Замыкание

Глава 21

«У нас проблемы» – вещали с экранов голливудские фильмы пятнадцать лет назад, и тогда еще маленькая Го Киу приникала к свету маленького телевизора, с трепетом и жадностью впитывая в себя образы героев и событий. Там, в цветастом и нереальном мире, были пальба и погоня, сумасшедшие прыжки и захватывающие битвы – яркие, сочные, нелепые и смешные, но столь контрастные ее серому миру, что просто не оторваться.

Потому что пройдет фильм, и придется вновь идти на кладбище вместе со старой каргой, что будет останавливаться возле каждой могилы, и скучным тоном объяснять, каким образом умер покойник. Как его отравили, подставили под топор палача, вскружили голову, отправили дилижанс в обрыв и закололи чужими руками. Иногда могилу могут приказать вскрыть и взять в руки пробитый у виска череп.

– Клинок ночного убийцы! – Предположит причину смерти юная Киу.

– Это кочерга от камина, – проворчит в ответ недовольная старуха. – А убил его криворукий истопник. Посмотри – было три удара, первый просто оглушил.

И Киу опечалится, вновь узнав, что мир на самом деле – скучен и предсказуем. В нем нет ярких сражений, но есть подкуп, зависть, страх, похоть и предательство. Вот они – сотни подтверждений, на двухметровой глубине.

Что до харизматичных героев, что победят главного злодея… Каждый, кто гнил в могилах, считал себя главным героем. Иные – главными злодеями. Но и те, и другие зачастую умирали в муках, захлёбываясь от кровавой рвоты из-за неграмотной и безымянной кухарки.

Красивые сюжеты оставались на экранах, превращаясь в тихую страсть Го Киу – средством против рутины и источником радости.

Она легко усвоила науку старой бабки, сплетая заговоры из чужих желаний и страстей, и на кладбище появилось немало новых погребений, о которых она знала больше, чем вся родня усопших. Так было нужно – сначала клану, потом и ей самой. Ведь иногда, поддаваясь вдохновению, так хотелось сплести истинную и красивую драму в окружающем болоте подлости и интриг – чтобы умирали в битвах и на дуэлях, с именем любимой на устах… А не дохли в грязной подворотне под ножами обкурившихся мастеровых.

Ну и деньги, что стекались в ее шкатулки золотыми монетами и украшениями, тоже были не лишни – авось, придет время, и купит себе не самого плохого жениха…

Но однажды вдохновение сыграло с Го Киу не самую приятную шутку. Все началось с вести о князе Вииде, что затребовал себе «учителя» из рода Го во исполнение старого долга. Волнение и тревога коснулась Великий клан Го – отказать было нельзя, и кому-то из признанных клановых бойцов предстояло уйти в неизвестность. Тогда-то Киу и решила воплотить в жизнь забавную историю о некой Го Дейю – девице, признанной всеми скорбной разумом. О хитрой змее, что маскировалась под полную дуру. О той, что по всем документам одолела требуемый ранг, и формально подходит под требования князя Виида – который еще не знает, какой смертельный сюрприз ему предстоит получить. Этот сюжет она пестовала особенно тщательно, подхихикивая от фантазий, как будет гневаться Виид, разъяренно требуя обменять ему дефектного «учителя». И как Дейю однажды убьет его, расслабившегося и махнувшего рукой на убогую. Финал этой драмы Киу была готова ждать годами – пусть даже вычитав концовку из газет на исходе жизни. Само исполнение уже грело бы ее душу, наполняя смыслом серые будни, а значит, стоило вложений.

Слово тут, шепоток там; полуобгоревшая записка чужим почерком и недомогание ключевых лиц; взятки командирам вольных банд на границах и внезапные командировки старейшин на их усмирение – Киу не жалела денег и сил, формируя желания и мотивы. Ложь сплеталась с правдой, амбиции горячили чужую кровь – и вот уже серьезные люди желали всеми силами исполнить ее волю, сами того не ведая.

