Завоевание 2.0. Книга 5

Глава 4

В этих заморских землях уже жили люди. Тысячу лет до этого бродячие индейцы, охотники-собиратели, оставляли в стране Коки только свои захоронения, но не имели здесь своих постоянных поселений. И только буквально несколько лет назад в этой далекой стране стали возникать небольшие деревеньки туземцев. Местные небольшие племена индейцев говорили на диалекте чибчанского языка, принадлежащего к группе языков, распространенных в Нижней Центральной Америке от Гватемалы и до самой Колумбии.

Родина местных индейцев и крупнейшая чибчаязычная цивилизация, муиска, находилась в Колумбии. Это будет мощное вождество, в будущем известное своими замысловатыми изделиями из золота. Конфедерация Муиска станет источником множества испанских легенд об Эльдорадо, основанных на реальной традиции, согласно которой нового правителя обмазывали липкой грязью, а потом покрывали золотой пылью, после чего он нырял в озеро Гуатавито в Колумбии, смывая с себя золото и преподнося его богам. Но пока еще до этого момента была целая тысяча лет.

Коренное население страны коки, пришло с юга, самостоятельно или под давлением других враждебных племен и не представляла собой угрозы для измученных колонистов. Голые индейцы, жившие небольшими малочисленными племенами и даже семьями, не имели нормального оружия и были совсем не опасны. Некоторые колонисты выражали сомнение, что эти темнокожие, скудно одетые существа действительно являются людьми. Эти несчастные уродцы, отстающие в росте, украшенные ожерельями из обезьяньих зубов, мало походили на разумного человека. Обезьянолюди, ютились в земляных ямах и выходили оттуда только по ночам.

Отвратительные лица у них были заляпаны пятнами белой краски, кожа сальная и грязная, волосы спутаны, голоса визгливы, жесты агрессивны и лишены всякого достоинства. Туземцы неустанно бродили по джунглям в поисках ежедневного пропитания и поклонялись своему странному Обезьяньему Богу. Индейцы, живущие в той области, страшились одной мысли о своем ужасном Обезьяньем боге, порождении кошмарного сна. Они считали, что в дебрях джунглей обитает громадный волосатый обезьяноподобный человек или демон по имени Улакс… И они были правы! Казалось, сам дьявол правит этими несчастными землями! В тропических дождевых лесах обитало настоящее человекообразное хвостатое чудовище, что могло без труда разорвать любого индейца на части.

Еще моряки Колумба высадившиеся на эти берега спустя тысячу с лишним лет застали это животное. Вот что писал пораженный Колумб в своем дневнике о этой встрече с этим осколком давно минувших эпох:

Высадившиеся на берег усталые поселенцы обратились к своему пророку с животрепещущим вопросом: «что же им делать дальше?»

Сидор приказал сжечь потрепанные штормами корабли и уходить в горы. Местность вокруг побережья была болотистая и изобиловала москитами и другими насекомыми, так что поселенцы назвали ее «Москитным берегом» или «страной Москитией». Всего поселенцев насчитывалось около шестисот человек, включая женщин и детей. Никакие домашние животные долгого плавания не перенесли, закончив свою жизнь в луженых желудках мореплавателей. Различными фокусами, уловками и подарками Сидору удалось привлечь на свою сторону три небольшие племени туземцев, общей численностью около 180 человек. Ему необходимы были носильщики и слуги.

Индейцы искренне считали этого странного и загадочного заморского жреца посланцем богов, а то и самим богом, и готовы были безоговорочно подчиняться этому пришельцу, с фанатизмом новообращенных. Так как местность вокруг была нездоровая, жаркая и влажная, представляя собой рассадник различных болезней, то новоявленный пророк повел своих последователей на северо-запад, в горные джунгли северной Гватемалы.

