Заступник. Проклятье Дайкоку

Глава 1

Япония. Префектура Хиого. Кобе.

— Отпустите!

Мое внимание привлек женский голос из переулка справа. Я ускорил шаг и заглянул за угол здания.

Темноволосая женщина держалась за сумочку обеими руками и не отпускала ее, перетягивая, словно канат. У ее ног стояла маленькая девчушка и держалась за юбку. Карие глаза почти не было видно из-за слез, что текли ручьем.

— Рот закрой, иначе я тебя здесь и прирежу, — шипел высокий лысый парень с красным платком, который широкой полосой облегал его голову. В бледном свете луны я увидел, как он выхватил из заднего кармана какой-то предмет, а следом раздался щелчок и блеснуло лезвие.

Рядом с ним было еще двое. Они обступали женщину, наседая все ближе, словно стая голодных гиен. Учитывая мое нынешнее положение — я мог бы спокойно пройти мимо. Тем более, что это смежный район с соседней семьей. Но просто так я этого оставить не мог. Днем за порядком следит полиция, а спокойствие в ночи принадлежит нам. Якудзе.

— Эй, — я окликнул их достаточно громко, чтобы на меня обратили внимание. Женщина притихла, а троица развернула головы и глаза на шум. Слегка осоловевшие и хмельные с покрасневшими белками. — Шли бы вы по домам, — сказал я им спокойно.

— А не то что, а, пацан? Ты кто такой вообще?

— Мое имя Ахиро Кэнтаро, сятэй клана Хатору семьи Куджо, — я скрестил руки на груди, загородив собой выход из переулка. Пускай это тело и не обладало внушительными размерами и широкими плечами, способными гнуть сталь, но кое-что уже могло.

Почти с полминуты они молчали, глядя на меня немигающими взглядами.

— Ты? — сказал тот, что с ножом, — младший брат якудзы?

Его гогот разорвал вечернюю тишину и резанул мне по уху. Такого неуважения я терпеть не буду, особенно от какого-то отребья.

— Вали отсюда, выдумщик, пока я тебя на удон не пустил, — с пренебрежением сказал его подельник и развернулся к женщине, хватаясь за сумку. Он рванул ее так, что дермантин разошелся по швам, а кошелек вылетел и, скользнув по земле, подкатился к моим ногам.

Я тяжело вздохнул, ослабляя затянутый на шее галстук, что до сих пор одиноко болтался поверх белой рубахи. Раз они не понимают по хорошему — придется объяснить как всегда.

— Руки убрал! — гаркнул тот, что с ножом, но было поздно. Я раскрыл кошелек, в котором лежала небольшая пачка купюр и пригоршня монет.

Я бросил взгляд на женщину с ее дочкой, и, запустив ладонь внутрь, вытянул оттуда деньги.

— Не переживайте, — сказал я ей. — Я возмещу убытки.

После того, как я очнулся в этом мире странная вещь преследует меня по сей день. Я не могу прикасаться к деньгам. Мое тело буквально поглощает их, словно я какой-то банкомат. Не помогают ни перчатки, ни кредитные карты. Спасибо ублюдочному богу Дайкоку, который наслал на меня это проклятье! Теперь я не могу стать сильнее или умнее посредством тренировок. Единственное, что может улучшить мое тело — это деньги. Прямая инвестиция в самого себя.

Хочешь немного подкачать бицепс? Плати пятьдесят тысяч иен. А может научиться играть на гитаре? О-о-о… Тут понадобится сумма побольше. Но если она есть — без проблем!

А можно поступить по-другому. Например, поглотить сумму поменьше для одноразового усиления, но продлится оно недолго.

Так произошло и сейчас. Перед глазами появились символы — элемент способности, которую даровал мне Дайкоку.

[физическая сила]

Усиление на 50%. Длительность действия: 10 минут

стоимость — 100.000 иен

Вся наличка, которую я вытащил из кошелька пострадавшей «впиталась» в мое тело, как вода в губку, и тут же превратилась в мгновенное усиление.

Правая нога оттолкнулась от земли буквально выталкивая меня вперед со скоростью, которая для неподготовленного, а тем более пьяного человека покажется около космической.

Шлепок с которым моя ладонь врезалась в правое ухо парня с ножом, мне показалось, услышал если не весь, то половина квартала. Действовать приходилось быстро, потому что поглощение было мгновенным, а значит усиление — краткосрочным.

