Зэками не рождаются

Глава седьмая

В Управлении внутренних дел края было необычно шумно. То и дело хлопали дверьми, громко давались указания, постоянно звонил телефон.

Даже непосвященный посетитель мог догадаться — в крае или городе произошло нечто экстраординарное, из рамок вон выходящее. В общем, ЧП! И не какое-нибудь происшествие, а ошеломляющее ЧП!!!

Начальник уголовного розыска УВД, солидный мужчина в годах, с густой черной шевелюрой, пронизанной "серебристо-белыми нитями, Понтияков Герман Викторович, в связи с ЧП собрал у себя всех начальников угрозыска райотделов и своих замов.

— Так сколько еще времени мы будем топтаться на месте?! За месяц семь убийств! И ни одно не раскрыто! Если Арутюнов не выживет, то будет уже восемь!

Полковник не говорил, а почти кричал от возмущения, но подчиненные не обижались на своего шефа, хорошо зная как его буйный характер, так и быструю отходчивость.

— С Арутюнова я взял сегодня показания, — попытался вставить фразу заместитель начальника уголовного розыска Попов, высокий стройный офицер.

— Та-ак, — произнес Герман Викторович, несколько успокаиваясь и разглаживая свои пышные кавказские усы, — а почему же мне об этом раньше не сказал?

— Вы были очень заняты, — почтительно произнес Попов и положил перед шефом на стол папку с показаниями директора мясокомбината Арутюнова.

— Неужели он выкарабкается?

— Надеемся. Здоровый мужчина, другой давно бы уже на том свете был.

— Яс-но, — протянул Понтияков, — выходит, что действовала та же банда и около банка.

— Выходит так, — подтвердил Попов. — По показаниям Арутюнова и дежуривших около банка старшины Степанова и сержанта Мамонова можно сделать вывод, что орудовали одни и те же бандиты — узкоглазый и битюг. Я внимательно изучил материалы дела и пришел к этому выводу.

— Да, только нам от этого не легче, — усмехнулся шеф. — Кстати, как были одеты эти фраера в том и другом случае?

Сняв очки и прищурив правый глаз, он пристально посмотрел на Попова.

— У меня пока нет этих данных.

— Как нет? Это же очень важно! Вы меня просто поражаете, капитан!

— Арутюнов еще не совсем оправился, и врач ограничил время свидания с ним, хотя директор вскользь упомянул про смазливых девчонок в ситцевых платьицах в горошек.

— Сразу видно, бабник заядлый этот Арутюнов: как одеты девчата заметил, а на парней совсем не обратил внимания, — уже почти добродушно улыбнулся Понтияков.

— Товарищ полковник, — обратился к нему худощавый, невысокого роста, с волевым выражением лица начальник уголовного розыска одного из ОВД края, Ефремов, пользовавшийся репутацией очень добросовестного работника. На его счету было много раскрытых сложных дел, которые считались «висячками». — У меня есть сведения от моих агентов, как были одеты эти бандиты около банка. Скуластый, с раскосыми глазами был в спортивном голубом с белыми вставками костюме то ли фирмы «Адидас», то ли «Монтана», а битюг — в новом джинсовом костюме, на руке золотые часы типа «Полет».

— Благодарю за информацию. Вы, Ефремов, свободны. Большое спасибо. А вы, Попов, завтра поподробнее спросите Арутюнова и доложите мне лично.

— Так точно! — отчеканил Попов, — будет сделано. Кстати, у меня есть сведения, что этот Арутюнов — великий махинатор по мясу.

— Ну, это, допустим, прерогатива ОБХСС. Не отнимайте у них хлеб, — усмехнулся Герман Викторович.

— И еще, товарищ полковник, Арутюнов упоминал о какой-то особой удавке с зубьями.

— Ясно! Все пятеро были удушены аналогичной веревкой. Ну, ладно! Все! — энергично хлопнул по столу Понтияков, — на сегодня достаточно. Всем задание — еще раз прочесать все злачные места, блатхаты, притоны, рестораны. — Получше порасспросите всех современных гетер и гейш и вообще всех банальных проституток. Все! Свободны.

Когда все ушли, полковник встал, закрыл дверь на ключ и подошел к окну. Он задумчиво посмотрел вдаль. В дымке серебристых, величаво проплывающих облаков была видна знаменитая гора, вершина и склоны которой были выстланы изумрудно-зеленым ковром.

Герман Викторович с наслаждением вдохнул бодрящий воздух, ворвавшийся в раскрытое окно, прикрыл глаза и немного расслабился. Он снова начал перебирать в памяти все нюансы, детали, мельчайшие подробности преступлений, но слишком уж мало было данных, чтобы их как следует проанализировать. "Странно, — подумал он, — в мире столько красоты, столько величия, живи и наслаждайся. Почему же люди бывают подчас страшнее и гнуснее любого зверя?! Каковы же глубинные причины поведения гомо-криминалиус, этого коварного двуногого зверя? Может быть, он произошел вовсе не от человекообразной обезьяны, а от какого-нибудь чудовища?!

"Чем же объяснить поведение этой банды? Не исключена вероятность, — осенило вдруг полковника, — что у них свои люди в органах. Во-первых, откуда столько оружия? Во-вторых, как они переоформляют и сбывают машины? В соседние южные республики? Вполне вероятно. Надо направить ориентировки во все города, хотя это дохлый номер. Там все куплено, сплошная мафия. Тем не менее все это надо тщательно проверить и скрупулезно отработать несколько версий.

Безусловно, — размышлял Герман Викторович, — глава банды — опытный профессионал, может быть, даже рецидивист, но он, гад, сидит в тени, притаившись в расщелине, словно спрут, и выискивает свои жертвы за счет преданных и послушных ему парней «оторви и брось». Но если это умный бандюга, то почему ведет себя слишком уж дерзко, сверхнагло, без всяких предосторожностей и без какой-либо конспирации? Маньяк? Не похоже. Озлоблен на жизнь? Так в чем же повинны столько людей? А, может быть, просто мизантроп, выродок человеческий?!"