Засада из Чёрных Лепестков

Глава 8: Фансинь: господин в чёрном желает помочь (?)

Мужчина в дорогих тёмных одеждах легконько похлопал по простыням, как бы подзывая Бин Ванмэя сесть. Второй явно не торопился это сделать, потому и с недоверием пялился на неизвестного. Спустя минуту-другую он всё таки уточнил:

— Надеюсь, господин не желает совершить со мной что-то предосудительное?

Улыбка молодого человека вмиг померкла, а потом он приглушенно засмеялся, отчего щеки странника порозовели.

— Знаешь, с каким трудом я уговорил хозяйку уединится с тобой, барышня Тан? — вытирая слезы, насмешливо произнёс господин.

Бин Ванмэй, не задавая лишних вопросов, соизволил сесть на алое ложе, сохраняя при этом приличную дистанцию, а после спокойно спросил:

— Вы желали поговорить со мной?

«Только попробуй соврать, или распустить руки, Юньци четвертует тебя быстрее, прежде чем успеешь опомнится…»

Человека в чёрном осторожность со стороны «красавицы» никак не смутила, он лишь немного приблизился. Бин Ванмэй напрягся всем телом, будто от настигающего бедствия, а Юньци уже на готове наказать наглеца, как вдруг аура неизвестного господина изменилась до неузнаваемости. В дивных сиреневых глазах появился загадочный пурпурный блеск, а очаровательная улыбка превратилась в хитрую ухмылку. Он, почти плотную приблизившись к страннику, произнес:

— Будьте добры, порадуйте меня игрой на пипе.

Следом, без церемоний, Бин Ванмэй выбросил правую руку перед собой. Юньци, по его велению, выпустила сразу три тонкие нити. Они, подсвечиваясь голубым, стремительно атаковали цель!

Всё происходило за мгновение ока, комната в ту же секунду наполнилась ярким сиянием, затем перед глазами пронеслись непонятные чёрные пятна, а в комнате, помимо благовоний, появился ещё и знакомый аромат цветов. Бин Ванмэю показалось, что он связал наглого господина, но потом увидел, что нити прошли сквозь мужчины!

Точнее, связали, но за считанные секунды неизвестный превратился в скопище чёрных лепестков, и те, будто от сильного ветра, исчезли в непроглядной ночной тьме.

«Сбежал через окно.» — Заметил странник.

Небольшое окно было распахнуто, от резкого побыва ветра свеча беспокойно замелькала, и в какой-то момент чуть не потухла. Нити вошли обратно в Юньци, а её сияние чуть померкло.

Бин Ванмэй встал и закрыл окно, а потом его внимание привлекла какая-то вещь на полу, посередине комнаты. Он взял многострадальную свечу (это дело скорее привычки, иногда забывает, что у него есть Юньци), и присел на корточки. Свеча осветила небольшой и аккуратный сверток из фиолетового щелка, затем странник без колебаний развернул его. Когда свет достиг содержимого, Бин Ванмэй поразился.

«Чёрная роза?» — Выдохнул он, глядя на изящную, благоухающую розу цвета таинственной ночи. Тонкие бледные пальцы невольно коснулись нежных лепестков и странник погрузился в глубокие думы. Веки его слегка прикрыли глаза, опустив занавесу из белоснежных ресниц. Мысли Бин Ванмэя были хаотичными и бессвязными, но он почувствовал самое настоящее умиротворение.

Зажав розу между большим и указательным пальцем, молодой человек поднёс цветок к лицу и вдохнул дивный аромат. Внезапно он произнёс:

— Определено тот запах.

В лесу, когда он, вместе с белой лисой, чуть не столкнулся с неизвестной тенью, но кто-то с ней расправился быстрее. Тогда там стоял такой же аромат: не похожий на другой запах цветов, совсем лёгкий, нежный, такой приятный…

Бин Ванмэй выдохнул, и, аккуратно оторвав от чёрной красавицы один лепесток, засунул его в длинный рукав. По правде говоря, он наслаждался этой идилией, и даже был бы не против компании господина кем бы он ни был, но всё спокойное не длится долго. Как и в этом случае, дверь кто-то резко распахнул, да с такой силой, что по стенам пошли трещины, а у Бин Ванмэя загудела голова.

