Золото. Назад в СССР 2

Глава 7

— Скажите, гражданин Бурцев, когда вы видели в последний раз гражданку Гинзбург Марину Иосифовну?

Я очень хорошо понимал, что означает этот вопрос. Я машинально полез в карман и нащупал там пузырек с клофелином.

Приехали. «Адиос Мучачос, Компаньерос деми вита»

— Что у вас там? — он устало мотнул головой в сторону моей руки и кармана.

— Лекарство.

— Покажите, — он посмотрел на одного из дружинников и тот подступил ближе ко мне.

Я достал из кармана баночку с клофелином.

Скверная ситуация. Все не идеально. Шиворот навыворот. Теперь мне абсолютно понятно поведение Сержа.

Он не стрелял, потому что был на территории закона. При этом он уже на тот момент прекрасно знал, что я в скором времени попаду на их территорию.

Если Марина не вернулась в гостиницу после меня, то может выйти так, что я видел ее последним. Со всеми вытекающими.

— Это ваше лекарство?

— Нет моей знакомой.

Младший лейтенант еще раз удовлетворенно кивнул. Что он кивал? Всё шло так, как ему надо? Как он предполагал? Я уже злился на него. Пришлось взять себя в руки.

— Кстати, поздравляю вас, Бурцев. Ваши коллеги проголосовали единогласно за отстранение вас от работы. Ну это я так — информирую в порядке доброй воли. Теперь ваша очередь. Отвечайте!

Он повысил голос. Видимо привык играть на контрастной интонации. Хороший прием, для тех, кто впервые.

— Вы могли бы уточнить на какой из вопросов вы просите меня ответить.

Конечно же он меня ни о чем не просил. Он допрашивал. Я не испытывал ни малейшего желания злить с участкового и закидывать друг друга психологическим манипуляциями. доказывать «чьё кунг-фу лучше».

Но у меня не было выхода. Мне нужно защищаться.

Младший лейтенант проявил себя с лучшей стороны. Он не стал распаляться, кричать или демонстрировать кто в «доме хозяин». Он спокойно отнесся к слову «просите» и задорно повторил свой вопрос:

— Скажите, гражданин Бурцев, когда вы видели в последний раз гражданку Гинзбург Марину Иосифовну?

— Сегодня видел, между двумя и тремя часами, точнее сказать не могу. Видел у входа в поликлинику. Мы с ней столкнулись.

— Так и запишем.

Потом он довольно бодро задавал вопросы требующие коротких и быстрых ответов. Работаете геологом? Да. Недавно вернулись из экспедиции? Да. Есть высшее образование. Да. Есть ученая степень? Нет. Живете в общежитии? Да.

И так далее, а потом так же быстро задал вопрос про Марину и стал пристально наблюдать.

— Расскажите, когда и при каких обстоятельствах с гражданкой Гинзбург Мариной Иосифовной познакомились, какие у вас с ней были отношения?

Прекрасный вопрос, товарищ младший лейтенант. Не в бровь, а в глаз. Если я сейчас начну рассказывать все, как есть, то засажу себя в такое болото, что выбраться оттуда, даже будучи Мюнхгаузеном, будет очень сложно.

При этом там мелькают Серж с приятелем, двое артельщиков, золото, Сема, Гибарян, Гунько, Ямазов и другие действующие лица.

— Товарищ младший лейтенант, я должен вам кое в чем признаться. Я не сообразил сразу вам про это рассказать.

— Так, слушаю и что же? — он аж придвинулся ко мне.

— Я недавно болотную лихорадку перенес и у меня временная амнезия. Я некоторые детали более менее помню, а некоторые совсем не помню.

Лейтенант делано поцокал языком.

— Да что вы говорите…

— Да. И чтобы вы не сомневались в моих словах, у меня в поликлинике карточка с диагнозом имеется. Вы можете проверить.

— Под психа косишь? — он хитро ухмылялся.

Я ему ответил тем же самым. Так же придвинулся и так же улыбнулся.

— Кошу под здорового! Но на самом деле: тут помню, тут не помню.

Лейтенант побагровел. Он приказал дружинникам выйти, дождался пока они закроют дверь с обратной стороны и захрипел.

— Ты думаешь, что можешь здесь паясничать? я таких, как ты пачками сажал! Они все у меня живо кололись, если чуть чуть прижать. Сначала так же как ты, щеки дули. А потом ломались. Бурцев, я тут таких людей видел, что они тебе и в самом кошмарном сне не снились. Ты у меня быстро признание подпишешь!

— Лейтенант, я-то вам может быть все, что угодно подпишу. Но вам-то самому, что надо? Признание или преступника найти?

— Повторяю вопрос!, — он стукнул кулаком по столу, — Расскажите, когда и при каких обстоятельствах с гражданкой Гинзбург Мариной Иосифовной познакомились, какие у вас с ней были отношения.

— Не там ищете. Лейтенант. Отношения официальные. Рабочие. Познакомился в кафе неделю назад. Она работает корреспондентом. Хотела взять интервью про работу геологом, искала героя для репортажа.

