Золотая чаша Колоксая

Глава 9

Наступивший солнечный день обещал быть если не лучше предыдущих, то не хуже точно. Княжна Яронега, пожалуй, впервые с начала путешествия была в таком добром расположении духа. Порозовевшее личико то и дело выглядывало из повозки. Девушка часто улыбалась, ей всё казалось прекрасным и милым. Княжна похвалила Волина и его дружинников. Приветливо побеседовала с маг’ярцем Каменом. Тепло улыбнулась Володаровичу. Справилась о вчерашней пропаже у видуньи и предложила поискать замену в своём кофре. В общем, у Нимфириель появилось стойкое ощущение надвигающейся беды. Причём беды такой, что исчезновение одежды покажется сущей безделицей. Кстати со своей пропажей она разобралась ещё ночью, благодаря подсказке Данилы. Видунья поговорила с лешим и уже через пару часов узнала, что же случилось около реки. Котту утащили лешенята — дети лесного хозяина. Непослушным озорникам понравилась богатая вышивка, красиво переливающаяся в свете луны. Вот они и утянули приглянувшуюся вещицу. Альвийка не злилась, она и одной коттой обойдётся.

Сегодня Нимфириель было неловко перед своими попутчиками. Девушка в очередной раз глянула на Камена. Маг’ярец упрямо смотрел перед собой, ещё обижаясь за вчерашнее, когда его сумка была бесцеремонно выпотрошена на землю. Ничего подозрительного там не было, но сам факт, что ему не доверяют, возмутил дядьку.

Обоз неторопливо двигался по дороге. Кругом простирались сжатые поля, колючие от стерней. Тихо, голо и тоска. Где-то на первых повозках запела Тишка. Радомир прислушался и усмехнулся. О чём может петь баба? Конечно, о любви! На этот раз о горьком, безответном чувстве. Ну её к лешему такую любовь! Но голос был красивый, глубокий, и пела женщина от сердца. Каждый понимал, что песня любимая, выпестованная. Разговоры стихли, и все обозники слушали певунью. Колдун тоже заслушался, задумчиво глядя вдаль.

— Радомир! — его позвала княжна.

Тарс чуть тронул поводья, подъезжая ближе:

— Государыня!

Недавно Яронега попросила приоткрыть полотняный полог и теперь хорошо видела, что происходит вокруг. Дядькам эта идея нешибко понравилась, но княжна настояла на своём, утомившись сидеть в повозке без единого окна и выглядывать в щёлки. Девушка оглянулась на нянек. Те были увлечены разговором или хорошо притворялись, чтобы не сердить воспитанницу.

— Я давно не видела тебя в Снавиче. Слышала: ты учился у волхвов?

— Я не закончил обучение, — коротко пояснил мужчина.

— Тебя выгнали?

Княжна Яронега не собиралась обижать Володаровича. Всем в Черногорье было известно, что из сотни учеников волхвами становилось не больше трети, а остальные или возвращались домой, или погибали. Хотя это не отпугивало желающих постичь тайны мироздания и научиться управлять силами природы. И из года в год толпы желающих направлялись в Храм Триглава, где проходило обучение.

Мужчина невесело усмехнулся:

— Нет, я сам ушёл.

— Почему? — неподдельно удивилась девушка.

Радомиру не нравился этот разговор. Слишком тяжёлые и неприятные воспоминания он будил. А они ой как не ко времени! Но княжне не откажешь просто так.

— У меня появились более важные дела, — уклончиво ответил Володарович.

— Какие?

— Я был занят поисками.

— Что ты искал?

— Кого, — поправил мужчина.

Княжна Яронега уже давно поняла, что разговор Радомиру не приятен. И это ещё больше подогрело её любопытство.

— Кого же ты искал?

— Тех, кто повинен в смерти моего отца, — всё-таки ответил колдун.