Разумеется, от Киу не укрылось, что дева ходила в личных ученицах старой карги – значит, требовалось убрать и ту на пару-тройку дней, подставив кого-то из старейшин под ее гнев. Не в первый раз что-то плелось вопреки интересам старухи – она была слишком предсказуема своим служением клану, так что обходить ее внимание было не так и сложно. Но не в этот раз.

В какой-то момент история схлопнулась в точку и развернулась уже в России, под благожелательным взглядом карги – что пила, казалось, тот же самый чай, из того же самого чайника, что и Киу мгновением раньше. Но вокруг больше не было привычных покоев, а мелькали незнакомые северные пейзажи в окошках поезда, под мерный стук колес.

Вот тогда-то Киу и объяснили, насколько она влипла, слив не рядовую ученицу, а жрицу кланового культа. И что главным персонажем предстоит стать ей самой – нелепым, добивающимся чужой любви ради прощения вздорной Дейю. Впрочем, очаровать юнца – а именно такую виру потребовала сестрица – не великая проблема для мастерицы ароматов и событий.

В холоде осенней Москва-реки, ощущая, как тяжелая одежда тянет ко дну, ей предстояло переосмыслить события во второй раз.

А потом заволноваться всерьез, когда ее объект чуть не сдох под напором четырех безжалостных стихий, спаливших дом, плотно оплетенный артефактной защитой. Заволноваться, и замереть от восхищения, не в силах сделать лишний вздох.

Потому что кино с экранов начало входить в серую жизнь Го Киу.

С трепетом, волнением, азартом и предвкушением она ухватилась за возможность остаться в зрительном зале, пускай – нянькой горе-охраннику, вся ценность которого в том, чтобы остаться инвалидом после жалкой попытки оборонить дом… Правда, его маневр перевел акцент атаки на левое крыло и уберег хозяев дома, что скрывались в схроне на правом краю… Ну как скрывались – их перетащила собака…

Зато в одном кадре с ней была полиция с красно-белыми лентами, завывающие сирены, ярящийся князь окрестных земель и чудесное спасение всех до единого! А главный злодей скрылся, не оставив и следа… Как от такого отказаться?

Потом было высокое здание с зеркальными стенами, пустое на вид, но полное перешептываний и шорохов, дыхания вентиляции и запахов разогретой еды – сотни и сотни людей, казалось, были за закрытыми дверями в пустынных коридорах… Но Киу так и не увидела никого, кроме слуги хозяина. Еще на этажах находилась хозяйка – заточенная на десять лет в обмен на княжество.

Насколько же скучно жила сама Киу! – рассказывала она глуховатому лысому подопечному, что постепенно оживал под целительной магией хозяйки. И даже начал проявлять к Киу определенный интерес, маскируя его под неуклюжесть и беспомощность.

Впрочем, хозяйский охранник ее не интересовал ни в малейшей степени – а раз он проявил слабость, то будет охмурен и завербован. Оставалось слегка соблазнить – и вскоре инвалид сам станет выполнять всю ее работу ради благосклонной улыбки. А она, может быть, все-таки вскроет одну из дверей и заглянет внутрь.

И Киу соблазняла – а он охотно соблазнялся. Да так, что вскоре ей понравилась эта игра.

Может быть, что-то было в подопечном от большой куклы. Может, нечто искреннее во взгляде. А может, всему виной эта беспомощность некогда могучего человека, который не мог встать с инвалидного кресла. Но Киу ощущала рядом с ним себя в безопасности. Ощущала нужной, необходимой, единственной – как хозяйка для приблудившегося щенка, беспомощного в лютый мороз, что смотрит на нее восхищенно, когда она подносит ему ложечку с котлетой ко рту…

К тому же, к вербовке тот был совершенно не годен – ни единого слова не понимал, и ни единого не смог произнести. Сама же Киу рассказывала ему немало – пользуясь молчаливым одобрением, что царило в воздухе и так сильно ей льстило.