Они упорно поднимались ввысь, терраса за террасой: преодолевая неприступную зелено-коричневую преграду с пятнами цветов и щебечущих птиц, под лиственным пологом дождевого леса, двигаясь все время вверх по реке, пока она не превратилась в маленький ручеек среди темных камней и густых зарослей. Горы, словно гнилыми зубами окруженные крутыми холмами, возвышаются здесь до километра в высоту. От густого тумана с листвы деревьев падали капли воды, похожие на слезы. Кругом плотный зеленый сумрак неподвижного леса. И еще что-то. В воздухе. Легкая дрожь…Мошки… Они набрасывались на колонистов тучами, и поселенцы были вынуждены закрывать с обеих сторон свои ночные навесы из пальмовых листьев тканями и сетками от комаров. Несмотря на все эти защитные меры, руки и лица у них вскоре покрылись множеством крошечных зудящих кровяных волдырей.

При этом «полворины», настолько мелкие насекомые, что они напоминали порошок, прятались в волосах у Сидора и его компаньонов. Нередко путешественники не могли думать ни о чем, кроме этих жутких насекомых. Они постепенно научились отличать их по писку, издаваемому крыльями, трущимися друг о друга в полете. Все время казалось, будто в тела переселенцев втыкаются иголки. Насекомые страшно мучили путешественников, доводя их почти до безумия. Наконец, прибрежная низменность осталась позади. Насекомых стало намного меньше. Перед ними лежала обширная гористая территория, покрытая девственными джунглями. Теперь предстояло найти для поселения подходящую плодородную горную долину, изобильно снабженную водой. Кроны деревьев вокруг сливались друг с другом, демонстрируя всевозможные оттенки, цвета и отблески зеленого.

Желтовато-зеленый, изумрудный, зеленоватый, аквамариновый, синевато-зеленый, бутылочный, серовато-зеленый, спаржевый, оливковый, светло-зеленый, нефритовый, малахитовый — в любом языке было недостаточно слов выражений, чтобы точно передать эту бесконечную и разнообразную цветовую гамму. Однообразие зеленого полога там и сям нарушали кроны деревьев, усыпанные громадными багряными цветами. Многочисленные юркие обезьяны прыгали на ветках, словно цирковые акробаты, с любопытством наблюдая за странными пришельцами.

В центре очередной из осматриваемых поселенцами долин, плотные джунгли переходили в сочные луга. Петляющие потоки воды переливались в солнечном свете, потом сливались воедино и вытекали из долины. Богатое жизнью местечко. Здесь и будет заложен первый город Нового мира. В последствии местные индейцы назовут его Тикаль (Город со стенами), этот город будет почти единственным городом Северной и Центральной Америки, имеющим стены для своей защиты.

Тут же, в долине, Сидору удалось привлечь еще одно небольшое индейское племя в полсотни голов на свою сторону. Работы впереди было много, рабочие руки были необходимы. К тому же эти края оказались на редкость опасны для белых поселенцев. Под сенью девственного леса им в любую секунду грозила жестокая, но невидимая смерть.

Из опасностей, которые постоянно грозили колонистам в джунглях, на первом месте находились ядовитые змеи. Самую агрессивную и опасную Копьеголовую змею, в этих краях называли «желтая борода». Недаром современные герпетологи считают ее одной из самых опасных змей в мире. В Новом Свете она убивает больше людей, чем любая другая змея. Эта гадина особенна активна ночью, ее как будто привлекают люди и любая человеческая деятельность. Эта рептилия на редкость агрессивна, легковозбудима и быстра. Есть данные о том, что ее клыки разбрызгивают яд более чем на полтора метра и могут прокусить самую толстую обувную кожу.

Иногда она нападает, потом бросается вдогонку и нападает вновь. Атакуя, она может подпрыгивать, целясь в ногу выше колена. Ее яд смертелен; если он не убьет сразу, спровоцировав кровоизлияние в мозг, то сделает это чуть позже, вызвав заражение крови. Если кто при этом выживает, то ужаленную конечность придется ампутировать: яд приводит к необратимому омертвлению тканей. Пришельцам приходилось постоянно носить на ногах толстые кожаные сапоги с металлическими вставками, даже (особенно) если ночью ты собираешься выйти, чтобы помочиться. Индейцы предупредили своих новых друзей, что нельзя перешагивать просто так через лежащий ствол: сначала нужно встать на него и посмотреть, что находится за ним. Сидор понял, что тут ему придется изрядно помучится с змеиными прививками.

