Змея Давида

Глава 62

К удивлению Дианы вечером вместо Поттера в ее палате появился ни кто иной, как Юхан собственной персоной. За то время, что она его не видела, тот стал, кажется еще более худым, длинноруким и рыжим, а его водянисто-голубые глаза стали еще светлее. В качестве гостинца Юхан притащил солидную стопку газет, в которой Диана тут же опознала «Ежедневный пророк».

Свалив газеты на прикроватный столик, Юхан бесцеремонно уселся на край кровати и уставился на нее изучающим взглядом.

— Неплохо выглядишь для тяжелораненой, — произнес он. — Только круги под глазами убрать — и совсем хорошо.

— Круги? — удивилась Диана, проводя пальцами по своим нижним векам. А ведь действительно, в зеркале она себя пока что не видела и даже не знала, а нет ли у нее на лице уродующих шрамов.

— Круги, — повторил Юхан, наколдовывая из бумажной салфетки зеркальце и протягивая ей. — Как у панды.

Диана с опаской взглянула на свое отражение. К счастью, шрамов на лице не было, а вот роскошные синяки под глазами придавали ей довольно живописный вид, делая ее похожей на вампира из третьесортного фильма ужасов. Причем под левым глазом синяк был больше.

— Пройдет, — буркнула она, возвращая ему зеркало. — После сотрясения мозга ничего удивительно. Как ты догадался, что мне нужны газеты?

— Никак. Тебе их Поттер должен был занести, верно? Так вот — его за каким-то троллем вызвали в Аврорат, вроде как допросить как свидетеля. Это он попросил меня навестить тебя и принести газет. Зачем Поттера еще и по допросам таскают?

— Он проходит свидетелем по делу Северуса Снейпа, — пояснила Диана. — Слышал что-нибудь об этом?

Юхан кивнул:

— Слышал, но без подробностей. Пока твой Снейп в коме, ни о каком судебном процессе речи нет, но стоит ему очухаться, как на него тут же набросятся. Там одно убийство Дамблдора на поцелуй тянет. Поттер клянется, что Снейп — герой, говорит, что у него есть доказательства, но ему, кажется, не очень верят.

— Это я и сама знаю, — вздохнула Диана.

— Ничем не могу помочь. Я человек маленький, работаю себе в отделе артефактологии, с арестованными «упиванцами» дел не имею, только с их конфискованным добром. Рассказываю то, о чем и так в коридорах Министерства каждый день говорят. Не знаю, почему вы вдруг надумали защищать Снейпа, скажу только, что очень много кому не по нутру то, что он выжил. И свидетелей по его делу таскают в Аврорат каждый день. Жди, они и к тебе заявятся. Кто-то просто горит желанием его под смертную казнь подвести.

— Он слишком много знает, — мрачно пояснила Диана. — Полно народу, кто еще недавно лизал задницу Волдеморту, сохранило свои посты и сейчас, а у них наверняка рыльца в пушку по самые уши. И Снейп если не знал их всех, то очень многих.

Она задумчиво взяла верхнюю газету — Юхан догадался сложить их в хронологическом порядке и наверху были наиболее ранние выпуски.

— Мне очень неудобно, но все-таки придется тебя попросить еще кое о чем, — сказала она. — Прямо перед битвой в моем доме была засада из трех человек. Думаю, как только битва за Хогвартс началась, их оттуда срочно призвал Волдеморт, но для полной уверенности хотелось бы знать наверняка. Можешь это организовать?

— Без проблем, — ответил Юхан, вставая. — Сегодня же, на ночь глядя и проверим. Что-нибудь еще?

— Сделай мне расческу, — попросила она.

Усмехнувшись, Юхан вынул из портфеля карандаш и трансфигурировал его в гребень.

Диана принялась изучать газеты. Первым делом она изучила список погибших защитников Хогвартса. Их оказалось пятьдесят три человека, среди незнакомых и смутно знакомых имен она, к своему ужасу, увидела имена Нимфадоры Тонкс, Фреда Уизли, Лотнера, аврора Кина, семикурсников Колина Криви и Лаванды Браун, хозяина магазина водоотталкивающих мантий из Хогсмида Джеффри Хиггса. Как выяснилось, кроме людей, погибло много школьных домовиков, выступавших на стороне защитников. Все они, кроме маглорожденного студента Криви, были торжественно похоронены под стенами школы, недалеко от могилы Дамблдора.