Даже становилось жаль, что вскоре подопечного придется покинуть, убив напоследок – не со зла, просто она действительно говорила слишком много, а увечный мог выздороветь. Впрочем, Киу могла бы его выкупить навсегда… Особенно эта мысль стала ее преследовать после того, как сильная рука приобняла ее ножку и повела ладонью вверх…

Вокруг, между тем, был уже декабрь, как-то своевольно и без предупреждения завладевший календарями. Улицы спешно принаряжались гирляндами и причудливыми фонарями, впервые вызвав тоску по свободному ветру – и одновременно мысль, что надо бы выкатить коляску с кое-кем на прогулку. Говорят, для здоровья полезно.

А на следующий день Го Киу вдруг ощутила, что в здании больше никого нет. Вернее, остались те, кого она видела изо дня в день – Дмитрий, Ника, Веня, к которым прибавились строители на первом этаже. Но кабинеты за закрытыми дверями уже определенно и точно были пустыми. Словно какая-то работа была завершена. А она даже не узнала, какая – увлекшись одной приятной и крайне интересной игрой…

Зато кино вокруг – никуда не делось. И в день, когда к трону госпожи подползал на коленях опальный князь, а его избитые враги лежали на полу под тягостным давлением блокиратора, Киу вновь с жадным азартом впитывала в себя яркую картинку чужого триумфа.

Где-то в подсознании вертелись ворчливые фразы: «Какая же глупость! Подкупите, отравите, захватите в заложники родственников! Что за непрофессионализм, раз вам приходится работать руками?» И в тот же время она истово шептала: «Нет, нет, нет! Не портите удовольствие! Будьте теми, кем вам уготовано сыграть – молодой княгиней и раскаявшимся стариком у ее ног. Наберите воздуха в легкие и скажите свои фразы, от которых проберет дрожью и сопереживанием!».

«В столице бунт. Господин будет казнен на рассвете» – и пальцы с силой сжимают спинку инвалидного кресла.

Тает мраморный пол, исходя песком под ногами молодой княгини…

А ее Веня встает с инвалидного кресла и невозмутимо начинает надевать на руки золотые кольца. Куда?! Почему?! Она говорит ему что-то строгое и просящее, заступает дорогу, пытается поймать его взгляд. Почему он идет туда? Там же смерть, там гремит раскатами небо и шипят небеса тяжелым дождем, донеся оттенки разбушевавшейся Силы. В холод, без куртки!.. Бьют обручи на его руках друг о друга, отзываясь дрожью земли. Прошибая своей мощью необоримый блокиратор. И Киу и в панике понимает, что сейчас Веня пройдет мимо – уйдет навсегда, со всеми ее секретами, которые ему просто не нужны, потому что глупы и беспомощны.

Слова и действия впервые подсказывают эмоции, но не холодный разум – и она тоже идет войной на этот странный город, в окружении молча вышагивающей гвардии, позади наивного мальчишки с гвардейским стягом, что быстрым шагом идет перед ними. Торопливо стягивает униформу горничной – под ней цвета рода Го. В этой истории становится на одного актера больше – и щемящее чувство надежды на лучшее впервые рождается в груди Киу. Больше нет телевизионного экрана, за которым можно безопасно укрыться от сражения, сопереживая и желая победы. Теперь все это происходит прямо с ней.

Огромный шар огня проносится над головами, разрушая постройки.

«У нас проблемы» – ждет фразы Киу, глядя на лица и губы сопровождающих.

Но нет – с яростью и грохотом великого Куомо сметают с лица земли.

Огромный медведь заступает дорогу.

«У нас проблемы»? – оборачивается Киу на остальных.

Медведя целуют, и смущенный Хозяин Леса исчезает из этой части города.

И тень тревоги уходит с сердца Киу – всего на мгновение. Может, все обойдется?..

До той поры, пока небо не краснеет, а в центре, над городом, рассыпает артефактные черепки великий Паундмейкер.

