Заступник. Проклятье Дайкоку

Глава 22

Я не знаю насколько реально, то что я описал, но ощущалось это именно так. Все мое внимание приковалось к человеку с маской демона на лице. Я видел его и с точностью до девяносто девяти процентов мог сказать, что он смотрел прямо на меня. Почти что за триста-четыреста метров.

Затем мир вернулся в прежнее состояние. Словно камера отъехала назад и я снова стоял в своем теле недалеко от порта.

— Идем, — сказал Куросаки, стоявший рядом, и хлопнул меня по плечу. Он вооружился вакидзаси и обмотался странным поясом, словно пытался таким образом обратиться к духу своих предков самураев, чтобы они даровали ему силу.

Ниспошлют ли ему пращуры благословение и даруют ли силу — я смогу узнать только уже в самой битве. Пока что Куросаки лишь забавно выглядел на мой вкус, не более того.

— А где твой клинок? — спросил у меня Йоши.

Хороший вопрос. Ни у себя дома, ни где-то еще я его не видел. Честно говоря, даже понятия не имел, что Ахиро умел или обязан был научиться сражаться холодным оружием. Поэтому я пожал плечами.

— У меня с собой огнестрельное, — сказал я.

— Ха! — гаркнул Нагаката. — Огнестрел и честь это несопоставимые две большие разницы, пацан.

— Я сказал, что он со мной. Но вот буду ли я его применять — это уже второй вопрос, — перебил я его. Его постоянные подколы уже начинали порядком надоедать. И не потому, что я не верил в кодекс чести. Как раз в личных принципах и этом самом кодексе чести я был уверен куда сильнее, чем в том, что в трудную минуту Нагаката не вонзит мне вакидзаси в спину.

Мы двинулись через дворы, чтобы сократить дистанцию к порту. И чем ближе становилась точка назначения — тем более пустым становилось пространство вокруг. Сам по себе порт напоминал огромную территорию, по которой ездили грузовые машины, работали несколько видов передвижных подъемных кранов и сновали сотни, если не тысяча рабочих людей. От обычных грузчиков, до лиц поважнее.

Чем ближе мы подходили, тем сильнее и чаще начинало стучать мое сердце. Не смотря на уверенность, что мы делаем все правильно и двигаемся в нужном направлении — волнение так или иначе давало о себе знать.

У меня не было уверенности, что со мной ничего не случится. Да, я был избранником одного из Семи Богов, но это нисколько не давало мне гарантий.

Да, у меня были особенности, так сказать, супер сила, но она ровным счетом не могла мне позволить прыгнуть выше головы без банковского хранилища под рукой. А как показала практика, чудеса можно вытворять только в том случае, если я буквально могу нырнуть в бассейн с деньгами, как Скрудж МакДак и поплавать в нем добрых полчаса, пока не осушу до последнего сенна.

Мы выглянули из-за угла. Я видел огромные торговые корабли, уставленные сотнями рядов контейнеров. От двадцати до сорока пяти футовых. Красные, зеленые, синие с маркировками со всей планеты.

Я видел, как вооруженные люди гнали простых работяг прочь. В руках клинки, шесты, у кого-то даже издали можно было разглядеть что-то похожее на нунчаки. Либо я очень заблуждался и глаза меня подводили.

Дым, который я видел издали был ничем иным, как кучами с непонятным содержимым. И они горели. Если бы я был полицейским, то с большой долей вероятности предположил бы, что это просто разборки между бандами и, в общем-то, было недалеко от правды. Просто в данной конкретной ситуации банда изгнанников не подчиняется никакой логике и ее действия невозможно объяснить.

Если бы это были якудза, то тут все просто — война за территорию, за доход, а изгнанники? Даже во время короткой лекции от Юкио-сама не было понятно за что они сражаются, кроме известных лишь им идей.

Я слышал, как вдали за нашими спинами ревели моторы. Внутри была надежда, что это едет наша поддержка, а не полицейские, к которым сто процентов должны были обратиться местные жители. Было бы странным, не обратись они, потому что не каждый день за окном раздаются взрывы, пальба и стычки группировок.

Йоши не торопился. Он присел на одно колено и наблюдал за происходящим и я его понимал. Таканава не явно не хотел идти первым, чтобы ринуться в бой и погибнуть в неравной схватке один к пятидесяти. Вот когда приедут люди — тогда и можно будет двигаться дальше.

А приехали они очень скоро. Первые визги тормозящих шин не заставили себя долго ждать. За этим послышались звуки хлопающих дверей и мужские голоса. Одни за другими. Оживленная речь, в которой отчетливо слышались и недовольство и злость и желание битвы, и даже страх.

Потому что не испытывать страх невозможно. Нужно быть либо под чем-то, либо не переживать за свою жизнь. А таких людей не встречал.

