Золотая клетка

ГЛАВА 23

Говорят, что простив кого-то, можно обрести свободу, но я не думал, что это, правда. Как ты мог допустить, чтобы кто-то обидевший тебя, мог спокойно разгуливать, а ты будешь говорить, что все хорошо? Я не понимал этой концепции до вчерашнего вечера. Прощение кого-то касалось не их самих, а самого себя. Прощение — это принятие того, что они причинили вам боль, и решение оставить это позади, а не носить с собой повсюду.

Я был удивлен, что мне так легко спалось рядом с Аспен. Обычно мне снились кошмары, но, наверное, я просто был слишком измучен. В комнате было холодно, и я чувствовал себя несколько жалко из-за того, что не мог заставить себя развести огонь.

Она не насмехалась надо мной по этому поводу, когда спрашивала.

— Тебе было страшно? — Она провела пальцами по моим волосам. Я закрыл глаза и сосредоточился на ее голосе. Я не думал, что Хильда встанет между нами в этот момент, но я не хотел рисковать. Почувствовав, что это был вопрос, на который я не хотел отвечать, она перешла к следующему.

— Что насчет курения? Ты нормально относишься к маленькому пламени?

— Мне не особенно нравится курить, — ответил я ей.

Я был в полной заднице. Я знал, что это может случиться, но теперь, когда я почувствовал ее вкус, я не хотел отпускать ее. Аспен Миллер была моей, и я был готов пойти против всех, чтобы удержать ее. Возможно, я и не знал, какой вес имели мои слова, когда учился в школе, но я был готов доказать их.

Во-первых, мне нужно было вывезти нас с этого острова. А для этого мне нужно было разобраться с Лиамом. Чем больше он понимал, что я хочу ее, тем больше он пытался удержать ее.

Я посмотрел вниз, туда, где голова Аспен покоилась на моей груди, и почувствовал умиротворение. Я потянулся к завиткам ее волос и поиграл с ними.

Наклонившись, я поцеловал ее в макушку. Затем медленно отодвинулся от нее. Мне нужно было вернуться в свою палатку и переодеться. Прежде чем покинуть домик, я еще раз посмотрел на Аспен, и на моем лице появилась легкая усмешка.

Было ли это счастьем?

— Почему бы нам не заключить пари, — прошептал Лиам мне на ухо, и я знал, что его взгляд скользнул мимо меня к Аспен. Я знал, что она сидит одна позади меня. Я всегда чувствовал ее всякий раз, когда входил в комнату.

— Конечно, — сказал я, потакая ему.

— Если ты сможешь заставить Аспен уйти с этого острова вместе с тобой, ты сможешь оставить ее себе.

Когда он сказал это, я понял, что это будет нелегко. Я даже не знал, хочу ли я оставить ее себе, но когда я увидел его с ней, то понял, что предпочел бы, чтобы она была со мной, а не с ним.

Это был не тот финал, который я себе представлял, но остальное далось бы легко, если бы Аспен была рядом со мной. Я переоделся, надел перчатку, взял зажигалку и сигареты, затем вернулся в комнату Аспен, готовый к тому, что принесет этот день.

Один раз это было совпадением, но второй раз — умышленно. Вот что я подумал, как только увидел Нейта, на этот раз без Эрин.

— Могу я тебе чем-нибудь помочь?

— Ты обжегся, помогая Эрин, не так ли?

Его взгляд переместился туда, где была моя рука в перчатке.

Я не ответил, и он продолжил.

— Чертовски жарко, но ты не утруждаешь себя короткими рукавами. Ты всегда смотришь на свою зажигалку, прежде чем воспользоваться ею, и почти с силой подносишь ее к губам.

Мне не понравилось, что он так легко меня раскусил. Я не проронил ни слова и пошел прочь.

— Штильцхен, — позвал Нейт.

Я остановился на полушаге, но не обернулся.

— Будь осторожен.

Это было явное предупреждение, но не угроза, по крайней мере, не от него. Он не говорил мне ничего такого, о чем я не знал бы сам.

