Зэками не рождаются

Глава шестьдесят первая

Поведение Узбека, который сильно упрочил свое положение и авторитет в зоне, не совсем устраивало ее «хозяина» — Романова Павла Сергеевича, властного и самолюбивого человека: ведь по сути дела Погорелов становился негласным вторым хозяином в колонии.

Хотя в ИТУ усиленного режима и не было воров в законе, как и на многих зонах подобного типа, но «хозяин» понимал, что еще немного и Узбек станет паханом лагеря. Надо было что-то предпринимать. Поэтому он вызвал к себе зам. начальника по POP и приказал ему принести дело Погорелова Бориса Александровича.

К великому изумлению, он нашел в его досье справку о том, что Узбек обладал замечательной профессией электрика пятого разряда.

— Надо же, мы электрика ищем, а тут свой под боком. Ведь нам объект надо доводить до ума, — обратился Романов к зам. начальника по POP Степанову Анатолию Ивановичу. Интересно, согласится ли Погорелов электрифицировать предприятие, провести и правильно подсоединить кабели и установить трехфазный трансформатор.

— Надо его вызвать и переговорить с ним. Если не согласится — прессовать начнем, а потом в крутку сплавим, — сделал вывод зам по POP.

— Какой ты быстрый на расправу, Анатолий Иванович. Тебе бы только гноить людей, а план за них ты будешь выполнять? — сдвинув брови, повышенным и возмущенным тоном спросил «хозяин». — Людей надо уметь убедить, поговорить, заинтересовать чем-нибудь, а за решеткой держать людей и дурак сможет.

Через несколько минут в кабинет вошел Узбек. Он с достоинством представился: «Осужденный Погорелов Борис Александрович».

Степанову не совсем понравилась непринужденная манера Узбека и его вызывающий вид, что моментально отразилось на его лице — верхняя губа его непроизвольно задергалась. Но хозяин по своему житейскому опыту знал, что если человек держится с достоинством, то, значит, он на что-то способен или таит в себе какие-то скрытые ресурсы и возможности.

Поэтому он вежливо пригласил Погорелова присесть и спросил без всяких дипломатических трюков:

— Ты сможешь электрифицировать объект?

— Смотря где, — ответил Погорелов.

— Ну, скажем, провести силовой кабель от подстанции к главному распределительному щиту предприятия, а потом сделать разводку кабелей по цехам и установить там силовые щиты?

— Сложновато, но в принципе можно, только почему вы обратились ко мне?

— Как почему? Хотим предложить тебе должность главного энергетика будущего предприятия! Если успешно справишься с задачей, досрочно освободим тебя или на поселение отправим.

— Надо подумать, все так неожиданно.

— Нам некогда думать, — недовольно произнес Павел Сергеевич. — Даю тебе пять минут на размышление, а то другого человека поставим. Тебе представляется возможность урвать хороший куш, а работать мы тебя все равно заставим, неважно где.

«Приехали, — подумал Борис. — Хозяин ставит мне ультиматум». Но, быстро сообразив, что к чему, заявил:

— В принципе я согласен, если вы мне дадите в распоряжение толковых ребят и…

Хозяин не дал ему договорить:

— Командовать парадом будешь ты!

— Тогда годится, — не желая испытывать судьбу и выглядеть глупцом в своих и администрации глазах, спокойно проговорил Погорелов.

Через несколько дней Узбек начал проявлять кипучую деятельность — создал бригаду опытных И толковых электриков, которых сам проверил в деле, подготовил и выписал ряд материалов, необходимых для электрификации предприятия, и составил план работ, который показал «хозяину» и прорабу — Мухину Петру по кличке Муха. Мухин был зэком, но имел диплом строительного техникума, напросился у «хозяина» в прорабы, хотя, как понял впоследствии Узбек, ни черта не волок в строительстве. Он только и умел писать доносы и рапорты на Узбека, в которых совершенно несправедливо обливал его грязью, сообщая, что Погорелов якобы ни черта не делает, а лишь пускает пыль в глаза, что Погорелов пьянствует, курит анашу и трахает молодых и симпатичных петушков со смазливыми мордашками, окружив себя ими, словно гаремом.

«Голубые» эти настолько были преданы Узбеку, что готовы были пойти ради него на любые крайности и даже пустить в ход нож, чтобы защитить своего босса.

«Хозяин», получая эти послания, будучи хорошим психологом, понимал, что Мухина гложет зависть, и рассматривал их как очередную кляузу, тем более что результаты работы были фантастическими. А все остальное хозяин игнорировал.

«Все мы не без греха, — философски заключил про себя Романов. — Главное — работа!»

Но Муха был очень настырным и продолжал строчить всякую пакость. В конце концов Романов не выдержал, вызвал к себе Погорелова и показал ему все творения прораба.

— Ты где ему дорогу перешел? Неужели не можешь уладить с ним?

— Тяжелый он человек, Павел Сергеевич, очень самолюбивый. Но в интересах дела постараюсь, — заверил его Узбек.

— Иди, но смотри, чтобы никаких жалоб не было, а то уже осточертели. К тому же этот змей может накатать куда-нибудь повыше.

— Хорошо. Я постараюсь.

Погорелов по-своему истолковал слова «хояина», решив любым способом отомстить гнусному доносчику. Он начал всячески задабривать Муху, вначале словами, потом делом. Кидал ему леща[152], потом стал угощать импортными сигаретами и деликатесным чаем, а когда вошел к нему в доверие, подпоил его как-то и всунул ему в карман несколько граммов анаши.

В этот день дежурил «крюковой» контролер Ефимов Сергей, хороший парень с понятием, который люто ненавидел Муху и готов был его раздавить при подходящем случае, потому что Мухин как-то заложил его.

И когда Узбек втихаря передал ему через своего преданного мальчика, что Мухин «затарен», тот лично задержал его в присутствии двух других контролеров, обыскал и выудил, к великому изумлению Мухи, анашу, деньги и выкидной нож. Ефимов составил рапорт начальнику колонии, который подписал постановление о водворении Мухина в изолятор на 15 суток.