Яронега что-то слышала об этом. Именно «что-то»: смерть старого дружинника не особо заинтересовала двенадцатилетнюю девочку. Да, она помнила удивление и скорбь отца после этого известия. Но уже спустя пару дней княжеский дворец в Снавиче звенел от других новостей, и смерть Володара Светозаровича перестала вызывать такой интерес. Княжна внимательно посмотрела на волхва, заметила заходившие желваки под смуглой кожей.

— И как?.. Нашёл?

— Да, — Радомир кивнул в сторону альвийки, — вон едет. Тебя охраняет.

— Нимфириель?! — недоверчиво ахнула Яронега.

Бессмертный народ не приветствовал убийства и кровопролития. Тогда как такое возможно? Княжна задумалась. Но ведь альвийка — наёмница. Неужели тарса ей заказали? Наверное, последнюю мысль девушка сказала вслух, потому что Володарович отрицательно тряхнул головой и через силу выдавил:

— Альвийская пляска.

Яронега замолчала, покусывая губы. Она мало знала про бессмертный народ и их жизнь. В Тарсии альвов просто так не встретишь. Они редко посещали южные княжества. Наделённые магией с рождения, альвы опасались появляться в некоторых государствах, чтобы не попасть на костёр или, что ещё хуже, в клетку бродячего цирка. Другое дело Маг'яр или Микон, которые граничили с лесом Мирквид. Альвы охотно общались с соседями, относившимися к ворожбе спокойно, а к волшебному народу — с большим почтением. В Тарсию забредали немногие бессмертные, чаще всего это были или торговцы, или наёмники, как Нимфириель.

Девушка осторожно глянула на колдуна:

— А что это, «альвийская пляска»?

— Государыня, а ты спроси об этом у нашей видуньи. Кто, как не она, тебе лучше всего объяснит? — Радомир склонил голову в лёгком поклоне и ускакал в начало обоза к Корниле.

Княжна едва дотерпела до привала. Все эти дни Нимфириель была дружелюбна с ней, и тарсиянка надеялась, что она не откажется ответить на несколько вопросов. Тем более Яронега не собиралась выпытывать подробности той истории, а только узнать о пляске.

Видунья как раз присела рядом с берёзой и прикрыла глаза. После разговора с Каменом на губах трепетала лёгкая улыбка. Яронега решила воспользоваться моментом. Отмахнулась от нянек и подошла к альвийке…

Володарович украдкой наблюдал за их беседой. И с непонятным облегчением замечал, как менялось лицо видуньи, как таяла ледяная корка альвийской бесстрастности, обнажая живые ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ чувства. Как прожигали насквозь злые ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ глаза! И когда альвийка в очередной раз метнула в него убийственный взгляд, колдун даже не подумал скрываться. Мужчина видел, как остроухая сучка (а ушки, кстати, миленькие!) ловко избавилась от любопытной княжеской дочки и не спеша, словно прогуливаясь, направилась в его сторону.

Радомира окатило такой волной ненависти, что, казалось, даже листья на ближайшем дереве скукожились от яда в голосе альвийки.

— Ты зачем рассказал Яронеге?

Он улыбнулся, поворачиваясь к видунье.

— А что? Правда глаза колет?.. Пусть все знают, что ты убийца.

Девушка уже справилась с яростью, стояла спокойная, сдержанная, и этим тоже выводила тарса из себя.

— Я тебе в который раз повторяю: никто твоего отца не убивал.

— Ещё скажи, что это была не альвийская пляска, а вы просто гуляли по лесу.

— Мы гуляли по лесу… И эта была альвийская пляска!

Радомира аж подбросило после её признания.

— Ты мне за всё ответишь, сука!

На пальцах заискрились голубоватые молнии. Но видунья не испугалась.

— Смотри, как бы тебя самого не присыпали под этой осинкой.

Володарович и альвийка угрожающе замерли напротив друг друга. Заметив разгорающуюся ссору, к ним уже спешил Волин:

— Эй! Эй! Вы что это удумали?

Тут же подбежала взволнованная княжна:

— Прекратите немедленно! Я приказываю!

На неё так глянули, что Яронега покраснела и виновато пробормотала:

— Если хотите, злитесь на меня. Это я полезла с расспросами!

