Завистливое смирение

Глава 22

— Недостаточно маны…, - умирающим лебедем всхлипнул мой (снова!) корабль, — Нужно еще…

— Нету, — коротко хрипнул я, распластавшийся по поверхности полусферы Веритаса, — Совсем нету.

Веритас все медленнее плыл в сплошном тумане, окружающим таинственный маму его за ногу квадрат Агабахабара. У нас у всех, после ослепительной моей победы над флотом преследовавшего неприятеля, напрочь вылетело из головы, что проход наружу отнимает у корабля внушительное количество сил. Влепились в него как ежики, радостно и без подготовки, отчего сейчас и расплачиваемся тотальным и многократным иссушением внутренних резервов.

— Вези меня, гад! — слабо и жалко простонала Тами, еле заметно стуча кулачком по голубой полусфере корабля, — Меня монстры ждут! Деньги! Приключения! Слышь!

— Сами гребите…, - тихо огрызался корабль.

— Чем? — стонала Матильда, похоже вдолбавшая вместе с маной и свою доброту, — Виталиком? Мы тут все лежим…

— Вы лежите, а я работаю…

На самом деле все лежали вповалку вокруг полусферы, не имея возможности даже нормально пошевелиться. Особенно истощенны были перевозимые нами кошкодевочки — они, молодые и низкоуровневые, не имели ни достаточного резерва маны, ни, тем более, наших темпов его регенерации, так что валялись тряпочками поодаль. Ну а мы, всей дружной кучкой, уже в центре.

И тут случилось это. Самый нос корабля, едва различимый во всём этом тумане, осветился солнцем! Обычным жарким солнцем обычного мира под названием Фиол!

Но только он. Веритас замер, отдав все имевшиеся у него в запасе силы, его сфера потемнела, лишаясь внутреннего света. Я чуть не заплакал — вот она, свобода. Как близко и как далеко. Сил никаких нет! А сейчас нас еще и понесет куда-нибудь, но вряд ли это будет вперед.

— Ыыыыххх, — раздалось злобное сипение около моей правой подмышки, — Арррггх!

— Что? — вяло спросил я, пожирая глазами пятачок палубы, освещаемый радостным солнечным светом.

— С…ссыыы…, - почти зарычала шевелящаяся всё активнее Саяка, — Сииииииськиииии…

И поползла! Поползла вперед! По-пластунски! Уперто сопя и брякая своей ненаглядной гайкой о дерево палубы!

А я просто не мог. Не мог себе позволить лежать всему такому героичному и побеждающему, в то время, когда мой сопартиец и местами даже главная жена (изредка), вытворяет такие подвиги стойкости. Где-то нашлись силы, открылось что-то вроде 25-го дыхания или что-то там еще, но я смог поползти прямо за ней!

Вместе мы бряцнулись двумя жалкими кулями с надстройки, где у Веритаса было рулевое колесо, вместе обползли грот-мачту… и почти ноздря в ноздрю залезли как две изнемогшие черепахи в крохотный медленно исчезающий пятачок солнца!

— «Выбор дамы», — просипел я, сжимая саякину худенькую лапку.

— «Аура радости», — вяло промямлила та в ответ, начиная медленно светиться от моего сработавшего навыка. И расширяться в некоторых очень важных местах. Правда, незначительно.

А затем всё стало хорошо.

Сутки мы отлеживались, загорая на солнце и пожирая бульончики всей компанией, а еще сутки, или, может быть, двое, беспощадно пьянствовали, почти не приходя в сознание и празднуя избавление от всего подряд. Пили бы, наверное, целую неделю, только вот Саяка, у которой и имелся внезапный запас алкоголя, коим она заранее забила свой внушительный инвентарь, просто-напросто показала нам дно. В смысле всё кончилось, причем полностью и внезапно, от чего не сообразившая сделать запас на черный день мудрица едва не ударилась в депрессию.