Я присел, уклоняясь от размашистого широкого хука, после чего поймал второго противника на инерции и пинком в спину отправил познакомиться поближе с кирпичной стеной соседнего здания. Он успел выставить руки, но все равно достал подбородком и, щелкнув зубами, сполз по стенке.

— Что такое? — кинул последнему отморозку я. — Только женщин и детей можете грабить? Да уж, есть чем гордиться!

— А ну иди сюда, сучёнок! — рявкнул третий.

Он попытался попасть по мне прямым ударом ноги в голову. Я рефлекторно дернулся в сторону и схватил его за ступню, после чего дернул на себя. Он попытался крутануться вокруг оси и достать меня второй ногой в полете. Не получилось. Я упредительно пнул его во второе колено и пресек и без того вялые попытки сопротивления.

Он запнулся, схватившись руками за ногу. Я не мешкал. Левым коленом с размаху ударил в нос, от чего он упал навзничь на спину и теперь не знал за что хвататься — за сломанный хрящ или ушибленный сустав.

Лезвие свистнуло в миллиметре от моей брови. То ли тело успело среагировать само, то ли нападавший не рассчитал дистанцию, но удар прошел мимо. Еще бы чуть-чуть и скальп бы точно снял, но… удача (усиление) на моей стороне. Хотя оно уже начинало спадать. Временно открывшийся в моём теле счёт быстро обеднел. А значит надо заканчивать.

Резким выпадом я схватил его за кисть с ножом и вывернул с такой силой, что он аж вскрикнул от боли. Прямым ударом второй рукой попал прямо в локоть. Раздался неприятный хруст, но я точно понимал, что это были не костяшки моих пальцем.

Нож безвольно звякнул о землю и упал у моих ног. Я пинком отправил его подальше от себя и незадачливых грабителей.

— Валите отсюда я сказал, — повторил я все также спокойно. — И чтоб больше никогда вас здесь не видел.

Подхватывая друг друга под руки, они стали отползать в сторону и явно собирались слинять прочь.

— Стоять, — сказал я строго. — Кажется вы кое-что забыли, — я кивком указал в сторону перепуганной женщины с ребенком. — Как минимум извиниться.

Они припали лбами к полу. Тонкая струя крови до сих пор сочилась у одного из них.

— Простите нас, — подал голос тот, что рассек подбородок об стену. — Простите, пожалуйста. И вы тоже, господин.

Они развернулись в низком поклоне на коленях, не поднимая головы.

— Простите, пожалуйста.

— Вон, — сказал я и кивнул в сторону выхода из переулка.

Они подскочили на ноги и кинулись прочь в темноту и шум ночного Кобе.

Я смотрел на их спины с несколько секунд, прежде чем перевел взгляд на женщину и ее ребенка.

— Вы в порядке? — обратился я к ней.

Ее глаза были неестественно широко раскрыты, как и рот. Шок можно было понять. Не каждый день на твоих глазах человек буквально впитывает в себя сто тысяч тысяч иен из кошелька, а затем в несколько ошеломительно быстрых ударов отправляет вооруженную троицу в нокаут.

Вряд ли она смогла в полной мере осознать, то, что увидела, тем более под страхом смерти. Утром, когда проснется, она будет думать, что ей просто все это почудилось, а послезавтра и вовсе забудет.

— Кажется… да, — наконец сказала она.

Я присел на корточки и заглянул в глаза ее дочке. Зареванные, испуганные, но благодарные.

— А ты? — спросил я у нее.

— Д-да, — ответила девочка. Я смахнул большим пальцем слезу с ее скулы и потрепал по макушке.

— Умница. Ты храбро держалась, — я перевел взгляд на ее мать. — Что вы тут делаете посреди ночи?

— Мы шли за моим мужем. Он здесь неподалеку в одном из игровых залов…

— Часто играет? — спросил я.

— Каждый день. А когда нет денег он занимает. Сначала у друзей, но никто ему уже не дает в долг, так что теперь…

— Не продолжай.

Я посмотрел на его дочку. Худощавая, явно недоедает. Внутри меня, обжигая грудную клетку, вспыхнула злоба. Почему моя дочь, которая имела все блага мира умерла, а у него есть возможность наблюдать как его девочка растет. Учить ее. Проводить время рядом. Но вместо этого ублюдок спускает все деньги в игровых автоматах.