Другие змеи были так же опасны. Кроме множества ядовитых, были опасны и неядовитые змеи. На ветвях деревьев таились многометровые древесные удавы, а в воде плавали водяные удавы анаконды, которые своим мускулистым телом душили жертву и ломали ей кости. Впрочем, тут в горах анаконды можно было не опасаться, как и злобных зубастых ящериц: крокодилов и кайманов. Москитов и других насекомых тут также было намного меньше, чем внизу.

На втором месте по своей смертоносности, были как раз разнообразные насекомые — разносчики болезней, с которыми поселенцы постоянно сталкивались, включая москитов, комаров, клещей, краснотелку, поцелуйных клопов (названных так, потому, что эти мерзкие твари величиной с ногтевую фалангу кусают в лицо), скорпионов и огненных муравьев, укус которых по болезненности сопоставим с пулевым ранением. Когда коричневая «тебанидае» вонзает в тело свой сантиметровый хобот, человек не в силах сдержать крик боли.

Пугала самая страшная болезнь, вызываемая москитами, — мукозный лейшманиоз, иногда называемый «белая проказа». Паразит, переносящий лейшманиоз, проникает в слизистую оболочку носа и губ жертвы и пожирает их: на месте лица образуется гигантская язва. Индейцы утверждали, что необходимо постоянно пользоваться гамаками и москитными сетками, и тщательно укрывать свое тело с наступлением темноты. Это также помогало и от летучих мышей-вампиров, с наступлением ночи сосущих кровь из несчастных людей и животных.

Колонисты услышали о скорпионах и пауках, которые по ночам будут забираться в обувь, поэтому следует насаживать ее на палки, воткнутые в землю, и вытряхивать каждое утро. Индейцы рассказали также о злобных красных муравьях, которыми кишит подлесок: стоит слегка коснуться ветки, и они дождем прольются на твою голову, заберутся в волосы, заползут за воротник, и будут кусать тебя как бешеные, накачивая смертельным ядом, так что потребуется немедленное лечение. Будьте внимательны, предупреждали индейцы, прежде чем дотронуться до ветки, стебля или ствола. Не пытайтесь идти напролом через густые заросли. Помимо насекомых и древесных змей, вы можете наткнуться на шипы и колючки, что вызовет обильное кровотечение.

И прочие прелести таили в себе опасные джунгли: хищников из семейство кошачьих, самым грозным из них был ягуар, девяносто килограммов стальных мышц и проволочных сухожилий, в добавок к смертоносным когтям и клыкам. Пумы, оцелоты и ягуарани были гораздо меньше по своим размерам. Очковый медведь и божественная обезьяна также были нежелательными соседями, при очной встрече с ними в лесу. В воде местных речушек могли находится хищные рыбы, типа пираний, а также электрические угри и скаты хвостоколы, от удара которых могло остановиться сердце. Некоторые маленькие рыбки вгрызались в половые отверстия или в анус, и тогда их приходилось оттуда вырезать вместе с мясом.

Муравьи сауба, были способны за одну ночь обратить одежду и мешки путешественников в труху. Клещи, впивающиеся точно пиявки (еще одна напасть), и красные мохнатые песчаные блохи, пожирающие человеческую плоть. Многоножки, брызжущие цианидом. Черви-паразиты, вызывающие слепоту. Местные оводы, протыкающие яйцекладом одежду и откладывающие под кожу яйца, из которых потом вылупляются личинки, буравящие тело. Почти невидимые кусачие мошки — пиумы, из-за которых на теле у путешественников не было живого места. А еще — «целующие жучки», кусающие жертву в губы, тем самым, передавая ей простейшего паразита; даже двадцать лет спустя человек, считавший, что выбрался из джунглей целым и невредимым, начинал умирать от опухоли сердца или мозга. Но опаснее всего были москиты. Они служили разносчиком чего угодно — от малярии до «сокрушающей кости» лихорадки, от слоновой болезни до желтой лихорадки.