А затем случилось то, что давно уже должно было случиться. Меня обступило несколько десятков молодых женщин, одна тетенька Мимика, один Кинтаро и один утконос, после чего все, умеющие говорить, яростно потребовали, чтобы я рассказал о том, что всё-таки случилось на Поллюзе, кто виноват, кто злоумышленник, и что вообще в конце такое было, что куакарабилли с лопатами умчались куда-то вдаль, бросив свои посты и нас на растерзание.

Вздохнув, я посмотрел на горящие огнем любопытства глаза, глазки и глазёнки, и принялся рассказывать.

— Всё началось, как вы знаете, на Поллюзе, когда Бенджоу Магамами подписал нас на весь этот блудняк, да еще и выдал аванс, который я сгоряча употребил. Ну, сделанного не воротишь, так что пришлось нам впрягаться в происходящее. Итак, передо мной было поставлено две задачи: отыскать Приз и вора, а также разобраться с отравленными звездами мирового масштаба…

Здесь и выяснилось, рассказывал я своим благодарным слушательницам, маленькая, но очень вредная деталь — власти отказались сотрудничать и допускать меня в хранилище, где хранился Приз. Наотрез. Это сразу навело меня на ложный путь размышлений — подумалось, что уставшие от артистов куакарабилли решили похерить весь Турнир, вызвав скандал. Но делиться опасениями мне было бессмысленно, поэтому пришлось браться за второе дело, попутно наводя связи с влиятельными лицами на острове. Связи навелись, но это ничего не дало. В случае большого скандала именно по пропаже Приза досталось бы всем — и местным, и приезжим, и обустроившимся. Выгодно это было только аборигенам.

А что отравленные жопоговорящие? А ничего, дорогие мои. Обычные бестолковые творческие люди, не видящие, что пьют и нюхают. К тому же сволочи, так, как если бы были б нормальными, то вместо пятерых траванувшихся у нас в наличии их существовало бы трое. Но, обрыв этой ниточки заставил меня пойти на крайние меры — пользуясь своим новым статусом заместителя Организатора, я проник в мэрию, используя Мимику как отвлекающий фактор. В итоге мы получили доступ в хранилище…

— И там ты нашел улики, что привели тебя к Флойду Лучистому, укравшему Приз! — прервавшая меня Матильда хлопнула в ладоши от избытка чувств.

— Нет, он не крал Приз, — невозмутимо поведал я, выуживая из глубин инвентаря невесть как там завалявшуюся цибарку.

— А кхх…, - жрица подавилась воздухом, вылупливаясь на меня, — Его же за это утопили?! Кто, если не он?!

— Я, — коротко и скромно ответил я прямо в квадратеющие глаза «жрицы всех богов», — Точнее мы. Мы с Мимикой украли Приз. И подкинули его Флойду, чтобы того утопили в мусорном мешке, а мы могли освободить вот этих наших прелестных кошкодевочек.

Короткую тишину потрясенной по самое небалуйся Шлиппенхофф прервали аплодисменты тридцати двух спасенных девушек.

— То есть, Приз никто не крал?!! — издала блондинка вопль горести и непонимания.

— Почти, — покивал я, — До него просто не могли добраться. Настоящий преступник, который и хотел выкрасть Приз, не ожидал, что всё хранилище с статуэткой будет битком забито целым морем вот этих вот черных бутылочек, каждая из которых содержит зелье вечного жопоголосия.

Народу была продемонстрирована знакомая черная бутылочка с ясно видимым в нормальном мире Статусом.

«Концентрированное шуточное зелье Акклаблаха»

Ингредиенты — вссаль, курибах, трава нисмеха, лапорта, гнивниш, глаза выхухоли, никчедомник…

Свойства: зачарование выпившего

Описание: это шуточное зелье на продолжительный срок изменяет употребившего, заставляя его голос звучать из ануса. Оно было сконцентрировано до такой степени, что эффект может сохраниться до конца жизни!

