Завистливое смирение

Глава 2

— А ловко вы это придумали…, — вырвался у меня стон, при попытке освободить свои конечности, — Я сперва даже и не понял…

Дело шло так себе.

Главная беда мужчины, решившего жить с женщиной в том, что происходит постоянное нарушение границ. Вот жил я как-то по молодости в общежитии аж с тремя парнями моего возраста. Люди подобрались у нас хорошие, правильные и чуткие к мнению соседа. Никто ничего ни у кого не трогал, без спросу не брал, а если брал со спросом, то всегда аккуратно клал назад. А сломавши компенсировал, как и полагается, иногда даже с проставой. Это тогда я, оторванный от мамкиных пирожков, думал, что так везде и всегда, а потом понял… понял! …какая там у меня в общаге это была редкость.

Так вот, женщины? Эти ястребы бытовой войны постоянно будут осаждать границы твоих личных владений, если тебя с ними угораздило заниматься сексом на регулярной основе. Неизвестно, что там у них в голове сдвигается, откуда берутся такие странные выводы, но грустной правды не избежать. Даже если это не обычные женщины, а хулиганки, авантюристки, грабительницы, жрицы и волшебницы.

Проще говоря, теперь не было капитанской каюты. Была, блин, общая каюта, а Веритас, к своему тотальному удивлению, обзавелся аж шестью «гостевыми» кубриками (в данный момент забитыми ценным барахлом). Еще проще говоря — весь местный кагал теперь ночевал у меня. А если совсем просто говоря, вот туда, куда дальше некуда, то интимная жизнь некоего саратовского электрика окончательно потеряла хоть какие-то намеки на приватность. И это в данный момент меня беспокоило едва ли не сильнее, чем отдавленные храпящим и сопящим девичеством конечности.

Нет, я парень хоть куда, но даже мой широко трактуемый устав ни в одни монастырские ворота местных правил банды смешанного пола не лезет! Может, это лишь у меня такие проблемы? Помнится, встречал Героя, за которым десятка два красивых девок свитой бегали… и ведь ничего, бодренький был.

— Что-то я тебе как-то перестал завидовать, капитан, — проговорил Веритас, когда я всё-таки дополз до палубы и вдохнул свежего утреннего воздуха, — теперь скорее сочувствую.

— Если б я был султан…, - горько, хоть и слегка лицемерно вздохнул я в ответ на это, — …то ограничился бы тремя женами.

Здесь, на палубе, было хорошо. Свежий ветерок, шевелящий волосы, одиночество, тишина и покой. Ну и слегка тянущее чувство в организме, из которого живой корабль поглощает ману слонячими порциями. Будь на Фиоле возможность развивать свои характеристики за счет упражнений, то у меня резерв маны был бы уже как у трёх архимагов. В общем, лепота. Знай себе сиди, поглаживай эрогенную голубую полусферу живого корабля ладонями, да балдей, пока резерв не покажет дно.

— Мач?

Всё, приехали. Прощай одиночество.

Тихой сапой подкравшаяся кошкоженщина, трогательно беззащитная в очевидно спёртой у Саяки или Матильды ночнушке, примостила худой задик рядом со мной, а затем принялась тяжело молчать. Ну так, намекающе, как обычно молчат женщины, которые с утра с тобой посрались, а теперь вы такие идёте мимо магазина обуви со слонячими скидками. Молчание становится даже не золотом, а чем-то вообще жутким, вроде материи нейтронной звезды. Плавали-знаем, подумал мудрый я, делая себе заметочку, что несознательное существо даже не думает молчать, одновременно сливая Веритасу свой довольно нехилый запас маны, а молчит, зараза такая, чисто в своих интересах.

Ну ладно, помолчим.

Вот что не говори, огроменный плюс гарема — это вовсе не разнообразный страстный секс на всех подходящих и неподходящих поверхностях (кстати, чучело верблюда у Саяки отбирали в горящем Хашанапуре всей командой). Фигня этот ваш секс. Полная. И пожрать мы всё равно готовим по очереди, так что шиш тут, а не почувствовать себя султаном. Главная ценность гарема, о которой я раньше, в еще времена бытия саратовским электриком, не подозревал — в том, что женщины друг друга ограничивают и дисциплинируют!

