Змея Давида

Глава 16

Несколько дней Диана провела в ожидании чего-то очень нехорошего и непристойного. У нее даже начало развиваться нечто вроде паранойи — до такой степени на нее произвело впечатление известие о том, что кто-то (точнее, те две дуры с Гриффиндора, в этом она уже не сомневалась) распространяют по школе слушок о ее якобы романе со Снейпом. Ей стало казаться, что стоит ей появиться в Большом зале, как за соседним столом враждебного факультета начинаются перешептывания и косые взгляды. Она уже начала с опаской поглядывать на учительский стол, в опасении увидеть там свидетельства того, что разговоры дошли и до преподавательского состава. Но поведение учителей ничем не отличалось от обычного, они даже не смотрели в ее сторону и энергичных перешептываний она также не заметила.

Но, в конце концов, она убедилась, что ее «паранойя» все же имеет под собой основания — новость медленно, но верно распространялась среди студентов. В этом она убедилась, когда на выходе из теплицы ощутила чью-то руку на своей ягодице. Думая, что это Хильда так шутит, она медленно и спокойно повернулась в сторону и с возмущением увидела, что это был один из гриффиндорцев, чье имя она все время забывала.

Первое мгновение она так и стояла, пораженная подобной наглостью, а затем прошипела:

— Убери свои щупальца, урод!

Тот осклабился и так же тихо прошипел в ответ:

— Значит, кому-то можно тебя лапать, а другие пусть облизываются?

Злость, вспыхнувшая в ней, была столь сильной, что она сама не поняла, как выхватила из рукава палочку и направила ее на парня. Резкий росчерк — и в него полетел луч цвета индиго и гриффиндорец с громким криком отлетел метров на пять, врезавшись в стену одной из теплиц. Несколько секунд его тело била судорога, а затем он затих, тяжело дыша.

К ним уже спешила мадам Спраут.

— Боже мой, что происходит? Гриффиндор, Слизерин, что вы опять не поделили?!

— Это Беркович, профессор, — раздался чей-то голос.

Профессор травологии в недоумении уставилась на Диану, которая стояла красная как рак, неотрывно глядя на продолжавшего лежать на земле обидчика.

— Мисс Беркович… От кого другого, но от вас-то такого я никак не ожидала! Зачем вы это сделали?

Диана молча спрятала палочку обратно в рукав мантии.

— Минус двадцать баллов со Слизерина! Жду вас сегодня в шесть часов вечера на отработку! И я обязательно сообщу обо всем вашему декану!

Диана пожала плечами и только тогда взглянула на мадам Спраут. Профессор укоризненно покачала головой и сказала:

— Все свободны, — и, бормоча себе под нос что-то о «неуправляемых слизеринцах», она заспешила обратно в теплицу.

— Чем ты его огрела? — тихо спросила Хильда, когда они входили в здание школы.

— «Лейденской банкой». Хорошая штука, примерно то же самое, что палец в розетку сунуть, не смертельно, но очень больно!

— А за что?

— Вздумал меня лапать, да еще на Снейпа намекал!

Хильда нахмурилась, но ничего не сказала. Да и что тут было говорить — в приличном обществе за такое принято или вызывать на дуэль или сразу давать по морде.

— Любители «клубнички», мать их! Лучше бы учебой занялись, чем фантазировать на тему «кто с кем спит»!

— Ну как же, ты сама недавно говорила, что в Хогвартсе стало уж очень спокойно — вот они и нашли способ развеять скуку! А роман самого ненавистного препода с лучшей студенткой школы — это же такая «бомба»!

— А ничего, что этот препод намного старше этой самой студентки?!

— Намного — это на сколько? — иронически спросила Хильда. — Ты хоть знаешь, сколько ему лет?

— И сколько?

— Тридцать или тридцать один. Для мага — вообще не возраст.