— Покажи, где конкретно он сидит, — сказал я женщине. Она послушно кивнула, взяла дочку за руку и спешно повела меня по улице.

Ночной Кобе почти всегда оставался оживленным. Воздух переполнял звук паромов, шум пароходов, звонкие голоса девиц в квартале красных фонарей и металлический лязг игровых автоматов.

Наперерез нам вышла молодая девушка, после чего присоединилась к нашей компании по правую руку от меня. А вот и моя подруга — Кирико.

Женщина с дочкой шла чуть впереди и показывала дорогу.

— Опять лезешь не в свои дела? — спросила девушка.

— Это мои дела. А тебя они должны волновать меньше всего, Кирико.

Она надула пухлые губы, но ничего не ответила.

Мы остановились у небольшого здания с желтыми фонариками под крышей. Дверь была распахнута, но проем загорожен шторами из бамбука.

— Дай ей двести пятьдесят тысяч иен, — я кивком головы указал на женщину с ребенком впереди.

— Ахиро… — засомневалась Кирико.

— Я сказал: дай ей деньги. Не тебе ими распоряжаться. Ты получаешь свою долю, остальное не твои заботы куда и как я их трачу.

— Хорошо.

Я подошел к женщине.

— Вам сейчас дадут деньги. В ваши руки. Поклянитесь мне, что вы их пустите только на себя и на ребенка. Ни единого иена не дадите на игры.

Она закивала головой.

— Обещаю.

— Ваш муж здесь? — спросил я.

— Да.

— Как он выглядит?

— Высокий, худой. Макушка почти лысая, только волосы на затылке и висках. А лицо… вы поймете, господин.

Я кивнул и, отодвинув шторы, вошел в игорный зал. Внутри было накурено. Сизый дым был таким плотным, что можно, как говорят японцы, топор повесить.

Среди плотных рядов «одноруких бандитов», упрощенной «рулетки» и прочих азартных игровых автоматов, я нашел того, кто подходил под описание. И действительно его лицо было само по себе отличительной чертой.

Впалые щеки, поросшие седой щетиной. Огромные синяки под глазами и общая изможденная худоба.

Он дернул рукой за рычаг «однорукого бандита» и уцепился своими руками за корпус игрового автомата, чуть ли не упираясь лбом в экран.

— Давай, малыш… давай! Давай! Обогати папочку. Ну пожалуйста…

Я видел, как символы сменялись один за другим на небольшом экране. Заветные семерки, вишенки, миски с раменом и другие. Один ряд. Три столбца. Ноль совпадений.

— Сука! — он с размаху ударил по железной крышке ладонью и уселся на стул, шаря по карманам. Все это время он не замечал моего присутствия, хотя я стоял почти что впритык.

Наконец, когда его тщетные попытки найти заветную монету в кармане кончились, он повернул голову и увидел меня.

— Мужик, — сказал он. — Не займешь двадцать пять иен? Я сейчас отыграюсь и верну тебе все!

Я не стал ничего отвечать, просто схватил за шиворот рубахи и рывком стянул со стула. Он свалился задницей на пол и начал орать, но никто не обращал внимания. Только владелец заведения вышел из своей комнаты, откуда наблюдал за залом в камеры, чтобы узнать, что за шум.

Я поднял левую руку с татуировкой на всю кисть. Дал понять, что с этим человеком работает якудза. Владелец кивнул и удалился обратно в свою комнату. Жаль, что тем парням в переулке не хватило мозгов поверить мне на слово. А полумрак и алкоголь только усугубили ситуацию. Если бы они разглядели мою татуировку, то, скорее всего, не стали бы ввязываться в драку.

— Отпусти меня! Что ты себе позволяешь? — мужчина вывернулся и попытался выкрутить мне руку, за что я со всего размаху треснул ему ладонью по лысой макушке.

— Угомонись, — сказал я и выкинул его на улицу. Он пролетел сквозь бамбуковые шторы, скатился по лестнице и упал на землю. Повезло, что ничего не рассек и отделается только синяками и ушибами.

