Замкнутый круг

XXVII. В мире, где властвуют деньги, нет места верности

30 июня 2023 года, 20:20

Еще издалека Макс приметил знакомую коляску, одиноко стоящую под козырьком подъезда. Его сердце сжалось в тугой комок. Он боялся, что увидит в квартире два холодных трупа, лежащих в собственных лужах крови. Проглотив нахлынувший страх, он набрал домофон Марины трясущимися руками, и подумал, как глупо, что она не дала ему ключи. Макс поклялся, если они живы, то он непременно сделает копию, перевезет все свои вещи к ней, и уже никогда в жизни она не отвяжется от него.

Мелодия домофона давила на нервы, никто не отвечал. Картинка с трупами становилась в его сознании все ярче и отчетливее. Когда звонок закончился, Макс набрал номер соседней квартиры, и уперся руками о холодную металлическую дверь, боясь упасть от кружащейся головы. И на этот раз никто не поднял трубку. В отчаянье он схватился за волосы, сжал их до боли, из правого глаза выкатилась мужская слеза. Макс проклинал всех, кто придумал эти сраные домофоны, пока пытался дозвониться до третьей квартиры.

Ему улыбнулась удача. Женский старушечий голос спросил: «Кто?», и тогда, немного растерявшись, Макс попросил открыть дверь. Старуха послала его куда подальше, кряхтя оскорбления, единственное из которых было не матерным — это «наркоман», и бросила трубку. Удача сардонически ухмыльнулась.

— Старая б…! — вырвалось у Макса и в этот момент из подъезда кто-то вышел.

Макс оттолкнул в сторону выходившего, даже не заметив кто это был, и полетел вверх по лестнице с такой скоростью, что ему позавидовал бы олимпийский спортсмен.

Дверь в квартиру Марины была закрыта. Он стал колотить в нее, не обращая внимание на боль в руках. Из-за соседней двери послышался шорох. «Подглядывают как крысы! Нет, чтобы помочь!» — подумал Макс и принялся выбивать дверь плечом. Конечно, это было бессмысленно, ведь дверь железная, и на петлях она держалась крепко. Он продолжал биться плечом, пока это не стало невыносимо больно, а затем он принялся долбиться ногами. Дверь уже изрядно помялась, но открываться не собиралась. Макс выкрикивал имя Марины, и звук его встревоженного голоса эхом проносился по лестничной площадке. Из соседней квартиры наконец кто-то крикнул, что вызовет полицию, и Макс ответил: «Вызывай быстрее!»

Гриша, не намереваясь ждать полицию, решил, что пора, и открыл дверь. Замахнувшийся ногой Макс больно ударился косточкой под щиколоткой и завопил.

В полубредовом состоянии, вызванном страхом и адреналином, Макс кинулся на Гришу точно Моська на слона. Ведомый таящимся в глубине души чувством ответственности за семью он готов был поставить свою жизнь под угрозу, не задумываясь о последствиях, видя перед глазами лишь единственную задачу — защитить сына и женщину, которая его родила.

— Где они!? Где!?

Краем уха он услышал плач Мишки, но не поверил, что это именно он. Бугай, на которого кидался Макс сдачи не давал, лишь уворачивался от смехотворных попыток ударить, и тогда Макс бросил это дело, ринувшись в детскую.

Марина сидела на кресле, прижав сына к груди, убаюкивающе раскачивая его из стороны в сторону. Лицо ее было влажным от слез, глаза красные и измученные. Когда Макс ворвался в комнату, она посмотрела на него и почувствовала облегчение. Словно теперь ей ничего не грозило.

Словно теперь они в безопасности.

Взъерошенный Макс упал на колени перед Мариной и одним широким движением обхватил их с Мишкой, заключая в объятья.

— Что он сделал? — спросил Макс. Голос его все еще дрожал.

— Ничего, все в порядке, — шепнула Марина. — Все в порядке, он его не тронул.

— А тебя?

Марина опустила взгляд.

— Со мной все хорошо.

Злость синим пламенем разлилась по венам Макса, разгоняя кровь. Он заслонил Марину спиной, развернувшись к вошедшему в детскую бугаю.

— Ты кто такой!? И что тебе надо!? — закричал Макс.

— Все, что мне было надо, уже сделано. Это тебе привет от Артема Васильевича, чтобы ты больше не совал свой нос, куда не следует, — спокойно ответил Гриша.

— Куда́ не следует!?

— У меня нет ни приказа, ни желания вредить вам троим. Мне сказано заманить тебя домой и удерживать здесь, пока Артем Васильевич не разберется с делами.

— Какими делами?

— С твоим напарником.

Холодок пробежался от ушей до кончиков пальцев. Макс нервно сглотнул, осознав, что все это было ловушкой, чтобы нейтрализовать помощника. Чтобы у Плешецкого была возможность разобраться с Лехой один на один. Макс все же наделся, что это будет действительно один на один, ведь иначе у друга не останется шансов.

— Что он с ним сделает? — спросил Макс уже чуть поспокойнее. Страх за сына и Марину прошел, теперь в его голове вертелся план дальнейших действий.

— Это уже не мое дело.

Макс думал, сколько полиция потратит времени, чтобы приехать сюда, учитывая их любовь к своим прямым обязанностям. Минут двадцать? Тридцать? Продержится ли эта обстановка все так же спокойно до того времени? Ответов на эти вопросы у Макса не было, и что делать дальше, он не знал.

Марина взяла его за руку, и Макс подумал, что все самое важное он уже сделал. Оставалось отдаться воле случая. В этот момент он дал себе слово, что больше никогда в жизни не свяжется ради денег ни с чем криминальным.

В кармане Гриши завибрировал телефон. На том конце раздался крик мужчины, но Макс не мог разобрать ни слова. Судя по тому, как побледнело лицо бугая, случилось что-то страшное. Макс перестал дышать, переживая за друга. С другой стороны, вдруг новости плохие только для Плешецкого?

Не проронив ни слова, Гриша отключился от вызова, и глаза его уставились в одну незримую точку. Он пытался сообразить, как лучше поступить в такой ситуации. Деньги — это, несомненно, весомый аргумент пойти на преступление, но теперь он мог лишиться не только их, но и своей свободной жизни. Полиция может нагрянуть в любой момент — кто знает, вдруг они решили взяться за голову и приехать раньше обычного. А он удерживает людей насильно, это уже уголовщина. Еще ношение незарегистрированного оружия. А где ношение, там и приобретение. Словом, Гриша взвешивал риски.

В конечном итоге, его преданность Плешецкому оказалась слабее желания жить в свое удовольствие. И когда Плешецкий опомнится и дойдет до мысли, а что сделал его телохранитель в тот момент, когда он был ему так нужен, — Гриша уже будет далеко.

В мире, где властвуют деньги, нет места верности.