В другом номере был опубликован список убитых сторонников Тома Реддла. Диана с мстительным облегчением выдохнула, когда увидела имена Беллатрикс Лестрейндж и Эйвери. В числе тех, чей прах был после сожжения развеян над Северным морем, оказались мадам Розье, Торфин Роули, Рудольфус Лестрейндж, Амикус Кэрроу. А вот увидеть среди них имя Руквуда-младшего оказалось весьма неприятно. Мрачного светловолосого парня, с которым у нее в школе был кратковременный роман, Диана не видела уже много лет; она не удивилась, узнав, что тот пошел по стопам отца и вступил в ряды Упивающихся смертью, но почему-то надеялась, что мясорубка войны пощадит его, она была уверена, что Джулиус Руквуд не был убежденным сторонником Волдеморта и вступил в организацию под давлением. И вот теперь его имя в списке мертвых врагов.

Арестованы и дожидаются суда отец и сын Малфои, Мальсибер, Макнейр, Рабастан Лестрейндж, Долохов, Селвин. И все, за исключением почему-то обоих Малфоев, на допросах единодушно утверждали, что Северус Снейп после убийства Дамблдора стал «правой рукой» Темного Лорда и оставался ею до самого конца. Почему хозяин решил избавиться от своего фаворита, да еще столь необычным способом, никто сказать не мог.

Поведение Малфоев Диану несколько удивило. Она помнила из истории Первой войны, что Люциусу Малфою тогда удалось счастливо избежать Азкабана, сославшись на Империус и потратив солидную долю своего семейного состояния на взятки и пожертвования. Судя по всему, он решил придерживаться уже проверенной тактики и снова завел старую песню о принуждении и страхе за свою семью. При этом он ни словом не заикнулся о роли Снейпа в их организации, упомянув лишь убийство Дамблдора, отрицать которое не имело смысла — слишком много свидетелей было этому событию и в их числе — сам Герой магической Британии Гарри Поттер. Участие же Снейпа в захвате и пытках неугодных новому режиму отрицали оба.

Диана листала газеты дальше. Суды над «упиванцами» все же проводились, хотя она больше всего боялась, что их станут отправлять в Азкабан или на поцелуй дементора без суда и следствия, просто основываясь на наличии Метки на руке. Суды, правда, были скорыми, по примеру военных и революционных трибуналов, большинству из обвиняемых даже не были предоставлены защитники, а само судебное разбирательство заключалось лишь в кратком опросе свидетелей и самих обвиняемых. Все суды проводились в закрытом режиме, без присутствия прессы.

Обширная статья, посвященная «злодействам» Снейпа, занимала целую газетную страницу и автором ее была, кто бы сомневался, непотопляемая Рита Скитер. Скомпилировав разрозненные сведения времен Первой магической войны, когда Снейп уже привлекался к суду за участие в организации Упивающихся смертью, показания арестованных сторонников Волдеморта, которым было весьма на руку свалить все свои грехи и грешки на тех, кто уже не сможет оправдаться, а также сведения, предоставленные студентами Хогвартса о недолгом директорстве Снейпа, Скитер разродилась статьей, в которой вроде бы и не делала из Снейпа второго Темного Лорда, но представила его этаким «серым кардиналом», имевшим огромное влияние на Волдеморта и способного выкрутиться из любой ситуации. При том, что Скитер не стала давать собственной оценки личности и действиям Снейпа, общий тон статьи вышел обвинительным.

Она же в следующем номере в очередной раз прошлась по Поттеру, живописуя депрессивное состояние, в котором якобы находится Мальчик-который-выжил-черт-знает-в-который-раз. Чем и объясняла постоянные выступления перед журналистами Поттера в качестве защитника Северуса Снейпа.