— Куакарабилли хотели напоить этим большую часть прибывших конкурсантов, — поболтал я сосудом в воздухе, а затем обернулся, глядя на Кинтаро и Самару, — Но тут кое-кто смешал им все планы, не так ли?

— Мач-сан…, - потупился Кинтаро.

— Кинтаро? — сделала квадратные глаза уже Тами, — Самара?!

— Они и есть преступники, собиравшиеся украсть Приз, — наслаждался я, — Правда, избыток наполненной стеклотары всё испортил. Правда, девушка, умеющая бегать по потолкам и имеющая четыре копыта?

Самара застеснялась. Выглядела кентаврица, ковыряющая копытом палубу, довольно убойно, поэтому все отвлеклись на это зрелище. Я молча дымил, наслаждаясь солнцем, морем, покоем и своей вернувшейся атакующей мощщой. А затем, приняв вид поважнее, продолжил в полной тишине:

— Я не знаю всех подробностей, но предполагаю следующее. Ваша парочка взяла заказ на Приз у кого-то… не важно у кого. После чего вы, прибыв на Поллюзу, приступили к сбору сведений, стараясь светиться как можно меньше. Увы, Кинтаро, но тебя запомнил каждый второй из опрошенных мной трактирщиков. Опрашивать же их я начал, обнаружив следы Самары на потолке сокровищницы. Милая, насколько ж сильно ты запаниковала, когда испарения от разбившихся бутылок заставили тебя говорить попой? Даже Приз не забрала…

Девушка очень-очень густо покраснела.

— Меня не отравило, потому что на дело я двинулся во время перезагрузки Системы. Магические свойства отравы просто не работали, — тем временем продолжал я, — Но по следу я пошёл. А что было в конце этого следа? Правильно, наша говорящая нужным местом подруга. Здесь я сделал правильное предположение, подкинув Самаре записку с угрозами и шантажом… вымогая противоядие. Им, насколько я понял, был древний рецепт детоксического снадобья, за ингредиентами на которое вы и поехали в Агабахабару, так денег было мало, а там дешевле всего. Верно?

Кинтаро, обладающий сейчас совершенно круглыми глазами, лишь кивнул.

— Ну вот, — удовлетворенно крякнул я, — А дальше всё просто. Вы узнаете, что мы в городе и устраиваете небольшую сценку, тем самым попав на корабль, и даже, чем черт не шутит, делая себе алиби. На острове менестрелей, как свежеприбывшие с Героем. Мало ли какой человек с кентавром ранее тусовался на Поллюзе, верно? Верно. Вот и разгадана тайна Приза. Он не был украден, а был недоукраден так, что доступа к нему гномы-братья лишились. И к отраве тоже. К большей её части, если уж на то пошло.

— Мач-сан… вы нас простите? — внезапно спросил обычный японский внук обычного легендарного странствующего императора.

— За что? — тут же удивился я, — За то, что вы молчали? Так это было ваше личное дело, Кинтаро. Палки в колеса вы мне не ставили, даже вон, противоядие сварганили, помогали нам с Турниром и всё такое.

Несмотря на мои слова, Кинтаро чувствовал себя неловко, от того тут же рассказал, как было дело. Всё было прозаично — поиздержавшуюся парочку нанял один из местных воротил особого богатого масштаба, так как ему, этому воротиле, не хотелось отпускать свою 14-летнюю дочь на Турнир в Поллюзу. Вот он и решил устроить любимой кровиночке свой персональный турнир беспроигрышного характера. А в итоге получился срыв террористической операции куакарабилли и утопление одного наглого и жадного кошколюда.

— А бутылочек целых я несколько отыскал, — улыбнулся я, поигрывая черным пузырьком, — Видите, как пригодились?

— Так, а что дальше? — потребовала Матильда, утешительно обнимающая продолжающую краснеть и стесняться шиноби.