— Взяла?

— Что?

— Интервью!

— А нет, не судьба. Я уходил с поисковой группой, да и какой из меня герой репортажа. Я ее к своему начальнику отправил к Куницыну Владилену Викторовичу.

— И всё?

— И всё.

— А вот дежурная в гостинице, утверждает, что не всё! Она показывает, что ты ее «друг». Что видела тебя в ее номере, что видела, как ты провожал ее! А? Бурцев? Как же так получается? Она что, врет? Или у тебя с памятью снова плохо?

— Хорошо. Провожал было. В день знакомства. Это дней десять назад было, сами знаете, что в Поселке творилось с приезжими. Все верно, проводил.

— А как же ваша «дружба»?

— Не сложилась у нас дружба, товарищ младший лейтенант.

— Так-так-так и почему же?

— Как вам сказать. Не в моем она вкусе. Поговорили с ней. Пустая она в душе. У нее одни деньги и золото на уме.

— А может, потому что приревновал? А? Вспомни. Дежурная говорит, что у нее много «друзей» было. Вот и мотив у тебя. Настоящий. Признайся приревновал девушку?

— Товарищ лейтенант, я вам уже говорил, не там ищите.

— А что же ты тогда в ее номере гостиничном делал, а? Улики скрывал?

Он достал чистый лист бумаги и шариковую ручку положил передо мной.

— Пиши.

— Что писать?

— Как познакомился, как провожал, как потом узнал, что у нее есть еще друзья, как приревновал…

— Значит, все таки ее убили? — я задумался.

— С чего ты взял? Я такого не говорил, это ты сам первый признался. Сам! Первый! Признался! Пиши, как убивал! Мы тебя прям по горячим следам раскрыли.

На этих словах он хлопнул по столу так что ручка подпрыгнула. Да, елы-палы, мои надежды на то, что он не глупый таяли на глазах

— Лейтенант, подождите вы, — мой спокойный тон начинал его раздражать, — я ни в чем не признался. Я просто предположил, что Марины Гинзбург нет в живых, а вы, только что, сами это подтвердили. Писать мне нечего.

— Не колешься? Ну ничего, расколешься и не таких кололи я тебе говорю!

Участковый что-то еще говорил ругался, но я не слышал его

Мне было немного грустно от того, что это в общем-то хороший парень не понимал, что он не является действующим лицом в том, что сейчас происходит.

Он был элементом конструктора, который использовал тот, кто был за спиной у Сержа.

Вырисовывалась следующая картина. Некто направлял Марину, Сержа и его приятеля. Его в прозвали «Проводником». Все вместе они искали наши с Гибаряном месторождения. Серж и приятель это боевое крыло этой группы. Марина этакая Мата Хари — соблазнительница и шпионка, которой могут поручить задания типа отравления Кости Гибаряна.

Им противостояла другая группа, та, которая послала Грега убить Проводника. Их мотив? Если обезглавить банду, «выключить» ее мозг, то она начнет совершать ошибки и быстро распадется. Эта вторая группировка тоже хочет получить золото, но не обладает таким весом в преступном мире, как их конкуренты.

Наконец, есть клан Ямазова, который сам по себе, Султыг может временно объединятся то с одними, то со вторыми, маневрируя между ними.

Пока самым успешным среди них оказался Ямазов, он был ближе всех к цели. Получил листки из дневника Гибаряна. Но профукал.

Вопрос: кому выгодно убивать Марину? Разберем каждого.

Проводник. Возможно убийство выгодно Проводнику. Он посылает ее с клофелином к Косте, чтобы выбить моего друга из игры. Зная ее болтливость, он вполне может принять решение ее убрать. Мавр сделал свое дело — мавр может уходить.

Зачем травить ему Костю? Два источника информации — конкуренты могут добраться, он одного из нас. Если меня удачно обвинят в убийстве Марины, я попадаю ним в руки в тюрьме или зоне.

Они считают, что получить от меня информацию — дело техники.

Группа Грега. Могла ли группа Грега убить Марину? Могла, но им это не нужно. Им интересен Проводник. Убийство Марины — лишний риск, в маленьком Поселке. Хотя, если они настолько отморожены, что были готовы стрелять в Проводника на выходе из гостиницы, то риска не бояться.

Ямазов. Ему нужны координаты. Убивая Марину он вступает в войну. Султыг слишком осторожен, чтобы просто так на таких маленьких территориях начинать воевать.

Он мог убить эту молодую женщину в одном случае. Если это убийство — месть.

Получалось, что убить могла каждая группировка.

Узнать бы, как ее убили.

Ко мне вернулся слух, я слышал, как кричал инспектор.

— Ты в молчанку будешь играть, ты оглох? Кто был твоим подельником? Отвечай!

— Товарищ младший лейтенант, скажите, как ее убили? — я поднял глаза на милиционера, — это очень важно. Если вы мне расскажете, я смогу примерно объяснить, что произошло.

— Что⁈ Здесь вопросы задаю я!

В дверь постучались. В дверной проем просунулся голова одного из дружинников.