К тому времени, как я добрался до хижины, Аспен исчезла. Я был немного разочарован, но это не значит, что я не увижу ее позже. Я снова постепенно становился одержимым, но на этот раз я был готов нырнуть в это с головой.

С тех пор как Орден раздал их дневник секретов, оставшееся время, проведенное на острове, было, похоже, на отпуск. Мой отец однажды сказал мне, что в конце все участники соберутся здесь и передадут свои акции в пользу дела. Мне нечего было передавать, и, судя по тому, как Аспен угрожали, с ней было то же самое.

Уилфред Кинг, возможно, и отдал Миллерам деньги моей семьи, но он не позволил им контролировать их. Он чертовски хорошо знал, что им будет легко и комфортно жить. Слишком плохо для них всех. Я бы предпочел увидеть, как все мои империи сгорят дотла, чем позволить им завладеть всем этим.

У меня было такое чувство, что Аспен игнорировала меня сегодня, и я не понимал почему. Я ее почти не видел. И когда я наконец увидел её, она просто улыбнулась и поцеловала меня в щеку, но чего-то не хватало, как будто она пыталась держать со мной дистанцию. После прошлой ночи я думал, что мы будем на одной волне.

Теперь снова стемнело, и я направлялся к ее домику, потому что нам нужно было поговорить о том, что произойдет, когда мы покинем это место.

В ее домике горел свет, а дверь была приоткрыта. Не задумываясь, я просто толкнул ее и открыл.

Проклятье.

Я не мог дышать.

Это было не по-настоящему.

Глядя на картину передо мной, я почувствовал, что все частички доброты, все еще таившиеся во мне, исчезли.

Лиам ухмылялся мне. Он потянулся к голове Аспен и запустил пальцы в ее золотистые волосы. Он откинул ее голову назад, и хлопающий звук, который издал ее рот, когда она выпустила его член, эхом разнесся по комнате.

Я побежал к нему, готовый ударить его, но меня оттащили назад. Два человека держали меня, с обеих сторон. Им понадобилось много сил, чтобы сдержать меня.

— Ты сукин сын! — В моем голосе звучало отчаяние. — Ты заплатишь за это.

Аспен — она даже не смотрела на меня; она просто стояла на коленях у его ног.

— Рано или поздно каждый преклоняет колени перед своим королем, — торжествующе сказал Лиам.

Я брыкался всем телом, пытаясь освободиться, но чем больше я пытался двигаться, тем больше давления оказывали придурки по обе стороны от меня.

— Отпусти. Ее. Сейчас же.

Лиам рассмеялся.

— Что ты собираешься делать? Ты всего лишь призрак.

Я был похож на быка, видящего красное. Лиам застегнул молнию на штанах, но мне нужна была Аспен, чтобы убежать от него. Или чтобы он испытывал к ней такое отвращение и отшвырнул ее.

— Спроси ее, в чьих объятиях она задыхалась и стонала прошлой ночью, — выплюнул я, уверенный, что это заставит его потерять контроль.

К моему удивлению, он оставался спокойным.

Он схватил ее за лицо и заставил посмотреть на меня.

Я надеялся увидеть слезы, что-нибудь, что помогло бы мне почувствовать себя лучше во всей этой ситуации, но их не было.

— Это правда? — Он склонил голову набок, когда спросил ее.

Аспен смотрела мне в глаза не более пяти секунд, а затем кивнула и опустила взгляд.

— Ты сделала именно так, как я просил, и не разочаровала меня, — сказал ей Лиам.

Каждая частичка меня ломалась тысячу раз подряд. Почему мы продолжали отдавать одним и тем же людям наши сломанные части, если они не потрудились их починить?

— Почему? — в ярости закричал я, глядя прямо на нее. Я хотел, чтобы это прозвучало из ее уст, потому что на этот раз она не могла прятаться за спинами своих родителей. На этот раз предательство полностью исходило от нее.

— Разве это не очевидно, — ответил за нее Лиам. — Она хочет по-настоящему ощутить вкус власти, а с тобой она никогда этого не получит.