Одна попыталась надуться? Вторая тут же берет инициативу на себя. Кто-то саякиным голосом, помаргивая подлючими глазками, пытается убедить некоего Мача Крайма вынести вот этот винный погребок полностью? Некая Матильда тут же начинает громко критиковать подобное потакание алкоголизму, от чего к ней тут же присоединяется матерящийся корабль. Тами тащит огромную медвежью шкуру? Мимика тихой сапой вываливает её за борт, морща носик. И так далее, тому подобное. Зло неустанно борется со злом, тараканы следят друг за другом, система работает… пусть не как часики, но все равно прекрасно! Если есть такой змей Йормунганд, жующий свой хвост, то гарем — это кольцо из нескольких змей, держащих друг друга за жопы!

И вот, нате. Сидит, молчит. Намекает. К намекам и цыганам я отношусь однозначно!

— Скажи, почему ты хочешь от меня избавиться? — грустно спросила кошкодевочка, делая максимально жалобный вид.

— Потому, что хочу путешествовать только с теми, кого считаю своими друзьями, — хмыкнул я, пожимая плечами, — Ты к ним точно не относишься.

— П-почему?

— Да потому что ты вредительница. Как была, так и осталась. Сколько раз я спасал тебя? Четыре? Пять? Могла бы из элементарной благодарности хотя бы прекратить насиловать наши уши своим пением. Что? Хочешь сказать, что теперь поешь красивее? Да, конечно. Благодаря нам. Но сколько раз тебя кто-нибудь просил спеть? Я, Саяка, Матильда, Тами? Ни разу. А знаешь, почему? Потому что мы и так имеем твоей музыки куда больше, чем нам хочется. И мне это не нравится. Вот и всё.

— Для меня нет ничего важнее песен!!

Надо же, вскочила, крикнула, ушки и хвостик дрожат, в глазах слезки, рубашечка съехала…

— Для тебя — возможно. Вот и ищи тех, кто придерживается такого мнения. А, да… точно. За 34 года так никого и не нашла, поэтому начала издеваться вообще над всеми подряд? Даже над теми, кто тебя спасает, выручает, исполняет твои мечты? Ну так чему ты удивляешься, если они не хотят рядом видеть такую как ты?

Последние слова я договаривал в спину убегающей девушке.

— Жестокий ты, — осуждающе подметил Веритас.

— Что, тоже купился на эту жалобную внешность? — ухмыльнулся я, — А хочешь, я разрушу твои иллюзии парой фраз?

— Было бы неплохо, — подумав, признал корабль, — А то выглядит это как-то…

— У Мимики есть предмет в виде прозрачной зеленоватой сферы, — поведал я живому судну, — Когда она надевает его на голову, то её голос слышит лишь она сама. Но она им с тех пор, как выучила навык сирен, не пользуется. Теперь понятно?

— То есть, она поёт вам назло, что ли? — удивление в голосе живого артефакта можно было черпать ложками.

— Именно так, — подтвердил я, — Она привыкла петь назло. Ей, Веритас, давно и прочно чхать на чувства других. Её вместе с её мечтой так долго не принимали в обществе, что она разучилась слышать кого-либо кроме себя. А девчонки, потакающие ей из жалости, просто терпят. Ну и какой из Мимики Фуому товарищ?

— Да уж… выходит, я тоже купился на внешность, — пробормотал корабль, — А если так вспомнить разное-всякое, то прав, оказывается, ты.

— Мы все тут с прибабахом, — доверительно сообщил я деревянному транспорту, — Только вот эти прибабахи не мешают заботиться друг о друге и делать что-то конструктивное. Вместе. А вот Мимика так не может, не умеет, и, что самое печальное, даже не собирается учиться. Она получила голос, а теперь сделает всё что угодно для того, чтобы выиграть какой-то там Турнир. Всё, Веритас. Понимаешь?

Корабль замолчал, да и я снова заткнулся, не обращая внимания на едва заметные кончики черных ушей, торчащие из-за угла. Сейчас забавная ситуация: мы нуждаемся в Мимике, знающей, как попасть в Агабахабару. А вот когда попадём… я оставлю кошкодевочку сражаться за свою мечту с теми недоброжелателями, которых она наплодила своими лапками.

…если та, конечно, не образумится.

Шансы на это… призрачные.

Вообще, когда японцы рисуют это своё аниме, шевелить логику считается дурным тоном, даже пыль с неё сдувать грешно. Оттуда и глядит потребитель на огромные глаза, огромные сисяндры, инфантильное поведение и мотивацию уровня «моча ударила в голову». В волшебном мире Фиола дури, конечно, хватает с избытком, но если смотреть на существующий порядок вещей в головах моих нормальных спутниц, то с логикой и мотивацией у них всё в полном порядке. Будущее Саяки чуть не уничтожили сменой класса, от того она и строит новое. Тами всю жизнь обманывали и держали в нищете — гномка хочет стать богатой. Матильда… ну тут всё сложнее с её-то не слишком здоровыми вкусами и планами, но суть та же: ради их исполнения она с нами и бегает, не желая другой жизни.