Личность следователя, занимавшегося делом Снейпа, так и осталась загадкой, кроме имени в газетах о нем больше ничего не нашлось. То, что дело Снейпа было выделено в отдельное, говорило о том, что Аврорат и Визенгамот планировали сделать процесс достаточно громким и демонстративным. С одной стороны это внушало оптимизм — раз будет суд, настоящий, а не суд Линча, есть шанс, что судьи будут готовы выслушать аргументы в защиту Северуса.

Молоденькая медсестра, наверняка присланная из Мунго в помощь мадам Помфри, принесла Диане ужин — стакан молока и сэндвич. Молоко в чистом виде Диана ненавидела, особенно теплое, поэтому не отказала себе в удовольствии покапризничать и потребовать чаю. Пока девушка бегала в поисках чая с молоком, Диана сжевала сэндвич и изучила обстановку на предмет очередной вылазки в палату Снейпа. Помфри не обрадуется тому, что она встает с постели без разрешения, хотя недовольства тем, что она навещала находящегося в коме пациента, вроде не выказывала. В любом случае привлекать чье-либо внимание к своим визитам к Снейпу Диана не спешила.

Наконец, около десяти вечера, когда стихли шаги медсестер, а мадам Помфри закончила вечерний обход, Диана сползла с кровати и снова поковыляла в другой конец Больничного крыла. На сей раз шаги давались значительно легче, во всяком случае, голова уже не кружилась, хотя правая нога доставляла серьезные мучения и все время грозила подкоситься. Она тихонько проскользнула в бокс и закрыла за собой дверь.

Палата освещалась тусклым зеленоватым светом небольшой настольно лампы, придававшей восковой бледности лица Северуса какой-то зловещий вид. При неверном свете черты его стали еще резче, отчетливее проступили скулы, а губы казались темными. Диана осторожно присела на его кровать, передвинула на столе лампу, чтобы лучше видеть его лицо и взяла его за руку.

— Добрый вечер, Северус, — прошептала она, поглаживая его пальцы, — это снова я. Думаю, ты не успел по мне соскучиться за полдня. Зато я успела…

Она убрала упавшие ему на лоб пряди волос и попыталась их немного пригладить. Не мешало бы их вообще расчесать, но палочки у нее не было, а действовать расческой Диана опасалась — для этого пришлось бы поворачивать ему голову, а в каком состоянии его шея, она не знала.

— Так что придется тебе терпеть мое присутствие, любимый, — сказала она, поправляя на нем одеяло. — Чем быстрее ты придешь в себя, тем быстрее я перестану тебе надоедать, если ты так захочешь…

* * *

Ночью ей снилось, что Северус пришел в себя и хочет ее видеть. Она входит в его палату, сталкивается с его внимательным взглядом и бросается к нему, а он встает и они вместе, прямо в больничных пижамах покидают Больничное крыло под ошалелыми взглядами Помфри, медсестер и других больных.

Поэтому, едва продрав глаза наутро, она залпом выпила стакан воды, оставленный ей вечером, чтобы запивать утренние зелья, пригладила расческой волосы, торопливо умылась и пошла прямиком в палату к Северусу.

Тот по-прежнему был без сознания, Диана слегка огорчилась, хотя и не рассчитывала на то, что этот сон был в руку. Уже привычно опустившись на край его кровати, она прошептала:

— Привет… Жаль, что ты не можешь мне ответить, так хочется поговорить с тобой. О чем угодно, да хоть о том, какими тупыми могут быть студенты. Если все будет хорошо, меня выпишут через три дня, но я тебя не оставлю. Привезу Брайана и вернусь к тебе…

Она встала, подошла к окну и попыталась отворить его. Рама поддалась с трудом, Диана приоткрыла ее, совсем чуть-чуть, чтобы только впустить в палату немного свежего воздуха. На улице в столь ранний час было довольно прохладно, и она поспешила отойти от окна, чтобы не простудиться самой. Тихонько напевая под нос, она принялась изучать содержимое его прикроватной тумбочки. Здесь было кроветворное, укрепляющее, восстанавливающее, кровоочистительное, а также незнакомое ей зелье мутно-белого цвета с запахом сельдерея. Она подумала, что неплохо бы поинтересоваться у мадам Помфри какие зелья и в какой очередности нужно давать Северусу; взять на себя часть ее забот позволило бы ей чаще бывать у него, а постоянный физический контакт с ним точно был бы не лишним.