— Не может быть! — Диана не поверила, но в следующую секунду задумалась. А действительно, ей никогда даже не приходило в голову узнать возраст Снейпа, хотя бы из любопытства, хотя бы потому, что он был намного моложе любого преподавателя в Хогвартсе. Моложе даже незабвенного мистера Хейгета, моложавого красавца лет сорока пяти на вид. Тридцать лет — довольно молодой мужчина, в полном расцвете сил… Она тряхнула головой — уж очень непривычно и даже дико было думать о Снейпе как о мужчине, а не как о «Грозе и Ужасе подземелий».

— Какая разница, сколько лет мне и сколько ему, — сказала она, — все равно это дичь несусветная, чтобы он позволил себе связаться со студенткой! Он что — идиот, чтобы так подставляться перед директором и Советом попечителей?

— Да и вообще — он вполне может оказаться геем! Ты хоть разок слышала о том, что у него кто-то есть?

— Ой-ой! — и обе они, повиснув друг на друге, сложились пополам от беззвучного хохота.

* * *

— Чувствуете что-нибудь? — Снейп, не отрываясь, смотрел ей прямо в глаза.

— Ничего. А вы?

Очутившись в его кабинете, где продолжались их занятия окклюменцией, Диана сразу поставила блок и продолжала его держать — больше всего она боялась, что он увидит их разговор с Хильдой у озера и сцену у теплиц. Стоя перед ним, она ожидала уже привычного удара по голове, но его не последовало. Снейп просто уставился прямо ей в зрачки и молча направил на нее палочку.

— Я чувствую ваш блок, но, судя по всему, вы его поставили, прежде чем постучать в дверь, — и Снейп опустил палочку. — Вы должны научиться распознавать скрытое проникновение. Это гораздо сложнее, но это необходимо. Вы же не будете постоянно ходить, держа блок.

— Почему бы и нет? Почему я не могу заранее выставить блок, если мне предстоит встреча с человеком, который собирается покопаться у меня в памяти?

— Это довольно тяжело и лучше использовать это только в крайнем случае. Любое действие требует затрат энергии, в том числе и ментальная защита, — Снейп повертел палочку в пальцах. — Щит может ослабеть в самый неподходящий момент — именно тогда, когда, как вы говорите, захотят покопаться в вашей памяти. И далеко не всегда легиллимент предпочитает грубое проникновение и уж тем более не станет вас предупреждать заранее. Снимите блок и попробуем еще раз.

Диана обреченно вздохнула, но послушно убрала защиту. Ею начала овладевать паника. Она постаралась выбросить из головы все мысли и одновременно максимально прислушалась к своим ощущениям.

Сначала ничего не было. Просто она видела себя в библиотеке, затем сцена переменилась и она сидела на берегу озера в компании с Хильдой, вот они говорят о вражде факультетов, а потом она почувствовала словно чье-то присутствие, словно кто-то стоит за спиной и наблюдает за ними обеими холодными глазами. «Вот оно!» — обрадовано подумала она и тут же выставила блок. Перед глазами возникла пустота, черная, бархатная, словно ночное небо.

Снейп, наконец, опустил палочку и скрестил руки на груди. Диана ощущала слабость в теле, словно в первый раз, и была уверена — если Снейп сейчас попытается повторить свой эксперимент со скрытым проникновением, противостоять ему она уже не сможет, поэтому на всякий случай отвела взгляд в сторону.

— А зрительный контакт обязателен? — спросила она, только чтобы отвлечь его от повторной попытки.

— Чаще всего — да. Но по-настоящему сильный легиллимент вполне может обходиться и без него.

— Кто, например?

— Не задавайте лишних вопросов! — скривился Снейп.

«А что если…», — вдруг мелькнула у нее шальная мысль. Она быстро перевела взгляд на Снейпа и, вцепившись в палочку, которую она держала все это время в кармане мантии, спросила:

— Сэр, а что вы знаете о магии стихий?