Тарсиянка при этом смотрела на альвийку, потому что та выглядела спокойнее, чем красный от злости Радомир. Да и Волин уставился на видунью почти умоляющим взглядом. Ошибались они все: и проклятый колдун, и дядька, и княжна. Порядком издёргавшаяся за бессонную ночь, а теперь ещё вынужденная выслушать очередную порцию оскорблений и обвинений, Нимфириель как никогда была близка к тому, чтобы лишиться самообладания. Она опустила глаза, чтобы не выдать себя и, пятясь, покинула поляну. Радомир ушёл в другую сторону. А Яронега сникла под укоризненным взглядом дядьки и поплелась в свою повозку, ругая себя за любопытство.

…Волин с уханьем поднял седло и надел на гнедую лошадку. Нимфириель молча наблюдала за дядькой и ждала. Не просто так он стал седлать Накиму.

— Зря княжна затеяла этот разговор, — усмехнулся мужчина.

— Зря, — согласилась девушка.

— Я думал…

Видунья перебила его:

— Волин, ты веришь в то, что говорит колдун? Веришь, что мы можем затанцевать кого-то до смерти?

Мужчина старательно застегнул подпругу, выгадывая время для обдумывания ответа:

— Я знаком с несколькими альвами, не считая тебя, но как-то нам было не до танцев.

Нимфириель с тяжёлым, обречённым вздохом отвернулась. Многие люди боялись жителей Мирквида и были склонны приписывать им различные пакости. Да, альвы любили танцевать и охотно это делали, но без зрителей, тем более смертных. Откуда пошла эта история, уже никто и не помнил. Но упорно ходили легенды об альвийской пляске, во время которой бессмертные девы приглашали случайных встречных присоединиться к ним. Якобы после этого человек обязательно умирал. А альвийки возвращались к себе в леса, оставив незадачливых путников в ведьмином круге из поганок.

Волин не помнил, чтобы когда-нибудь так долго и старательно седлал лошадь. И всё это время он поглядывал на неестественно прямую спину видуньи.

— Тут дело не в том, во что верю я, Нимушка. Ты не понимаешь, что значил Володар для Радомира, какое место занимал в его жизни. Отец был его солнцем. Это странно даже для нас, смертных, не говоря уже про вас… Я долго живу, но не видел, чтобы между родителями и детьми была такая крепкая связь. Володар души не чаял в сыне. А после смерти Хузамы — матери Рада — особенно… — мужчина грустно улыбнулся. — Он всегда был рядом с Радомиром, незаметно, ненавязчиво. Когда надо — поможет, подскажет, не надо — держится в стороне, не мешает, не давит своей властью. Володар всегда находил время на сына, даже когда тот в одной рубашке бегал… — дядька вздохнул. — Подросши, Радомир видел, каким почётом окружён отец. Он и так только что не молился на Володара. Даже походку перенял… Раз отец считается одним из мудрейших людей при князе, значит лучшие наставники и у Радомира. Володар — один из уважаемых княжеских дружинников — значит, лучшие воины учат его сына боевому искусству… Кругом почёт, все двери настежь, стоит только упомянуть имя отца! Володар не был святым, но его даже враги уважали. А потом Радомиру вдруг приходит известие, что отец — непобедимый и неуязвимый, словно заговорённый от меча и стрел, — мёртвый и нашли его в ведьмином круге… Понимаешь?

Нимфириель хмуро глянула на тарса:

— Мы не убивали Володара, Волин. И умирать я не хочу. А выхода скоро не будет: или колдун убьёт меня, или я его… Вот это я хорошо понимаю.

Девушка вскочила в седло. Другие обозники восприняли это как знак, что пора продолжать путь. Волину ничего не оставалось, как идти за своим жеребцом. После привала ехали в основном молча. Вернее, никто не заговаривал ни с колдуном, ни с альвийкой, прослышав о ссоре и не рискуя попасть под горячую руку. А те в своих мыслях заново проживали последние годы, трепетно и бережно возрождая ненависть и злость, которые, казалось, за последние дни немного поутихли.