Я в ярости свел руки вместе, а затем быстро потянул их, пока люди, державшие меня, не отпустили. Я ударил первого, а затем второго. От моего кулака исходила боль, но мне было все равно.

Лиам не пошевелился, и Аспен тоже. Я оттолкнул его. Этот засранец позволил мне сдвинуть его с места и даже не пытался сопротивляться. Не обращая на него внимания, я опустился перед ней на колени. Он ничего не сказал, когда я схватил ее за подбородок.

— Скажи мне, почему?

Эти карие глаза, от которых я мог бы опьянеть, просто глядя на них, ярко горели.

— Потому что я хочу быть свободной, — сказала она сквозь стиснутые зубы.

Ее ответ был подобен удару в живот. Я бы исполнил ее желание и сделал это бесплатно, но она не хотела мне доверять.

— Ты хочешь власти, не так ли? Прекрасно. Я облегчу тебе задачу, Аспен, — сказал я ей. — Все, что было моим, теперь твое. Ты можешь, блядь, оставить это себе, не чувствуя вины за то, что оно украдено. Мне это не нужно. — Я остановился, чтобы успокоить своё дыхание. Я наклонился и прошептал ей на ухо: — Но взамен ты отдашь мне то, что любишь больше всего на свете.

Она не произнесла ни слова и даже не посмотрела мне в глаза.

Я оставил ее там и уже почти вышел за дверь, когда Лиам заговорил снова:

— Ты думал, я позволю тебе уйти отсюда живым?

У меня не было возможности ответить ему, когда я почувствовал, как кто-то ударил меня по затылку. Когда я упал и начал терять сознание, я мог бы поклясться, что услышал крик Аспен.

Может быть, это было просто принятие желаемого за действительное с моей стороны.

Кровь покрыла мой язык, пока я наблюдала, как остров становится все меньше и меньше. Практически все уже уехали оттуда — за исключением Мэйсона Штильцхена. Я не думала, что он мертв, потому что целью номер один Лиама было унизить его.

Я почувствовала, что кто-то сидит рядом со мной, и мне не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что это Лиам.

— Шесть лет, — сказала я, мои слова были резкими и полными яда.

— Сделка есть сделка, — сказал он самоуверенно. Он потянулся к моему лицу и повернул его так, чтобы мы могли смотреть друг на друга. — Я сдержу свое слово и не прикоснусь к тебе, но как только эти шесть лет истекут, ты моя.

Я вырвала свое лицо из его хватки и вспомнила, что он сказал мне в тот день.

Мое внимание было сосредоточено на Мэйсоне и Рейчел, и то, что я испытала в этот момент, было, не то к чему я привыкла — это была ревность. Лиам прижал меня к стене, и я притворилась, что сказанные им слова были притворными. Может быть, если бы я вела себя так, будто это не имеет значения, вес его слов не был бы бременем.

— Ты меня слушаешь, невеста?

— Мммм.

— Выясни, почему Штильцхен сжег дом, иначе…

Я подняла на него глаза.

— Иначе что?

Его улыбка была жестокой.

— Наконец-то я могу немного повеселиться с тобой, и пока я этим занимаюсь, я поделюсь этим весельем со своими друзьями.

Это был первый раз, когда до меня дошло, насколько я была беспомощна. Он можешь швырять в меня деньгами и наряжать в тонкие шелка, но я всегда буду для него игрушкой, с которой он будет играть.

Лиаму не понравилось, что мне не удалось выяснить настоящую причину, по которой Мэйсон сжег дом дотла. Поэтому вместо этого он решил подразнить его другим способом. Мои варианты были просты. Я встаю перед ним на колени, или он воплотил свою угрозу в реальность. Я не жалела, что не сказала ему настоящую причину, по которой сгорел тот дом.

Мэйсон Штильцхен теперь ненавидел меня, потому что один раз это было ошибкой, но во — второй он не успокоится, пока я не умру. Я смирилась с тем фактом, что унесу его секреты с собой в могилу.

Отчаяние

И, в конце концов, единственными людьми, которых мы могли винить, были мы сами.

Любить было нелегко, любовь была несправедливой, но это не должно было быть жестоким и полным отчаяния.