Здесь вам не клан 6

Глава 29

Император прибыл без предупреждения.

Я отсыпался после экзамена по внешней экономике в пузыре Хорна, когда меня разбудила Брукс. Разбудила весьма необычным образом, отчего я тяжело задышал и запустил пальцы азиатке в волосы, притягивая её голову ещё ближе. Голова, кстати, располагалась на уровне моего паха.

— Всё, — сказала Ким, выпрямляясь и облизывая губы. — Хорошего понемножку.

— Издеваешься?

— Ну, а как ещё прикажете вас будить, уважаемый?

Человеческого дома у нас не было, так что приходилось жить в «апартаментах» кваргов. Квартиры чужаков, сами понимаете, приспособлены для чужаков. Ни окон, ни дверей. Сплошные проёмы. Мебель неудобная, пропорции не соблюдены. Постоянно цепляешься плечами за что-нибудь. Постельное бельё у теневиков тоже своеобразное — скатанные в рулеты куски ткани, набитой то ли пенопластом, то ли похожей ерундой. Подушки маленькие и узкие. Одеяла больше смахивают на пледы. Поэтому мы с Кимберли притащили свой комплект, но спать всё равно приходилось на разных кроватях — слишком узкое полотно.

Макс и Лиза перебрались на Моноземлю.

— Бегом в душ, — Кимберли резко посерьёзнела. — К нам с официальным визитом прибыл царь-батюшка.

— Шутишь? — я вскочил с постели. — В пузырь?

— Не совсем, — Брукс покачала головой. — В дом по программе защиты. Мне Шериан сказала.

Да, среди теневиков были и женщины. С Шериан Ким общалась чаще остальных, но я бы не стал называть их подругами. Просто они ухитрились найти общий язык.

Шериан была временной партнёршей Хорна.

Так они называли свои отношения.

Я уже мчался к душу, на ходу прихватив полотенце с вмурованной в стену полки. Чтобы Николай Второй заявился ко мне? Должно произойти нечто из ряда вон… Революция, что ли, началась? Не удивлюсь, если очередное восстание подняли Громовы.

Душ у кваргов был своеобразный.

За неимением городского водопровода теневики прибегли к магии и оснастили кабину воздуходувками с очищающим эффектом. Жмёшь на странный символ в виде двойного круга и тебя со всех сторон огибают ионизированные потоки. Помещение наполняется запахом леса и трав, грязь и пот смываются молниеносно. Сколько я ни просил Хорна раскрыть секрет этого фокуса, тот продолжает молчать как партизан. И да, полотенце мне потребовалось, чтобы обмотать бёдра. Вдруг с утра пораньше ещё кто-нибудь в гости заглянет. Например, генсек компартии Чайнворда…

Переменные вероятности вышвырнули меня в гостиную лесного коттеджа. Здесь было жарко, и я раздвинул все секции панорамного остекления. От комаров спасали москитные сетки.

За окном — зелень.

Птички поют.

А меня осматривают личники императора под холодным взглядом отца. Андрей Корсаков обменялся со мной дежурными приветствиями, после чего достал телефон и отчитался об успешной проверке объекта. Через несколько минут раскрылся одноразовый портал, и в комнату шагнул Николай Второй, самодержец всероссийский, эстляндский итэдэ. Ума не приложу, как портальщики государя сумели обойти артефакторную систему безопасности, но факт оставался фактом — император телепортировался прямо ко мне.

Телохранители испарились, чтобы не мешать приватному разговору.

Я почувствовал, как разворачивается купол тишины.

Его Императорское Величество изволили не заморачиваться этикетом и забили самодержавный болт на мундир с побрякушками. Белые брюки, льняная рубаха, теннисные туфли светло-серого оттенка.

— Здравствуй, Макс, — правитель протянул мне ладонь. — Есть минутка?

— Ваше Величество, хоть часик, — улыбнулся я, пожимая руку самого могущественного волшебника страны. — Чем удостоился столь высокой чести?

— Оставь, — отмахнулся император. — Давай без лишних церемоний.

— Как угодно, — я указал на ближайшее кресло рядом с угловым диванчиком. — Присядем?

— Лучше на веранде, — Николай направился в сторону окна. — Хорошо тут у тебя. А я уже отвык от природы. Затягивает дворцовая жизнь, сам понимаешь.

Ага, подумал я.

Наверное, поэтому двойники царя колесят по миру, светятся на официальных мероприятиях, режут ленточки и участвуют в пресс-конференциях.