Решив, что комната проветрилась достаточно (слишком долго держать окно приоткрытым Диана не рискнула), она закрыла его и снова присела на кровать. Взяла в руки безвольную кисть и, легко массируя его пальцы и ладонь, заговорила снова:

— Гарри вчера снова приходил к тебе. Он передавал тебе привет. Знаю, тебе его привет нужен как гигантскому кальмару — зонтик, но это ты ему сам скажешь, когда придешь в себя. Не такой уж он противный и заносчивый, как ты всегда повторял. Во всяком случае, не хуже остальных ребят его возраста. И он очень беспокоится о тебе.

Ей показалось, или Северус при упоминании Поттера вздохнул чуть глубже, чем обычно, словно сетуя на то, что даже в таком состоянии ему нет покоя от чертового мальчишки? Несколько бесконечно долгих секунд она напряженно всматривалась в неподвижное лицо Северуса, затем тряхнула головой, отгоняя наваждение.

— Опять вы здесь — фраза появившейся как всегда внезапно мадам Помфри больше напоминала утверждение, а не вопрос. — Буду жаловаться вашему лечащему врачу на то, что вы систематически нарушаете режим. Оставит вас тут еще на две недели, помяните мое слово!

Диана в ответ слабо улыбнулась и только пожала плечами. Оставит и оставит, подумала она, ей будет чем заняться в этих стенах.

— Раз уж я здесь, могу я быть вам полезной? — спросила она. — Я могу давать профессору зелья вместо вас, если вы мне все подробно распишете.

— Вы чувствуете себя в состоянии ухаживать за лежачим больным, несмотря на то, что сами еще недавно пребывали в похожем состоянии? — с сомнением спросила Помфри, выкладывая на столик стопку чистых бинтов и баночку мази.

— Вполне, — уверено ответила Диана.

Помфри покачала головой и сказала:

— Полный уход за ним я вам не доверю, тут нужны манипуляции с палочкой, а у вас ее пока нет. Но зелья, так уж и быть, будете давать сами, раз вам не терпится. Не понимаю только, зачем вам это нужно? Лично вам, я Гарри сейчас не имею в виду?

Диана поджала губы и постаралась избежать внимательного взгляда школьного колдомедика.

— Нужно, — коротко пояснила она. — Просто нужно.

Помфри покачала головой и заклинанием сняла повязку с горла Северуса, обнажив четыре не вполне заживших раны в виде коротких, но глубоких порезов с рваными краями. Два из них пересекали шею слева — над ключицей и чуть выше, там, где сонная артерия ближе всего прилегает к поверхности. Два других красовались с правой стороны — у основания шеи и чуть выше и сзади. Несмотря на то, что прошел уже месяц с момента нападения, раны затягиваться не торопились и лишь подернулись тонкой корочкой.

Диана судорожно выдохнула. Это просто чудо, что с такими ранами Северус смог выжить и не истечь кровью до того момента, когда его нашли. Кто бы ни был тот таинственный благодетель, что пытался срастить раны, его помощь сложно будет переоценить.

Помфри тем временем, прошептав очищающие и дезинфицирующие заклинания, принялась наносить на раны толстым слоем приторно пахнувшую мазь желтого цвета, одновременно продолжая произносить заклинания, на сей раз заживляющие. Кажется, прок от мази все-таки был, хоть и небольшой — сегодня на повязке крови не было, только жирные пятна от самой мази. Закончив обработку ран, мадам Помфри снова забинтовала его горло и взяла в руки фиал с незнакомым Диане зельем, напоминавшем разведенное водой молоко.

— Смотрите, это — антидот к змеиному яду, — пояснила она, наливая зелье в специальную ложку и поднося ее к губам Северуса. — Давать его нужно два раза в сутки, утром и вечером, перед всеми остальными зельями. — Ловким движением пальцев она разжала челюсти больного и принялась осторожно вливать антидот ему в рот. — Массировать горло необязательно, глотательный рефлекс срабатывает, к счастью. Затем дадите ему питательное, после чего — все, что есть на тумбочке. И так два раза в день. Обрабатывать раны и проводить прочие процедуры я буду сама, без вашей помощи.

