«Auf die Berge will ich steigen
lachend auf euch niederschauen...»
(H. Heine)
Тут бродячих собак под навесом полно,
И морская вода попадает в вино,
На дюралевых ножках, как на сваях столы.
И читает стихи мне Ага Лачанлы.
И звучит надо мной ритм газели двойной,
И я слышу, что он в самом деле двойной,
Что его повторяет белесый прибой
И закат, оттененный иранскою хной.
И неправдоподобно-восточной стеной
Дворец ширваншахов торчит за спиной...
Этот берег стихов чем-то душу томит...
С ним когда-то на ты говорил Низами,
И хоть здесь лишь в стихах ты найдешь соловья,
И ни дня не бывает без ветра -—
но я,
Злостный враг буколических бредней Руссо,
Если жизнь обернется такой полосой,
Что тошнить меня станет от всех корректур,
От почирканных зеброобразно страниц,
От критических морд и начальственных лиц
(этих, чей карандаш по стихам — как Тимур
трупы слов оставляет и яростных птиц
на полях — чтоб в мозгах был налажен ажур)
Если тошно мне станет от серых фигур,
От солидных очков, от ладоней-мокриц,
От ровесников лысых и крашеных дур,
Изрекающих плохо срифмованный вздор,
Опускающих с хлопаньем шторки ресниц,
После взглядов, пронзительных, как фотоблиц
Гейне в горы грозился, ну а я уж сбегу
Под изодранный тент на морском берегу!