Йоши махнул рукой — безмолвный приказ следовать за ним. Мы вышли из переулка на главную улицу, по которой двигалась добрая сотня мужчин с голыми торсами. Каждый из них был вооружен кто чем. Я видел биты, кастеты, тонто, вакидзаси, шесты. Я видел разное оружие и у всех были такие лица, словно их выдернули из мягкого кресла перед телевизором в пятницу вечером.

Им явно хотелось разобраться с возникшей проблемой побыстрее и пойти домой. И что-то мне подсказывало, что некоторые из них даже не понимали, что сегодня могут домой уже и не вернуться. Не самая радужная перспектива, если так задуматься.

Йоши стал что-то говорить всем этим людям, но я его не слушал. Краем уха выхватывал что-то про честь, про долг перед своими семьями и якудзой в частности. Про великое сражение, однако все мое внимание было приковано к порту, где группа людей стягивалась в одну большую кучу, завидев нас.

И чем больше я всматривался и просто визуально подсчитывал количество голов — тем больше я понимал, что их куда больше, чем пятьдесят. Надежда на то, что сражение будет происходить два к одному стремительно таяла в моих глазах, но торопиться впадать в панику я не собирался.

— Покажем этим сукиным детям! — выкрикнул Йоши и поднял свой клинок, держа его за ножны по центру в правой руке.

— Да-а-а! — громыхнула сотня голосов и каждая рука подняла свое оружие в ответ вверх.

Они повторили так три раза, после чего вся эта ватага двинулась вперед по улице в сторону порта.

С той стороны группа людей оставалась на месте. Они ждали. Не выкрикивали оскорблений. Не махали нам руками и не изображали фаллоподобных символов. Просто молча стояли и смотрели, как по улице движется человеческая вооруженная масса.

И затем они пошли по направлению к нам.

Внутри себя я от части радовался, что Ичиго сдержал слово: за версту не было видно ни единой патрульной или полицейской машины. Ни одного автомобиля без номеров, который тайно бы подглядывал за происходящим из Специального Отдела.

Не было и самого Ичиго. Либо он сдрейфил и решил не вмешиваться, либо мог точно также как и мы быть где-то в тени и выжидать. Чего? Не знаю. Может еще одного из Семи, который может заинтересоваться происходящим. Так или иначе, а задача каждого из нас это остаться единственным. И неважно каким образом.

Момент, когда две стены сошлись стенка на стенку стал монументальным. Словно схлестнулись две волны и тут же рассыпались в разные стороны. Я слышал, как звенела сталь, как вскрикивали люди и как капли крови летели во все стороны.

Если учесть, что у меня не было никакого оружия ближнего боя, а только пистолет, то я подхватил первую попавшуюся под руку палицу. Ею оказался кусок боевого деревянного шеста, который явно перерубили надвое, но времени брезговать или перебирать не было.

Я увернулся от прямого удара ногой в голову, когда наклонялся. Пришлось резко дернуться назад, словно меня рывком потянули за волосы на затылке, но это помогло. Таким образом я умудрился спасти свою голову он удара крепкого сапога прямо в висок. Если бы этот верзила попал, то, скорее всего, такое попадание могло бы стать фатальным. Либо шею бы сломал, либо височную часть пробил.

Он дернулся в мою сторону, но я в ответ ткнул его палицей прямо в лицо, чего он явно не ожидал. Вскинув руки, здоровяк схватился за увечье, на что я, пользуясь моментом, крутанулся вокруг оси и со всего размаху саданул его своей полудубинкой по голове. Он успел прикрыться рукой, но силы я вложил столько, что он накренился и стал падать набок.

Времени с ним заканчивать у меня не было, потому что вокруг творился полный хаос. Люди сражались друг с другом, словно в старом фильме, где средневековые армии схлестнулись на поле брани.

Я крутился, как уж на сковороде, уворачиваясь от всех возможных ударов. И не было понятно в этой суматохе от кого прилетает. Свои. Чужие. Разницы не было. Вакидзаси человека из твоего клана режет также остро, как и клинок Изгнанника.

Заблокировав косой удар по-диагонали, я пнул врага ногой в живот и саданул палицей прямо по затылку. Мне показалось, что я услышал, как хрустнула затылочная кость, но в общем шуме послышаться могло что угодно. А разглядывать у меня времени не было.

Я увидел, как справа мелькнул силуэт Куросаки, которого осаждало сразу двое мятежников. Парировав чужой выпад, я ловким движением ушел в сторону, прикрывшись еще одним мятежником так, что его тело приняло второй удар, который явно предназначался мне.

Удар. Наскок. Финт. Снова уворот. Удар. Я крутился, как волчок, буквально прорубая путь к мелькающей фигуре Куросаки. На его одежде то тут то там виднелись алые пятна, но понять что это за пятна было почти нереально. Это могла быть как его кровь от порезов, так и кровь врагов.