— Время вышло, молодой господин! — крикнула хозяйка с порога, а множество золотых украшений на её голове зазвенели. — Тан Юйлань! На выход, быстро!

«Интересно, как я ей объясню его пропажу? — обречённо подумал странник. — “Простите, навыки вашей новоиспеченной куртизанки оказались столь плохи, что гость свершил милость и сбежал через окно”?»

— Хорошо. — В конце концов произнёс он, и поднялся на ноги.

Мадам Цзинь окинула комнату мимолётным взглядом, не забывая торопить подопечную:

— Быстрее, барышня! — затем, женщина уставилась за спину Бин Ванмэя. — А вам, молодой человек, впредь не стоит меня об таком просить!

Бин Ванмэй остановился.

— Что?

Он обернулся, но не увидел никого. Комната была обсолютно пуста. Лицо его нужно было видеть.

«Аромат Чёрной Розы подействовал? Каким образом?»

Странник не смог придумать другое объяснение этому. Единственное, что приходило на ум, так это, что он попросту рихнулся.

Хозяйка с подопечной вышли из тёмного помещения в яркий и пестрый зал, наполненный весельем. Бин Ванмэю показалось, что он скорее сойдёт с ума, нежели проведёт здесь ещё хотя нибудь час, но дело нужно было завершить за двадцать четыре часа, поэтому он решил отпроситься у женщины на чаепитие к другим куртизанкам, дабы тех спросить.

Пока его внимание не привлёк танец прелестной девицы.

Вдруг он резко вспомнил слова господина в чёрном:

«Будьте добры, порадуйте меня игрой на пипе»

Игра на пипе…

Взгляд льдистых очей опустился в правый нижний угол платформы, на которой двое куртизанок сидели на полу с музыкальными инструментами. Одна из них как раз играла на пипе.

Тот господин, судя по всему, не желал Бин Ванмэю зла, и вовсе не пытался навредить. Скорее всего, если бы он этого захотел, то давно бы нанес быструю атаку, когда они уединились, но её не последовало. Из этого следует, что он таким образом пытался… Помочь?

Хоть и веских доказательств не было, но Бин Ванмэй имел на этот вопрос утвердительный ответ.

Спросив у хозяйки, «дева Тан» одолжила у сестрицы (так куртизанкам принято называть друг друга) пипу, и села на равне с другой девушкой. Спустя минуту-другую началась новая песня. Звук исходящий от белых рук Тан Юйлань был неповторим и изыскан, складывалось такое впечатление, что новоиспеченная всю жизнь играла только на этом инструменте. Пока флейта сестры плясала красками, пипа, в свою очередь, была сдержаннее, и излучала умиротворение. Инструменты комбинировали нотами и звуками, а танцовщицы радовали взор гостей, отчего и их смех стал громче.

— А это кто? Новенькая что-ли? — с лёгким изумлением спросил кто-то из мужчин.

— Ха-ха-ха! Именно, друг мой! — Воскликнул уже другой мужчина. — Хозяйка предупреждала нас, что она только-только прибыла в этот дом, и не знает всех тонкостей своего будущего дела, но всё же позволила какому-то господину уединится с ней, представляешь? — Он разочарованно пригубил свою чарку с вином.

— Она невероятно прекрасна… — Со вздохом произнёс гость, и отвлёкся от вина на фигуру в сиреневом одеянии.

— Схожа на холодную белую хризантему. — С легкой иронией заметил второй мужчина. — Жаль, что уже занята.

— Прям таки занята? Скажешь ещё, она ведь куртизанка. Главное хорошо заплатить, и тебе её предоставят на блюдечке. — Подключился третий.

