Змея Давида

Глава 7

Был урок по уходу за магическими существами, урок, который Диана мягко говоря, недолюбливала (ей не доставляло никакого удовольствия возиться со всякими малопривлекательными и часто опасными тварями) и который она терпела исключительно из-за симпатии к преподавателю — профессору Краусу. Последний сегодня притащил целый выводок недавно родившихся гиеновых моронгов — нечто среднее между африканской гиеной и мантикорой. Моронги, маленькие и полуслепые, еще могли показаться трогательными и беззащитными, но взрослые особи довольно метко плевались ядом и могли разодрать до мяса руку или ногу своими длинными и острыми, как у рыси когтями, оставляя после себя месяцами не заживающие раны. Впрочем, польза от этих тварей была, и довольно существенная — из их яда готовились многие противоядия.

Профессор Краус, среднего роста, худощавый, даже хрупкий мулат с курчавыми с проседью волосами, увлеченно рассказывал о повадках моронгов. Диана, с отвращением разглядывая детенышей, слушала его объяснения вполуха, не в силах избавиться от сонливости — это был первый урок, а она накануне почти полночи писала длиннейшее эссе по свойствам валлийского папоротника и его применении в зельеварении. Поэтому она вздрогнула, когда Краус обратился к ней с каким-то вопросом. Она уставилась на него, стараясь не показать, насколько ей безразличны эти скулящие по-щенячьи малявки, ползающие по огромной ивовой корзине, в которую заботливый Краус постелил соломы.

— Простите, сэр, я засмотрелась на них, — смущенно пояснила Диана, надеясь, что ее лицо не слишком выдавало ее истинное отношение к этим существам.

— Я спросил, знаете ли вы, какие болезни можно лечить с помощью яда моронгов, — спокойно повторил вопрос профессор, даже не обидевшись на невнимательность своей студентки. Краус, как всегда, был само дружелюбие и толерантность, за что его и любили ученики.

— Нет, сэр, не знаю.

— На моей родине — а я родом с Ямайки — из их яда готовят очень сильное лекарство, способное излечивать даже онкологические заболевания на последней стадии. Но колдуны держат рецепт этого снадобья в страшном секрете и не выдают его даже под страхом смерти. Так что получить его возможно только из рук самого колдуна, изготовившего его.

Чтобы не обидеть профессора, Диана улыбнулась ему и, когда тот повернулся к другим студентам, зевнула, старательно прикрывая рот рукой.

* * *

«И зачем он дал мне это? — недоумевала Диана, захлопывая врученную Дамблдором книгу. — Он думает, что я не знаю, что это такое? Или, что заинтересуюсь этим только из-за своего происхождения? Если я ношу на шее подвеску в виде шестиконечной звезды, это еще не делает меня истинной еврейкой!».

Куда больше ее занимало и беспокоило появление зомби в Запретном лесу. Это значит, что тот, кто его вызвал, находится в непосредственной близости от школы, возможно в Хогсмиде. Действительно, рано авроры ушли, тот, кто эту тварь создал, был более чем в курсе планов Министерства по поимке зомби. Теперь, после их ухода у него развязаны руки, если он и вправду решил дискредитировать директора, то ему осталось только найти способ запустить это существо на территорию Хогвартса. И тогда родители детей, в ужасе от того, что по школе разгуливает ходячий мертвец, бросятся забирать своих чад домой. А там и до закрытия школы рукой подать, на карьере же Дамблдора можно будет ставить большой жирный крест. Догадывается ли об этом сам директор?

Идя по коридору в класс нумерологии она, не увидев, налетела на семикурсника со Слизерина Гефестиона Уэзерли. Он раньше играл в их команде в качестве загонщика, но постоянные проблемы с вестибулярным аппаратом заставили его бросить спорт и заняться наукой — он готовился стать медиком, и мадам Помфри уже отправила о нем самые лестные рекомендации в Школу высшей магической медицины. После его ухода из команды они с Дианой продолжали довольно плотно общаться.

— Ты чего, опять ворон считаешь? — добродушно ухмыляясь, спросил он и потер якобы ушибленное Дианой плечо.

— Считаю, ты же меня знаешь, — ответила Диана, протягивая руку для пожатия.

— Куда пропала? Тебя в общей гостиной почти не видно. Заучилась в конец?

— Кто бы говорил! Сам, небось, от мадам Помфри да от Снейпа не вылезаешь, надежда британской колдомедицины! — Диана рассмеялась.

— Слушай, факультет намерен отпраздновать первый день весны, а также заодно и день рождения Мелинды Хоукс. Обязательно приходи.

— Приду, если там не будет Перкинса.

— Без него — никак, — вздохнул Гефестион, — он тоже все-таки наш студент, не можем же мы его не пускать в гостиную. Если мы и внутри факультета начнем грызться, нас вообще тут сожрут, уж и так на слизеринцев все смотрят как на потенциальных поклонников Сама-знаешь-кого.

Диана слегка скривилась, но не могла не признать его правоту. И тут ей в голову пришла мысль.

— Слушай, ты когда-нибудь слышал о фамильярах? — спросила она.

— Конечно. А что — захотелось обзавестись таким? Прости, я человек без предрассудков, но тебе это счастье не светит — фамильяры водятся только в семьях древних и чистокровных родов, к тому же чаще всего небедных. Так что… — парень извиняюще пожал плечами.