Его явно теснили в ряды между контейнерам, что стояли в порту. Уровни из трех и даже четырех боксов, стоявших друг на друге, что в некотором подобии создавали своеобразный лабиринт, в котором можно было заблудиться.

Но, поразив метким ударом в живот, я сразил еще одного нападавшего и прорвался к Куросаки. Взмахнув своим вакидзаси, он отбил вверх вражеский клинок так, что тот вырвался из рук мятежника и отлетел в сторону.

Куросаки пнул врага в колено и замахнулся нанести решающий удар, после которого голова одного из мятежников должна была навсегда отделиться от тела. Но на моих глазах Рюсэй застыл. Его глаза осоловели и потеряли блеск. Глухой удар по сзади по голове я слышал даже сквозь шум. Его ноги подкосились и он навзничь рухнул лицом вниз.

Что-то мне подсказывало, что после такого падения он явно недосчитается нескольких зубок и месяц будет ходить с фиксирующей повязкой на носу, после выравнивания перегородки. Если выживет.

А он выживет. Я не позволю ему умереть.

Сам того не понимая, я просто громко заорал, словно издавая боевой клич и кинулся на двоицу, что зажала Куросаки. Первый не успел еще выровнять равновесие после пинка, поэтому я всадил ему палицей прямо по зубам. Его голова дернулась так, что он ушибся левой частью о стенку контейнера и безвольно сполз по нему.

Второй же твердо стоял на ногах. Я не собирался с ним церемониться. Просто кинулся к нему, обрушивая удар за ударом. Сил во мне после прокачки было столько, что я ни капли не смущаясь, осыпал изгнанника просто градом тычков.

Сначала он держался уверенно, блокируя каждый мой удар. Но темп я держал такой, что вставить хотя бы маленький легкий тычок ему не удавалось.

Бам. Он оступился. Я почти достал его, лишь чиркнув окончанием палицы по его грудине. На лбу выступил пот, а в глазах мятежника поселилось выражение замешательства и легкого удивления.

А я в этот момент жалел только об одном: что не послушал Дайкоку, когда он сказал, что мне надо прокачаться как можно сильнее. И почему я только не впитал всю ту сумму денег, что оставили мне Арчибальд с Чо? Сейчас невесть что происходило бы, если бы я впитал ее всю.

Но имеем что имеем.

Я сделал ложный выпад, отчего изгнанник по инерции выкинул свою дубину вперед, чтобы блокировать мой удар. Но он ошибся. Впервые за все это время нашей пляски я сделал обманный финт, потому что до того я просто безостановочно бил его. Вот и вся простая математика.

Он ошибся и за это тут же схлопотал ударом снизу-вверх прямо по подбородку. Его челюсти схлопнулись с таким звуком, что если бы в этот момент ему кто-то вставил стальной лом, уверяю, он бы его перекуси надвое.

Глаза изгнанника закатились, а все тело пошло по инерции назад. Он рухнул, как подкошенный, вытянув ноги струной, но мне до него не было дела.

Я подскочил к Куросаки, что лежал на земле без сознания и пошлепал его по щекам.

— Куросаки, подъем, солдат, — сказал я не то на английском, не то на японском. От волнения за его жизнь у меня слегка заплетался язык. Сердце стучало в бешеном ритме от такого темпа битвы, но с этим я ничего не мог поделать.

Слегка дрожащими от напряжения пальцами, я раскрыл его веки. Зрачок Рюсэя среагировал на свет и тут же сузился. Значит мозг еще работает и он жив. Может быть получил сотрясение, но жить будет. Надо бы его отсюда вытащить как-то.

— Что тут у нас? — раздался голос позади меня. — Малыш Кэнтаро снова спасает своего старшего братца-недотепу? Как интересно!

Мне не нужно было разворачиваться, чтобы понять кто стоит за спиной. Нагаката-сама собственной персоной. Но я все же повернулся. По его лицу было понятно, что он явно пришел мне не Куросаки помочь вытаскивать. В его правой руке был тонто, с острой грани которого капля за каплей срывалась густая кровь. Вся одежда перепачкана, а лицо перекошено в сумасшедшей гримасе.

— Я говорил тебе, Кэнтаро, что в этом мире нет чести. Говорил⁈ — рявкнул он.

— Ее нет только в твоем воспаленном мозгу, — сказал я спокойно и выпрямился во весь рост.

Все его нападки меня доконали. Сейчас мы остались одни и ни одна живая душа не сможет доказать, что в этой суматохе его покалечил я. А именно это я и собирался сделать, потому что его наглость, сумасшествие и безумие у меня стояли поперек горла.

Пусть делает что хочет, но когда это все перебрасывается на меня — терпеть больше не стану.