Решив, что хватит думать о всяких-разных, я капитанским произволом занялся инвентаризацией уворованного, награбленного или взятого с бою имущества, от количества которого Веритас сейчас жрал ману как не в себя. Основным активом являлись доспехи и оружие почитателей Ауми, сплошь высокоуровневые, блестящие и классные. Сперва я тлел надеждой найти что-нибудь ценное лично для себя в этом дорогостоящем барахле, но она быстро погасла — на всех шмотках были требования к верующим, да и качества эти комплекты были недостаточного в отличие от моих вещей, требовавших уже привязки кровью. Запаски, что и говорить. Зато много, особенно ювелирки. Любят верующие увешиваться золотишком…

Несколько реликвий, имеющих отношение к самой Ауми, зловещей блин «богине-пирату добра и света», сдохли в божественном плане по причине присутствия поблизости вредного меня, но остались высококачественными художественными изделиями из дорогих материалов. Ничего, пепельницы из них получатся княжеские! Хотя, вот этот горшок и на императорский ночной потянет. В общем, на очень кругленькую сумму у нас тут всего, включая даже небольшую библиотеку. Содержание книг в ней полная фигня, а вот переплеты из золота, платины, да еще и украшенные драгоценными камнями, заставляли Тами испытывать разновекторные острые эмоции — от восторга до возмущения нормального наемницы здорового человека (гнома) по поводу излишней траты средств на фигню. Кстати, насчет фигни…

— У меня есть идея, — пробормотал я, выползая из трюма с приличных размеров щитом, — Нужна доброволица.

Рыжую гномку из добровольцев, еще не знающих о своем почетном звании, я исключил. Слишком сильная, не годится. Матильда поначалу мне казалась прикольным выбором, но внушала определенные сомнения как личность организованная. А вот Саяка да, Саяка — это хорошо.

— Ком цу мир лепешка бара, — поманил я к себе пальцем великую мудрицу, отчаянно зевающую на палубе. Та, очень кстати для задумываемого, была одета в легкую ночнушку, обзываемую выпендрежным словом «пеньюар», а еще была расслаблена, доверчива и благорасположена. То, что надо.

— Ой, — вяло отреагировала сонная девушка, вцепляясь в врученный ей мной щит, — А за…

— Тсс…, - приложил я ей палец к губам, а затем снова вернулся к обматыванию ведьминой осиной талии веревочным канатом, призванным как следует закрепить на ней защитное оборудование, — Сейчас всё будет ясно.

— А чего это вы тут делаете? — выбралась на корму сонно-любопытная Тами к деловитому мне и заинтригованно-встревоженной госпоже Такамацури.

— Да проверяю кое-что, — небрежно сказал я, выкидывая заполошно взвизгнувшую ведьму за борт.

— Гм, — Тами ошарашенно почесала затылок, — Мач, я тебя не осуждаю, но щит-то за что? Он же дорогой был…

— Аааабырвбырвлбыврл! — донеслось из-за кормы, — Памабырвырвыл…

Вместе с подбежавшей гномкой мы с любопытством уставились на бултыхающуюся на канате ведьму. Щит я приматывал острой кромкой вверх, да и была мудрица персонажем вполне себе обтекаемых форм, от чего получившийся свёрток то и дело нырял поглубже, а затем вновь дергался на поверхность. Я же тем временем делился с гномкой идеей.

— Надо как-то поднимать навыки, полученные нами в академии монстров, — меланхолично рассказывал я Тами, время от времени поглядывая в полные ужаса глаза бултыхающейся за бортом ведьмы, — Утонуть мы не можем никак, потому мне в голову и пришла мысль — а зачем нам вставать где-нибудь на прикол и тратить море времени на то, чтобы научиться быстро плавать и нырять, когда Веритас может в этом помочь? Вот через часик Саяку достанем и проверим, как навыки поднялись…

Ведьму бывшую через часик мы достали, правда, благоразумно не став развязывать, а вместо этого начав поить алкоголесодержащими напитками. Стратегия показала своё полное превосходство — великая мудрица ощутимо добрела с каждым глотком, утрачивая волю к расчленению окружающих. Под конец, девушка лупнула своими фиолетовыми глазищами, заявила о том, что прогресс есть и он хорош, потом слегка нецензурно простила нас за всё, пообещав запомнить и отомстить, а потом захрапела. Я тут же вцепился в заоравшую Тами, та в завизжавшую Матильду, жрица попыталась сомкнуть ладошки на Виталике, но тот благополучно удрал.