А дальше я опять мог только предполагать, но, судя по всему, куакарабилли планировали отравить большую часть гостей Поллюзы. Причем, самое интересное…

— Как не преступление?! — спросили меня хором все, включая и пассажирок.

— А вот так, — развел я руками, улыбаясь, — Это снадобье — яд? Отрава? Оно заражает? Проклинает? Вредит? Нет. Это шуточное зелье. С точки зрения культуры и законов куакарабилли нет никакой разницы в том, каким отверстием поёт исполнитель, если в остальном его функции, гм, неизменны. Понимаете? Они нашли выход!

— А ты им все испортил, — вредным голосом протянула Саяка, — Ну, сначала Самара потопталась на мечтах целого народа, а потом ты добавил.

— Что испортил, то и исправил, — отмахнулся я, — У них дела плохо шли, потому что меня не было рядом.

— То есть…, - Тами вскочила с места, — Ты помог им избавиться от менестрелей?!

— Конечно, — пожал я плечами, — Мне изначально нужно было сохранить репутацию Магамами, да и нашу с вами, то есть выполнить условия договора между мной и архимагом. Все это было сделано.

— В жопу итоги, я хочу подробностей! КАК?! — у гномки аж её рыжая грива дыбом встала от любопытства.

Я помолчал пару минут, докуривая цибарку и наблюдая, как маленькое красивое существо наливается красным цветом чистейшего коктейля злости с нетерпением.

— Кинтаро, помнишь, как мы с тобой в плащах анонимности за библиотекой дела вели? — коварно улыбаясь, задал я вопрос подростку. Тот вздрогнул, поежившись, но ответил, что помнит, хотя хотелось бы забыть. И потому что они с Самарой кучу нервов потеряли и потому…

— …что комарики, — еще хуже улыбнулся я, — Зверские там насекомые были. Едва бедного нашего друга не сожрали живьем. Даже мне хреновато было. Так вот, представьте себе, что будет, если часть Поллюзы заболотить, а затем попросить мадам Троубар дать аграджам расплодиться. Хорошим, толстеньким, тонкошкурым аграджам. Комарики расплодятся и…

— Так вот куда бежали куакарабилли с лопатами! — грохнула еще не прекратившая злиться Тами, — А нас из-за этого чуть не зарезали прямо в городе, Мач!!

— Накладочки, — пожал плечами я, за что бы стукнут, обнят и поцелован.

Накладки, что и говорить, были. К примеру, с Гримбльдуком Тендертэтчем и его товарищем Джаго Посредником. Эти два господина восприняли в штыки идею, что им придётся сворачивать деятельность на острове, но мне хватило аргументов, чтобы донести до их сознания простую мысль — аборигены не остановятся, пока не выгонят менестрелей на мороз. Точка. А если это так, то бизнесу этих господ всё равно придёт конец рано или поздно, так не лучше бы собирать манатки, имея в наличии как сверхприбыль после Сладкозвучного Турнира, инсайд от меня, что позволит им выгодно толкнуть свой бизнес, и волшебный корабль на ходу? Лучше.

Ну а второй неожиданной накладкой было как раз оперативно организованная травля меня любимого с целью получения головы. Как оказалось, задуманная местными с момента, как наша компания приплыла в квадрат.

Но мы выкрутились.

— А особо я горжусь Мимикой, — отщипнул я лаврушки от увивших меня гипотетических венков, — Она держала Приз в руках задолго до финала и нашла в себе силы с ним расстаться. Хотя знала, что её выигрыш далеко не гарантирован.

Мимика надулась, пофыркала, распушила куцый хвост и принялась принимать комплименты и прочие восхищения от присутствующих. Её фанклуб в 32 кошкодевочки так вообще начал наперебой захваливать такую умную, добрую, хорошую и полезную… Эх, молодость. Не слышали они её ранее. Но ничего, нам плыть долго, еще свое мнение изменят. Наверное. Есть у меня по этому поводу одна идейка.

