Здесь вам не клан 6

Глава 13

— О чём задумался?

Пока я сидел на террасе, глядя на парящие вокруг острова, ко мне незаметно присоединилась Лиза. Вечер сегодня выдался спокойным — ни драк с эмиссарами, ни конфликтов с бунтовщиками, ни бесконечных споров с дублем. Макс отправился работать в ночную смену, и дом опустел.

Странная у нас семейка.

Две ипостаси одного отца и девочка-подросток, выросшая без матери. В принципе, созданная без участия матери. Кому расскажи — не поверят.

Прошло два дня с тех пор, как мы вернулись в пузырь с Моноземли. Я работал в Магикуме, ходил на отдельные пары и много времени проводил на полигоне со своим отрядом. Голова была переполнена мыслями.

Знаете, что самое удивительное в этой истории?

Моноземля мне понравилась.

Будущее, потерянное навсегда.

Диктатура оказалась не такой уж и диктатурой. Контроль — не таким уж тотальным и навязчивым, как нам рассказывали на уроках внешней истории в Магикуме. Личную информацию чаще использовали во благо гражданам, чем во вред. Наука развивалась, космос осваивался. Бедные регионы подтягивались к единому социальному стандарту. Никто не использовал вирусы, чтобы создать искусственный спрос на фарму. Войны исчезли как явление. Люди не ведали экзистенциального страха перед ядерным армагеддоном, не убивали свою планету, разрабатывали программу защиты от астероидных угроз.

Растворились в вечности сверхдержавы.

Авианосцы превратились в музеи.

Мы потратили несколько часов субъективного времени на путешествие по виртуальным просторам Моноземли. Там, естественно, прошли месяцы — это было задумано создателями аттракциона. Я получил возможность побродить по крупнейшим мегаполисам планеты, понаблюдать за работой пассажирских космодромов, подключиться к камерам на орбите, увидеть одну из лунных баз.

Планета развивалась.

Знаете, общество, над которым не довлеет угроза апокалипсиса, смотрит в грядущее с оптимизмом. Люди думают о завтрашнем дне, заботятся о своих детях, реально стараются быть полезными. Нейросети и всеобщая роботизация сделали безработными миллионы человек, но вместе с тем открылись новые возможности. Для некоторых категорий граждан ввели безусловный базовый доход, кого-то переучили. Многие открыли для себя заработок в вирте, конструируя миры, создавая дизайн интерьеров, продвигая бренды или расписывая игровые сценарии…

Честно, я пытался найти изъяны.

Пока не нашёл.

Знаете, как проще всего вычислить высокоразвитое общество? Вы без труда можете въехать в Грузию или Казахстан, поселиться в Центральной Африке или Южной Америке. Попробуйте влезть в Швейцарию, Новую Зеландию или Штаты. Успехов вам, дорогие, в Хельсинки и других автономных экополисах. Туда, где хорошо, стремятся попасть многие. И, соответственно, вас там не ждут.

Закрепиться на Моноземле очень тяжело.

Почти невозможно.

Маг ты или разработчик порталов, бывший спецназовец или создатель эликсиров… Тамошнее правительство чужаков не привечает.

Ну, и как бы никто не горел желанием сбежать в Российскую империю через питерский портал. Мигранты с Моноземли были единичным явлением — как правило, это спецы, которых Романовы или клановые лидеры привлекли запредельно крутыми плюшками.

— Моноземля, — я посмотрел на дочь. — Что ты о ней думаешь?

Лиза присела рядом, развернув в мою сторону плетёное кресло.

— Это похоже на наш мир, папа. То, к чему мы привыкли.

— Продолжай.

— Там даже лучше. Они все… как бы сказать… стремятся к чему-то. Не выживают, как мы. И там нормальная сеть, а не это убожество. И…

Девочка запнулась.

— Говори как есть.

— Мне кажется, я смогла бы найти там друзей. А здесь… вряд ли.

— Почему?

— Из-за всей этой вашей магии. Тут все люди словно… двух сортов. Понимаешь? Как две расы в виртуальной игре. Посмотри на своё окружение. Там есть хоть один простой человек? Ну, не одарённый.

Я задумался.

Наверное, впервые за минувшие месяцы.

Стал перебирать людей, имена, лица. Вспомнил Милану, но там был просто секс. И речи идти не могло о том, чтобы жениться на горничной или открыть ей доступ в высший свет… Ребята из отцовской СБ? Тоже одарённые, но без титулов, привилегий и клановых связей. Однокурсники Магикума? Одарённые по умолчанию — иначе никто бы не держал их в академии. Несколько заслуженных преподавателей не в счёт — я с ними не общаюсь.

