Завоевание 2.0. Книга 5

Глава 3

И вот настал день совещания тайного братства. В древнем полузабытом и полуразрушенном храме, сохранившимся в дальнем оазисе, как осколок давно минувших эпох, собрались на совещание два десятка важных людей. На закате небо окрасилось в пурпур, и лучи заходящего солнца осветили среди пустыни громадный купол, сложенный из гигантских каменных блоков. Казалось невероятным, что человеческие руки некогда обтесали эти глыбы и сложили из них этот великолепный свод. Разрушить его простым смертным было не под силу, но многочисленных ударов времени купол не выдержал, и блоки частично превратились в желтое крошево. Обвалилась и верхушка свода, давно разрушенная временем. Внутри царила пыль тысячелетий, пахло древним прахом мумий и пометом летучих мышей. Но сегодня, к обычным в данном месте ночным совам присоединились редкие гости- люди.

Руководители высшего звена и технические специалисты, приглашенные для консультации. Десяток мрачных ветеранов, прошедших множество пограничных войн и умеющих молчать, охраняли это собрание снаружи. Все люди, собравшиеся тут, испытывали необъяснимую тревогу. Где же найти необходимое убежище, чтобы пережить грядущую глобальную катастрофу?

Несколько сильных мира сего высказали устойчивое мнение, что три или четыре тысячи человек будет вполне достаточно, чтобы сохранить в необходимом убежище привычный уровень жизни и комфорта, а полтысячи воинов и ополченцев смогут разогнать всех дикарей, которые бы попытались покуситься на их жизни и имущество.

Темнота ночи окутывала мир, крупные звезды мерцали в вышине. Свечи и факелы чадили в неподвижном воздухе, пуская по стенам волну пляшущих теней. В темном и мрачном зале, за огромным древним столом из черного дерева, сидели избранные решать грядущую судьбу человечества. В дальних темных углах помещения, казалось, притаились неведомые существа. Где-то далеко жалобно выла собака.

Перво-наперво присутствующие рассмотрели решение переправиться через огромное песчаное море Сахары на юг, чтобы найти искомое убежище в таинственных глубинах Африканского континента, в стране черных.

Привлеченный в качестве консультанта, поднялся ливиец Сифакс, высокий сухощавый и темноволосый человек. Его обветренное, загорелое и покрытое шрамами лицо было словно выдублено жгучим солнцем и знойным ветром. Густая борода надушенная мускусом, казалась иссини черной. Короткая туника из тонкого льна, украшенная богатой вышивкой на вороте, сверкала своей белизной. Ливийцы были народом древним, угрюмым, загадочным, могучим и безжалостным. Много раз Сифакс возглавлял караваны идущие к южным черным дикарям за драгоценным золотым песком, крепкими эбонитовыми рабами, экзотическими зверями и прочими редкостями. Два десятка горящих от волнения пар глаз было обращено в его сторону.

Он почтительно поклонился всем присутствующим, прокашлялся и начал говорить:

— Ширина великого песчаного моря Сахары измеряется 37 днями пути, и оно отделяет страну черных от белых. Карфагеняне издавна путешествуют с караванами, состоявшими иногда из 700 верблюдов, к тому месту, которое называется Тамбукту [Тимбукту], как и в другую страну, именуемую Кантор, за золотом и находят его там, в огромном количестве. Наместник Карфагена, ежегодно получает с юга много золота, слоновой кости и перьев страуса. Но дорога очень тяжела, часто бывает, что назад возвращается только десятая часть людей и животных. Кроме того, существующие колодцы по тропе не позволяют пройти каравану численностью более чем из 1,5–2 тысячи человек, больше просто не хватит воды, а взять ее негде, посреди движущихся барханов раскаленной пустыни. Цари гарамантов, древнего и зловещего царства юга, властвующие в пустыне, могут не пропустить наших людей для переселения, так как они позволяют проходить по своей земле только торговым купцам, с которых берут большие пошлины. Если же мы договоримся и заплатим им, то приведенным нами юг двумстам воинам придется нелегко, чтобы завоевать себе место под солнцем, среди многочисленных и сильных черных племен. Среди негров встречаются сущие дикари и кровожадные людоеды. Купцам там всегда рады, но переселенцам нет, а большее число воинов нам по этому пути не провести.