В итоге следующей за борт пошло самое слабое звено — орущая от страха блондинка.

Нет, ну мы, конечно, знаем, что не можем утонуть. Но знать и лететь за борт со связанными руками — совсем разные вещи!

Развлекаться так нам предстояло долго, три недели с лишним. Плаванье по океану это ведь не кот чихнул, а скука смертная в самом буквальном её выражении. Проснулся, вышел, посмотрел туда — нифига! …посмотрел сюда — снова нифига! Всё, иди заряжай полусферу корабля. Пятнадцать минут выкачивания маны, сосущее чувство в потрохах, удовлетворяемое бутербродом, а потом весь день свободен!

Весь день.

Что и говорить, на четвертые сутки мы уже радостно и с нетерпением вязали друг другу на пузе бантики, чтобы брякнуться за корму настолько, насколько хватало терпелки. Жаль только, что спать в этот момент не получалось, укус акулой за неосторожную жопу был очень ясной перспективой, а учитывая, что Фиол мир волшебный, полный задора и огня, то разнобезобразие хищной и крупной живности в океане очень даже велико! Если бы у Веритаса не было своего особого чутья на особо здоровую гадость, то, скорее всего, нас бы сожрали вместе с кораблем!

А так… скучно. Очень скучно. Тами чахла над будущим златом. Саяку отлучили от спиртного, от чего великая мудрица банально впала в спячку. Матильда с упоротостью истинно светлой души вела и вела душеспасительные беседы с Мимикой, от чего плющило их обеих, но эффект был лишь в убийстве времени. А я… а я рыбачил с удочкой. Без наживки. Море — это скучно. Смертельно скучно. Но куда деваться, если таинственный и загадочный квадрат Агабахабары находится там, куда Макар телят морских своих не гонял? Острова, архипелаги, мысы, полуострова и прочие интересности водятся там, где либо мелко, либо континент, а когда под задом пара километров морской воды, то ни туды и ни сюды. Купание за бортом, рыбалка, секс, показательное игнорирование Мимики (в сексе тоже, ибо нефиг), перепихон украдкой (с той же Мимикой, потому что СКУЧНО), дрессировка Виталика (научился приносить небольшие вещи, но только за еду)…

И тренировки. Мы, признаться, сразу не догадались, предпочитая тюлениться, развратничать и бултыхаться в море, но потом голос здравого смысла в лице замучавшейся спать Саяки предположил, что неплохо бы мне, Герою, рыцарю и вообще капитану, немного подучить слабых и нежных девушек мордобою. А то магии не будет — это ладно, а вот то, что не будет кому дать по ушам — это же фантастика!

На самом деле меня подло обманули. В плане техничности поставленного удара я был на самом последнем месте, девчонки драться умели… но тщательно это скрывали, пока не получили возможность мне врезать. Пришлось даже спасаться бегством от этой азартно визжащей орды, а затем плыть рядом с Веритасом в ожидании, пока они не утомятся мутузить друг дружку. Прокачанное плаванье рулит! Мы теперь все сами себе дельфины!

…скучно.

Иногда, после особо замороченной смены в своем Саратове, сидя на собственной кухне и меланхолично отхлебывая в ступоре остывший чай, я мечтал о пенсии. Вот прямо сесть дома и ничего не делать. Лежать, сидеть, смотреть телевизор. Даже включать последний иногда. Но при этом вообще ничего не делать! Ложиться в 11, вставать в 11, лежать по три часа в блаженно теплой кроватке, рассматривая потолок, а каждые два дня устраивать себе разминку, разгадывая несколько слов в кроссворде! Не жизнь, а сказка!

А теперь, оказавшись молодым, умеренно красивым и неумеренно выносливым на корабле, набитом жратвой, вином и на всё готовыми (потому что скучно!!) красивыми девушками, я сходил с ума. Ну разве это жизнь?! Повеситься можно! Виталик меня вчера уже три раза в «дурака» обыграл!