Не менее опасны были мельчайшие паразиты, проникающие в поры кожи, и там вырастающие в личинки, размером с палец и толщиной с карандаш, без устали роющие свои ходы внутри тела человека. Другие паразиты, атакующие и выедающие глаза, вызывали «гватемальскую слепоту». Неприятны были также «земляные блохи» откладывающие свои личинки в теле жертвы, а также красные клещи, вгрызающиеся в колени и локти, а иногда в половые органы.

Паразиты, атакующие внутренние органы, желудок, кишки или мозг, вызывали в конечном итоге ужасную смерть. Их личинки циркулируют с потоком крови, некоторые застревают в крохотных сосудах головного мозга и образуют кисты, отчего в мозгу появляются наполненные жидкостью углубления размером с виноградину. Начинается воспаление мозга, у больного случаются приступы, галлюцинации, провалы в памяти, после чего наступает смерть. Эта болезнь — Нейроцистицеркоз и сегодня поражает миллионы людей в тропиках и является главной причиной приобретенных эпилептических приступов.

Если рассматривать в целом, то паразит — это сложное одноклеточное существо, действующее более хитроумно и изощренно, чем любые вирусы или бактерии. Когда москит впрыскивает насыщенную паразитами кровь, человеческое тело, чувствуя вторжение, посылает армию белых кровяных телец, чтобы выследить, поглотить и уничтожить агрессора. Многочисленные разновидности белых кровяных телец обычно имеют дело с бактериями и другими чужеродными телами, поглощая и переваривая их.

К несчастью, паразитам лейшманиоза именно это и требуется — быть проглоченными. Оказавшись внутри тельца, паразит отбрасывает жгутик и начинает размножаться. Вскоре тельце уже кишит паразитами, как детская погремушка, наконец, оно лопается, и паразиты проникают в ткани жертвы. В атаку бросаются новые тельца и поглощают оказавшихся на свободе паразитов, которые начинают новый цикл размножения.

Изъязвление вокруг пораженной зоны вызывается не самими паразитами, а действиями иммунной системы, атакующей их. Именно воспаление, а не паразит поедает кожу больного и (при мукозной форме) разрушает его лицо. Иммунная система сходит с ума, пытаясь избавиться от жестоких паразитов, которые уничтожают белые кровяные тельца: эта борьба опустошает поле боя, вызывает воспаление и убивает ткани в районе укуса. По мере медленного распространения паразита зона поражения расширяется, на месте кожной ткани возникает кратер с язвой внутри. Последняя — неизвестно почему — обычно не вызывает болевых ощущений, если только не находится вблизи сустава: тогда боли могут быть довольно сильными. Смерть при мукозном лейшманиозе в большинстве случаев объясняется тем, что инфекция проникает в организм через эту незащищенную дверь.

Неутомимый Сидор лихорадочно освежал в памяти древнюю мудрость, наследие погибшей цивилизации, чтобы понять, как бороться с этой напастью. Несомненно, нужно разводить во всех окрестных водоемах пресноводную рыбу, выедающую всех этих личинок и комаров еще в воде, и тогда местность станет относительно безопасной. Так как все эти комары и москиты могут пролетать по воздуху всего несколько километров, перенося с собой разнообразных паразитов от больного к здоровому человеку. Так что, стоит только очистить местность, и тут можно будет нормально жить и процветать. Кроме того, рядом с болезнью всегда находится и лекарство: никотин и кокаин из местных растений умерщвляют всех этих личинок, недаром же они находятся на родине этих лекарственных растений.

Кроме того, еще приходилось решать насущные вопросы по строительству нового города, налаживанию быта поселенцев и обеспечения их продовольствием. Главная местная зерновая культура — маис уже был известен обитателям Старого света по предыдущим плаваниям, и даже уже получил какое-то распространение в Африке. Также жрец опрашивал местных колдунов о других полезных и съедобных растениях, надеясь засадить ими поля. Пока же большим подспорьем для поселенцев была охота и рыболовство.