Бывший финикиец, а нынче почтенный римский гражданин Магон, темнолицый властный толстяк невысокого роста, облаченный в пурпурную тунику, украшенную золотым шитьем, небрежным жестом прервал ливийца, важно и задумчиво сказав:

— Хорошо, давайте рассмотрим вкратце другие варианты, а уже потом будем уточнять, чтобы не терять даром времени. Всего за дюжину дней пути от этого места находятся передовые станы тысяч диких варваров, занимающимися убийствами и грабежами: женщин они крадут, а мужчин убивают.

Свою богатую одежду Магон носил с небрежностью привыкшего к огромному достатку человека. Его спокойствие граничило с безразличием. Повинуясь волчьему взгляду Магона, поднялся финикийский моряк, суровый гигант Ганнон, обладающий могучей фигурой атлета. Моряк был красив красотой дикого свирепого хищника. Потрясая звериной гривой черных волос, он с ходу начал свое повествование:

— Наши большие зерновозы сейчас простаивают без дела, так что мы легко сможем собрать большую эскадру в 70-100 кораблей и загрузить на борт три или четыре тысячи человек. Но куда же нам плыть? На юг от мыса «Нет» в Африке Дальней, нам на них не пройти, там всегда дуют противные ветры и встречные течения. Только гребные галеры с многочисленными гребцами могут прорваться к Мысу Зеленому и дальше. Но на галерах в тех водах плавать весьма опасно, из-за высоких волн и грозных штормов. До мыса «Нет» и даже немного дальше, враги вандалы могут нас легко достать по суше. Далее, до мыса Зеленого простирается безжизненная пустыня, а южнее мы просто не сможем перебросить достаточное число людей. Если же мы примем решение высадиться на островах в Западном океане, то скажу Вам, что острова Блаженных (Канарские) и так густо населены, а на Затерянных островах (Азорских) такому большому числу людей будет нелегко прокормиться. Тем более, в случае гнева богов, и грядущей катастрофы (сам то я в такое не слишком верю) на этих островах мы будем весьма уязвимы для буйства природных стихий.

— Слышал ли ты что-либо о западном континенте? — мягко спросил его Сидор, и его орлиное лицо озарилось ужасающей улыбкой.

Темные глаза его при этом сверкали подобно черным алмазам.

— Сам я туда не плавал, туда никто не плавал последние четыреста лет — почтительно ответил богатырь Ганнон — но в моей семье сохранились позабытая мудрость и древние лоции. Летом путь туда вполне возможен, нужно лишь только за островами Блаженных найти попутное течение в Великом океане. Ветер там также будет почти все время попутным и погода в это время года благоприятствует плаванию. Но раз на раз не приходится, бездонный океан велик и грозен своими штормами, без нужды никто не хочет подвергать свою жизнь смертельной опасности. К тому же плыть за Столбами Мелькарта (проливом Гибралтар) нам придется сорок дней или больше, так что возникнет проблема с продовольствием и пресной водой.

— Забудь свои страхи! Я тоже нашел в древних лоциях путь к Заливу глубоких вод (Гондурас) где лежит земля коки — прожигая моряка огненным взором заговорил Сидор.

Голос его гремел в древнем зале, отражаясь эхом от стен, так что мурашки у всех присутствующих пробежали по коже. Отблески пламени горящих свечей и факелов отражались от его бритого черепа. Своей суховатой фигурой жрец походил на древнего легендарного демона, джинна пустыни, но пот ручьями стекал по его смуглому лицу. Изощренный ум ученого проник в глубинные тайны науки, недоступные простым смертным. Вновь сверкнув своими черными глазами, Сидор продолжил свою речь:

— Рядом с океаном там находится горная местность, так что мы легко сможем укрыться и спасаться от ледников или вулканов внизу, а от наводнений на высоте. Жалкие местные племена пребывают на уровне обезьян, так что для них мы, заморские пришельцы, будем великими богами! Листья ветхих пергаментов поведали мне о землях, где люди или демоны ранее властвовали тысячелетия, о великих царствах, что расцвели и пришли в упадок еще на заре времен. Нет ничего, что бы укрылось от моего пытливого взора и это лучший выход из всех возможных. Если же я Вас обману, то убейте меня без всякой жалости, лучшего места нам нигде не найти.

Эта проникновенная речь произвела большое воздействие на всех присутствующих.

— Это безумие — прошептал ливиец Сифакс. Холод пробежал по его спине, и кровь застыла в жилах при мысли о трудностях предстоящего путешествия.

Но ставки были уже сделаны, теперь нужно было только выполнять принятое решение.