— Папочка! — дочка подбежала к отцу и обхватила его руками за плечи, прижимаясь всем телом. Детская любовь и наивность. Даже не глядя на то, что ему, заядлому лудоману, почти нет до нее дела, она все равно его любит.

— Сато! — он обхватил ее руками, словно самое ценное, что у него есть. Но глубоко внутри я ему не верил ни на один сен. По хорошему, ему следовало бы пройти курс лечения. Как показывала практика игроманам с такой степенью зависимости побои ничего не давали. Побои вообще редко делают кого-то умнее, именно поэтому я не люблю пользоваться физической силой.

Она пригодная только тогда, когда нужно защитить себя или тех, кто нуждается в защите.

— Ты бросишь играть, — сказал я, нависая над ним.

— Да. Да, господин, конечно, — лепетал он и безостановочно кивал.

— Твою жену и дочь почти прирезали в том переулке. Ты меня слышишь? Их могли убить, если бы не я. Отдаешь себе отчет, где ты находишь? Чем ты занят?

Он посмотрел на свою жену с широко распахнутыми глазами, а потом на дочь.

— Убить? — спросил он. — Нет… как… нет! — он обхватил дочь руками и плотнее прижал к себе. — Я не позволю!

— Ты уже почти позволил, — повысив тон, ответил ему я. — Ты найдешь работу. Мне плевать какую. Хоть грузчиком в порту, хоть посудомойщиком. Но ты найдешь работу. Часть денег будешь отдавать семье, а вторую часть пустишь на собственное лечение от зависимости. Понял?

— Да!

— Я проверю. Я приду через три дня. Ты меня услышал? Три. Дня. И если за это время ты не справишься с поставленной задачей и хоть один раз зайдешь сюда, — я указал на игровой зал, — или в другое место и мне об этом доложат… А мне, заметь, обязательно доложат! Тогда я найду тебя и выверну наизнанку. А теперь встань, забери свою семью и иди домой.

Он подскочил на ноги и подхватил дочь на руки. Лепетал что-то едва различимое с извинениями и «я все сделаю как вы сказали». Но больше его слова напоминали бормотание пьяницы в канаве.

— Иди, — сказал я ему, скрестив руки на груди. И он пошел. Жена сочувственно положила руки ему на плечи и они стали удаляться. Внутри меня все еще полыхал пожар. У такого никчемного человека были дочь и семья, которых он точно не заслуживал. Или же они не заслуживали такого супруга и отца.

Да уж, а я только что отнял клиента у казино, которое принадлежит главе моей семьи. Но иначе поступить не мог.

— Не хочешь перекусить? — спросила Кирико, возвращая меня в реальный мир из размышлений. — Тут недалеко есть вкуснейшая круглосуточная лапшичная.

Кирико не соврала. Лапшичная действительно была качественной. Мастер делал удон прямо при нас, аккуратно вымесил тесто, нарезал длинными полосками и отправил в чан. Что за мясо он использовал — загадка, но меня это не сильно интересовало. Ночной голод после происшествия навалился внезапно, как и вся эта ситуация.

Я с заворожением наблюдал за кипящей водой, ощущая, что вместе с тем добавилась и легкая сонливость, которую я вышел как раз-таки нагулять перед сном. Вот так нагулял!

Покрутив головой, я размял шею, чтобы немного взбодриться.

Мастер поставил тарелки с нашим ночным ужином на стол, вручил палочки и ушел на свое место.

— Думаешь оно того стоило? — спросила Кирико. — Я в целом про ситуацию.

— Посмотрю через три дня. Ты узнала где они живут?

Кирико кивнула.

— Недалеко от станции Итаядо, — она протянула мне листочек исписанный иероглифами. Я сложил его пальцами пополам и отправил в нагрудный карман.

— Хорошо, — сказал я ей.

— У тебя усталый вид. Хочешь я сделаю тебе массаж, когда вернемся домой?

Я покачал головой.

— Нет. Сразу лягу спать. Или не лягу вообще.

Я взглянул на наручные часы. До рассвета оставалось три часа, а подъём у меня обычно в шесть утра. Однозначного решения принять не успел, решил оставить на тот момент, когда придем домой.

На мой отказ Кирико поджала губы, но постаралась скрыть разочарование.