Сидор сосредоточил свои силы по Египетскому образцу на лечении и здоровье элиты из полсотни человек, справедливо полагая, что остальные могут смешивать свою кровь с туземцами, чтобы в результате получить метисов, более приспособленных к местному климату и условиям. В его попытках ему помогали еще шесть египетских жрецов, проследовавших с ним в поход. Приверженцы других культов, в том числе и новомодного христианства, ничего не могли противопоставить их знаниям и умениям. А жрецы уже поговаривали о строительстве первой пирамиды Нового Света, в которой будет заключатся символ спасения.

В первый год на новом месте десятая часть переселенцев умерла. Кого-то укусила ядовитая змея, кто-то не перенес местных болезней: желтой лихорадки и черной рвоты. Кто-то умер от паразитов или других причин. Но их смерть никого не опечалила, кроме их родных. Раскинувшиеся вокруг города зеленые плодородные поля давали богатые урожаи, а к числу жителей поселения постоянно присоединялись мелкие племена туземцев. Они, соблазненные множеством пищи и отсутствием голода, все время пополняли число горожан, числящихся в низших кастах. Скоро местные туземцы уже составляли половину населения нового племени.

Его местные чибчаязычные индейцы называли майя, в честь проживающего чуть далее северного приграничного племени. Коренные майя также уже несколько превосходили в своем развитии бродячих чибчаязычных охотников и собирателей, только недавно основавших постоянные поселения в этих местах. Эти майя жили дальше на севере, уже знали палку-копалку и пытались рядом со своими деревнями возделывать кукурузу и другие культурные растения. Впрочем, за прошедшую тысячу лет они в этом начинании нисколько не преуспели. Зато они начали внимательно присматриваться к странным южным пришельцам, которых майя также принимали за их великие знания и умения за посланцев богов.

Сидор охотно принимал в свою новую державу всех подряд. Рабов и слуг из низших каст мало не бывает. Пирамиды нужно строить, джунгли вырубать, болота осушать, водоемы обрыблять, на полях работать. Работы всем хватит, тем более, что, даже, пребывая в низших кастах, эти индейцы будут жить намного лучше, чем жили до этого свободными. Разноязыкий и многокрасочный людской поток будет направляться в нужном направлении. Главное сохранить в чистоте кровь высших каст, их ум и великие древние знания. Пары сотни человек вполне хватит, чтобы править многотысячными толпами индейцев и метисов. Конечно, можно поискать для убежища и более здоровое место, где-нибудь дальше на севере, но ему нужно приготовится к грядущей глобальной катастрофе. Главное построить надежную крепость-ковчег, в котором будет сохранена мудрость минувших тысячелетий!

Время шло… Через десять лет пришельцев сохранилось всего чуть более трехсот человек, среди несколько тысяч туземцев. Были основаны несколько других поселений на севере и на юге, куда также пришлось посылать колонистов. За эти десять лет народилось около тысячи метисов, так как туземцы почитали за счастье смешать свою кровь с богами. Что-то удалось успешно восстановить и внедрить на новом месте, но какие-то знания потерялись навеки. К домашним собакам, бывшим у индейцев, удалось приручить птиц, похожих на старых добрых курей. На вакантное место ослов, верблюдов, лошадей, и слонов местных кандидатов не находилось. Разве что на далеко юге, по слухам, обитали какие-то похожие на верблюда существа. У местных свиней была чрезвычайно развита стадность, и чтобы добыть нескольких детенышей, нужно было перебить полсотни диких свиней, а те были далеко не безобидны и весьма свирепы и опасны. Впрочем, кукуруза обеспечивала нормальное питание без особых трудозатрат, отчего народ отчаянно ленился.

Только под постоянным присмотром жестоких надзирателей и свирепых надсмотрщиков он продолжал упорно строить каменные пирамиды и храмы. Свои же убогие дома они без всяких затей сооружали из ветвей и тростника, обмазанного глиной. Металлов пока также в округе найти не удалось, приходилось пользоваться инструментами и оружием привезенными с собой их старых земель. «Что же на два десятка лет их вполне хватит, а там пусть у других голова болит» — думал Сидор в ожидании приближающейся катастрофы, которая так все и не наступала, хотя все признаки только усиливались.

