Засада из Чёрных Лепестков

Глава 9: Фансинь: Лань Мончоу чересчур проницательна

Стоило Бин Ванмэю пройти несколько шагов вперёд, как перед глазами потемнело, а тело отдало внезапной слабостью.

На утро его в спешке разбудила одна из тех второсортных куртизанок, что прошлой ночью объясняла некоторые правила Рубинового дома. Фамилия была её Лань.

— Сестрица Тан! — девушка импульсивно трясла новоиспеченного за плечо. — Проснись!

— Мм… — Находясь в полудрёме, молодой человек с большой неохотой открыл глаза и взглянул в лицо девушки у его постели. — Лань Мон… Сестрица Лань? Что случилось?

Бин Ванмэй находился в покоях Тан Юйлань, тоесть, в собственных покоях. Он лежал на алом ложе, и даже одеяло мирно покоилось на теле.

Одетая в не слишком дорогие голубые одеяния, и со скромным набором серебряных украшений в прическе, Лань Мончоу замотала головой, и взволнованно воскликнула:

— Сестрица Сун обнаружила труп А-Сян, представляешь!

Бин Ванмэй глупо похлопал белыми ресницами, и только по прошествию нескольких минут осознал сказанное девушкой.

Несмотря на то, что познакомились они только вчера, это не помешало Бин Ванмэю и деве Лань хорошо поладить. Лань Мончоу, в отличии от куртизанки по фамилии Сун, была весела и добродушна. Она не знала, что такое зависть, или обида, а улыбка её светилась чуть-ли не ярче солнца. Даже с такими качествами Лань Мончоу не смогла достичь звания выше «второсортной» куртизанки, поскольку красота её, в сравнении с большинство девушек в Рубиновом доме, тускнела, и гости просто-напросто не желали её услуг.

За короткую беседу, Бин Ванмэй узнал, что Лань Мончоу украли ещё в детстве и продали в этот дом, лишив родителей и отчего дома. Теперь ей приходилось зарабатывать на жизнь проституцией. Сама дева Лань не жаловалась, хоть и упоминала о том, что хотела бы вновь обнять мать, отца и младшего брата.

Поэтому, учитывая их нынешние тёплые отношения и характер болтушки Лань, неудивительно, что она первым делом решила доложить новой сестрице такие известия.

— Что нашла? Труп А-Сян?! — С притворным изумлением крикнул Бин Ванмэй. — Где? Когда?

«Марионетку всё таки обнаружили» — Констатировал он.

Лань Мончоу теперь принялась интенсивно кивать головой, отчего украшения на её голове легонько зазвенели. Затем, пробравшись в постель к Тан Юйлань, она уселась, да поудобнее.

— Вчера я заметила, как ты направляешься в свои покои, ну и подумала о том, что ты, видно, устала. — Сказала Лань Мончоу.

«Разве я направлялся в свои покои? — с толикой замешательства подумал Бин Ванмэй. — Скорее всего тут снова замешана иллюзия того господина в чёрном, но если так подумать, то зачем ему вдруг лишать меня чувств? Тем более, он сначала помог мне, потом вырубил, а на куртизанках использовал свои чары… Очень неоднозначный тип.»

— После, мадам Цзинь наказала нам выпроводить гостей, чем мы с сёстрами и занялись. — Продолжила свой рассказ дева Лань. — А когда сестрица Сун отправилась с вопросом к мадам Цзинь, то нашла у её покоев растерзанное тело А-Сян!

В конце концов, девушка не сдержала слёз: они маленьким ручейком потекли по её милому лицу.

Бин Ванмэй, протягивая носовой платок Лань Мончоу, уточнил:

— Как её убили?

Промакивая платком щеки и глаза, девушка прерывисто ответила:

— На груди зияла большая дыра, а руки и ноги сломаны… Сестрица Тан, почему ты так смотришь?

Лицо, к тому, кому она обращалась, стало чуть-ли не зелёным, а широко распахнутые льдистые глаза неотрывно смотрели на неё. Спустя мгновение, Бин Ванмэй вылетел из покоев и направился к главному залу, где тут же встретил упомянутую сестрицу Сун. Кожа девушки была нездорового серого цвета, глаза закрыты, а на лице сохранилось болезненное выражение. Голова её покоилась на коленях девушки с овечьим лицом, а по обоим сторонам от неё были куртизанки и помогали чем могли.