Снейп явно не ожидал подобного вопроса. Он нахмурился, положил руки перед собой на стол и только затем спросил настороженно:

— Зачем вам это? Это из разряда высшей магии и уж точно не для студентки шестого курса.

Диана поймала его взгляд и, судорожно стиснув пальцами свою палочку, мысленно произнесла «Легиллеменс!». На мгновение ей показалось, что глаза Снейпа оказались совсем близко, заслоняя собой весь окружающий мир, а затем она словно налетела на глухую непробиваемую стену и ее отшвырнуло назад. Собственно, она и не ожидала, что он так легко пустит ее в свои мысли, главное, она поняла — у нее получится сделать это с теми, кто не умеет выставлять защиту.

В кабинете повисла гнетущая тишина. Снейп медленно поднялся со своего места, обогнул стол и подошел к ней, неотрывно глядя на нее. Взгляд его не обещал ничего доброго.

— Нарываетесь, Беркович? — прошипел он, остановившись в каком-нибудь полуметре от нее.

Диана, задрав голову (он был намного выше нее), бестрепетно встретила его взгляд, мгновенно выставив блок. Он хочет ее запугать — ну, что же, пусть попробует, ей не впервой играть с ним в «гляделки».

Так прошло примерно полминуты. Внезапно она почувствовала нарастающую тяжесть в голове, переходящую в сильную боль, к которой присоединилось весьма отчетливое ощущение, что кто-то пытается вломиться к ней в сознание. Она усилила блок, но уже знала точно, что надолго ее не хватит. Черные глаза затягивали, словно глубокий бездонный колодец — немного жутко и одновременно хочется нагнуться через край пониже, чтобы рассмотреть, что же там такое, и даже уже не страшно провалиться вниз и лететь, лететь, словно Алиса в кроличью нору…

«Держись, мать твою!»

И внезапно все кончилось. Перед ее глазами сейчас находилось нечто похожее на сводчатый каменный потолок, затылок болел. Прошло еще несколько мгновений, прежде чем она поняла, что потеряла сознание, упала и теперь валяется на полу. Она с трудом приподнялась на локтях, тут же чьи-то сильные руки рывком подняли ее, и она увидела перед собой мрачное лицо Снейпа.

Он усадил ее на стул и, взяв двумя пальцами за подбородок, заставил снова посмотреть себе в глаза.

— Еще раз так сделаете, — произнес он очень тихо и спокойно, как говорил всегда, когда был по-настоящему взбешен, — и откат будет такой, что запомните на всю жизнь, а этот обморок покажется вам милым недомоганием!

Исключительно из вредности и нежелания показать свой испуг она заставила себя выдержать его взгляд, хотя ей как никогда было сейчас не по себе. Отдернув пальцы от ее подбородка, Снейп круто развернулся и решительно направился вглубь кабинета.

— Можете идти, — раздался оттуда его голос. — И подумайте на досуге о том, что бывает, когда лезешь туда, куда не приглашают. С вашей привычкой совать нос куда попало исключительно научного интереса ради вам самое место на Гриффиндоре, но никак не среди «змей».

«Только Снейп может так изящно назвать тебя набитой дурой, — подумала Диана, выходя из кабинета. — Для него слова «Гриффиндор» и «кретин» — синонимы!»

* * *

Когда в очередной раз Дамблдор вызвал Снейпа для разговора, тот даже обрадовался — пришло время намекнуть этому манипулятору, что уроками с Беркович он сыт по горло. Директор как-то сам выразил желание понаблюдать за этой оторвой, вот пусть теперь и контролирует каждый ее шаг, а с него хватит. В конце концов, он свое дело сделал — обучил ее окклюменции и даже тому, чему и не собирался учить, так что это не должно будет выглядеть как дезертирство.