Сказано все это было деловым тоном, словно мадам Помфри наставляла стажера, а не решила воспользоваться помощью пациента. Кажется, она поверила в то, что Диана чувствует себя достаточно хорошо, чтобы помогать ей хотя бы в этом.

Но, кажется, Диана переоценила собственные возможности. К вечеру у нее поднялась температура, и она с трудом приковыляла в палату Северуса, чтобы напоить его зельями. Голова болела и кружилась, ее собственные раны снова разболелись, руки дрожали, но ей каким-то чудом удалось не расплескать ни капли лекарств. Закончив свою работу, обессиленная она прикорнула прямо на его кровати, положив голову ему на живот, да так и уснула. Проснулась же оттого, что почувствовала, как ее левитируют к ее кровати. Сердито ворча, мадам Помфри напоила ее жаропонижающим и Сном без сновидений и категорически запретила вставать до тех пор, пока она сама ей не позволит.

* * *

— Допрыгалась? — сурово спросил ее Уэзерли, пришедший утром. Видно, мадам Помфри не удержалась и сообщила ему о том, что Диана злостно нарушила предписанный ей режим. — Останешься тут еще на недельку! Дался же тебе этот Снейп! Нет, я понимаю, Поттер на каждом перекрестке кричит, о том, что он — герой и все такое прочее. Я даже готов ему поверить, правда. Но это не означает, что ты должна вскакивать с кровати, едва придя в себя, и бросаться ухаживать за находящимся в коме человеком! Для этого есть медперсонал!

— И чего добился этот ваш медперсонал? — проворчала Диана. — Да, за ним ухаживают, промывают раны, поят зельями, а толку-то? Он по-прежнему без сознания, и неизвестно когда придет в себя. Я хочу, чтобы он вернулся. И именно для этого прихожу к нему, разговариваю с ним. Ну, не рассчитала сил, ты теперь за это меня к кровати привяжешь?

— Я бы привязал, — мечтательно произнес Уэзерли, закончив осматривать ее правую ногу и, судя по выражению его лица, все было не так уж и плохо. — Ты всегда слишком беспечно относилась к своему здоровью. Я же помню, как тебя чуть не силком тут удерживали после падений с метлы или разборок с Перкинсом.

— Кстати, о Перкинсе. Что-нибудь слышно о нем?

— Слышно. В Азкабане он, как сторонник Сама-знаешь-кого. И светит ему не меньше, чем пожизненное заключение.

— И поделом, — мстительно хмыкнула Диана. — Это у них семейное — быть палачами и подонками!

— Значит так, Беркович, — строго сказал Гефестион, — если не хочешь, чтобы я тебя тут запер недели на две, изволь соблюдать режим. Не буду спрашивать, в чем причина твоего повышенного внимания к здоровью нашего с тобой декана, захочешь — сама расскажешь, — он заговорщицки подмигнул, отчего Диане захотелось запустить в него стаканом, — но подумай о себе. Чем быстрее ты поправишься, тем быстрее сможешь отправиться к сыну.

Диана вздохнула и послушно натянула одеяло до подбородка. А Уэзерли продолжал с усмешкой:

— Или давай перетащим твою кровать в палату к Снейпу, чтобы тебе не пришлось таскаться к нему каждый раз…

Диана излишне резко отвернулась лицом к стене и пробурчала:

— Иди ты к черту, Уэзерли! Придержи свои фантазии при себе!

Когда он ушел, Диана еще долго лежала, глядя в потолок и сердито кусая губы. Такими темпами скоро все Больничное крыло начнет шептаться о ее странном внимании к «особому пациенту». Но отказаться от посещений Северуса ради соблюдения конспирации она тоже не могла. Что-то подсказывало ей, что она на верном пути. Да и Поттер же приходит к нему, чем она хуже?

* * *

Диана все же не удержалась и навестила Северуса во время тихого часа. Дождавшись, пока мадам Помфри закончит обход, выпив все предписанные ей зелья и сделав вид, что засыпает, она неслышно пересекла общий зал и проскользнула к нему палату.