— Что с ней? — хаотично дыша, спросил Бин Ванмэй.

— Ей со вчерашнего вечера нехорошо…

— Нашей сестрице Сун пришлось такое пережить! Конечно ей поплохеет!

Странник не пожелал слушать препирательства, вместо этого он аккуратно взял кисть девы Сун и проверил пульс. Осознание в ту же секунду пронеслось в голове:

«Энергия Инь!»

У живых существ, будь оно человеком, животным, или даже насекомым — своя жизненная энергия Ян. А у демонов, духов, мифических и тёмных зверей — скверная энергия Инь. Если человек умирает и его выбирают в качестве демона, или же его душа не находит покоя, то он сразу же впитывает в себя тёмную энергию, и становится «миазмом», тоесть, душа загрязняется и дальше считается нечестивым существом. Женщины заражения ввиде энергии Инь переносят легче, чем мужчины. Пока первые болеют и имеют шанс вылечиться, то вторые уже скоровременно погибают.

Вот и в этом случае, дева Сун заразилась скверной энергией, и её состояние быстро ухудшалось. Бин Ванмэй сначала незаметно поделился своей энергией Ян, а потом строго наказал:

— Пусть её осмотрят лекари из Шэньмина, — затем, он указал на куртизанку рядом с пострадавшей. — Ты! Иди и сообщи о том, что возможно и куртизанка по фамилии Сун скоро умрёт, если ей в ближайшее время не оказать медицинскую помощь!

Девушка, моментально побледнев, побежала прочь.

— А что именно с ней случилось? — не удержалась от вопроса девушка с овечьим лицом. — Почему именно лекари из Шэньмина?

Бин Ванмэй ответил не сразу, и подумал:

«Не скажу же я, что в прошлом имел отличные отношения с нынешным правителем и знаком с их техниками, а также при себе держу не скудные знания в медицине?»

— Сестрица, лучше скажи мне, где находится тело А-Сян?

Девушка, видно, посчитала этот вопрос странным, но всё же незамедлительно ответила:

— Как где? Его сразу же вынесли из Хуаюана, и уже скорее всего сожгли. А зачем тебе тело А-Сян?…

На последних словах девушки вокруг неё начали как-то очень неоднозначно на него смотреть. Бин Ванмэй внезапно указал пальцем за их спины, и дрожащим голосом воскликнул:

— Ч-что это там?!

Девушки в панике обернулись, однако за их спинами нечего не было. Когда куртизанка в фиолетовом одеянии поняла это, то тут же в гневе повернулась к Тан Юйлань, которой на месте не оказалось.

Бин Ванмэй, воспользовавшись моментом, тихо улизнул и направился к тому месте, где вчера остановилась марионетка. Прошествовав уже известный каридор, он встал перед дверью, но на полу нечего не было.

Обсолютно нечего.

«Тело пропало, значит ли это, что…»

«Сначала проверь покои мадам Цзинь, а дальше ищи подобие трупа где нибудь за пределами Рубинового дома.» — Прозвучал низкий мужской голос.

«Вэйюан?!» — Искренне удивился Бин Ванмэй.

С того момента, в Обители Ангела, Вэйюан больше не появлялся, даже когда Бин Ванмэй сам обратился к нему, Вэйюан не ответил, и даже не комментировал в дальнейшем, что было очень на него не похоже.

«Что натолкнуло тебя вновь появится?» — То ли раздражённо, то ли озадаченно спросил бывший правитель Сюэхуна.

«Твоя тупость.» — Бесстрастно выплюнул Вэйюан.

«Давай пока без этого! Я правда хочу о многом тебя спросить…»

«Какой толк мне тебе отвечать?»

«А тебе есть чем заняться?»

«…»

Аргумент от Бин Ванмэя одержал вверх мгновенно. Он ведь прекрасно знал о том, что в Царстве Коррозии помимо разглядывания красивых пейзажей и правда нет ничего, чем можно было бы себя занять. Максимум — это бросание камешков в речку, но и тут Вэйюан сумел во многом преуспеть.