— Че ты там вякнул? — спросил он, сузив и без того узкие глаза. — Жить надоело?

Я крутанул палицу восьмеркой и встал перед Куросаки.

— Так и будешь свои яйчишки мять или уже начнешь пытаться меня прикончить, что и собирался сделать с самого начала? Когда людей своих подослал, когда требовал юбицумэ и я отказался? Когда приставил ко мне слежку. Когда заказал сбить на перекрестке?

— Повезло тебе, сучонок, что байк у тебя резвый. Ну ничего, будет мой, после того, как я тебя прикончу! — выкрикнул он и кинулся в мою сторону.

Было видно, что он на взводе. Адреналин бил в голову, но его тело двигалось медленнее, чем мое. А это, в свою очередь, говорило том, что перед тем, как добраться сюда — ему пришлось столкнуться не с одним и даже не с двумя изгнанниками.

Я позволял ему себя атаковать. Мы плясали друг вокруг друга. Лезвие тонто мелькало поочередно с каждой стороны от меня, но ему никак не удавалось достичь цели. Воздух свистел.

Присев под горизонтальный размашистый удар, я саданул Нагакату по ребрам и отскочил назад, но слегка не рассчитал и врезался спиной в стенку контейнера. Ошарашенный от силы удара Нагаката охнул, но злость и адреналин, застилавшие ему болевые рецепторы, позволили двигаться дальше.

Он кинулся ко мне ровно в тот момент, когда я наткнулся на контейнер. Острие клинка летело прямо мне промеж глаз. В последнюю секунду я успел дернуть головой в сторону, но острая жгучая боль обожгла кожу от правой брови и дальше по коже. Словно в висок укусил огромный злой японский шершень, которого до этого разъярили донельзя.

Что-то алое залило мне правый глаза. Нагаката смотрел на меня в упор, стоя впритык, почти касаясь груди грудью. Из его рта несло ацетоном и это был сигнал проблем с организмом, а не накануне выпитого сакэ.

— Какой же ты верткий, твою мать, — хрипел он, тяжело дыша. — Я уж думал все. А оно видишь как, хе-хе. Я же говорил: чести нет. И все в этом мире повторяется, как в гребаной спирали. Вот так и я когда-то спасал своего накаму. И вот также, как ты сейчас, по молодости, получил этот шра…

Я не дал ему договорить. Сцепив зубы, я резко дернулся вперед и лбом ударил его прямо в переносицу. Нагаката заорал, выронив тонто, и схватился за свой нос.

Приложив руку к виску, я пощупал место пореза. Неглубоко, но кровь нужно срочно остановить. Еще бы чуть-чуть глубже и сто процентов снял бы скальп.

— А я говорю, что честь была, есть и будет. Просто кто-то ее придерживается, а кто-то сходит с ума, как ты! — на последнем слоге я снова ударил его по ребрам, затем нанес еще один удар под колено, отчего сустав согнулся и Нагаката припал на одну ногу.

Я хотел было ударить еще подошвой в лицо, чтобы вырубить, но не успел. Тощая длинная фигура приземлилась прямо на Нагакату сверху. Если я правильно понял траекторию падения, то этот мужчина просто спрыгнул прямо с ряда контейнеров… на Нагакату из Андо, переломив ему все, что можно.

Сделав шаг назад от удивления, я смотрел на мужчину, широко распахнув глаза.

Он поднялся во весь рост и я его узнал. Снова голый по пояс, забитый татуировками. Худой с неприятным лицом. Тот, которого я одним ударом отправил с крыши торгово-развлекательного центра куда-то вниз на тротуары. Я был уверен, что он погиб.

— Неплохо ты мне тогда врезал, — сказал он, разминая плечи и покачивая головой. — Я очень хотел бы врезать тебе в ответ, но у моего Босса есть к тебе разговор.

Какой разговор? Какой босс? Как ты выжил, твою-то мать после падения с такой высоты⁈

Вопросов у меня было не просто много, а вагон и еще тележка.

— Какой еще босс? — спросил я его.

— Тот, что заметил тебя еще на подходе. Человек, которого выбрала Маска.

Значит мне не показалось, и Маска действительно здесь был. Человек, о котором говорили все, но… как он попал сюда? Почему именно Кобе, если маска находилась аж в Токио?

Или это, как незакрытый гештальт о том, что тогда здесь они потерпели поражение и именно отсюда начинают свой путь?

Я не знаю. Но ясно было только одно — кому-то это надо прекратить. Я снова крутанул свое оружие восьмеркой, вставая в боевую стойку, как вдруг я услышал звук снятия пистолета с предохранителя.

— В этом нет необходимости, — сказал голос, который принадлежал Ичиго. — Мы сами сходим к твоему боссу. Но без тебя, Третий.