— Всё теперь ясно? — улыбнулся я, — Магамами свободен и не опорочен, мы тоже почти без потерь выбрались, куакарабилли счастливы, зло наказано. Не разгадана только загадка про коров на двух ногах, но я без этого, поверьте, проживу спокойно. Нет больше вопросов?

— Один! — важно пропищала Фуому, почти заваленная телами поклонниц, — Мач, а откуда у тебя взялся сундук под Приз? Ну тот, зеленый?

— Это? — вздёрнул я брови, — Так это когда вы Хашанапур грабили. Тами канделябр притащила в этом сундуке. Всё хотел выбросить, да вот, пригодился. Согласись же, идеально подошёл?

— А можно мне его? — внезапно спросила кошкодевочка.

— Я бы отдал, только Магамами его зажопил, — покаялся я, — Но могу дать номер магикона этого мага. Позвонишь?

— Неть! — тут же нырнула победительница Турниров назад в кучу обожательниц.

Призадумавшись, я сам себе признался, что мое мнение о Мимике слегка изменилось. Нет, навязчивая идея сбагрить куда-нибудь этот везучий набор костей и звуков осталась, но поугасла. Всё дело бы в том, как наше хвостатое несчастье выступало на Турнире. Там, со сцены, Мимика показала, что голос был единственным, чего ей действительно не хватало, чтобы считаться настоящей певицей. Да что там певицей, исполнительницей. Она и пела, и аккомпанировала себе и даже танцевала, делая всё одновременно. Так что из моего отношения к ней исчезла большая часть пренебрежения как к специалисту. Кошкобабушка по-прежнему оставалась в моих глазах отмороженной эгоисткой, но теперь я знал, что она может подкрепить своё поведение реальными достижениями. А звездам мы ооочень многое прощаем. Элтон Джонам там или Майклам Джексонам.

— Стоп, машина! — скомандовал я Веритасу. Небо было ясное, царил полный штиль, а мы никуда не спешили. Зачем идти на чистой мане, когда можно спокойно и без надрыва зарядить резервы корабля, благо что «аура радости» Саяки позволяет нам всем это делать вполшишечки, без мазохизма? Так что загораем, отдыхаем, расслабляемся!

— А вы ничего не забыли? — полный вредности и самодовольства голос Тами Мотоцури отвлек всех вокруг от раскладывания на палубе лежаков и прочих шезлонгов.

— Кошкодевочки тут, — начала послушно перечислять Матильда, — Самара тут, мы тут, Кинтаро и Датсуне… ой! … в каюте. Не слушаем! Виталик тоже тут. Ничего не забыли!

— Да? — насквозь фальшиво удивилась гномка, победно стоя с руками, сомкнутыми в замок на груди, — А получить с архимага награду за оказанную услугу, а? Зелья же были только авансом!

И вот тут меня продрало. Стало бесконечно стыдно, плохо и больно. Надо же было так увлечься происходящим, что самым омерзительным образом забыть о том, ради чего я это всё делаю! Это как молодой специалист, третий месяц подряд остающийся на неоплачиваемые сверхурочные, потому что «мы один дружный коллектив!», «мы на тебя надеемся!» и «нужно постараться!». Тьфу ты!

— Тами, ну ты же…, - умильно и многозначительно посмотрел я на рыжую жадину.

Та тут же указала пальчиком на себя, вздёргивая брови в изумлении, мол, она-то причем? …но продержалась недолго. Прыснув, гномка призналась, что стрясла с мага всё положенное как раз перед началом финала Турнира. За такие слова мы её облили скупым, но чистым скептицизмом, от которого девушка пожухла, а затем, побегав глазками по сторонам, призналась, что Бенджоу её отловил сам и всё сунул лично в руки. Ай фигня-война, главное маневры, давайте смотреть, чего обломилось!

