Здесь вам не клан 6

Глава 2

Пузырь неуловимо изменился.

На меня даже приступ агорафобии накатил — столько вокруг всего плавало. Ладно, не плавало, а было вморожено в воздух. Без понятия, как теневики это проворачивают, но они эффективно используют всё внутреннее пространство своих шаров за счёт небесных островков, связанных между собой мостами и лестницами. Возникает ощущение, что здесь нет центробежных сил, воздушных потоков и прочих явлений, способных влиять на прочность конструкций. Хотя это не так. Если подобраться к периметру пузыря, ветер начнёт трепать вам волосы. Что указывает на перемешивание масс. И, вероятно, на вращение.

Впрочем, я уже бывал в пузырях кваргов.

Меня впечатлил масштаб локации, в которую мы с Брукс переместились, шагнув в «каляки-маляки». Границы пузыря вообще не просматривались, теряясь в безвестности. Сверху, снизу, со всех сторон дрейфовали выдранные неизвестно откуда скалистые островки. Мне это напомнило один старый фильм из двумерной эпохи. Не помню название. Там был показан конфликт людей и инопланетян с синей кожей на далёкой планете. И вот там были очень похожие небесные скалы, только дикие и необжитые. Здесь, в пузыре, размер островков был не столь эпичным, зато каждый сантиметр использовался по назначению.

Мы стояли на широкой площади, выложенной серыми шестигранными плитами. По краю островка тянулся невысокий парапет из таких же блоков. Скала соединялась с одним из ближайших островков добротным арочным мостом, по виду металлическим, а с другим — крутой деревянной лестницей, увитой чем-то наподобие плюща. Весь центр был застроен дикой архитектурой чужаков, напоминающей то ли готические термитники, то ли бессмысленные и беспощадные сооружения Гауди.

Нас встретил Шепард.

Я уже немного разобрался в анатомии и выражениях лиц пришельцев, так что могу различать их между собой. Хорн чуть выше и старше. И в манере одеваться есть нюансы.

— Спасибо, Шепард, — я поднял руку, приветствуя союзника. — Ты вовремя.

— Мы всегда вовремя, — последовал равнодушный ответ.

Теневики, формально относящиеся к расе кваргов, живут вне потока привычного континуума. Поэтому для них не существует понятий «сегодня» и «завтра». Если тебе суждено быть замеченным, тебя заметят. Всё упирается в события, разворачивающиеся внутри темпоральных колоний.

— Ты видел тех, кто нас атакует? — спросила Брукс.

— Разумеется.

— А почему пузырь новый? — я нахмурился.

— Я тут живу, — лицо Шепарда тронуло нечто, отдалённо смахивающее на улыбку. — А в пузыре Хорна бываю нечасто. Наши… хм… визионеры… обнаружили проблему. Сообщили мне. И вот вы здесь.

Лаконично.

В духе кваргов.

Эти существа в двумерной ипостаси могут общаться исключительно на телепатическом уровне, но здесь, в пузыре, теневик обладает речевым аппаратом.

— Помоги нам, — попросила Брукс. — Забрось в нужные точки.

— Само собой, — не стал спорить союзник. — Но есть одна загвоздка.

— Это какая? — я насторожился.

— С Кимберли всё понятно, а вот версия реальности, где ты находишься в Детройте, Макс, вызывает вопросы. Нечто вмешивается в процессы, искажая вероятности. И это не «Эскапизм».

— А кто? — опешила Брукс.

— Мы затрудняемся ответить, — ровным голосом произнёс Шепард. — Полный хаос. Ни одной нормально прижившейся ветки. Вам придётся… разбираться самим.

— Постой, — Кимберли забеспокоилась. — Когда происходит вмешательство, из точки бифуркации прорастают новые события. Они сплетаются в ветвь, вытесняют предыдущую версию реальности. Если факт вмешательства случился, ты не можешь видеть гибридную ветку. Только последствия коррекции.

— Спорить бессмысленно, — отрезал Шепард. — В теории так и должно быть, как ты говоришь. На практике… Там идёт сражение. Редакции накладываются друг на друга. Я ж говорю, в Детройте действует третья сила. Не мы и не они.

Переглядываемся с Брукс.

— Ладно, — говорю я. — Давай начнём с Кимберли.

Нас выбросило в тихий городок на Среднем Западе. То ли Гринтаун, то ли нечто подобное. Почти нет высотной застройки. Куди ни посмотри — сплошные двухэтажные дома с идеальными газонами и белыми заборчиками. Прямо канон для многочисленных подражателей Джо Хилла.

— Здесь, — сказала Ким.