Получается, Лиза права.

Стартовые возможности во многом определяют круг общения.

И кто же будет дружить с моей дочерью? Неудачники, у которых не открылось средоточие. Вот, я уже причисляю большинство населения планеты к разряду неудачников. Дожили. А ведь мой ребёнок — из их числа…

Лиза внимательно следит за выражением моего лица.

— Ты понял, да?

— Ладно, — остаётся лишь вздохнуть. — Ты права. Меня окружают только одарённые. Но это не моя вина. «‎Эскапизм» забросил меня в тело Корсакова и сделал хрономагом. Я не выбирал свою судьбу.

— А если бы выбирал?

Ухтышечка.

Коварный удар.

— Перерождаясь в этой реальности, ты вселился бы в обычного человека?

Я ответил, не задумываясь:

— Нет.

— Вот видишь.

— Что тут видеть, — я начал злиться. — Ты и сама бы хотела оказаться на моём месте, разве нет? Я бы давно погиб, если бы не эти навыки. Да и в нашем мире я не был простым человеком. Ты ведь знаешь, сколько в меня имплантировали всякой дряни. Искусственная память, боевые вставки, нейроускорители… Вот прямо толпы кибермансеров по городам разгуливают, да?

— Не толпы.

— Время обычных людей прошло, — заявил я. — И здесь, и там. И на Моноземле вашей. Макс тебе не рассказывал про космические программы по улучшению людей для дальних перелётов? Они уже сейчас задумались над тем, чтобы вывести расу долгожителей для столетних маршей к звёздам.

— Не припомню, — девочка пожала плечами. — Может, и рассказывал.

Я вдруг успокоился.

И понял одну вещь.

Лиза на распутье. Всё, к чему она привыкла, рассыпалось в прах. И теперь девочка не знает, что делать дальше. Мы её запутали окончательно. Я уж молчу про то, что её отец раздвоился. У кого угодно крыша поедет от таких перемен.

— Если ты захочешь перебраться на Моноземлю вместе с Максом… Я не стану возражать.

— А ты?

Пауза.

— Мне придётся жить здесь до окончательной победы над «‎Эскапизмом».

— А дальше?

— Не знаю. Может, к вам перееду. Или буду жить в двух мирах одновременно.

— Так не получится, — Лиза покачала головой. — Я уже взрослая, папа. И знаю, что не получится.

— Я тебя не брошу. И последую туда, где ты будешь жить.

— Ты будешь счастлив?

— Что за вопрос. Конечно. Я ведь с тобой.

Девочка резко встала, подошла ко мне и обняла. Затем взгромоздилась на колени — как в те дни, когда была совсем маленькой.

— Спасибо.

Я погладил Лизу по голове.

А сам подумал, что где-то должен быть и третий вариант. Тот, где кибермансеры и боевые маги способны ужиться вместе. Тот, где человек с хорошим образованием, но без сверхспособностей, может чего-то достичь.

Утопия, конечно.

Ну, а вдруг?

Неделя прошла в сумасшедшем ритме.

Мы с Брукс готовили отряды на полигоне, истязали своих подопечных на арене и не забывали про совместные тренировки. Всё шло к пересмотру концепции тренировок и отказу от громоздких смешанных отрядов.

В воскресенье мы сидели на кухне дома в темпоральном пузыре, пили заваренный по всем китайским правилам улун и обсуждали грядущие нововведения.

— Отряды сдерживания — полный отстой, — решительно заявила Брукс. — Концепция боя изменилась, заметил?

— Угу, — кивнул я, сделав глоток из пиалы. — Боевые маги вообще ничего не решают.

— Почему не решают, — возразила Брукс. — В красных дистриктах — ещё как решают.

— Но не в темпоральных войнах, — улыбнулся я.

— Нет.

— Тогда зачем споришь?

— Я и не спорю. Хочу сказать, что для разных задач нужно подбирать разные инструменты. Мы совершили ошибку. Взяли имеющийся шаблон и попытались его адаптировать под себя. Фигня получилась.

— Полная. Ты сама видела, как легко расправляются с одарёнными хрономаги, действующие в связках.

— Не надо усложнять, — отмахнулась Брукс. — Достаточно двух человек, чтобы разнести в хлам любую группировку.

Я осмыслил услышанное.

— Ну, да. Только нужно работать со сдвигами. Пара секунд — и мы не перекрываем друг друга при заморозке хронопотока.

— Предлагаешь драться в двух временах?

— Почему нет. Один из нас будет редактировать историю, второй — видеть последствия изменений. Поверь, если рядом со мной упадёт труп врага, которого ты застрелила в прошлом, я не расстроюсь.