Наградил нас архимаг не так, чтобы ух, но вполне по-божески. По одной волшебной вещи каждому. Предметы были небольшие, что вызывало понимание — не будет же почтенный ректор академии таскать с собой сокровищницу? …но очень полезные. Каждый из них, кроме незначительного прироста к характеристикам, даровал своему владельцу один приём на время, пока этот предмет надет.

Мне обломилось кольцо, дарующее редкий воинский приём «Двойной круговой удар», говорящее само за себя. Очень полезно для танка партии. Матильда стала обладательницей тонкой золотой цепочки на лодыжку, позволяющей жрице быстро летать… в течение 5 секунд с перезарядкой в минуту. Для целительницы — просто отпадная штука, чтобы быстро удрать или залезть куда повыше. Тами стала обладательницей пояса схожих характеристик, способного сделать свою хозяйку невидимой на те же самые 5 секунд, но с перезарядкой в уже 5 минут. Саяке маг послал… шляпу. Старую, потрепанную и еще более уродливую, чем та, которую мудрица постоянно на себе таскала, от чего бывшая ведьма пришла в такой восторг, что еле отняли… посмотреть характеристики. А затем отбивались всей кучей от этого головного убора. Шляпа оказалась способной летать, самонадеваться на противника (в данном случае нас) и грызть его голову скрытыми от посторонних глаз зубами.

Утопить шляпу не Саяка не дала, заявив, что наконец-то нашла родственную душу.

На фоне такой шляпы доставшиеся Мимике сапожки, ускоряющие бег по аналогии с предметами Шлиппенхофф и Мотоцури, не смотрелись от слова «совсем».

— Ну вот, — удовлетворенно подытожил я, — Всё хорошо, что хорошо кончается. Теперь плывём на Хелис, проводим наших девочек через межконтинентальный портал к ним домой, а затем двигаем в гости к Сатарис! Всё-таки нехорошо, когда приглашение так долго пылится в кармане…

— Мач. Прости меня, — внезапно прервал меня корабль. Тон Веритаса мне категорически и резко не понравился. Он был… мертвым. Так говорят безнадежные больные на всю голову люди, что играют на ставках или там в игровые автоматы. Не сразу, а после того, как всё продуют… и встанут. Перед любимой бабушкой. В день пенсии. С топором.

— Что случи…, - начал я оборачиваться.

…и в это время нас накрыла тень.

Корабль был огромен, возвышаясь бортами на два с лишним метра над далеко не миниатюрным Веритасом. Тень, накрывшая нас, образовалась от титанических парусов, закрывших закатывающееся уже солнце. Из раскрытых портов внезапно подкравшегося к нам исполина вместо пушек вытянулись длинные палки с крючьями на конце, намертво сцепляя корабли вместе. А когда на палубу моего верного волшебного товарища с грохотом рухнули массивные переходные мостки, сердце пропустило три удара и ушло в пятки.

Они спускались, синхронно топоча копытами, по двое. Маршировали так бодро, что мостик, весящий, наверное, пару тонн, со скрипом вдавливал доски Веритаса, причиняя кораблю повреждения. Но тот молчал. Мы все молчали.

Коровы спускались торжественно и молча. На вид они были совершенно одинаковые, разнился лишь порядок черно-белых пятен на их шкурах, да размер у вымени. В остальном — одинаковый рост, одинаковый шаг, одинаково гордо задранные морды с небольшими рожками.

…одинаковые двух-с-половиной-метровые алебарды.

«Мама, я не хочу умирац…», — подумал я, глядя как сошедший с корабля десяток коров выстраивается в две линии почетного караула. То, что на гигантском галеоне, размеры которого я раньше не совсем правильно оценил, этих колоссов, ходящих на задних копытах, еще много — к бабке можно было не ходить. Это было понятно даже Виталику.

А затем перекидной мостик задрожал, держа на себе важно шагающую тушу, высотой как бы не на голову превышающую других коров, что были одного, как под линейку, роста.