После прошедшего совещания деятельность закипела. Крепость Гиппон в Нумидии держалась на последнем издыхании, там уже готовилась эвакуация истощенных солдат в Карфаген. Теперь самые недалекие люди уже понимали, что скоро полчища варваров затопят всю округу и всем тогда не поздоровится. Собирался флот, готовились припасы. Люди уподобились ничтожной былинке, подхваченной могучим ураганом. Из тысяч кандидатов для переселения отбирались десятки необходимых специалистов.

Олигархи и толстосумы собирались переселяться вместе со своими клиентами и верными слугами, отобранные специалисты и моряки прихватывали с собой семьи. Мест на отбывающих кораблях для всех не хватало. Сидор, как пророк, ведущий за собой этих людей, постарался включить в число отъезжающих как можно больше жрецов старых египетских богов, наплевав на мнения ливийцев, финикийцев, нумедийцев и даже нескольких римлян. Кто хочет, тот может добираться самостоятельно. Но, не в его убежище, и не с ним.

Через полтора месяца огромная флотилия взяла курс на запад. Опаленные зноем бурые горы, круто обрывающиеся в море, лишь чуть-чуть розовели, когда корабли поставили свои паруса под свежий ветер. Корабли медленно проплывали мимо зеленого североафриканского берега, поросшего рощами финиковых пальм и оливковых деревьев. Мимо города Карфагена, с его вонючим Туниским озером, куда этот мегаполис сбрасывал свои канализационные стоки. Мимо осажденной варварами крепости Гиппон, откуда уже началась эвакуация измученного длительной осадой гарнизона.

Далее начинались земли уже вошедшие в африканское королевство вандалов. Множество полей осталось нераспаханными, почерневшие пепелища обозначали места, где некогда находились цветущие деревни и роскошные усадьбы. Шакалы открыто охотились вдоль заросших бурьяном дорог, да в горах скрывались банды исхудавших беженцев. Но плыть было относительно безопасно, так как пока эти северные дикари не обращали никакого внимание на море. Только захватив Карфаген, и приобретя его могучий флот, эти северные варвары станут грозой морей, пока что они ни с чем больше обычной лодки обращаться не умели.

Протянувшееся на севере Африки средиземноморское побережье сравнительно легко доступно для любых пришельцев, поэтому именно здесь возникли древнейшие порты и города. Это побережье всегда манило многочисленных врагов, и отсюда в глубины Черного континента проникала чужая культура. Но за спиной этих городов и портов природа воздвигла труднопреодолимую преграду — красные горы Риффа. Высадка и даже завоевание побережья, отнюдь не открывали пути для проникновения во внутренние области страны. Кое-что могли бы порассказать об этом еще римские легионы, которые на этом клочке земли разбивали свои первые укрепленные лагери. Путь же в глубину Африки был на редкость суров и труден.

Вот перед членами великой экспедиции возникли легендарные столбы Мелькарта, которые этот древний финикийский бог воздвиг как пределы известного мира. Мореплаватели встретили эти символы, терзаемые мрачным беспокойством. Европейский и африканский мыс украшали высокие колонны с воздвигнутыми на них огромными фигурами бронзовых идолов. Эти богопротивные изображения будут уничтожены мусульманами, захватившими эти земли через пару столетий.

Грозный океан встретил флотилию переселенцев по-летнему спокойно. Впрочем, флотилии предстояло пока продвигаться вдоль тех же знакомых берегов римской провинции Африки Дальней со столицей в Волюбилисе (в 80 километрах от марокканского города Феса).

Но картина побережья разительно изменилась. Атлантические берега были скалисты и изломанны, тут почти не имелось естественных гаваней, тихих, защищенных заливов, здесь постоянно рокочут пенистые волны прибоя, с одинаковым усердием разбивавшие о прибрежные скалы как финикийские, так и римские галеры. Устья же рек загромождены высокими песчаными отмелями, омываемыми волнами Атлантического океана. Но даже здесь финикийцы и римляне основали множество прибрежных портов: римский Тинги (Танжер), основанный еще финикийцами и захваченный вандалами в числе первых городов в 428 году, южнее него лежала Арсила — Констанция Зилис римлян, далее к югу располагался прославленный финикийский Ликс (ныне аль-Араш), еще далее бухта Сале, еще южнее безымянная рыбацкая деревушка, ставшая в будущем главным портом Марокко Касабланкой, далее легендарный Сафи, где поселенцы финикийцы постепенно заменялись евреями, еще южнее располагался античный Карикон Теихиос (Эль-Сувейда).

