Замыкание

Глава 5

Дом на Малой Никитской, зажатый между двух двухэтажных сверстников с одинаковыми песочно-желтыми фасадами, находился слишком близко к городской усадьбе многочисленного семейства Долгоруких, чтобы не быть выкупленным ими на всякий случай. Понятно, что у здания была своя история, череда упрямых владельцев и влиятельных персонажей, называвших его своим – но рано или поздно все равно произошел момент, когда фундамент и камни над ним обменяли на деньги. Судьба тех денег – быть перечеканенными монетой нового царства, превратиться в ассигнации, терять стоимость в череду волнений первой мировой и потерять букву «ерь» вслед за реформой языка. А вот здание до сих пор стоит в почти неизменном виде – технологии пробрались в вековые покои и спрятались электрическими лампами в люстрах и кондиционированным воздухом в воздуховодах под потолком. В остальном же даже паркет поскрипывает, а пара клавиш на рояле в большом зале глухо западают и не дают звука.

Здание не так давно целиком даровали Долгорукому Игорю, моему старинному другу, в знак очередного семейного примирения – уже после того, как его кабинет в Останкино чуть не сжег разъяренный патриарх рода. Тому очень не понравилась деятельность телеканала внука, атаковавшего в новостных выпусках князя Черниговского. Мою Нику похитили, и мы совместно проводили информационную подготовку населения – чтобы те знали, где хорошие, а где плохие. Обычно принято, что хороший – это император, а со вторыми он строго разберется. Ну а Игорь традицию нарушил.

В итоге, плохими назвали Черниговских, а телеканал удостоился короткой, но показательной похвалы венценосной особы. А потом еще и все княжество виновника вдруг оказалось под рукой Еремеевы Ники – в знак величайшей справедливости Императора, принявшего настолько справедливое и яркое решение, что патриарх Долгоруких вновь лично приходил к внуку – мириться, извиняться за шрам на щеке, оставленный его перстнем при хлесткой оплеухе. К слову, шрам свести – дело пары секунд, но даже вчера, когда мы встретились, он все еще короткой чертой рассекал правую щеку Игоря.

Документы на дом Игорь принял, чаем деда напоил, поулыбался и вежливо проводил до выхода, завершив визит крепким рукопожатием. Но переселяться не стал, да и вообще после визита долго отмывал руки под кипятком с мылом. Он часто так делает – должность такая, обязывающая к личным встречам с политиками.

Встречались с ним вчера, по причине насквозь прагматичной – требовались мундиры аж для трех будущих гусаров. И если для меня еще кое-как нашлось, то искать размеры Артема, гораздо проще не лично, а по телефону из высокого Останкинского кабинета – озадачивая через Игоря его хороших друзей и приятелей.

Да, мундиры для них тоже взялись сшить по мерке – но опять же сроки называли в пару-тройку дней, не смотря на ценники, как за хороший легковой автомобиль. А ведь в мундире еще предстояло научиться ходить, правильно держать его на плечах и не отрезать себе ногу саблей. Предстояло проделать огромную работу, чтобы Артем не смотрелся хмурым серийным убийцей в красном костюме швейцара, тело которого где-то недалеко. Научить Михаила не горбиться в мундире, не улыбаться так, что у него хочется взять листовку, и не ерзать руками, будто он эти листовки потерял. И откормить-таки Пашку, а то он смотрелся с серым лицом и отвисшей на поясе саблей, будто мы уже проиграли и отступаем.

А мне эти неблагодарные рядовые подкинули накладные усы. Мол, как раз не хватает для образа. Я тем же вечером поехал к Нике, консультировался всю ночь и утром с довольным видом оглаживал усы перед неровным и хмурым строем. Оказывается, они поспорили, стану ли я их носить – ну а Ника вырастила мне новые, родные и приятно щекочущие в отличие от искусственной подделки. В общем, проиграли все – понятия не имею детали спора, но когда отпрашивались домой, все трое прикрывали ладонью нижнюю часть лица.

– Смирно!!! Вольно!!! Отклеили все трое! – прокомментировал я криво наклеенные накладные усы на печальных лицах. – Не сметь позорить Лейб-гвардии Гусарский Его Величества полк!..

Тем более, что, как оказалось, репутация этого самого Лейб-гвардии Гусарский Его Величества полка не самая хорошая. Комедийная, я бы сказал – и все мундиры, которые нам достались из телевизионных закромов, были исключительно от водевильных персонажей.