Возможно, это было самовнушение, но ей показалось, что Северус сегодня выглядит получше. Во всяком случае, крови на повязке не было, а его лицо перестало цветом напоминать застиранную больничную наволочку. Нет, он был привычно бледен, но уже без синевы. Левая рука его свесилась с края кровати, словно он сам во сне откинул ее в сторону. Рядом стоял стул, хотя Диана могла поклясться, что раньше его не было. Кажется, Помфри не очень поверила в то, что Диана прекратит свои посещения и оставила этот стул для нее. Да, конспирация трещит по всем швам, подумала она, но сколько же можно таиться? Война закончилась и ему больше не нужно изображать из себя ублюдка и верного слугу Темного лорда.

Она присела на стул, положила его руку к себе на колени и принялась ее гладить.

— Еле вырвалась к тебе, — прошептала она, наклоняясь к нему, чтобы поцеловать в нос. — Помфри грозит меня тут запереть на две недели. Не то что бы я против, но мне хочется побыстрее забрать сына. И еще кое-что очень нужное, без чего никак нельзя. Не буду тебе говорить пока, чтобы не накаркать…

Она подвинула стул поближе и, вынув из кармана пижамной куртки расческу, принялась осторожно водить ею по его спутанным волосам. Расчесывать, правда, получалось только по бокам и надо лбом, но все же это было лучше чем никак. Пальцами она осторожно распутывала особенно сильно запутавшиеся пряди, стараясь при этом не шевелить его. И продолжала говорить:

— Хогвартс потихоньку восстанавливают, хотя разрушения сильные, Северная и Гриффиндорская башни почти полностью разрушены. МакГонагалл пытается стрясти денег на ремонт с Министерства, но те плачутся на нехватку финансов, как, впрочем, и всегда. Кингсли предложил начать конфискацию имущества арестованных «упиванцев», чтобы пустить средства на восстановление школы, но в Визенгамоте так трясутся над законом о защите частной собственности магов, что начинаешь думать — а не собрались ли они сами втихаря наложить лапу на денежки тех же Лестрейнджей или Розье. Разве что кому-нибудь из не слишком провинившихся будет предложено в обмен на прекращение судебного преследования поделиться частью своего состояния…

Закончить фразу она не успела — внезапно почувствовала легкое движение на своих коленях. Опустила взгляд и застыла: пальцы Северуса чуть заметно подрагивали, словно хотели сжаться в кулак. Прежде ничего такого она не замечала, даже дыхание его всегда было ровным, даже ресницы не дрожали.

Несколько секунд она смотрела то на руку Снейпа, то на его лицо, ожидая, что вот-вот он откроет глаза, но ничего не происходило, он снова был полностью неподвижен.

— Северус… — тихонько позвала она его. Получилось немного жалобно, но так сильна была надежда на то, что он сейчас очнется. Она вздохнула и погладила его по щеке.

— Северус, пожалуйста… Дай мне знать, что ты меня слышишь. Ты ведь наверняка меня слышишь, правда? Хоть какое-нибудь движение… Или вздох…

Безуспешно подождав еще несколько минут, Диана встала и поправила ему подушку. Пора было возвращаться к себе, пока ее отсутствие не заметили.

— Буду приходить к тебе до тех пор, пока ты сам меня не выгонишь, — шутливо пригрозила она и снова поцеловала его на прощание, на сей раз в щеку. — До завтра!

* * *

Вечером наконец-то появился Поттер и не один, а в компании мисс Грейнджер. Поздоровавшись с Дианой, он прямым ходом направился в палату Снейпа и хотел было захватить с собой и свою спутницу, но та принялась смущенно отнекиваться. Совесть мучает, подумала Диана, тоже чувствует себя виноватой в том, что бросила Снейпа в Визжащей хижине, даже не удостоверившись в его смерти.

Обменявшись ничего не значащими вежливыми фразами, они с Грейнджер принялись обсуждать дело Снейпа.

— Гарри узнал, кто ведет его дело? — спросила ее Диана.

— Да. Этот Ярдли англичанин, но с детства жил в Штатах и учился там же, — ответила Гермиона. — Это его первое дело, он горит желанием «закрепиться» здесь, поэтому буквально землю носом роет, хочет накопать на профессора Снейпа как можно больше негатива. Явно рассчитывает на то, что если упрячет в Азкабан такого матерого «упиванца», это станет началом его блестящей карьеры.