К дому была пристроена даже не веранда, а открытая терраса, за которой простиралось бескрайнее поле. Впервые заселившись в этот коттедж, я увидел засыпанное снегом ровное пространство. По мере прихода весны образовывались чёрные проплешины. Сейчас в самом разгаре июль, и передо мной развернулся зелёный океан, колышущийся на ветру. Ещё дальше виднелась кромка леса. В траве стрекотали кузнечики.

— Да тут можно мемуары писать, — выдал Николай, облокотившись на деревянные перила. За время моего отсутствия эту часть террасы отшлифовали, покрыли пропиткой и ещё чем-то магическим, подчёркивающим текстуру древесины. — Какая красота.

— Не рановато ли ещё о мемуарах размышлять, Ваше Величество? — я вынес из кухни графин с клюквенным морсом и два стакана. — Вы нужны империи.

Разливаю морс из запотевшего графина по стаканам.

Подхожу к царю и понимаю, что человек основательно вымотан. Как и все мы в последнее время. Помимо государственных дел царь вынужден решать проблемы, связанные с могущественным альтернативным концерном, вознамерившимся уничтожить его страну. А тут ещё Основатель прибавился со своими учениками и распланированными на двести лет вмешательствами в историю.

Николай подозрительно уставился на бокал.

— Да не собираюсь я вас травить, — добродушно ухмыляюсь. — С моими нынешними возможностями…

Многозначительно вздыхаю.

Император принимает подношение.

Делает первый глоток.

— Хорошо же, — подбодрил я.

— Отлично, — признал царь.

И одним махом ополовинил стакан.

Солнце поднялось достаточно высоко над горизонтом, но ещё не начало припекать. В этом мире было что-то в районе девяти утра.

— Какие планы у тебя на… ближайшее будущее? — издалека начал Николай, глядя на растянувшуюся до горизонта панораму.

— Вы хотели сказать: «прошлое», — мягко поправил я. — Ваше Величество.

— Это частности.

— Я должен сразиться с Основателем. Вот и все планы.

На сей раз пауза затянулась.

Увидев, что стакан правителя опустел, я сходил за графином и наполнил его повторно. Император благодарно кивнул. Себе я тоже добавил немного морса.

Судя по всему, в доме постоянно хозяйничает кто-то из тайной канцелярии. То морс появится, то мусор утилизируют. Да и запасы круп никогда не иссякают. Ай, что там крупы… В холодильнике регулярно обнаруживаются свежие овощи для салата, зелень и фрукты. Морозилка забита мясом. Вещи сложены в аккуратные стопочки, кое-что постирано. Меняется постельное бельё, производится уборка. Прямо элитная вилла, а не медвежий угол для тех, кто прячется от преследования.

— По логике госбезопасности, — мрачно произнёс царь, — я должен тебя арестовать, посадить под замок, нацепить браслеты и держать подальше от людей. Ты хоть понимаешь, к чему могут привести подобные… коррекции?

— Битва произойдёт в 1868 году, — спокойно возразил я. — Летописцы ничего не заметят.

— Угу, — буркнул Николай, прикладываясь к стакану. — Я знаю. Читал рапорт Голицына. Твой отец нервничает, порывается с тобой поговорить.

— А он читал мои отчёты?

— Само собой. Это его прямая обязанность.

— Тогда мне нечего сказать. Если мы с Брукс не остановим Алана Нуриева, «Эскапизм» будет возрождаться подобно Фениксу. И однажды мы… или наши потомки… потерпим поражение.

Император задумчиво кивнул.

— Я всё понимаю, Максим. И поддерживаю вашу команду. Вопреки мнению своих генералов, между прочим. Но я пришёл… с несколько неожиданной, как тебе может показаться, просьбой.

— Да, Ваше Величество.

— Возьми меня к себе в ученики.

Стакан с морсом застыл на половине пути к моему рту.

— Вы… серьёзно?

— Романовы издавна умеют замораживать время, но развить свой Дар до твоего уровня мы… хм… так и не сумели. Открою тебе небольшой секрет. Я, как и большинство моих предков, отношусь к смешанному классу. Мой род — хрономаги и менталисты в одном флаконе. Что и позволило династии возвыситься, чего греха таить.

— Вы правите более трёхсот лет.

— Ай, брось. Нас могли скинуть в начале двадцатого века, когда укрепились старейшие кланы. Ты не представляешь, насколько мы были слабы. Выручил евгенический отбор… и легализация многожёнства, само собой. Мы по всей империи искали учеников Основателя. Одарённых девушек, умеющих притормаживать время. Однажды роду повезло, и мы наткнулись на юную особу, обладавшую почти всем спектром известных магических техник, но разорвавшую связь со своим наставником. Так появился ребёнок, выживший при инициации в ранге мастера. Этот ребёнок умел читать мысли, управлять людьми и замораживать хронопоток. С тех пор мы и культивируем эти направления.