Встретившийся по пути остров отчаянно пытался нас отпугнуть жившими на нем племенами загорелых каннибалов, но эти попытки оказались тщетны и смехотворны! С сатанинским гоготом и прочими криками граждан, открывших для себя Черную Пятницу, мы скатились с корабля на бал, едва не начав обнимать пальмы. Местное население, представляющее из себя странную расу человекоподобных прямоходящих существ, больше всего похожих на загорелых человеческих мальчиков и девочек лет 12-14-ти было сначала в полном шоке от происходящего, а потом, видимо, посовещавшись коллективно, решило пригласить нас на ужин с помощью массового набега с воинственными воплями и потрясанием копьями.

Это было классно! Разбежавшись по острову, мы начали играть с смуглыми кровожадными недоростками, оглашающими округу пронзительными воплями, в прятки. Скрытность, умение отсидеться на дне какой-нибудь лужи и связь по магиконам дали нам возможность довести целую кучу этих фальшивых ребенков до ручки! Доходило до того, что их охотники, полностью отчаявшись, бросали копья, садились на землю и начинали реветь! Какие хлипкие нервы у людоедов!

Это было прекрасно! Свежий воздух, зелень, солнце, активные физические упражнения!

Развлекшись несколько суток (и никого не прибив в процессе до смерти!) мы свалили с не очень гостеприимного, но шумного острова, доплыв своим ходом до стоящего поодаль Веритаса. Теперь, слегка сбросив стресс, можно было продолжать путешествие.

— Кстати, а почему ты этих дикарей назвал каннибалами? — задумчиво спросила Тами, пока мы огибали остров, где так весело отдохнули.

— А ты посмотри на размеры, — потыкал я рукой, — Такая куча народу, а зверей нет вообще. Сетей и прочих удочек мы тоже не увидели. Что им еще жрать? Помнишь, как на нас в первый день кинулись?

— Ну да, животных там почти не было, — охотно согласилась гномка, — Но вот фруктов и съедобных растений просто море!

— Вот поэтому они и озверели, — категорично подытожила загоревшая худая Саяка, одетая в некое подобие бикини, но со своей здоровенной нелепой шляпой, — И мелкие вон какие были. Да и разговаривали непонятно. Дикари-с!

— Не дай бо… не дай судьба так озвереть, — печально покачал головой я.

— А это что такое? — удивилась Матильда, тыкая пальчиком в сторону берега, противоположного тому, где мы высаживались.

Там был корабль. Огромный, деревянный, определенно нашедший свой последний приют на коварном зубатом камне, сейчас почти полностью скрывшимся в разломанном корпусе. Дыра там была такая, что хоть слона заводи. Несмотря на то, что выглядел остов судна не таким уж и старым, было видно, как основательно поработали над ним дикари — паруса ободраны, досок на напалубных конструкциях не хватало, а из разверстого чрева деревянного гиганта шли вручную сбитые мостки, организованные расхитителями. На берегу стояли несколько косых и кривых поделок под сараи, где лежали прикрытые от дождя обломки.

— Впервые вижу такую здоровенную штуку, — покачала головой рыжая копейщица, — Сколько тут? Девять мачт? Ну и громадина!

— Помянем бедных сожранных матросов…, - почесал затылок я, напоминая себе, что надо приобрести треуголку. Помолчав ради приличия минуту, я добавил, — Веритас, полный вперед. На Агабахабару!

— Слушаюсь, капитан!

Спустя час, валяясь расслабленной медузой на палубе с вновь залезшим мне на грудь Виталиком, я стал случайным слушателем диалога между бывшей ведьмой и бывшей наемницей.

— Саяка. Саяка-чаааан. Да не спи ты!

— Мм… что?

— Да я вот думаю… Мы три дня по острову бегали и в прятки играли. Ты видела хоть раз кости? Ну, в смысле крупные кости? Ну Мач же их называл каннибалами!

— Правильно делал. А костей я не видела.

— Почему правильно, если они не…? — недоумение в голосе Тами можно было черпать половником.

— Друида помнишь? — язвительно спросила Саяка, тут же получая очень быстрый ответ «нет!» от гномки. Затем, еще раз зевнув, великая мудрица продолжила, — Тами, мы плывем на перегруженном маленьком корабле. Мы не можем встретить несколько сотен потерпевших кораблекрушение в такой глуши, понимаешь?

— Э… Как не можем?

— Вообще не можем. Никак! — сухо отрезала мудрая волшебница, — Мач хороший. Слушай Мача. Если он сказал «каннибалы, дикари и варвары» — значит, так оно и есть, даже если так и нет! Это как друид, только остров!

Умная она у меня стала. Если где-нибудь осядем, позову замуж, обязательно.