— Товарищ младший лейтенант, вам просили передать, что гражданка Гинзбург выжила. Врач из больнички, забыл фамилию, на «В» начинается не может до вас дозвониться.

Вот это новость! Спасибо доктору Верещагину! Чувствую — должен ему по гроб жизни. Поставлю ему за такое бочку спирта.

— Выйди! Сколько раз я говорил, без стука не входить деревня! — участковый матюкнулся и зло посмотрел на меня.

На выходе от участкового меня встречал Сёма.

— Ты все это время стоял на улице?

— Ну ты даешь, конечно. Чего они от тебя хотели?

— Признания в убийстве.

— А ты что?

— У нас плохие новости. Марину хотели убить и повесить это на меня.

— Марину,убить? кто⁈

— Это и есть плохая новость. Я пока не знаю.

— Какая тогда хорошая?

— Она выжила, дуболом, — я улыбнулся ему, — и меня отпустили.

— Вот это ты сейчас меня удивил. Я всякое мог подумать, но такое. Постой, ведь ты говорил, что она отравила Гибаряна, значит, кто-то хотел потом убрать ее?

— Чувствует мое сердце, что все началось с Гунько.

— Да вряд ли с Гунько.

— Забыл, как он меня специально отстранил?

— Там, во время поисково-спасательной операции он проявил себя, как нормальный мужик. Вряд ли это он. Там другие силы замешаны

Я посмотрел на моего друга. Сема все еще был недоволен, что его не взяли.

— Ясное дело. Он сам трусоват.

— Мент сказал, что трудовой коллектив проголосовал против меня.

— Да, — опустил голову Сема, — Что будем делать?

— Пойдем в порт. Провожать лето. Народ уже собирается.

Из окрестных домов выходили люди. Они все двигались в одном направлении.

Кто-то шел парами, кто-то компаниями друзей, а кто-то поодиночке, встречая по пути знакомых и образуя новые компании.

Вся толпа ручейками стекалась в большую полноводную реку направлявшаяся к порту. Прохладный воздух, прорываясь через холмы вдоль поймы, доносил свое свежее дыхание с глубин материка до океана.

Земля парила под холодным небом, заволакивая клубами густого тумана всю акваторию порта, береговые здания и множество судов, больших и малых, пришвартованных к многочисленным пирсам, растянувшимся на многие тысячи метров.

На пирсах, нависая клювами над водой, замерли краны, словно четвероногие марсиане из «Войны миров» Герберта Уэллса.

Мачты ледоколов, транспортов, ледоколов, катеров и спасательных буксиров причудливо выступали сквозь клубы тумана. На всем протяжении гавани, по одному и другому берегу, слышался лязг цепей, скрежет судовых лебедок, голоса команд.

Два небольших буксира, натужно пыхтя и беспрерывно подавая короткие предупреждающие сигналы своими сиренами, медленно выводили на открытый рейд порта транспортный рефрижератор «Советское Приморье»

Казалось, что он утаскивает с собой короткое Северное лето. Люди смотрели на корабли уже встроенные в полярный конвой.

Сема где-то раздобыл нержавеющую морскую флягу, открутил крышку пригубил и протянул ее мне. Я сделал обжигающий глоток и вернул фляжку обратно.

— Как думаешь, Куницын сможет выбить новые фонды? Я не могу представить, чтобы Поселок оставили.

— Ты знаешь сколько мы с Гибаряном за неделю намыли?

— Вы же полтора месяца с гаком провели в разведке…Сколько?

— Ну да, две недели шли, неделю мыли, остальное время ушло на возвращение. Три килограмма. Если там в Москве посчитают, что этого недостаточно для проведения повторной разведки и последующего промышленного освоения, то я даже не знаю, что тогда им нужно.

— Верно,Илюх, это самые богатые шлихи за посдение лет двадцать.Ты начал вспоминать? Как у тебя с памятью?

— Фрагментами да. Но в целом пока не очень.

Не было особого смысла скрывать от Семы, что я действительно кое-что начинаю вспоминать. Просто надо быть внимательным. Я не стану ему рассказывать о том, как я здесь оказался. Мой друг никогда не узнает о грядущем.

Сема легонько подтолкнул меня локтем и мотнул головой куда-то в сторону. Я повернулся и увидел Сержа стоящего в длинном плаще моряка.

На макушку был накинут капюшон, в котором его трудно было узнать. Этот гигант под два метра ростом, смотрел вдаль. Я проследил за его взглядом. Портовые гудки катеров беспокоили стаи птиц, взмывающих в небо целыми тучами.

Сейчас я мог разглядеть его мясистый лицо в профиль. Высокий лоб, крупные скулы, глубоко посаженные глаза. Морщины. Пожалуй, ему было лет сорок пять. Вполне возможно, что меньше но жизнь в криминальном мире не проходит бесследно.

Он медленно повернул и мы встретились с ним глазами. В глазах бездна, от которой многие бы съежились. Но не я. Правда на моей стороне. Мне нечего бояться.

За спиной в бараках, где жили портовые рабочие, кто-то открыл окно и включил Высоцкого.