И все, дальше к югу всякая цивилизация заканчивалась. Мыс Гир (нынешний Агадир) редко посещался кораблями отчаянных торговцев и ловцов пурпурных раковин, а еще южнее располагались острова Блаженных, тянувшие свои высокие вулканические пики в небо и хорошо видимые с африканского берега. Туда корабли добирались совсем редко.

Пока флот переселенцев тащился к югу вдоль берега, Сидор взял быстроходный корабль и вместе со смелым капитаном Ганноном посетил Затерянные острова. Ему нужно было уточнить свои древние лоции, остаются ли они правдивыми в современном мире. Остальной флот колонистов они должны были догнать уже у островов Блаженных.

И вот они плывут на запад в неизведанное море, повинуясь храброму капитану, ориентирующемуся на древние семейные предания. Усиливающийся день ото дня морской бриз наполнял их паруса. Впереди- неизведанные моря и неведомые земли. 300 часов плавания от крайнего иберийского мыса, где многочисленные седые древние мегалиты поросли бурым мхом, на запад, и теперь нужно было внимательно следить за полетом птиц. Капитан Ганнон выпускал из клетки припасенных черных воронов и смотрел, в какую сторону полетит эта мудрая птица. Корабельщики руководствовались полетами своих пернатых разведчиков. В итоге показались долгожданные Затерянные острова, они были совсем необитаемы. Здесь не было ни людей, ни животных, обитали только многочисленные ястребы и множество других птиц, гнездящихся в вулканических скалах, которые были некогда вершинами гор затонувшего в предыдущей катастрофе древнего континента Лемурии.

— Здесь наши предки добывали драконову кровь- произнес воодушевленный удачным плаванием Ганнон. Имелся в виду сок знаменитого Канарского драконового дерева, из которого финикийцы получали ценную красную краску, для окрашивания тканей.

Сидор лишь загадочно улыбнулся. Им нужно было двигаться еще дальше на запад, на крайний остров Ворона (Корву). Затерянный в бескрайнем Западном океане остров, расположенный почти в 900 км от материка. Еще древние карфагеняне конца IV в. до н. э. пришли как-то в мимолетное соприкосновение с Корву, самым далеким из Азорских островов. Этот факт, неоднократно подвергавшийся сомнению, был доказан благодаря новейшим нумизматическим изысканиям (кладам карфагенских монет обнаруженных на острове). Повторно европейцы откроют этот остров только в середине 15 веке, спустя тысячелетие.

Осторожно и медленно отважный маленький корабль продвигался далее на запад, моряки внимательно следили за полетом морских птиц.

— Древние установили в этом море и на его берегах знаки, которые должны были служить предостережением для тех, кто пытался бы искать приключений в этих местах- произнес египетский жрец — мне нужно непременно найти их.

И вот, наконец, они увидели остров Ворона, крайнюю точку Старого Мира. Высадившись на побережье зловещего острова, Сидор повел отряд моряков на западный берег. Извилистый путь вел их через густые заросли, по крутой тропинке, по заросшему краю глубокого оврага, и потом по узкому скалистому карнизу над обрывом. Скоро жрец нашел то, что так искал в этих краях: на вершине горы, которую называли горой Ворона, возвышалась древняя бронзовая статуя всадника без седла, с обнаженной головой; левая его рука лежала на гриве коня, а правая была простерта вперед, на запад. Тысячелетняя статуя стояла на каменной плите, а внизу, на гранитном камне, были вырезаны странные буквы, которые никому не удалось прочитать. Необъяснимой, внушающей ужас древностью повеяло от этой скульптуры.

— Вот метка, которая упоминается в древних истлевших манускриптах — благоговейно прошептал Сидор — теперь мне все понятно, каким путем вести наши корабли!

Дальнейшая судьба этой статуи весьма любопытна. В начале 16 века португальский король Мануэль прикажет перевезти с острова Корву это изваяние в Лиссабон. Прибывшие отважные моряки обнаружили разрушенную землетрясением огромную скульптуру всадника и забрали в столицу три крупных обломка: головы, руки и ноги. Но эти осколки не принесли португальцам счастья — скоро Лиссабон был уничтожен мощным землетрясением, сопровождавшимся чудовищным цунами. Прошлое умеет хранить свои тайны. Позже гигантская статуя острова Корву переместилась в область мифических сказаний и сказочных легенд.

А пока обрадованные потомки финикийских моряков повернули на юго-восток и плыли, пока не увидели вдали знакомые берега Африки. Догнали основную флотилию они уже на островах Блаженных. Местные жители, загадочное белое племя гуанчей согласилось снабдить их водой и провиантом, в обмен на некоторые из их товаров. Например, на железо, так как неолитические гуанчи обитали еще в каменном веке.