Он был куда массивнее своих солдат, с могучей, гордо выпяченной вперед грудной клеткой, но отличался лишь размерами, отсутствием вымени, да высокомерным выражением на морде. Еще рога были куда крепче и длиннее, от чего коровы почетного караула сразу стали казаться меньше и незначительнее. Здоровенный бычара… и алебарда у него здоровая. Я такое топорище и двумя ладонями с трудом обхвачу…

В мертвой тишине прямоходящий бык спустился на палубу Веритаса, встав напротив застывшего соляным столбом меня. Коровы, стоящие в виде почетного караула, торжественно задрали морды повыше. Одинаковые, с почти солдатской выправкой, вышколенные, смертельно серьезные. Вот он каков, конец наших приключений. Вот таков и никаков более. Вполне подходящий для нашей раздолбайской шайки-лейки. Но без боя… я не сдамся!

Наверное…

И тут он попёр на меня.

Собрав в кулак всё, что только можно и даже то, что нельзя, я в мертвой тишине смотрел, как ко мне приближается тонна боевой тушенки весом в пару тонн. Нет, этот супербык отнюдь не выглядел зловещим по своей сути. В его карих глазах не светились угли местного ада, из пасти не торчали зловещие клыки, а древко алебарды не украшали злые магические символы и картинки непристойного содержания, демонстрирующие, что случилось с предыдущими жертвами этого титана. Наоборот, он был на вид просто здоровым быком, топающим на двух копытах, а его оружие — простой и незамысловатой штукой, ничем не отличающейся от тех, что были у обычных коров.

Только вот уверенность. Все эти твари были настолько уверены в себе, что перед их коровьими мордами зачахла бы даже главбух Лидия Яковлевна, моя первая в жизни главбухша. Исчадие зла и скорби, заставлявшая всех, кто имел несчастье окружать эту тварь, компенсировать её вопиющее незнание работы на компьютере. Ленивая властная стерва, имевшая в своих родственниках чуть ли не половину коррумпированных чиновников высшего звена в Саратове. Этой престарелой дряни, видевшей оргазм лишь на страницах любовных романов и от того злой и капризной до невозможности, даже гаишники честь отдавали на дороге!

И вот даже её черный и проклятый всеми высшими силами образ жух и вял перед мордами этих коров!

— Три дня мы гнались за вами…, - очень низкий, почти инфразвуковой голос супербыка разнесся окрест, заставляя мои потроха вибрировать как древнюю «нокию».

— Чтобы рассказать, как мы вам безразличны? — через пару секунд после этого глубокомысленного рёва раздался робкий писк Матильды. Я бы с радостью пронзил бы жрицу самым суровым своим взглядом, но моя рожа решила, что куда важнее продолжать гордо пыриться в возвышающуюся надо мной бычью морду, окаменев мышцами в лице и теле. А наша блондинка тем временем, вновь после паузы, спросила еще более робким и наивным голоском, — Ведь так? Да? …да?

Мегабык, продолжающий нависать надо мной, умудрился как-то, совсем не меняя торжественно-мрачного выражения своей морды, придать ей очень глумливый и похабный оттенок, косясь на Матильду. А затем вновь уставился на меня, моментально делая морду зловещей и обрекающей. Даже глазки налились какой-то совсем уж беспощадной тьмой.

Вот и всё, понял я. Побарахтаюсь, конечно, потому как с такого расстояния он алебардой не махнет, может быть, даже увернусь от пары первых ударов и толчков. Главное — начать двигаться, чтобы скованные долгой и напряженной позой мышцы хоть чуть-чуть задвигались. Еще и на Саяку надежда, она своей «дракой» вполне может накрыть весь коровий караул так, что это даст нам десяток секунд. Потом сомнут, стопчут, это пронзительно ясно, но хоть не совсем всухую вдуем…

— МУУУУУ!!! — раздалось заполошно-предостерегающее. Я сперва даже не понял, откуда, почти решив, что этот бык уже начал атаку, но затем осознал, что орут с их галеона. От этого вопля у всего караула, да и у самого главбыка, уши моментально стали торчком.