«Спрашивай.» — В конце концов сказал он.

«Тебе никакого не напоминает Сюй Мэйли?»

«Нет»

«Лин Джу?»

«Нет»

«Лань Мончоу?»

«Нет»

«Сун Баочжай?…»

«Нет!»

Бин Ванмэй уже представил, как, нахмурившись, Вэйюан раздраженно массирует переносицу.

«Ладно-ладно! Тебе они незнакомы, я понял…» — Он разочарованно вздохнул.

Прошло несколько минут тишины, пока Вэйюан вдруг не спросил:

«Племянницу ищешь?»

«Верно. — Бин Ванмэй невольно потянулся к глазам, чтобы их помассировать, но вспомнил, что на нём макияж и остановился. — А вообще, я нечего толком не помню… И кто такой Юн Гуй…»

«Твой ученик» — Как бы невзначай бросил мужчина в чёрном.

«Мой… Мой кто?!»

Бин Ванмэй был так удивлён и растерян, что, казалось, сердце ускорило свой ритм, а кровь в висках запульсировала пуще прежнего.

«Ученик» — Спокойно повторил Вэйюан.

«Невозможно… Это невозможно! Как я мог взять кого-то в ученики, раз сам о себе не был в состоянии позаботиться?!»

«У себя спроси, болван. Не я же подсказал тебе приютить мальчишку, после уничтожения клана Юн. — Вэйюан растянул паузу. — Хотя, признаюсь, вы во многом похожи: оба лишились семьи, и оба пригрели змею на груди…»

Бин Ванмэя будто внезапно окатили ледяной водой, и он медленно спросил:

«Что ты имеешь ввиду под «пригрел змею на груди?», а точнее, кого?!»

В голове раздался ироничный смешок.

«Вэйюан… — Бин Ванмэй, будто бы сквозь плотно сжатые зубы, процедил. — Заруби себе на носу: А-Бэй никогда не предавал меня! Никогда!!!»

Он чувствовал, что должен произнести имя человека в мыслях, которого он обязан защитить любой ценой, но, к сожалению, воспоминания были слишком размыты. Он не смог вспомнить ни лица этого человека, ни его имени, а только «А-Бэй». Чувство вины, потери и скорби таились в душе, хранились в Хрустальном Сердце Бин Ванмэя. Раз уж он чувствовал столь бурные эмоции от «неизвестного», значит этот человек и впрямь был ему очень дорог.

— Это с какой стороны посмотреть. — Парировал Вэйюан.

— Это скорее моя…

Бин Ванмэй с трудом взял эмоции под контроль и просто замолчал.

И снова, их диалог закончился ядовитой ссорой. А вообще, надо бы к этому уже привыкнуть, учитывая, что в нынешнем положении они вновь и вновь будут пересекаться.

Но этот А-Бэй… действительно был слабостью Бин Ванмэя.

Дальше следовало проверить покои мадам Цзинь, чем он и занялся. К счастью, или к сожалению, куртизанки с Сун Баочжай всё ещё находились в зале, а главное, их гнев немного поутих. По-быстрому спросив у девушек дорогу, молодой человек направился прямиком к хозяйке Рубинового дома.

— Мадам Цзинь?

Бин Ванмэй уже стоял у дверях с вычурными узорами, и слушал каждый звук исходящий от неё.

Однако, за дверьми не было слышно ни единого звука.

Выходец из клана Бин с лёгкостью уловил бы даже самый тихий вздох, не говоря уже о каком-то шуршании или шагах. Но всепоглощающее спокойствие охватило пространство.

Простояв несколько минут в гробовой тишине, Бин Ванмэй хотел было открыть дверь, как внезапно спину его отдало холодом. Он резко повернулся и узрел, как тень метнулась в сторону главного зала. Ноги машинально повели его в погоню, однако странник остановился на пол пути, развернулся и побежал обратно, откуда прибежал.

«На этот раз ты меня не проведёшь!»