По лицу моей спутницы я не мог отследить реакцию, но возникло мимолётное ощущение, что Брукс… ностальгирует. Это не точно, но всё же.

— Ты норм? — уточнил я.

— Отстань, — буркнула волшебница.

Девочке, в которую внедрилась Кимберли, всего четыре. Год назад ребёнок наглотался каких-то таблеток, угодил в реанимацию и должен был умереть… Вот только в тело ребёнка внедрили Ким. Родители счастливы, чудо Господне, все дела. В местной газете написали об удивительном спасении малышки и профессионализме врачей.

Сейчас Бруксы на работе, а маленькая Ким сидит с няней в детской. Это второй этаж каркасного двухэтажного дома с островерхой крышей, многочисленными скатами, эркером и террасой. Вокруг — вездесущий газон. Поливалки стреляют водяной пылью по окружности.

Мы неспешно поднимаемся на террасу, усаживаемся в плетёные кресла и терпеливо ждём. Через минуту призываем из ноосферы оружие. Ещё через двадцать секунд видим материализующуюся у крыльца фигуру хронопутешественника. И тут же начинаем стрелять. Без предупреждения.

Эмиссар дёргается, разбрызгивая кровь и ошмётки плоти.

На этом всё.

Да, вы не ошиблись. Могущественный концерн отправил на ликвидацию Брукс ровно одного человека. Наверное, делали ставку на внезапность.

Расправившись с корректором, мы вернулись через серо-чёрный клубок обратно в темпоральный пузырь, где нас дожидался Шепард. Перебравшись на соседний утёс, шагнули в зону переменных вероятностей…

И оказались в Детройте.

Я, признаться, думал, что эмиссары выберут в качестве точки бифуркации нашу поездку в фургоне, но нет. Удар был нанесён в тот момент, когда Леший и Кара подкатили к частной клинике, чтобы погрузить моё бездыханное тело и умчаться в закат. По обрывочным образам, сохранившимся в вихре изменений, я догадался, что враги расправились со мной в тот момент, когда фургон отъезжал с парковки. Машина взорвалась — в неё саданули чем-то мощным с одной из ближайших крыш.

Напомню, что в изначальной версии я лежал в подпольной клинике, а пиндосы творили со мной всякое непотребство. Неизвестные менталисты ломали разум предшественника, пытаясь заполучить доступ к ядру личности. Затем подтянулся отряд бойцов во главе с Карой и Лешим, учинил мясорубку, постелил менталистов и отбил моё бренное тельце. Пока меня вывозили, в больничку вторглись неизвестные, разделались с ребятами Кары и сели нам на хвост. Ну, а последующую погоню и моё воскрешение вы помните.

Важный момент: я вселился в своего предшественника во время погони.

Когда мы уже неслись по улицам Детройта.

Аналитики «Эскапизма» быстро поняли, что уничтожить моего предшественника можно и ДО переноса. Просто убрать физического носителя. Это можно сделать и в России, но в таком случае возникнут проблемы с фискалами, а они работают жёстче своих заокеанских коллег. Да и я мог бы почуять неладное и вмешаться…

— Вот это место, — сказала Брукс.

Подпольная клиника ничем не напоминала медицинское учреждение. Скорее — заброшенную гостиницу в тихом, неприметном райончике. Детройт Атлантиса, в отличие от нашей реальности, не планирует вымирать. Это огромный мегаполис, напичканный заводами, фабриками и бизнес-центрами. Поэтому здесь и возвели международный портал, кстати.

Так вот, заброшенный отель в Детройте — большая редкость.

Здание выглядело старинным, изобиловало всевозможными украшательствами, декоративными элементами и частично отвалившейся клинкерной плиткой. Нижние окна были заклеены белыми полосами крест-накрест.

Мы с Ким остановили хронопоток и вошли внутрь через крутящуюся парадную дверь.

Первое, что бросилось в глаза, — трупы охранников.

Вестибюль бывшей гостиницы не выглядел заброшенным, но здорово напоминал КПП режимного объекта. Будка с бронированными стёклами, турникет, видеокамеры. Первое тело валялось в луже собственной крови неподалёку от турникета. Второе сидело в кресле, за стеклом будки. С пулей во лбу.

Преодолев турникет, мы оказались в квадратном холле. Стойка регистрации, два пассажирских лифта и один грузовой, дверь на лестничную площадку. Игнорируем всё это, поворачиваем направо и топаем по длинному коридору. Вереница номеров с потемневшими от времени табличками. Ещё один труп. Похоже, мы опоздали — основное веселье разворачивалось без нашего участия.