— А что с координацией через менталистов?

Прикидываю расклады.

— Они не нужны.

— В смысле?

— Ну, смотри. Если мы притормаживаем время, менталист выключается из игры. Если ты перемещаешься в прошлое — связи нет. Тогда нафига они нам? Проще использовать артефакт… ну, вроде того, что у Лизы.

— Хорошая игрушка, — признала Кимберли. — Но одноканальная. Поддерживать общение на нескольких линиях ты не сможешь.

— Без разницы. Мы же говорим о работе в парах.

— Тоже верно.

— Надо согласовать это всё с Голицыным. И поставить в известность ректорат.

— Они только обрадуются, — хмыкнула Брукс. — Ты же перестанешь оттягивать на себя ресурсы.

Ну, не так уж и перестану. Полигон будет задействован меньше, это да. Но мы продолжим тренироваться в яме. И ган-ката никто не отменит — это святое. Плюс выживание в параллельных мирах и теория призыва, а также восстановительные ауры и боевой транс. Все эти навыки у наших учеников надо развить. В противном случае, они погибнут, сражаясь с более подготовленными эмиссарами.

— Кто берёт на себя Голицына? — спросил я.

— Подбросим монетку.

Я сходил к себе в комнату, порылся в кошельке и нашёл никелевый рублёвый кругляш. Вернулся на кухню, сел на прежнее место, испытующе посмотрел на Кимберли.

— Решка, — сказала Брукс.

Монета взвилась в воздух.

Я выхватил кругляш, прихлопнул к тыльной стороне ладони и убрал правую руку.

— Засранец, — беззлобно выругалась Брукс. — Везучий сукин сын.

— Иногда.

— Ещё и душнила.

— Нет, ну вы слышали? — я притворно возмутился. — Вот получишь у меня сейчас.

Мы вскочили со своих мест.

— Я буду защищаться! — Ким бросила в меня пиалу.

Пришлось растянуться, поймав чашку носком левой ноги. Подбрасываю, ловлю, аккуратно ставлю на стол. И тут же к моей голове несётся ложка, которую я выхватываю двумя пальцами.

Обмениваемся ударными связками.

Брукс убегает в сторону лестницы на второй этаж, я настигаю её у бревенчатой стены. Блокирую удар коленом, бью в корпус, Ким отступает.

В какой-то момент мы оказываемся рядом.

Ким прижата спиной к брёвнам.

Я — напротив.

Лицо женщины совсем рядом, я чувствую её разгорячённое дыхание. Губы азиатки слегка приоткрыты. Мы смотрим друг на друга, и проскальзывает нечто…

Даже не знаю что.

Наваждение схлынуло.

Волнения, вызванные восстанием Полева, постепенно улеглись. Как я уже сказал, самым неприятным последствием этих событий было возвышение Громовых. Не сомневаюсь, что хитрожопый папочка Бориса взвесил все варианты и пришёл к умозаключению, что поддержать Романовых выгоднее, чем влезать в сомнительную авантюру.

Как вы понимаете, позиции Стерха усилились.

А вместе с этим возросли и понты наследника древнего рода.

Я с Борисом почти не пересекался, как и с его сестрой, но до меня дошли слухи, что парень схлестнулся с кем-то из старшекурсников.

Что касается других новостей, то они крутились преимущественно в области надвигающихся экзаменов. Кого-то уже отчислили, за многими тянулись километровые хвосты. Впрочем, студенты обсуждали не столько летние экзамены, сколько последующую практику. Отношения между Российской империей и Чайнвордом были весьма напряжёнными, хотя дипломаты и работали над их нормализацией. Кое-кто опасался, что может дойти до прямого столкновения. А попасть в зону боевых действий никто не хотел.

Я всё свободное время проводил за учебниками и конспектами. Если удавалось урвать часик-другой — заглядывал в додзё к Бергману. После победы в Сезоне Турниров отношение ко мне сенсея ничуть не изменилось. Я был одним из его любимчиков, но это не сказывалось на требовательности учителя и жёсткости тренировок. Напротив, если я пропускал удар в спарринге или проявлял недостаточное рвение, меня тут же начинали подкалывать. Дескать, зазнался чемпион, куда уж простым смертным до великого мастера…

Зазнаваться я и не думал.

Просто уровень Бергмана по-прежнему оставался для меня запредельным.

Однажды настал день, когда мы с Кимберли вознамерились взяться за своих учеников по полной программе. А для этого нам было нужно поставить их на грань жизни и смерти.

Иными словами, мы решили отредактировать прошлое.