.

Ни в ее жизни.

Я уже сделал несколько шагов к выходу, приняв решение оставить слежку, как Лика сказала:

— Обязательно приходите на открытие! Подождите! Секундочку!

Она убежала куда-то за дверь, где должны быть служебные помещения. Ноги приросли к полу, не обращая внимание на сигналы к побегу, которые я им посылал. Как я могу считать себя профессионалом, оказавшись в этой ситуации? Как я вообще теперь буду продолжать работу, учитывая какую слабую силу воли имею, что даже не смог сдержать собственное любопытство!?

Лика появилась с какой-то бумажкой в руке и протянула ее мне.

— Вот! А, подождите, как вас зовут?

— Алексей, — выдавил я.

Лика достала из сумки ручку, задрала коленку, положив на нее листок, и что-то написала.

— Держите, это специально для вас, как для первого посетителя! Отдадите эту бумажку кому-нибудь из персонала, когда придете на открытие тридцатого июня, и они проводят вас за столик у сцены. Я придержу место!

— Спасибо, — я забрал пригласительное дрожащей рукой и поспешил к выходу.

Засуетившись, я не сразу нашел дверную ручку в темноте, из-за чего ударился рукой о что-то железное.

— Сейчас, я помогу. Со светом еще не закончили, да и вообще будет огромная удача, если получится открыться в запланированную дату!

Лика открыла дверь, в помещение ударил солнечный свет. Мы снова посмотрели друг на друга, и Лика увидела в моем выражении лица что-то, что немало ее встревожило. Я испугался. Вдруг она случайно могла увидеть меня раньше и сейчас узнает! Быстро отвернувшись, я бросил через плечо неловкое прощание и стал подниматься наверх.

— Вы извините, что я так вас схватила! — крикнула она мне в след. Я обернулся. — Просто, я так давно хотела перед кем-то похвастаться плодами труда, а не перед кем, представляете? — она засмеялась, срываясь чуть ли не на истерику. — На самом деле я не сумасшедшая! Меня Лика зовут, — она подошла чуть ближе и протянула хрупкую руку.

— Я и не посчитал вас сумасшедшей, — улыбнулся я, принимая приглашение к рукопожатию. — У вас все получится, удачи!

И я ушел.

И покончил с карьерой частного детектива.