Сначала Дамблдор засыпал его вопросами, касающимися непосредственно учебы и предстоящих экзаменов, затем коснулся недавней стычки гриффиндорцев со слизеринцами, когда обе квиддичные команды не поделили поле для тренировки и начали выяснять отношения прямо в воздухе, старательно сбрасывая противников с метел. Снейп, по привычке ссылаясь на непроходимую гриффиндорскую глупость, помноженную на страсть находить приключения на известные части тела, не мог все же отрицать того, что инициаторами конфликта на сей раз выступили студенты именно его факультета.

Только он собрался перейти непосредственно к вопросу с занятиями с Беркович, как Дамблдор спросил:

— Как успехи у мисс Беркович с окклюменцией?

— Замечательно! — Снейп постарался вложить в это слово максимум сарказма.

— В каком смысле? — не понял директор.

— В прямом. Вы оказались правы — у девчонки действительно очень сильные способности к ментальной магии. Настолько сильные, что на последнем занятии она попыталась применить легиллименцию ко мне, и если бы не мои навыки, ей бы это великолепно удалось!

Дамблдор довольно усмехнулся в бороду и, поигрывая палочкой, снова задал вопрос:

— А как насчет ее шансов поступить в Аврорат?

— Она поступит, — уверенно сказал Снейп. — Высшие баллы на ТРИТОНах ей обеспечены, я уверен. И с психической устойчивостью у нее все в порядке. Упрямая, самоуверенная, с отличной реакцией, при этом неплохо контролирует эмоции. Думаю, моя помощь ей в настоящее время не требуется.

— Так странно слышать от тебя столько похвал в адрес студентки, Северус, — Дамблдор добродушно рассмеялся. — Ты настолько хочешь от нее избавиться?

— У меня просто и без нее дел по горло, — пробурчал Снейп, недовольный тем, что Дамблдор снова, как всегда, понял его лучше, чем хотелось бы.

— Отлично. Тогда, думаю, ваши занятия следует прекратить. И постарайся поменьше назначать ей отработки в своем кабинете.

— Альбус, я не собираюсь закрывать глаза на проделки ваших любимчиков, в число коих каким-то образом попала и мисс Беркович, — процедил Снейп. — Если она заслужит наказания, она будет отрабатывать наравне со всеми, будь она хоть сто раз старостой и отличницей!

— Тогда найди ей работу где-нибудь в другом месте. Есть Больничное крыло, есть оранжереи, есть профессор Кеттлберн с его магическим зверинцем. Главное, чтобы возле твоего кабинета ее больше не видели.

Тон Дамблдора был довольно дружелюбным, он скорее рекомендовал, чем настаивал, но Снейп уже научился разбираться в тонкостях интонаций директора — за внешне мягкой формой на этот раз крылся приказ.

— Как это понимать?

Дамблдор отошел к окну, словно не желая смотреть Снейпу в глаза.

— Просто родителям некоторых студентов не нравится то, что ты выделяешь ее из числа других, занимаясь с ней индивидуально так часто.

— А причем тут отработки?

— Северус, просто сделай, как я прошу, — устало произнес Дамблдор, ясно давая понять, что объяснений мотивам этой просьбы пока не будет.

— Как скажете. В конце концов, мне же лучше, — недовольно, но в душе радуясь, что все так легко разрешилось, проворчал Снейп.

* * *

Диана, закутанная в мантию-невидимку, кралась по коридору. Мантия была старая и пропускала, поэтому для пущей маскировки она набросила на себя еще и Дезиллюминирующие чары. Вот уже неделю она ходила по пятам за Блэквудом, взявшим в моду шастать где-то после отбоя и возвращаться ближе к полуночи. Мысль о том, что этому козлу не мешало бы отомстить, время от времени начинала ее жечь, ведь еще пару месяцев — и он закончит школу и тогда поминай как звали. Она уже выбрала способ мести, но для ее осуществления Блэквуду необходима была компания. Осталось только застукать их вдвоем и при этом не выдать своего присутствия.