Ну а что поделать, если целый век единственным представителем полка был князь Давыдов – известный балагур, выпивоха, бабник, дуэлянт и бьюти-блоггер. Следовало решительно менять вбитый в сознание образ – по моей просьбе, Игорь обещал поспособствовать документальными фильмами. Понятное дело, что сразу все не изменится – но если взять лихость из театральность из постановок и добавить исторической правды, то имидж получится неплохой.

Хотел поехать к Нике и ночью все с ней обсудить, но по телефону наткнулся на ярость, требование выкинуть всех строителей или что-нибудь с ними сделать. Оказывается, специалисты уже приступили к возведению каркасов магазинов на первом этаже – и логично занимались этим днем, когда Ника пыталась выспаться. Понятно, что стройка – она как простуда, и рано или поздно пройдет… Но сегодня выяснилось, что все подготовительные работы высококлассные профессионалы с полным комплектом чертежей и материалов выполнили китайским в худшем смысле этого слова инструментом. Короче, сантиметры одной бригады отличались от сантиметров другой, а в целом они вообще не соответствовали нормам системы мер и весов, эталоны которых хранятся в Париже.

В общем, они там все напилили, настрогали строго по плану, а теперь все это не собирается вообще никак. Рабочие в растерянности, бригадиры чешут седину через каски, наша китаянка прячется на всякий случай на верхних этажах, а Ника хочет нормально выспаться. Мне – не приходить.

Пришлось заночевать в большом доме. Тогда казалось – одному.

Но через час вернулся Михаил, демонстративно показав список, по которому ему следовало делать обзвон. Вернулся молчаливый и хмурый Артем, недовольно хлопнув входной дверью, протопав на верхний этаж и захватив первую попавшуюся спальную комнату. А потом Пашка отзвонился и уточнил, осталось ли что-нибудь из еды – дома он внезапно ощутил страх перед пищей, приготовленной незнакомыми столичными слугами. Тут же приносили еду с общей столовой Долгоруких – и ели мы в четвертом из общего котла, проверив на всякий случай трижды разными артефактами и добровольцем-Михаилом.

Четыре человека для такого здания – пустяк. Но каким бы не был огромным дом, главным местом встреч все равно останется столовая.

Первым там оказался Пашка, потом к нему присоединился я, потому что до того рассчитывал поесть у Ники. Потом Паша ушел и его место занял Артем, деловито выскребший оставшееся жаркое из котелка. На запахи явился Михаил со своими распечатками, грустно посмотрел на пустой котелок и пристроился за край стола, деловито делая пометки возле имен, выразительно на меня поглядывая. Мол, есть вопросы – надо обсудить. Или «отними у Шуйского для меня немного еды», но это еще никому не удавалось.

– Родня требует, чтобы первой женой была местная. – Отложив ложку, выдохнул княжич Шуйский.

И это я у него ничего не спрашивал – сидел себе, изучал карту Москвы.

– То есть, из империи. – Добавил он, протарабанив пальцами по столешнице.

И тоже смотрит на меня так выразительно, что либо я должен решить его проблемы, либо найти еще жаркое.

– Михаил, отзвонить в службу обеспечения, что у них на поздний ужин?

– Сию секунду, – оставив бумаги, заспешил рядовой Ломов к телефону в холле.

– Теперь говори, – сложил я карту с пометками несколько раз и убрал себе на колени.

– Да, я собственно, все сказал. – Чуть ссутулился Артем. – Если ослушаюсь – отрекут от княжеского престола.

– Ого. Допекло их.

– Те три сотни беспилотников стали последней каплей. Я им пытался объяснить, что с родственников денег не берут. – Княжич поднял взгляд и мрачно добавил. – Оказывается – берут.

– Так возьми себе какую-нибудь неглупую. Объясни, что будет декоративной.

– Во-первых, ни одна не захочет такой быть. – Загнул палец княжич. – Во-вторых, я не хочу быть вдовцом! – Закрыл он с силой все остальные. – Инка их всех убьет! – Прошипел он, автоматически оглянувшись по сторонам.

– Или тебя. – задумчиво поддакнул я.

– Или меня, – невольно повел Артем рукой по шее. – Она как-то мне показала огромную золотую медвежью челюсть. Литье и явный новодел. Шутя покрутила рядом с моим лицом. Я отшутился, что рано мне примерять такую. А она, мол, изменять не будешь, так вообще не придется…

– Ну, стоматология сейчас хорошая…

– Максим! – Возмутился княжич.

– Что? Да тут ответ на поверхности – просто долго ищи невесту, – пожал я плечами. – Там месяц пройдет, получишь свое золото и улетишь.

– Так невесты меня сами искать станут… – взгрустнулось Артему, а рука его подхватила ложку и поскребла по пустым стенкам.