Коридор сворачивал и упирался в металлическую дверь.

— Биометрия, — оценила Брукс.

— Отойди, — сказал я, начиная формировать в руке световое копьё.

— Горячий мальчик, — губы Ким оказались прямо у моего уха. — Не заперто.

Перестав напитывать технику маной, я шагнул вперёд, нажал ручку и толкнул дверь. Створка отворилась, и я увидел освещённый настенными панелями спуск в подвал.

До столкновения с эмиссарами оставалось несколько минут.

Самое отвратительно — я не знаю, где они.

И что это за третья сила, вмешавшаяся в ход событий.

Один крутой пролёт — и мы в недрах клиники. Пахнет порохом, озоном и гарью. Коридор, в котором мы оказались, стал настоящим кладбищем для защитников больнички и нападавших. Куча трупов, останки какой-то призванной твари…

В моей правой руке «барс».

Левый кулак напитался светом.

Брукс вооружена здоровенным револьвером, к стволу которого снизу присобачен лазерный целеуказатель. Красная точка мечется по стенам и дверным проёмам.

Мы проходим несколько операционных.

Задерживаемся у неприметной двери с надписью: «МЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ». Комната, в которую я давно мечтаю попасть. И в которую нормальный человек ни за что не сунулся бы.

Наращиваю доспех и врываюсь внутрь.

Ким — за мной.

Разбегаемся в разные стороны, чтобы не перекрывать линии огня. Я почти не обращаю внимания на тела под ногами. Трое, причём в белых халатах. Среди мертвецов одна девушка, но меня это не волнует. Потому что странностей впереди — вагон и маленькая тележка.

Первым делом я увидел себя.

Худое тело на кушетке, облепленное датчиками, проводами и капельницами. Хитрое медицинское оборудование. На экранах застыли кривые линии, какие-то графики и показатели. В воздух под самым потолком намертво вморозилась голограмма, изображающая человеческий мозг с выделенными участками. Одни доли обозначены красным цветом, другие — зелёным.

Необычное зрелище.

Я регулярно общаюсь со своей версией до переселения в новый мир. А вот — моя версия после. Только с поправкой на возраст и отсутствие биокоррекции.

Вот ведь дрищ, подумал я.

А в следующую секунду увидел человека. Тот сидел на стуле, между фальшивым окном и койкой, на которой лежал мой носитель. Спокойно следил за нашими с Брукс действиями. Никакого оружия. Ноль агрессии. Просто сидел и ждал с моря погоды.

Знаете, что хуже всего?

Он нас видел.

Взгляд волшебника был живым, цепким.

Кимберли уже метнулась вперёд, чтобы перерезать мужику горло, но я остановил её жестом. Очень уж необычно вёл себя этот тип. Не похоже, что он явился сюда за моей головой.

— Кто ты? — спросил я.

Мужчина был старым. Очень. При этом ухитрялся выглядеть лет на шестьдесят. Добротные такие шестьдесят — со спортом и правильным питанием. Выдавали этого типа глаза — в них читалась безмерная усталость от мира. Ну… и ещё нечто. Восхищение? Жажда исполнить свою миссию? Взгляд не то чтобы фанатика, но очень целеустремлённого человека с несгибаемой волей.

И да, он был хрономагом.

— Я рад, что мне удалось встретиться с тобой, Максим, — произнёс мужчина. — Если ты не возражаешь, можем вернуть поток к исходным настройкам.

Переглядываюсь с Ким.

Та качает головой.

Дескать, не нужно этого делать, не поддавайся.

— Кто. Ты. Такой. — Раздельно повторил я. — Ответь на вопрос, а я решу, что с тобой делать.

Собеседник вздохнул:

— Боюсь решение придётся принимать нам обоим. Видишь ли, я тоже в режиме боевого транса. Проблема для вас с Кимберли заключается в том, что мой ранг на два порядка выше. И я вас пересижу, уж поверь.

Архонт.

Перед нами — хрономаг в ранге архонта. И я понятия не имею, откуда он выкопался. На эмиссара не похож. Сидит один, без прикрытия. Настолько самоуверен?

— Ты можешь нас пересидеть, — процедила Брукс, — но вот сумеешь ли убить — большой вопрос.

— Сумею, — заверил старик. — За сто шестьдесят лет я освоил множество техник и свободно оперирую любыми стихиями. Советую поверить мне на слово, мои юные друзья.

Сто шестьдесят лет.

Внутри меня что-то щёлкнуло.

Если старик не врёт, могло быть лишь одно объяснение происходящему. Передо мной сидел один из учеников легендарного Основателя.