Всё застыло в хрупком секундном равновесии.

…а потом мне на плечо со страшной силой рухнуло бычье копыто, чуть не заставив перекоситься. Огромная черно-белая морда, размерами с треть моего туловища, неспешно наклонилась к моей голове. Толстые черные губы, сделавшие бы честь даже Гримбльдуку Тендертэтчу, разошлись в разные стороны, почти интимно шепча мне инфразвуком в ухо:

— Ты это… больше про нас особо-то и не #%$^и… Понял?

Затем, пару раз стукнув копытом по моему уже пострадавшему плечу, вожак этого стада прямоходящих коров коротко, но очень начальственно взмумукнул, явно отдавая какую-то команду. Его почетный караул без всякого строя резво рванул по мостику назад. Следом заторопился главбык, не забыв нам, по дороге на свой корабль, погрозить копытом. Затем мостик втянули и убрали палки-цеплялки. Мы неожиданно оказались на воле…

— Капитан! — жарко выдохнул Веритас, прямо как жена, видящая норковую шубу со встроенным айфоном по большой скидке в то время, как супружеская пара идёт покупать мужу новый компьютер, — Капитаааааан!

— Полный. Вперед, — выкашлял из себя я, чувствуя, как организм робко дергается, пытаясь запустить вновь кровообращение, — Самый. Полный. Вперед!!

— Да, капитан…, - томно прошелестел корабль, буквально прыгая с места. А я и забыл, что он так умеет…

Вообще, мне нужно было уподобиться всем остальным, кто сейчас быстрыми мухами сгрудился на носу Веритаса, чтобы оказаться подальше от галеона, и с волосиками назад от ветра в харю, пристально и на дрожащих ногах всматривался в горизонт. Это было логично, понятно и здравомысляще.

Но я не смог. Оставаясь в глубине души простым саратовским парнем, обычным, совсем не хватающим звезд с неба электриком, так и не заработавшим ни на одну государственную награду, я всё-таки не мог позволить своей героической карьере дать слабину. Плюс, конечно, любопытство и, что ни говори, попранная гордыня — нас же сменяли! Нас бросили! Нас недоубили!! И ради кого? Чего?!

В общем, оставшись в гордом одиночестве на корме корабля, я развернул свой профиль, вооруженный подзорной трубой, и всмотрелся в коровий галеон, удаляющийся от нас сейчас, благодаря стараниям Веритаса, с хорошей скоростью. На нем ничего не происходило, поэтому я начал судорожно обозревать окрестности в поисках своего конкурента и… нашел.

К галеону полному коров-алебардоносцев неторопливо плыл… небольшой плот. На плоту зачем-то был воткнут покосившийся крест вполне серьезных габаритов, а также присутствовало несколько невозмутимо горящих, несмотря на ветер, свечей. А еще там был мужик.

Знакомый мужик.

Лысый, в нелепом желтом комбинезоне, напоминающем китайский презерватив мохнатых 80-ых годов, в белом плаще и дурацких красных сапогах и перчатках. Скрестив руки на груди, мужик на плоте пёр на галеон как за пряниками по скидке. Но… на его простой морде, выражавшей ранее на Турнире лишь скуку, безразличие и пофигизм, сейчас было натянуто другое выражение. Хищное такое, предвкушающее, целеустремленное.

Затем я перевел трубу на коровий галеон. Там кое-что изменилось. Рогатый и здоровенный предводитель всего этого стада стоял сейчас на носу судна, наступив одним копытом на фальшборт. Зажав в левом верхнем копыте алебарду, правое, безоружное и каким-то образом сжатое, мегабык вытягивал вперед, по направлению к желтому мужику на плоте. И орал своим невыносимо низким голосом так, что на Веритасе его было отлично слышно:

— НАША БИТВА… БУДЕТ ЛЕГЕНДАРНОЙ!!