И вот беспримерное плавание на запад продолжилось. Огромная флотилия растянулась в океане. Скоро большая часть кораблей потерялась, но все капитаны были осведомлены о ориентирах длительного пути, так что никто не волновался за отстающих. Забот и так хватало. Опасны были как штили, так и шторма. Редкие летние шторма, стремительно налетая, безжалостно топили не приспособленные к океанскому плаванию корабли переселенцев, собирая обильные жертвы морскому богу Нептуну, а штили грозили тем, что колонисты надолго застрянут посреди океана без воды и еды, и будут умирать мучительной смертью.

Их трупы равнодушное течение все равно прибьет к берегам западного материка. Подобно тому, как течение Гольфстрим столетиями прибивало пироги индейцев и каяки эскимосов к атлантическому побережью Европы. Иногда там были даже еще живые люди, языка которых никто не понимал. Древнеримские писатели, сторонники новомодной греческой идеи о шарообразности земли, называли этих смуглых людей — индийцами. Так древнеримский писатель Корнелий Непот описал свидетельство Квинта Метелла Целера, проконсула в Галлии, который получил в дар от батавского царя (нынешняя Бельгия) нескольких индийцев. Когда он стал допытываться, откуда они прибыли, он узнал, что их занесло штормом из индийских морей, и, переплыв промежуточные пространства, они, наконец, достигли германского берега.

Затем, в году 1353, во времена Фридриха Барбароссы, в Любек, город в Германии, прибыло, как сообщают, каноэ, напоминавшее большую барку, с некими индийцами. Они прибыли, по-видимому, с Ньюфаундленда и Лабрадора, которое находится на той же широте, что и германский берег. Другой случай произошел в 1507 у французского Руана, где была подобрана лодка с одним живым эскимосом и шестью трупами, третий — в 1577 г. у побережья Нидерландов. О других подобных происшествиях сообщает Гумбольдт, причем два из них, относящиеся к 1682 и 1684 гг., представляют особый интерес. Ныне такие странные древние лодки пришельцев с запада кое-где до сих пор хранятся в старинных церквях Германии и Нидерландов. Один прибитый к европейским берегам эскимосский каяк, хранится в Обществе рыбаков в Любеке.

Но вернемся к нашим храбрым путешественникам, которые почти утратили надежду на благоприятный исход своего рискованного похода. Прошел уже месяц после выхода поселенцев с островов Блаженных, и корабли намертво застряли посреди бесконечного океана. Сколько корабельщики не выпускали из клеток мудрых воронов, они все равно возвращались обратно на корабли, не видя нигде твердой земли на горизонте. Паника охватила мореплавателей, крохи провизии и питьевая вода подходили к концу, остальные корабли флотилии пропали неведомо куда (в составе экспедиции осталось не более пяти десятков судов). Оставалась одна безрадостная перспектива — умирать.

Но неутомимый Сидор все еще не терял надежды, его нервы были словно выкованы из стали, а глаза мерцали неукротимым огнем:

— Морское течение все равно тащит нас туда, куда нам нужно! Еще не время отчаиваться!

С севера грозили новые непонятные знаки богов. Огромные массы плавающей травы рыжеватого цвета напоминали бесконечные луга в середине океана. И это новое чудо, стало очередной причиной для беспокойства.

— Смотрите! — неукротимый жрец указывал рукой на север, где в океане виднелись многочисленные морские водоросли, — древние были правы, течение ведущие к Западному Континенту и ведущее обратно к Старому Миру образует внутреннее море из зеленых водорослей прямо посреди голубого океана! Велика мудрость богов!

И скоро попутный ветер погнал оставшиеся корабли далее. Бури еще не раз взимали с флотилии свою жестокую дань, но все же на 48 день после выхода с островов Блаженных, поредевшая и потрепанная морская флотилия из 18 судов поселенцев прибыла на нужное место в Залив Глубоких вод Страны Коки. Еще 7 кораблей, среди пассажиров которых было множество чернокожих негров-рабов, прибило к берегу намного северней, на острова земли ольмеков в Мексиканском заливе. Шесть заплутавших судов, перевозивших в основном ливийцев, выбросило на берег в районе реки Бразос, на месте будущего штата Техас. Более 50 больших кораблей и множество людей исчезли в океане. Об их судьбе больше никто и никогда ничего не слышал.