Закрутились серые полотна вокруг его силуэта, отражая огонь и молнии, ярость света и холод воды.

А из центра серого клубка потянулись к земле почти бесплотные серые нити – ветхие, словно смотанная в веревку паутина. Одна из них коснулась земли где-то вдали – и резко дернулась назад, унося за собой нелепо машущую ногами и руками крошечную человеческую фигуру… Чей отчаянный вопль и крик донесся даже сквозь рокот близкой грозы. «Жатва» началась – и еще десятки нитей потянулись к поверхности…

Но теперь-то «У нас проблемы?» – требовательно посмотрела Киу на людей, напряженно глядящих в небеса. И с недоумением остановила взгляд на старике – который смотрел с ужасом, но не на небо, а на молодую княгиню с золотыми глазами…

– Ты, как там тебя? – Словно опомнившись, выдернул Черниговский ее за плечо. – Ты что-то там говорила про силу? – Облизнул тот губы, вновь нервно оборачиваясь на свою госпожу.

– Не каждому дано… – заученно отозвалась Киу, но была тут же перебита.

– Короче, можешь распахнуть дворец, как та Дейю?! – Рявкнул он на нее.

И Киу чуть обиженно не обернулась на Веню. Мол, ты глянь, как со мной разговаривают… Но удивление от сказанного было сильнее показного возмущения.

– Го Дейю явила дворец? – Изумилась Киу.

Эта нелепая, молодая, бесталанная и раздражающая ее…!

– Дворец, ворота и демонову кучу драконов из него!!

Эта великая, которую глупая Киу продала Вииду…

– А хозяин, там был хозяин? – Уже Киу требовательно тормошила старика за рукав.

– Так ты можешь призвать источник силы или нет?! Это нужно остановить! – теряя терпение, ткнул старик пальцем в небо.

Где уже начали прорисовываться первые силуэты «Дерева мертвецов» – из десятков людей, повисших плодами на серых и ветхих ветвях… Они продолжали кричать от отчаяния – живые, обреченные…

А их союзники на земле уже начали совершать губительную ошибку, остановив атаку, чтобы не убить своих – переключились на ловчие ленты, уже сотнями кружащие над землей…

– Жатву можно остановить, если убить всех людей! – Злая на обращение к себе, выкрикнула Киу ему в лицо. – Не дайте ему новых жертв, уничтожьте город сами!

– Все уже давно попрятались по бункерам после воздушной тревоги! – Бесновался перед ней старик.

– Когда люди верили тревоге?!

– Самойлов научил! – Гаркнул Черниговский и решительно ткнул пальцем в сторону молодой княгини. – Сюда смотри! Вот этого бойся!

Чего бы ей бояться глупой девчонки?! Киу повернулась вслед за жестом, ожидая увидеть все, что угодно. Но никак не мерцающего золотого облака, что собирался в девушку, то распадался вновь… Чтобы собраться в облик горделивой женщины в восточном платье, и распасться на песчинки вновь… Соткаться в облик древней матроны, замотанной в шелка, зло смотрящей на небеса… И вновь обратиться в золотое мерцание… Мгновение – и снова Ника стоит в прежнем платье, а Сила, сотканная из золотой пыли, кружит вокруг ее запястий, нестабильным, гнетущим жужжанием разъяренного осиного улья…

– Сейчас у нее снесет крышу, и города не будет вместе с нами всеми, – зашептали ей в ухо горячим шепотом.

– Я могу призвать Небесный дворец, – торопливо согласилась Киу, встряхнув руками.

– Не сейчас! – Резко прервал ее старик, силой воли заставив тень восьмиэтажного здания на ближнем перекрестке подползти к их ногам. – Встань на край, – указал он Киу, заняв место на светоразделе. – А ты – лови если что, – буркнул он в сторону Вени, невозмутимо смотрящего на Киу.

Девушка несмело и ободрительно улыбнулась ему, шагнув на край тени, и тут же со вскриком покачнулась, оказавшись на самом краю крыши.