Единство новой страны долго сохранить не удалось. Солнечная активность или магнитные поля тому виной, но между поселениями колонистов скоро разразилась междоусобица. Как и в Африке, люди поднялись друг против друга. На двенадцатом году переселения, правитель южного Копана восстал и отложился от Тикаля. Бывший ливиец Мато, храбрый и умелый воин, быстрый и сильный как горный барс, объявил себя независимым правителем новой страны. После нескольких кровопролитных стычек, в которых погибло с десяток переселенцев, его оставили в покое. Как гласит индейская легенда: «В 426 году (на самом деле в 443) из майяского города Тикаль (современная Гватемала) пришел правитель по имени К’инич-Йах-К’ук’-Мо’ (Солнечноглазый Ослепительный Кетцаль Мако) и захватил власть в Копане в результате переворота (или внешнего вторжения). (На самом деле он же этот город и основал)». Он стал первым «священным правителем» Копана и основал легендарную правящую династию, шестнадцать представителей которой превратили могущественный Копан в блистательный город, несколько веков господствовавший в южном регионе.

Кетцаль Мако и его отборные воины — майя смешались с местным населением, жившим в долине Копана до них. Этот коренной народ тоже был чибчаязычным, родственным племенам соседней Москитии. (Археологические работы в Копане наводят на мысль о том, что после прихода к власти легендарного Мако город стал мультиэтническим. В некоторых районах Копана обнаружены украшенные головами животных зернотерки, похожие на те, что были найдены в Москитии). Мако женился на коренной жительнице Копана — дочери местного вождя — явно для того, чтобы закрепить свою легитимность и заключить союз с местной аристократией, также как это делали когда-то европейские короли.

Южнее Копана власть майя (как теперь называли переселенцев) не распространялась. Их устрашили непроходимые джунгли и горы или они встретили сопротивление. В результате даже после майяского завоевания Копана в V веке южная дикая Москития развивалась сама по себе.

Мудрый и любимый своим народом, Сидор умер в свой срок, воспитав себе приемника — самого перспективного из потомков переселенцев и передал ему все свои знания.

Десятилетия сменялись десятилетиями. А предсказанная Сидором катастрофа все приближалась, пока в 535 году она, наконец, разродилась во всей своей безумной ярости. Одновременно проснулись несколько экваториальных вулканов и устроили суперизвержение. Заработали вулканы на Индонезии и Филиппинах, в Эквадоре, и начали выбрасывать в атмосферу тучи вулканического пепла.

На этот раз всеобщей планетарной катастрофы не произошло. Но все равно, это было страшно. Два года на небе не было видно солнца, несколько лет после этого оно еле проглядывало сквозь тучи пыли. Весь урожай погиб, температура понизилась на добрый десяток градусов, люди голодали и умирали. Ледники на севере сползли на десятки километров дальше к югу. Когда небо очистилось, разразилась страшная чума. Верблюжья оспа мутировала и яростно обрушилась на людей. Страшная и ужасная «Юстинианова чума» косила население, оставляя за собой только безжизненную пустыню. Большинство населения планеты тогда погибло.

Когда через десять лет чума заглохла, почти весь мир представлял собой незаселенное пространство. Но, из изолированных северных лесных хуторов выходили поселенцы франки и понемногу заселяли заброшенные плодородные поля и пажити. Восточнее распространялись выжившие в чащобе дремучих лесов славяне, осваивая Восточноевропейскую равнину. На опустевшем юге больше всего повезло арабам, сохранившимся в редких оазисах пустыни, перед ними расстилалась почти безлюдной вся Северная Африка и Ближний Восток.

Выжившие в своих горных убежищах среди чащобы джунглей, расселялись племена майя, почти забывших во время планетарной катастрофы свою историю и сохранившие только странные легенды о белых богах. Даже сами воспоминания о некогда могущественных и богатых городах стирались в сознании людей — так пески пустыни, надвигаясь, размывают человеческие следы, а заросли джунглей покрывают ветхие заброшенные башни и обвалы некогда крепких каменных стен