Прелестная девица. Послушная, красивая, хотя бывает слегка капризной. Длинные прямые волосы, цвета вороного крыла, красиво переливающиеся и играющие на любом свету. Каре-зеленые глаза с легкой желтизной у зрачка, тонкие брови, аккуратный маленький нос. Пухлые губы и, примечательно ровные зубы.

Фигура… скажем так, многие гейши и юдзё (куртизанки, как их называли в моем мире) многое отдали бы за такие формы.

Живет со мной в одной квартире, но в соседней комнате. Занимается уборкой, готовкой, стиркой и прочими домашними делами. Поначалу вела себя скромно, но со временем ее домашняя одежда из длинных пижам превратилась в короткие шортики и топики. А еще чуть позже они стали почти прозрачными.

Но меня она интересовала только своей преданностью. Я спас ее полгода назад и она поклялась служить мне верой и правдой. Ее пытались похитить посреди улицы. Небольшой непримечательный фургончик с мороженым остановился прямо у тротуара. Бандиты выскочили из задних дверей и схватили ее. Попытались затянуть внутрь.

По счастливой случайности это было на нашей территории. По не менее счастливому совпадению я был рядом по делам своих старших. И я помог ей. Отбил с боем. Они вскочили обратно и стали улепетывать. Конечно же я просто так это не оставил. Мы нашли всех пятерых. Эти ублюдки занимались такой вот нехитрой рыбалкой и продавали наших девочек за рубеж в европейские бордели, как эксклюзив. Как экзотику.

Чуть позже Кирико рассказывала мне, что почти полтора месяца ей казалось, что за ней следят. Оказалось — не казалось.

Она боялась идти домой. Я предложил ей остаться у меня на время, пока не придет в себя. Конечно же я рассказал кто я и чем занимаюсь. Через время пытался спровадить ее домой.

Даже если я прогонял ее, обещал сделать ужасные зверства, лишь бы отпугнуть — не помогало. Уперлась и все тут. Осталась у меня. Так и живем.

А еще она была моим кошельком для денег. Буквально. Моей основной проблемой в этом мире и в этом теле является тот факт, что я не могу притрагиваться к деньгам, как уже упоминал ранее.

И Кирико справлялась с этой задачей как нельзя лучше.

В своей прошлой жизни до того, как я очутился здесь, я был мультимиллионером. Несколько удачных стартапов дали хороший толчок.

Затем удачные вложения, государственная поддержка, гранты, инвестиции.

Путь к этой вершине был долог и тернист, но по итогу я стал тем, кем стал. Меценат, филантроп, инвестор. Я вкладывал деньги в развитие медицины и науки России. Я спонсировал развитие отстающих секторов моего государства.

Улучшал инфраструктуру и образование как мог.

И тогда же я считал, что деньги способны решить любые проблемы. Я ошибался. Когда моя дочь заболела онкологией — деньги ей не помогли. Никакие и ни в каких объемах.

Эта трагедия и стала моим топливом для того, чтобы делать мир лучше. А затем — я умер. Как и у всех людей мой путь закончился банально просто. Только божественное вмешательство оказалось против. И, то ли оно решило, что моя одержимость зарабатывать деньги была слишком маниакальной, то ли злой рок сыграл плохую шутку — теперь уже сложно сказать.

Но я никогда не забуду этот голос. Его владельца звали Дайкоку. Японский бог богатства. Чувство юмора, стоит сказать, у него просто отменное… Он-то и засунул меня в этот мир, в эту страну, в это тело.

И вот я здесь. Бедный почти нищий якудза самого низкого ранга. Мой ранг: сятэй или младший брат. Ахиро Кэнтаро. Неспособный держать ни сена в руках. Такая вот ирония.

— Moshi-moshi? — Кирико ответила на звонок. — Да, он рядом. Ахиро! Тебя.

Кирико толкнула меня плечом и протянула телефон.

— Кто там?

— Кёдай. Сказал срочно.

Кёдай — старший брат. Человек, который находится одним рангом выше меня.

Я взял телефон в руку и приложил к уху.

— Слушаю.

— Срочно приезжай домой. Есть разговор.

— Понял. Скоро буду.

Я закрыл телефон-ракушку и передал Кирико, после чего взял миску с лапшой и допил остатки бульона.

— Расплатись,— сказал я и встал из-за стола. — И идем, меня вызывают в Старейший Дом.