– Ну когда гусар боялся женщину? – Возмутился уже я.

– Ты свою запер в башню и боишься к ней подходить, чтобы она не ломала твои планы. – Обвинительно указал он на меня ложкой.

– Я каждый день у нее, чтобы ты там себе не думал. – Огладил я ус. – Ну, кроме сегодняшнего… А ты прекрати хворать и печалиться. Вот подойдет к тебе леди – ты ей «мадемуазель, а вы умеете делать сальто назад?». Понятно, что нет. А ты ей сразу «жаль», и в сторону отходи.

– М-да? А если умеет? – Заинтересовался Артем.

– Тогда тоже скажи «жаль» и отходи. – Пожал я плечами. – Принцип одинаковый. Только вопрос другой придумай.

– Нет, ну нормальный вопрос… – Задумался Шуйский.

– Господа, ужин скоро будет, – довольным вернулся Михаил.

– Миша, а ты умеешь делать сальто назад? – Встретил его вопросом Артем.

– Н-нет, но могу научиться.

Артем тут же посмотрел на меня с возмущенным видом.

– Это было для примера. В общем, пойду я спать, – махнул я на него рукой, заметил бумаги рядового на краю стола и уточнил. – Михаил, что у тебя?

– А! По вашему списку. – Подхватил он листки и тут же пересобрал в понятном только ему порядке. – Я дозваниваюсь, но там никто не понимает русский язык. Я начитываю текст, а они почти всегда бросают трубку. Может, стоит перевести приглашение на их языки?

– Продолжай говорить на русском. Только на русском – уверенным, спокойным и доброжелательным тоном. Не дозвонишься по одним номерам, звони по другим. Рано или поздно они сами найдут переводчика.

– Это что за приглашение? – Заинтересовался Артем.

– Приглашение на бал в честь нового набора в Лейб-гвардии Гусарский Его Величества полк. – Спокойным тоном пояснил я.

– А что тогда за аристократы, которые русский не понимают? – Повернул Шуйский голову в сторону Михаила.

– Тут есть список, сейчас, – чуть суетливо перелистнул рядовой Ломов страницы. – Вот… Только имена странные, – виновато глянул он на мою благожелательную улыбку. – Нашел!.. Тут по алфавиту… Великий раджа Миттал, Вестник Неба на Земле Ли, Вечный Князь Виид, Владетельный Куомо, Владыка Дворца Печалей Салот, Господин Крокодилов Мбака, Отец духов Кри Паундмейкер, Проводник Черной Тропы Ялин, Сиятельный герцог Бюсси, Хозяин Пустоты Намаджира, Хозяин Трона из Черепов Мгобе.

Было занятно наблюдать, как изменялось лицо Артема – от удивленного, ошарашенного, до встревоженного и, наконец, абсолютно спокойного и собранного.

– От лица кого ты их зовешь?

– От лица победителя турнира Долгоруких. Они обещали провести испытание победителей на ранг Силы. Я напоминаю им о данном обещании и сообщаю, в каком месте они могут его исполнить.

– Ты совсем страх потерял.

– Эти люди дали обещание. Обещание тяготит их, вытягивает силы. Я даю им шанс это исправить. – Вежливо уточнил я свою позицию. – Было бы неплохо, если на бале будет присутствовать Светлана. Тогда уважаемые гости смогут выполнить обещание целиком.

– Это невозможно, – покачал головой Шуйский. – Она не приедет.

– Я – вряд ли смогу ее в этом убедить, – согласился с ним. – Но если ваша семья попросит…

Артем поднял голову, будто осененный догадкой.

– Даже если ты все это устроил, чтобы она приехала. Она не приедет, Максим.

– Очень жаль, – продолжил я прежним миролюбивым тоном. – Ведь у нее на поруках Вера, и мне казалось, вы с ней недоговорили…

В последнюю встречу девушка предпочла зачитать предсмертный монолог над парализованным Артемом и воткнуть зачарованный клинок себе в живот. Не говоря уж, что потом княжич искренне уверился в ее гибели, во всем обвинил меня и попытался прибить от горя. Вернее, потом-то сказал, что не пытался – но изображал процесс очень убедительно. Последующий запой и переезд в Анды успокоили Шуйского и примирили с потерей любви, хоть и предавшей его, но остановившейся у самой грани. Теперь Артем знает, что она жива. Даже интересно…

Княжич сорвался с места на выход так, что за ним жалобно покачнулся и упал на бок стул.

Михаил вздрогнул и испуганно покосился на дверной проем.

– У него телефон остался в комнате, – подсказал я, обошел стол и поставил стул на ножки.