— Всё не так просто, друг мой. Тот молодой человек в чёрном уже выкупил её, и заплатил в пять раз больше, чем нужно… Хозяйка нам её в жизни не отдаст.

Тем временем, Бин Ванмэй, в полном отсутствии уюта от столь множества глаз, играл на пипе уже достаточно долгое время, попутно осматривая зал с гостями, но внезапно заметил странное движение одной из танцовщиц. Двигалась она резко, и как-то эксцентрично размахивала руками из стороны в сторону, будто не человек, а… Марионетка!

Бин Ванмэй поиграл ещё какое-то время, и, видимо, другие также заметили сумасшедший пляс девушки, и её поспешно заменили на другую куртизанку. Странника больше нечего не держало на этой платформе: оправдавшись усталостью, он аккуратно пошёл сделом за девушкой. Шла она также странно, немного храмала, будто ходячий мертвец, а выражение её лица было обсолютно бесстрастным. Бин Ванмэй не понимал одного: как он и другие до этого не замечали её чудного поведения.

«Скорее всего, — подумал он. — до этого она не проявляла подобных признаков, а значит, произошло это относительно незадолго до того, как я сел играть…»

Или же, если бы не подсказка незнакомого господина, он бы попросту упустил её из виду.

Пока они шли, Бин Ванмэй не сразу заметил, что света внезапно не стало, и, прошествовав тёмный каридор, девушка остановилась перед дверью в чьи-то покои (Бин Ванмэю не упасть на ровном месте помогла Юньци, что освещала почти всю дорогу)

Чудачка какое-то время стояла перед дверью, и вдруг зарычала, подобно дикому зверю.

Свет Юньци в тот же миг начал мигать, а сам камень дрожать.

Девушка стремительно повернулась, и, подобно порыву беспощадного ветра, налетела на стоящего неподалёку странника. Тот и бровью не повёл: оставшись стоять на месте, он легонько повернул голову в сторону, и когтистая женская кисть прошла мимо его лица, даже не задев. Бин Ванмэй, пользуясь случаем, схватил руку и повернул, обездвижив нападавшую моментально. Неизвестная, видно, поняла, что дальше ей никак не продвинуться, и начала биться в конвульсиях, попутно крича, будто находясь в неистовых мучениях.

Бин Ванмэя это озадачило.

Он ведь просто обездвижил девушку: не сломал руку, не вывихнул её, и даже не применял никаких физических и магических сил. Но почему тогда она отреагировала так, будто бы её изнутри прожигают огнём?

Спустя пару минут громких стенаний, девушка вдруг обмякла, и от падения её предостерёг Бин Ванмэй всё ещё придерживающий за руку. Кожа, вместе с плотью бездыханного тела несчастной сначала разбухла, потом понемногу начала сползать, а в воздухе повисла знакомая сладкая вонь разлагающего мяса. Когда плоть почти вся слезла с тела, Бин Ванмэй поразился находке: под ней оказались не кости, а самый настоящий деревянный каркас!

— Как интересно выходит… — Задумчиво произнёс Бин Ванмэй. — Получается, что я не ошибся— это и впрямь марионетка!

Он аккуратно уложил подобие трупа, сел на корточки и принялся стаскивать остатки разбухшей плоти. Под ней оказался раннее упомянутый каркас из дерева неизвестного происхождения в человеческий рост. Затем, нити Юньци обвили талию марионетки и безжалостно разделили чьё-то творение на две части. Нижняя не привлекла к себе внимания, а вот верхняя…

В пустом, казалось бы, каркасе, Бин Ванмэй обнаружил уже высушенные человеческие органы!

Там был весь комплект: от сердца, до лёгких, кишечника и даже почек. Только вот матка отсутствовала, хотя каркас сам по себе был женского телосложения.

Бин Ванмэй несколько раз осмотрел всё, и произнёс одно слово:

— Ясно.

Он поднялся на ноги, и бросил последний взгляд на бардак, образовавшийся на полу, затем, пошёл прочь.