Вчера она все же поймала их — Блэквуда и Клео Локерби, семикурсницу с Рейвенкло. Эти двое явно пребывали в нетерпении — они старательно искали класс для уединения, но их каждый раз постигала неудача — то Миссис Норрис зайдет и скрипучим, но громким мявом привлечет Филча, то дежурные старосты застукают, то Мак-Гонагалл не вовремя начнет проверять коридоры перед отбоем. Но вот сегодня, похоже, был их вечер — тишина в коридорах стояла мертвая, ни души.

«Сладкую парочку» она заметила в одном из коридоров на третьем этаже. Сначала она услышала звуки поцелуев, шорох мантий и сдавленные смешки, а затем и увидела и их самих. Блэквуд стоял, прижав девушку к каменной стене, руки его вовсю гуляли по ее телу, одновременно он продолжал целовать ее. Диана едва удержалась, чтобы не фыркнуть от смеха — до того глупо они сейчас выглядели по ее мнению. «Ну, давайте же, начинайте прямо здесь, чего тянуть-то! Так хорошо стоите, просто сказка, а не цель!»— подумала она, с величайшей осторожностью вынимая палочку из кармана. Но Блэквуд, отлепившись от девушки, схватил ее за руку и потащил по коридору. Целью его был заброшенный класс, которым уже пару лет никто не пользовался — там обрушилось несколько массивных потолочных плит и теперь в нем хранили старые парты и доски.

Диана на цыпочках пошла за ними. Она боялась, что они могут услышать шаги, но эти двое, похоже, были настолько поглощены своими планами, что не услышали бы и стука каблуков. Вот они скользнули в дверь, и Диана едва успела прошмыгнуть за ними, прежде чем дверь захлопнулась. На мгновение ей стало мучительно стыдно от мысли о том, свидетелем чему она сейчас станет, но потом вспомнила о том, что этот сынок богатых родителей собирался с ней сделать, и снова разозлилась.

Было уже около половины двенадцатого ночи, когда пустующие коридоры Хогвартса пронзил истошный девичий крик. Из дверей одного из классов выскочила растрепанная девушка без мантии и расстегнутой блузке и, не переставая кричать, помчалась по коридору. Еще через пару секунд оттуда вышел Блэквуд, согнутый пополам, словно от нестерпимой боли. С глухими стонами, перемежающимися сочными ругательствами, прижимая руки к паху, он тоже пошел по коридору, довольно торопливо, но не бегом, так как ему явно что-то мешало.

И наконец, через минуту из дверей того же класса выскользнула неясная тень, больше похожая на фантом, чем на живого человека. Тень стянула с себя нечто вроде плаща и оформилась во вполне земную Диану Беркович. Она свернула ставшую ненужной мантию-невидимку, сунула в рукав палочку и спокойно побрела в сторону слизеринских подземелий.

Подленькое проклятие под невинным названием «хобот мамонта» она подглядела в одной из книг в столь любимой ею Запретной секции. Не слишком болезненное, но крайне шокирующее своими внешними проявлениями, оно было недолговечно — Блэквуду предстояло помучиться не больше двух-трех дней, а если у него хватит наглости пойти за помощью к мадам Помфри, то и вовсе меньше суток. А вот девушку ей было порядком жаль — надо же, рассчитывала на романтичный секс в пустом классе, а увидела такое…

Да уж, месть, конечно, изяществом не блистала, но и Блэквуд со своими наполеоновскими планами на спор трахнуть слизеринскую отличницу не был сильно оригинален.

В Больничное крыло его притащили однокурсники, которые всю дорогу разрывались между желанием от души поржать над незадачливым Казановой и сочувствием. Неизвестно, смеялась ли мадам Помфри, только вот Снейп так и буравил ее глазами весь следующий день. Ну и пусть. Пусть докажет, что это она. «Приори инкантатем» действует только на последние четыре заклинания, вот она и постаралась, чтобы последними четырьмя были совершенно невинные бытовые заклинания вроде «экскурсо» и «акцио».