— Ученица Основателя… — мне стало не по себе. — С ней всё в порядке?

— Не переживай, она в ваших списках не значилась, — успокоил меня царь. — Да и никто бы не одобрил такую операцию.

Я посмотрел вдаль.

Солнце уже начало слепить глаза.

— Как получилось, что вы не умеете путешествовать во времени, Ваше Величество?

— Никто из нас не умел, — пожимает плечами император. — Сколько себя помню. Десятилетиями мы полагали, что это невозможно… а потом объявились первые отчёты из тайной канцелярии. Нераскрытые дела, фигурантами которых были путешественники во времени.

— И вы решили, что это угроза, — догадался я. — Создали Особый отдел, ваши чудесные санатории…

— Вот только не надо передёргивать, — в голосе императора появилось раздражение. — Особый отдел существовал чуть ли не с самого появления одарённых. Мы его… доукомплектовали. Напрягли учёных, снабдили разными… инструментами. Арманаторы, браслеты-подавители. Да ты и без меня в этой кухне разбираешься.

Пауза.

— А что касается санаториев, — продолжил Романов, — так ведь, дело государственной важности. Мы изучали магию времени, хотели лучше понять принципы. И как бы ты поступил на нашем месте? Позволил разгуливать на свободе волшебникам, способным уничтожить всё сущее за секунду?

Как любят сильные мира сего прикрываться государственной важностью! Чуть что — радеют о стране, пекутся о подданных. И никто не хочет ставить себя на место ничтожных единиц, попавших под пресс тайной канцелярии. Мысли и чувства тех, кому не повезло с «запретным» даром, попросту никого не интересуют. Лес рубят, щепки летят.

Вслух я сказал иное:

— Да, Ваше Величество. Это разумно.

— Ты забываешь, что я менталист, — хмыкнул Николай. — Блок поставил, но я отслеживаю эмоции.

— Поэтому я их не убрал.

— А ты дерзкий.

— Если вы хотите стать моим учеником, надо привыкать. Ответьте мне на один вопрос, если не затруднит.

— Хоть на десять вопросов.

— Зачем вам это умение?

Романов задумался.

— Только не говорите про силу рода и вопросы национальной безопасности, — добавил я. — Если мне удастся одержать победу, «Эскапизм» исчезнет. Нет причин вмешиваться в своё прошлое.

Император хотел что-то сказать, но передумал.

— Я вот о чём, — продолжаю бить в нужную точку. — Темпоральные искажения — тонкая вещь. Можно породить целую вселенную… или уничтожить свою. Даже МОР ошибается. При его-то вычислительных мощностях… У вас появится искушение разделаться со своими политическими противниками. Возможно, до их рождения. Поставить удобного президента в Содружество. Развалить правящую византийскую династию… Куча вариантов! И кланы в своей стране будут послушнее, так ведь?

Николай молчал.

— Есть выражение: абсолютная власть развращает абсолютно. Однажды вы запустите темпоральный шторм, который снесёт вашу династию вместе с ближайшими окружением. И это в лучшем случае. Я бы не стал рисковать.

— Но ты умеешь это делать, — прорычал царь. — Ты, Кимберли, ваши ученики. И все эмиссары, которые застрянут здесь после падения концерна.

— Да.

— А это означает, что после победы вы станете самыми могущественными людьми в империи. Могущественнее правящего дома, кланов и всех, кого я знаю. Эта власть не развращает? Тебе не кажется, Витя, что нужен паритет?

Я очень хорошо понимал, к чему клонит хитрый лис. Как только я обучу Романовых путешествовать во времени, они постараются в сжатые сроки убрать всю нашу команду. Будут вылавливать по одному. Начнут с тех, кто родился в этом мире, а потом и до меня с дублем попробуют добраться. Как вариант — возьмут в заложники Лизу и предложат пожертвовать собой ради дочери. Или запрут в санаторий, обложив артефактами. Вот оно, моё будущее. Смерть и забвение, а вовсе не головокружительная карьера в высших эшелонах власти.

Герой должен сделать своё дело.

И уйти с дороги.

— Нет, Ваше Величество, — уношу полупустой графин в холодильник и бросаю через плечо. — Я отказываюсь вас учить.

— Что? — взревел император.

Я услышал звук бьющегося стекла.

Разгневанный правитель швырнул стакан на пол.

Обернувшись, встречаюсь взглядом с лидером правящего дома. И спокойно произношу:

— Я не буду вас учить. Попробуете причинить вред мне или моей семье — умрёте. Более того, погибнет любой, кто встанет у меня на пути. Будь то мой отец, Голицын или кто-нибудь из ваших генералов. Я предупредил.