— А в Хогвартсе у кого-либо из студентов или преподавателей есть свой фамильяр?

— Был. У Джулиуса Руквуда.

— То есть как это «был»?

— Так. Его прирезали!

— Сова?! — вырвалось у Дианы.

— Именно.

— Салазарову мать!

— Вот именно. Руквуд сам не свой с тех пор, Клеопатра была для него более чем просто птица, если ты понимаешь…

Вечером, после тренировки, сидя у камина в гостиной Слизерина Диана долго не решалась подойти к Руквуду. Он был старшее на год, они почти не общались, а если и общались, то со стороны Руквуда Диана отчётливо ощущала неприязнь к себе. Причины неприязни были ей в целом понятны, и она, как правило, не искала его общества, но сегодня ее любопытство было сильнее взаимных предрассудков.

Подойдя, наконец, к Руквуду, она слегка дотронулась до его локтя и назвала его по имени. Он слегка дернулся и несколько сумрачно спросил:

— Чего тебе?

Джулиус был высокий чуть сутуловатый парень со светлыми, налезающими на глаза прямыми, как дождь, волосами и почти бесцветными бледно-голубыми глазами. Он был довольно молчалив и обычно держался особняком, пару раз она его видела в компании студенток, но, как видно, его романы носили до крайности эпизодический характер. Был в нем какой-то надлом, словно что-то тяготило его, мешая быть такими, как большая часть студентов его возраста — жизнерадостных, веселых и часто бесшабашных раздолбаев.

Решив сразу брать быка за рога и не раздражать лишний раз человека, которому она не очень приятна, Диана без обиняков спросила:

— Это правда, что у тебя была сова-фамильяр?

— Правда. А что?

— Нет, ничего. Забудь, — и Диана отошла обратно к камину.

В голове сделалось жарко и тесно от нахлынувшей догадки. «Кровь животного-фамильяра, убитого не человеком…» Значит, зомби уже побывал в Хогвартсе и не один раз, а как минимум три — два раза, перерезав сов, третий раз — прикончив домовика. Кто-то пытается провести обряд воскрешения. Но кто?! И главное — зачем?

Диана посмотрела на часы. Была уже половина десятого, скоро отбой, а эта романтичная дура Хильда где-то шляется. Все это было бы не так странно, если бы не одна особенность Хильды — она была ярко выраженным «жаворонком» и в полдесятого вечера обычно уже клевала носом, а не бегала по свиданкам. Видно, здорово втюрилась, подумала Диана, раз забыла про свои привычки. Но беспокойство уже закралось в душу.

Постепенно студенты расходились по спальням, Диана продолжала сидеть у камина, уткнувшись в книгу. Когда гостиная опустела, она и не заметила. Хильда все не появлялась. Диана уже подумывала отправиться спать, но потом решила дождаться возвращения Хильды, чтобы попенять ей на нарушение правил, а заодно поинтересоваться, кто этот счастливчик, которого она удостоила свиданием с собой.

Она не заметила, как отключилась прямо в кресле с книгой на коленях. Когда она открыла глаза, огонь в камине уже почти погас и гостиную освещал только свет факелов. Диана поплелась в спальню девочек, но подойдя к своей кровати, застыла от накатившего страха — кровать Хильды была пуста и не расстелена. Часы показывали четверть первого ночи.

Примерно полминуты она просто стояла в недоумении, не зная, что предпринять и стоит ли вообще паниковать. Ночные прогулки по коридорам с риском нарваться на Филча или того хуже — на Снейпа были совершенно не в стиле Хильды. Что-то случилось…

Другие девчонки уже мирно сопели в своих постелях. Диана подошла к спящей Милагрос Дин и слегка потрясла ее за плечо. Та сразу же открыла глаза и уставилась на нее не слишком дружественным взглядом:

— Ты чего?

— Ты не знаешь, с кем Хильда пошла на свидание? — шепотом спросила Диана.

Милагрос сначала тупо смотрела на нее, а затем пробурчала:

— Вообще-то она твоя подруга. Не знаю, дай поспать нормально, — и снова повалилась на кровать.

Диана вышла в гостиную и направилась на половину мальчиков. Если у нее свидание, то только с кем-то из своих же — в этом отношении Хильда была редкостным снобом. Тихонько постучала в дверь, затем еще раз и еще. Наконец, за резной дверью раздался злой и сонный голос:

— Кто?!

— Я, Беркович.

Дверь слегка приоткрылась, и в проеме показалось недовольное лицо Лакоста.

— Ты что, спятила? Какого тролля!

— Ты не в курсе, с кем Мелвилл могла пойти на свидание? Ее до сих пор нет в спальне.

Лакост потер заспанные глаза.

— Наши все дрыхнут. Так что если и пошла, то с кем-то с других факультетов. Может, с Рейвенкло, не знаю. Иди спи, не мешай людям.

Диана застыла посреди гостиной, чувствуя, как в ней поднимается паника. Не могла Хильда полночи пропадать на свидании неизвестно с кем, не предупредив лучшую подругу, не могла и все! Что-то произошло, ей грозит опасность, надо срочно сообщить кому-либо из преподавателей. С этими мыслями Диана бросилась в спальню, набросила на плечи мантию, схватила палочку и выскользнула в коридор, молясь, чтобы ей на глаза попался хоть кто-нибудь из взрослых.