Уже не церемонясь, он ногой вышиб дверь и оказался в тёмной комнате. Был уже день, а в покои мадам Цзинь не проникал и лучик света, что не могло не насторожить. Убранство было достаточно простым, но довольно утонченным. Большое и роскошное ложе, будто туман, окутывала занавеса из синего фатина. Через полупрозрачную ткань четко различался женский силуэт.

Чуть погодя, Бин Ванмэй всё же приблизился и аккуратно отодвинул занавесу, попутно спрашивая:

— Мадам Цзинь? Вы спите?

Но в душе его терзали сомнения:

«Неужели я ошибся? Неужели мадам Цзинь и правда просто отдыхает, а я, из-за своей халатности подверг девушек опасности?»

Стоило взгляду мимолётно пройтись по фигуре на простынях, как эти мысли улетучились мгновенно.

На белоснежной постели лежала скрюченная женщина чуть старше сорока лет: со множеством золотых украшений на голове, и огромный слоем макияжа на искаженном лице.

Кто же это могла быть, если не хозяйка Рубинового дома, мадам Цзинь!

Бин Ванмэй тихо произнёс:

— Мне очень жаль.

Он сам не понимал кому обращается: к трупу мадам Цзинь? К А-Сян? К несчастной, из которой сотворили марионетку? А может, вообще к самому себе?

Столь бесполезного и жалкого, что не смог просто-напросто защитить этих людей. Имея при себе бессмертие, силу и кое-какое благоразумие, он просто позволил им умереть!

Такой душевной оплеухи от самого себя Бин Ванмэй давно не получал. Резкий порыв адреналина ударил в виски, и он даже не моргнул, когда труп мадам Цзинь вдруг поднялся с постели и налетел на него с явным намерением умертвить!

Всё произошло ровно точно также, как и вчера.

Мадам Цзинь сначала принялась вырываться из железного хвата странника, а потом тишину прервали её истошные вопли, которые, по прошествию пару минут, также внезапно стихли.

Когда бездыханное тело обмякло, Бин Ванмэй аккуратно уложил мадам Цзинь на пол, и, подождав немного, чуть изменился в лице.

На этот раз кожа не слезла.

«Стало быть, — подумал он. — хозяйка умерла относительно недавно, поэтому плоть не успела сгнить и до сих пор уверенно держится на деревянном каркасе.»

Молодой человек стянул белоснежное одеяло с постели и накрыл им тело женщины. Затем, он поднялся и прошествовал в свои покои, где тут же встретил Лань Мончоу.

— Сестрица Лань? Ты до сих пор здесь?

Девушка, чуть замедлив, всё же кивнула и аккуратно встала, чтобы покинуть покои, но лицо её сделалось пугающе бледным.

Видно, она до сих пор переживала смерть А-Сян, поэтому всё никак не могла прийти в себя. Узрев выражение лица девы Лань, Бин Ванмэй попытался её утешить:

— Я уверена, что негодяя, сотворившего столь зверское преступление, обязательно найдут и накажут, не стоит переживать, сестрица Лань.

Стоявшая к нему спиной Лань Мончоу нечего не ответила. Бин Ванмэй уже подумал о том, что ответа так и не последует, как вдруг девушка прерывисто произнесла:

— Сестрица Тан… Ты точно «сестрица»?…

Бин Ванмэй встал словно громом поражённый.

Лань Мончоу наконец-то повернулась к нему лицом и объяснила:

— Вчера ночью я пришла наведать тебя в твоих покоях, надеялась, что ты всё же не уснула и мы вместе попили бы чаю и немного поболтали перед сном, но ты мирно спала. Я уже собиралась уходить, как вдруг услышала сзади тихое бормотание, а голос принадлежал тебе. Ты разговаривала во сне… — Она неловко замялась у входа, и казалось, что её сильно терзали душевные муки. — Ты говорила: «прости меня, я был неправ. Это обсолютно моя вина, я недостоин быть наследником своего клана». Разумеется, я сначала подумала, что это всего лишь бредни сна, у всех может такое произойти. Но ты продолжала говорить о себе, как о мужчине…

Будучи полностью озадаченной, Лань Мончоу вышла из покоев «Тан Юйлань». Смятение в её душе ещё долго не угасало, пока не появились крики девушек где-то неподалёку. Лань Мончоу мигом помчалась на звуки, и её глазам предстояла ужасающая картина:

На полу лежало тело девушки, глаза её были выпученны, а руки и ноги вывернуты, да так, что кости торчали из плоти, а некогда красивое лицо исказилось до неузнаваемости. Одежды на ней почти полностью окрасились в алый цвет из-за дырообразной раны на груди, из которой продолжала хлестать свежая кровь.