Руку уверенно перехватили, позволив удержать равновесие, но тут же потащили куда-то к дальнему краю.

– Под ноги смотри! – Ворчал старик, выводя к карнизу в сторону центра города, а затем резко отступил в сторону, давая Киу обзор.

Киу отшатнулась, глядя на залитый водой простор, в котором утопали малоэтажные дома и улицы. Пахло сыростью, стонало небо человеческими голосами, а между стенами лениво сновали серые нити, заглядывая в разбитые окна в поисках жертв. И сейчас то, что парило в небесах, непременно увидит их тоже…

– Зажги дворец! – Уже кричал ей в ухо старик, пытаясь вывести из ступора. – Прямо над разливом реки!

– Силу может взять не каждый! – Опомнившись и запаниковав, произнесла Киу, с содроганием удерживаясь под порывами ледяного ветра.

Грянув грохотом, прямо на глазах Киу в серый кокон на полной скорости врезался свитый из молний дракон, взрезав путы с обреченными и вцепившись в Древо смерти когтями.

– Но я могу помочь ему! – Обрадовалась она, готовя призыв.

– Просто призови дворец.

– Но аспект силы…

Серые нити ринулись от земли к дракону, обволакивая его со всех сторон, и к крикам живых добавился стон мифического зверя.

– Призови его, пока Юсупов отвлекает. – Разминал запястья Черниговский. – Мы две войны с ним прошли, я его знаю, ну же! – Стегнул он голосом, и Киу послушно очистила сознание.

Заученные последовательности выходили легко и послушно, задавленные силой воли. И только глаза продолжали с ужасом наблюдать за агонией электрического монстра, затухающего под сонмом дымчатых нитей, но эмоции не смели мешать рассудку.

В небе, порченном огнем и смертью, пеплом и дождем, чистым синим светом стали проступать очертания великой постройки – увы, слишком тусклым, слишком нечетким… Прокусив нижнюю губу до крови, Киу пыталась воплотить детализованный образ из воспоминаний. С чудовищным усилием она протаскивала его через хаос чужих сил, бушующих над городом, готовясь к самому важному – приоткрыть створку ворот и направить силу союзнику…

– Достаточно. – Оборвал ее старик.

Да что бы он знал, когда достаточно?! – возмутилась было Киу, глянув в его сторону, и осеклась от крайне довольного, хищного вида мужчины, помолодевшего разом как бы не на десяток лет.

– Гаси его, не привлекай внимание.

– Но как же… – Обратила она внимание на незавершенность ритуала.

– У меня теперь свой дворец. – Приподнялись уголки губ Черниговского в улыбке, кивнув в сторону воды – мутной, поднявшей всю взвесь с улиц, серо-стальным полотном покрывающий центр города, исходя рябью под набегающим ветром.

В котором преувеличенно резко и четко отражалось огромное строение, отражением тому, что было в небе – до последней детали. Только это было с распахнутыми настежь воротами.

Го Киу в растерянности отпустила призыв.

И все тени мира резко обрели объем. Особенно та огромная, до половины горизонта – с мрачным вращающимся коконом и тысячами нитей-паутин, сковывающих тень борющегося за жизнь дракона. Тихий шепот заполнил воздух – насмешливый, ироничный, торжествующий.

Тень в воде медленно развернулась, выпуская целого дракона и тысячи нитей мертвого дерева – а дерево истинное все еще вращалось полусферой на небесах, пытаясь дракона одолеть. Медленно натянулась водная гладь – словно сопротивляясь явлению тени под солнцем этого мира. Но черный дворец стал угольно-черным – и воздух наполнился звуком оборванной струны законов мира, не устоявших под человеческой волей.

Тысячи угольно-черных нитей отражения разом вцепились в серое веретено чужих душ, требовательно утягивая их к воде – где их уже ждала черная тень дракона.