– А вот эти люди, – уже с сомнением посмотрел рядовой на свой список. – Они какие-то опасные?

– Ты в поисковике не смотрел? – Собрал я пустую посуду.

– Там какие-то байки, легенды. Кошмары ожившие, – чуть нервно хохотнул он. – Я думал, это прозвища. Ну, как у нас Кощеем зовут. Или наследный титул, как Цезарь…

– Вот и не заморачивайся, – протер я и без того чистую столешницу полотенцем и после этого вернулся на свое место. – А так – за эти звонки тебе точно ничего не будет. Они сами заинтересованы в том, чтобы ты дозвонился.

– Хорошо, – не понятно отчего обрадованно и с облегчением выдохнул Михаил, отложил бумаги и присел поближе. – Это у нас иногда так на семинарах по продажам говорили.

– Значит, дело знакомое. Главное текста придерживайся и убирай эмоции. – Напомнил ему. – Ужин, наверное, стоит отменить. Если сам не голоден, конечно.

– Сделаю, – согласно кивнул рядовой, вновь глянув в сторону двери.

– Расходимся? – Вопросительно поднял я бровь, отметив, что Михаил не торопится уходить.

– Один вопрос, если разрешите, – стал он нервно теребить пуговицу на рукаве. – Мне сегодня доставили документы на Феррари… И ключи от квартиры на Пречистенке.

– Так, – подбодрил его я.

– Мне как-то страшно все это принимать, – отвел Михаил взгляд.

– Почему?

– Ну… – продолжил он мучить рукав. – Мне кажется, я этого не заслуживаю. Это как не мое. Я сижу в машине… Зашел в квартиру, а она давит… Да я даже налоги не смогу заплатить! А квартплата там вообще…

– Необычно, да, – согласился я с ним. – Страшно?.. Обычному человеку – может быть. Но ты в мундире лейб-гвардии. Человек в мундире лейб-гвардии освобождал города, спасал людей из лагерей смерти, вытаскивал детей из огня. Человек в этом мундире достоин любой квартиры и любой машины.

– Да, но я не совершал всего этого!

– Совершали люди в этом мундире. Теперь ты внутри этого мундира, и вся слава полка – твоя слава. Так же, как все твои будущие подвиги станут частью истории полка. Пока ты в мундире, ты достоин. Если потряхивает, не снимай его ночью, – посоветовал я.

Михаил задумался. Затем приосанился и уверенно поднял взгляд.

– Я просто боюсь, что вы за все это можете попросить.

– А что я могу, по твоему, попросить? – Устало взглянув на часы, спросил я. – Убить кого-то безвинного? А ты что, раньше кого-то убивал за квартиру и машину? С чего ты решил, что станешь убивать сейчас? Что тебя можно заставить это сделать? Не говоря уж о том, что я тоже ношу этот мундир и никогда подобного не прикажу.

– Я… Простите. Виноват.

– У меня тут давеча спор был с князем Давыдовым. Он говорит, что если человеку дать все, что ему только вздумается, то лишившись всех самых страстных желаний, человек станет жить чужими мечтами. А я ему говорю, что это не так.

– Вы решили проверить на мне?

– Ага, – честно признался я.

– Ну, выходит, вы проиграли, – виновато провел он руками по волосам. – Вы дали мне все. А я у вас на службе.

– Разве квартира и машина – это все? – Улыбаясь, покачал я головой. – Это просто достойное существование. Разве это мечта?

– Для меня – да!

– Это ты так думаешь. Но не беспокойся, мой спор не окончен. – Поднялся я из-за стола. – Скоро к тебе подойдет человек. Очень важный и влиятельный человек – может, сам, а может, пришлет кого-то из своих людей. И он предложит тебе Мечту с большой буквы. Такую, которую не исполнить мне. Никому не исполнить, кроме этого очень важного и влиятельного человека. Мечту настолько яркую, что ты будешь согласен ради нее на все. Уж поверь, они хорошо тебя изучат. И попросят тебя совершить то, что ты никогда бы не сделал. Знай, если ты согласишься, он не соврет и действительно исполнит уговор – люди этого ранга не врут. Но учти, что этот мундир придется снять. А как жить без него – ты уже знаешь, – Улыбнулся я напоследок.

– Командир… То есть, господин офицер, – неуклюже поднялся за моей спиной рядовой Ломов.

– Да, рядовой?

– А вы тоже… Ну, спали в мундире? – Чуть смущенно уточнил он.

По счастью, не касаясь моего предсказания.

– Конечно, рядовой, – по-отечески кивнул я, закрутив ус.

И если эти гребанные ремонтники перестанут бесить Нику, то и завтра посплю.