— Что он за человек, как вы думаете? — спросила Диана. Значит, этот Ярдли — обычный карьерист и заинтересован в том, чтобы упечь Северуса в Азкабан, а не в том, чтобы разобраться в сути проблемы. Знать бы еще, как далеко он готов пойти, чтобы добиться своего.

— Мне он показался неприятным, — Гермиона поморщилась, — но нельзя сказать, что он вел себя, как хам. Нет, но он все время пытался подловить меня и Гарри на каких-нибудь неточностях и каждое полученное сведение готов растолковать против профессора. Упертый буквоед, одним словом. Разве к вам он еще не приходил?

— Как ни странно — нет.

— Значит, придет. Он опрашивает всех членов Ордена Феникса. Даже не постеснялся пристать к миссис Уизли, а она после гибели Фреда и так не в лучшем состоянии. Мне даже показалось, что он не прочь повесить его смерть на профессора.

Диана нахмурилась. Арестовывать и судить человека, находящегося в коме, запрещено. Но Ярдли, похоже, так горит энтузиазмом поскорее добраться до Снейпа, что кто знает — а не добьется ли он особого разрешения на то, чтобы упрятать Северуса в Следственный изолятор при Аврорате не дожидаясь, пока он придет в себя.

Она внимательно взглянула на Грейнджер. Та озабоченно поглядывала в сторону больничного бокса, ожидая Поттера. Диана решилась.

— Гермиона, вы ведь маглорожденная? — спросила она.

Девушка кивнула в ответ, не понимая, к чему был этот вопрос.

— Значит, у вас не должно возникнуть проблем с поручением, которое я хочу вам дать…

— Вы хотите, чтобы я вам что-то принесла? — Грейнджер присела на край ее кровати и приготовилась ее слушать.

— В некотором смысле. У вас есть бумага и карандаш?

Гермиона принялась рыться в невзрачной сумочке, расшитой поблекшим бисером. Судя по грохоту, доносившемуся из нее, на сумочку она наложила Чары незримого расширения и накидала туда всякой всячины, отчего там теперь черт ногу сломит. Наконец, издав удовлетворенный возглас, она вынула оттуда обыкновенный магловский блокнотик на пружинке и шариковую ручку.

Схватив предложенное, Диана принялась строчить в блокноте адрес своего дома в Шеффилде.

— Вот, смотрите, Гермиона, — она протянула Грейнджер блокнот, — это мой адрес. Мне очень нужно, чтобы завтра-послезавтра вы и Гарри отправились туда и кое-что там нашли. Возьмите с собой кого-нибудь покрепче, на всякий случай. Лучше всего — Юхана Виртанена из Отдела артефактологии. Чтобы снять с дома всю защиту нарисуйте палочкой в воздухе знак «бесконечность», взмахните ею и произнесите пароль «Tutti». Запомните?

— Конечно!

— Справа от входной двери под второй кадкой с цветами вы найдете ключ. Далее: в гостиной, в тумбочке под телевизором, в верхнем ящике лежат мой загранпаспорт и деньги. Их должно хватить, думаю. Мне нужен билет до Тель-Авива туда и обратно на эту неделю. Я поручаю это именно вам с Гарри, потому что вы хорошо ориентируетесь в мире маглов и купить билет на самолет вам не составит труда.

Грейнджер кивнула и спрятала блокнот обратно в сумочку. Она не спрашивала, зачем Диане нужно именно в Тель-Авив, однако в ее глазах явно светилось любопытство.

— Мне нужно кое-что забрать оттуда, — пояснила она. — Это поможет нам во время суда над профессором Снейпом. И главное — там я оставила сына, хочу его забрать как можно скорее.

В этот момент из бокса вышел Поттер. На немой вопрос Дианы «Как там дела?» он только неопределенно пожал плечами и пробормотал:

— Ну, мы пойдем, пожалуй…

— Не волнуйтесь, Диана, — сказала Грейнджер на прощание, — билеты будут у вас уже завтра.