От лапшичной до парковки, где стоял мой мотоцикл было примерно полчаса неспешной ходьбы. Мы спешили, поэтому добрались до него трусцой примерно минут за десять. Я воткнул ключ в замок зажигания, надел каску и, заводя мотор, дёрнул педаль.

— Я могу поехать с тобой? — спросила она стоя рядом.

— Тебе нечего там делать. Ложись отдыхай.

— Но… вдруг тебе понадобятся деньги? — не сдавалась она. Я ухмыльнулся. По-доброму.

— Вряд ли. Там мне деньги точно не понадобятся.

Я кинул ей ключи от квартиры и выехал на трассу.

Когда я добрался до нашей базы, небо давно рассвело. Из темно-синего, усеянного звездами, оно превратилось в светло-голубое. Хорошо поспал — ничего не скажешь! Я запарковался у входа, вытянул подножку и поднялся по лестнице. У входа в здание стояли два здоровенных бритоголовых парня, которых уместно было бы сравнить с японскими демонами — Óни. Не хватало только рогов с клыками, дубин в руки и красной кожи.

Они привычно смерили меня взглядом и пропустили внутрь. Я поднялся по лестнице на третий этаж, прошел по длинному коридору и постучал в дверь костяшками пальцем.

— Входи, — донеслось с той стороны.

Я отворил дверь и вошел внутрь.

Просторное, но аскетичное помещение с белыми стенами. На полу паркет. По центру комнаты широкий прямоугольный стол за которым спокойно могло поместиться по четыре человека в длину и по два в ширину.

Я поклонился.

— Присядь, — сказал кёдай — Куросаки Рюсэй — и указал рукой на край стола.

Я присел на колени, подложив под них подушку.

— Чем ты занимался этой ночью?

— Ничем, — сказал я. — Гулял на окраине Кобе у порта.

— Хочешь сказать, что ничего необычного ты не сделал? — спросил он, чуть вздернув брови.

Куросаки Рюсэй — обычный японец. Коротко стрижен, круглая форма лица, худосочное, но жилистое телосложение.

— Наказал троицу грабителей, которые пытались отобрать деньги у женщины с ее дочкой на нашей территории, — честно ответил я.

— Вот именно! — сказал он, повысив голос. — Что это ни черта не наша территория! Она смежная, спорная, на ней нет четкого владельца. А это значит, что ты покалечил троих стажёров — кандидатов на вступление в соседнюю семью Андо за просто так. Ты можешь представить во что это теперь выльется?

— Это наша территория, — спокойно ответил я. — И я не позволю каким-то Андо здесь делать все, что им вздумается.

Старший брат выдохнул.

— Ты ведь полгода назад уже совершал подобный поступок. Помнишь? Тогда ты навёл шороху, и поколотил сятеев семьи Андо. Да, вполне заслуженно, я понимаю. Они тогда пытались украсть девчонку с нашей территории. Но что ты в итоге сделал? Вместо того, чтоб отправить ее домой — приютил у себя. Ты у нас теперь что, главный сутенер?

— Нет. Кирико выполняет обязанности горничной.

— Горничной, — выдохнул он. — Кэнтаро, что с тобой такое? Тебя в этом году как подменили.

Я ничего не ответил. Не говорить же ему, что меня и вправду подменили!

— Ты пойми, теперь вопрос придётся решать с сятэй-гасира, — заявил Куросаки. — Он хочет поговорить с тобой. Лично.

С сятэй-гасира? То есть — с младшим лейтенантом моей семьи. Плохо дело.

— Когда назначена встреча? — спросил я.

— Мы едем к нему прямо сейчас, Ахиро.

И будто мало мне проблем, в моей голове зазвучал смех. Знакомый, чёрт его дери, до зубного скрежета. В глазах потемнело, и тогда в моих ушах прозвучал голос:

— Давно не виделись, Ахиро Кэнтаро. Нам с тобой нужно серьёзно потолковать!

Проклятье! В последний раз, когда я слышал этот голос, я распрощался со своей прошлой жизнью. Ну и что тебе ещё от меня нужно, бог богатства, Дайкоку?

— Похоже, ты забыл, чего я от тебя жду? — усмехнулся он.

Сегодня всем от меня что-то нужно! И якудзе и японского богу. Что ж, по очереди, господа. Мне хватит времени на всех!