Робкая, несмелая улыбка поселилась на лице Го Киу. Тут же сбледнувшей, когда воздух рассек крик не отчаяния, а гнева – рычания кровавого зверя, впервые ощутившего ранение на себе.

Серый кокон мгновенно распался, вышвырнув в сторону порядком потрепанного электрического дракона, и выстрелил нитями-удильщиками во все стороны – к врагам, к союзникам, к кому угодно, в поисках новых жертв, в поисках возможности стать сильнее самого себя, своего отражения – и людские крики вновь стали царапать слух. Но Киу видела – это бесполезно. Потому что горел Черный дворец, а рядом с ней стоял его жрец.

Десяток нитей-веретен выстрелили в их сторону, но истлели золотой пылью за сотню метров.

– Она знает, что мы побеждаем? – С тревогой посмотрела на жреца Киу.

– Иди и расскажи ей. – Отправил ее обратно Великий, продолжая тянуть жертву к изголодавшимся обитателям теневых глубин.

Девчонка опрометью побежала к дальнему краю и перегнулась через парапет.

– Все хорошо! – Крикнула она в сторону союзников, добилась внимания Ники и даже изобразила пальцами знак «о-кей». – Почти всех убили!

Правда, облегченно выдохнула только гвардия. А ведь там, по ее догадкам, аж два «виртуоза». Интересно, они поставлены охранять госпожу или от госпожи? – смотрела Киу на продолжавшую мерцать Нику. Но хоть сейчас она все чаще оставалась знакомой ей девушкой, а не подозрительными женщинами, шибающими дикой и сырой силой…

В спину ударило криком – Киу, обернувшись и вновь добежав до жреца, со злорадством наблюдала за агонией великого Кри, стегающего вокруг себя нитями и проклятиями. Но, кажется, в этот раз его давили и пытались убить даже союзники – кроме теневых нитей, тащащих серое облако под воду, его обильно поливали стихиями со всех сторон, одинаково зло, на убой. Гладь воды сомкнулась над сонмом духов, продолжавших сторожить оболочку своего властителя – и земля дрогнула от посмертного заклятия, оставшегося где-то там, под толщей реки, вскипевшей серой пеной.

Но серая пена унесла с собой и отражения – качнув старика и вновь добавив ему прежние года… как бы не с процентами.

Киу придержала великого Черниговского, и вместе с ним осторожно вернулась к краю здания. Шагать в пустоту было в десять раз страшнее – но великий пренебрежительно махнул рукой, и Киу последовала за ним – одним движением, вновь на асфальт, от избытка чувств прыгнув к Вене и повиснув у него на шее.

– Ты видел? Ты не видел?! О-о… – рвалось из нее восторженное, а в глаза ей смотрели знакомым искренним и спокойным взглядом.

Даже немного обидно – он что, считает, это пустяк?!

– Ну, уже на два человека в твоих снах меньше, – с довольным ворчанием обратился за ее спиной великий к этому забавному гусару.

– Спасибо. – Ответили ему со всей серьезностью. – А с этим как быть?

Киу резко обернулась, глядя по сторонам. Но ведь никого! Посмотрела на знаменосца, отчего-то глядящего на солнце, слегка прикрывая глаза ладонью.

А затем тоже посмотрела на солнце, игнорируя резь в глазах.

– У нас проблемы, – вымолвила Киу чуть дрогнувшими губами.

В висках громко бил пульс, а глаза наполнялись слезами. Она знала, кто идет по золотой дороге от солнца по лучу света – сияющий и бессмертный, с мечом в вытянутой вбок руке, в костюме древнего китайского воина, сотканный из чистой Силы.

А еще Киу знала, что где-то этот солнечный путь совсем скоро соединится с путем человеческим – и великий Вестник Неба на земле Ли соединится с покровителем, на какое-то время став бессмертным.

– Он не отбрасывает тени. – Утомленно дернул плечами Черниговский, прищурившись на сияние. – Гвардия! – Рявкнул он.