Это была А-Сян!

После увиденного дева Лань напрочь забыла о бреднях Тан Юйлань, но на утро она первым делом решила доложить «ей» новости, а когда Бин Ванмэй внезапно покинул покои, у неё было полно времени вспомнить и переварить услышанные слова из уст столь дорогой её сердцу Тан Юйлань.

Бин Ванмэй молча смотрел на неё, при этом выражение его лица оставалось все таким же бесстрастным, а Лань Мончоу, видно, что-то вспомнив, поспешно сказала:

— Ах, да! Когда я услышала твоё бормотание, то подошла чтобы проверить, не показалось ли мне, и аккуратно проверила тебя. Лампа помогла разглядеть твоё умиротворенное лицо, а также, помимо этого, я случайно посмотрела на шею…

Она имела ввиду кадык.

Половину шеи Бин Ванмэя полностью скрывала чёрная ткань, поглощаюшая любой свет, что на неё попадёт. Из-за своей особенности она могла скрыть такой признак, как кадык. Несмотря на это, действовало это только если смотреть на шею спереди, ведь кадык всё же никуда не девается, но сам владелец об этом и не беспокоился, ведь он у него не особо выделялся. Однако, это не помешало деве Лань заметить несостыковку.

Относительно высокий рост, чуть широкие плечи, обращение к себе и кадык…

Проницательностью Лань Мончоу можно было лишь позавидовать.

Но всё же, её теории были поверхностными и не имели веских доказательств, к тому же, Бин Ванмэю не составило бы труда их опровергнуть. Но он на слова девушки не выразил никаких эмоций, и не произнёс нечего в ответ.

Лань Мончоу, следящая за каждым его движением и эмоциями, негромко сглотнула, ведь каждому известно, что молчание — знак согласия.

— Сестрица Тан… — Девушка была так поражена, что ей с трудом удавалось устоять на ногах.

Внезапно раздался спокойный, но уже мужской голос Бин Ванмэя:

— Сестрица Лань, разве имеет значение кто я: мужчина или женщина? Что нам мешает также мирно беседовать за чашкой чая, как и вчера?

Лань Мончоу вздрогнула от неожиданности. Пока внешний облик «Тан Юйлань» оставался прежним, она всё ещё сомневалась, но стоило голосу измениться, и все сомнения улетучились в тот же миг.

Бин Ванмэй продолжил:

— Эффект от пилюли уже истёк, нет смысла дальше притворяться, но просто знайте, что я и подавно не имел при себе дурных намерений. Моей изначальной целью является поиск виновника смертей в Хуаюане, и первое, что мне пришлось сделать для поручения — это переодеться в девушку и разузнать информацию внутри. А дальше, по плану было прикинуться клиентом и застать злоумышленника врасплох. Кто же мог подумать, что так всё обернётся.

Он пытался сделать тон как можно мягче, чтобы ненароком не спугнуть девушку. Ведь иначе, начни она кричать во весь голос, да так, чтобы это услышали все девушки в Рубиновом доме — старания Сянвэй Бию пойдут прахом.

Тем временем, Лань Мончоу всё также неотрывно смотрела на «Тан Юйлань», и неожиданно заговорила:

— Сес… Братец Тан, ты бы хоть переоделся…

— ………

Бин Ванмэй не знал плакать ему, или смеяться, но чувства Лань Мончоу можно было понять. Он ведь практически не отличался нечем от прекрасной молодой девушки, а голос принадлежал хоть и не мужчине, но юноше уж точно.

Выпроводив девушку, он по-быстрому сменил сиреневые одеяния на свои синие, которые принёс с собой вместе с другими, женскими. Напоследок, стерев макияж с лица и прихватив с собой свою мантию, Бин Ванмэй аккуратно вышел из своих покоев уже в своём настоящем облике.