– Может, еще не к нам… – брякнул кто-то из гвардейских, послушно усиливающих щиты.

– Не к нам. – Подтвердила Го Киу. – Он увидел мой дворец. Он идет ко мне, – отступала она назад, пока не уперлась в надежного, как стена, Веню.

– Спаси меня, – шептала она, продолжая пятиться, пока не вжалась в него окончательно. – Спаси меня…

Сияющая фигура спустилась на землю где-то за пару домов впереди. Вспыхнуло небо над ним, ознаменовав соединение двух путей.

– Спаси меня…

А через пару минут из-за дальнего поворота дороги вышел китаец с сияющим мечом, лениво направляющийся в их сторону.

Грянула залпом гвардия, сотканным из теневых клинков. Сплелись воздух и огонь, ударив плазмой. Обрушилась земля карстовым провалом. Рухнула сверху сконденсированная вода, тут же обращенная льдом..

Вестник Неба продолжал идти к ним, шагая по воздуху, проходя через огонь, рассекая лед сиянием меча… А в отчаянии сброшенные на него фасады зданий – истлели в ярком сиянии..

– Спаси меня… Оставь меня… – Обреченно произнесла Го Киу.

Задрожали ноги, готовясь покорно встать на колени. Но ее аккуратно придержали за плечо, подняли вновь и завели за свою спину.

Позади ее аккуратно подхватила гвардия, дав с достоинством досмотреть, как ее Веня, поудобнее перехватив золотые кольца, шагнул вперед.

Но не к воину с золотым мечом, а к вновь замерцавшей княгине.

Поймав момент, когда та снова станет собой, вечный встал перед ней на колено.

– Благослови, древняя. – Впервые за столетия услышал мир сухой и надтреснутый голос.

Вспыхнули золотом глаза, и княгиня милосердно коснулась его лба.

– Если не сработает – бежим назад и вправо, – забормотал Черниговский всем остальным.

А лысый вечный пружинистым движением встал на ноги и зашагал к противнику, ускоряясь с каждым мгновением. Последние метры он уже бежал, взвившись в прыжке перед великим Ли.

И золотой клинок легко располовинил дерзкого противника – рассыпавшегося прахом под яростью солнечного оружия… И тут же собравшегося из праха вновь за спиной у Вестника Неба, раскручивая корпус и с огромной силой врезав ему по затылку золотым обручем – до звона в воздухе. Ли резко обернулся, рассекая воздух клинком – и прах вновь соткался за его спиной, чтобы вновь огреть ударом браслета – до приятной вибрации золота о череп. И еще раз, левой и правой рукой, не опасаясь бесполезного клинка, сотворяясь из праха вновь и вновь – пока золотое сияние после очередного удара не вышибло из тела великого Ли, а хруст тут же разбитого черепа не позволил этому сиянию вернуться вновь…

Ослабленное тело безвольно рухнуло на колени. С ударом, исполненным рассудочной ярости, вечный расколол остатки головы в месиво. Солнечный меч, мигнув, пропал.

– А вот теперь он отбрасывает тень, – логично приметил старик. – Всегда бы так, это ему идет… Ника, вам туда смотреть не надо. – Заволновался он. – Осмотрите лучше нашу милую китаянку. Ей, кажется, плохо.

Золотые глаза посмотрели на Киу.

– Я абсолютно здорова! – Заверила та княгиню, поклявшись себе в этой стране не болеть.

А затем влюбленно посмотрев на своего Веню.

– Еще минус один из твоих снов, рядовой, – вновь обратился Черниговский к гусару. – Вам сегодня несказанно везет.

– Их еще много, и не все из них иностранцы, ваше сиятельство. – Почтительно обратился тот к старику, вновь поднимая знамя на плечо. – Идемте, я подскажу, если кого-то узнаю в лицо.

И вот тогда Го Киу поняла, что фразу «У нас проблемы» в этом фильме должны говорить не они.

А те, кто будет настолько скорбен умом, что не разбежится перед ними в ужасе.